Им приходилось кричать, чтобы услышать друг друга в реве и грохоте музыки.
- В таком случае я смогу тебе помочь, - закричала она. - Но не раньше чем завтра.
Скакке потанцевал еще с тремя девушками, которые знали Бертила Олафсона, но не имели ни малейшего понятия, где он находится. Последние несколько недель его никто не видел.
В три часа свет начал мигать и посетители стали расходиться. Скакке пришлось немного пройти пешком, прежде чем ему удалось остановить такси. Голова у него гудела от пива и спертого воздуха, и больше всего ему хотелось оказаться дома, в своей постели.
В кармане у него лежали номера телефонов двух девушек, которые предложили позировать ему, одной девушки, которая представляла общий интерес, и еще одной девушки, которая хотела продать ему наркотики. В общем, вечер оказался не очень удачным. Завтра ему придется доложить Мартину Беку, что не удалось выяснить ничего, кроме того, что Бертил Олафсон исчез.
Однако у него в активе все-таки было два факта.
Он приблизительно знал, когда исчез Бертил Олафсон.
И еще насчет Польши.
Что ж, это лучше, чем ничего, подумал Бенни Скакке.
XVIII
Когда Гюнвальд Ларссон, свеженький после душа, вошел в управление на Кунгсхольмсгатан и поднялся в отдел расследования убийств, он не знал, как идет расследование дела Мальма. Был понедельник, двадцать пятое марта, и он впервые появился на работе после больничного.
Он не подходил к телефону после стычки с Максом Карлсоном в прошлый вторник, а в газетах не было ни слова о пожаре с тех пор, как умерла Мадлен Ольсен. Конечно, раньше или позже он получит медаль, однако и его героический поступок, и трагедия уже стали вчерашней новостью и имя Гюнвальда Ларссона затерялось где-то в самом дальнем уголке человеческой памяти. Мир был ужасен, и кровь буквально захлестывала первые страницы газет. Самоубийство не слишком удобная новость для шведской прессы, частично по эстетическим мотивам, частично из-за того, что причины большинства самоубийств, к сожалению, слишком уж очевидны, а пожар с тремя жертвами не может оставаться пикантной новостью слишком долго. К тому же полиция вовсе не снискала себе лавров; кроме того, до сих пор она не сумела прекратить эту отвратительную торговлю наркотиками, справиться с бесчисленными демонстрациями, гарантировать элементарную свободу передвижения по улицам. И так далее, и тому подобное.
Поэтому Гюнвальд Ларссон с нескрываемым изумлением уставился на многочисленную группу, которая выходила с совещания у Хаммара. Здесь были все: Меландер, Эк, Рённ, Стрёмгрен, а также Мартин Бек и Колльберг, два человека, с которыми он разговаривал очень неохотно и делал это только в случае крайней необходимости. Даже Скакке носился по коридору с торжествующим видом, словно уже достиг вершины той горы, у подножья которой до сих пор временно находился.
- Что здесь происходит, черт возьми? - спросил Гюнвальд Ларссон.
- Хаммар не может решить, где нам разместить наш штаб, здесь или в Вестберге, - хмуро ответил Рённ.
- А кого вы ищете?
- Одного субъекта по фамилии Олафсон. Бертил Олафсон.
- Олафсон?
- Будет лучше, если ты прочтешь это, - сказал Меландер, ткнув черенком трубки в отпечатанные листки.
Гюнвальд Ларссон прочел.
Он нахмурился, и по мере того как читал, выражение его лица становилось все более и более озадаченным. Наконец он положил документ и недоверчиво спросил:
- Что все это значит? Какая-то шутка?
- К сожалению, нет, - ответил Меландер.
- Одно дело - поджог, но зажигательная бомба в матраце... вы хотите сказать, что отнеслись к этому серьезно?
Рённ с мрачным видом кивнул.
- Разве такие штуки существуют?
- Хелм говорит, существуют. Их, по-видимому, изобрели в Алжире.
- В Алжире?
- Их любят применять в Южной Америке, - сказал Меландер.
- А что известно об этом чертовом Олафсоне?
- Исчез, - лаконично ответил Рённ.
- Исчез?
- Говорят, что он уехал за границу, но точно никто ничего не знает. Даже Интерпол не может его найти.
Гюнвальд Ларссон задумался, вертя в руках нож для разрезания бумаги. Меландер прокашлялся и вышел. В кабинет вошли Мартин Бек и Колльберг.
- Олафсон, - сказал Гюнвальд Ларссон, словно разговаривал сам с собой. - Тот тип, который снабжал наркотиками Макса Карлсона и контрабандным спиртным Рота. И был связан с автомобильными кражами Мальма.
- И фамилия которого значилась на регистрационной табличке в машине Мальма, когда того остановили за превышение скорости на Сёдертельевеген, сказал Мартин Бек. - Для того, чтобы его взять, ребята из отдела краж не спускали глаз с Мальма. Они ожидали появления Олафсона и полагали, что Мальм даст на него показания, чтобы спасти свою собственную шкуру.
- Так значит, все это дело завязано на Олафсоне. Его имя появляется то здесь, то там.
- Думаешь, мы этого не заметили? - недовольно сказал Колльберг.
- Значит, остается только найти его, вот и все, - с триумфом заявил Гюнвальд Ларссон. - Наверняка, именно он поджег дом.
- Этот субъект бесследно исчез, - воскликнул Колльберг. - Ты что, этого не понял?
- А почему бы нам не поместить объявление в газетах?
- Потому что этим мы можем его насторожить, - ответил Мартин Бек.
- Как можно насторожить человека, который исчез?
Колльберг с утомленным видом посмотрел на Гюнвальда Ларссона и пожал плечами.
- Боже, до чего человек может быть глуп, - сказал он.
- До тех пор, пока Олафсон думает, что мы считаем, будто бы Мальм покончил с собой, а газ взорвался случайно, он чувствует себя в безопасности, - спокойно объяснил Мартин Бек.
- Почему же в таком случае он не появляется?
- Хороший вопрос, - похвалил Рённ.
- У меня есть другой вопрос, - произнес Колльберг, глядя в потолок. В прошлую пятницу мы беседовали с Якобсоном из отдела наркотиков, и он сообщил, что Макс Карлсон, когда его доставили сюда во вторник, выглядел так, словно кто-то пропустил его через мясорубку. Интересно, кто бы это мог быть?