Рённ задумался.
- Не знаю, - наконец сказал он. - Возможно, у меня чересчур разыгралось воображение.
- Ты так полагаешь?
Гюнвальд Ларссон пожал плечами и продолжил ковыряться в зубах ножом для разрезания бумаги.
Однако на следующее утро он принялся обзванивать все пожарные части в пригородах Стокгольма. Загадка разрешилась удивительно быстро.
- Хорошо, - сказал доброжелательный голос в пожарной части Сольны-Сундбюберга. - Конечно, я могу проверить.
И спустя десять секунд:
- Да, в тот вечер у нас был ложный вызов на Рингвеген, 37 в Сундбюберге. Мы приняли его в 23 часа 10 минут. По телефону. Вас интересует еще что-нибудь?
- В полиции мне ничего не сказали об этом, - сказал Гюнвальд Ларссон. - Но ведь полиция обязана была туда приехать, так?
- Патрульный автомобиль, конечно же, туда выехал.
- Этот вызов поступил к вам непосредственно или через центральную диспетчерскую Стокгольма?
- Думаю, непосредственно. Но точно я не могу вам этого сказать. Здесь только одна запись. Анонимный телефонный вызов. Ложный.
- И что же вы делаете, когда принимаете такого рода вызовы?
- Выезжаем, конечно.
- Да, я это понимаю, но вы сообщаете об этом куда-либо?
- Конечно, местным фараонам.
- Кому-кому?
- В полицию. Кроме того, мы информируем центральную диспетчерскую. Знаете, когда пожар очень сильный, то есть его далеко видно, у нас много звонков. Мы в состоянии принять только двадцать пять вызовов одновременно, а нам звонят сотни людей. Именно поэтому мы и сообщаем о своем выезде. Иначе начнется неразбериха.
- Понятно, - сухо ответил Гюнвальд Ларссон. - Вам известно, кто принял вызов?
- Конечно. Девушка по фамилии Мортенсон. Дорис Мортенсон.
- Где я могу ее найти?
- Нигде, старина. Вчера она уехала в отпуск. В Грецию.
- В Грецию? - с явным неудовольствием произнес Гюнвальд Ларссон.
- Да, а разве там плохо?
- Там случилось худшее из того, что только могло произойти7.
- Вот как? Не ожидал, что наша полиция занимается коммунистической пропагандой. Я был в Акрополе, или как он там называется, прошлой осенью. Мне там очень понравилось. По моему мнению, в Греции поддерживается идеальный порядок. А какая там полиция! Вам, парни, нужно у них многому учиться.
- Заткнись, идиот, - сказал Гюнвальд Ларссон, бросая трубку.
Он не выяснил еще одной важной вещи, однако не смог заставить себя продолжать этот разговор. Вместо этого он пошел в кабинет к Рённу и попросил его:
- Ты не смог бы сделать мне одолжение? Позвони в пожарную часть Сольны-Сундбюберга и спроси, когда возвратится из отпуска их сотрудница Дорис Мортенсон.
- Ну конечно смогу. Послушай, что с тобой? Ты выглядишь так, словно тебя вот-вот хватит удар.
Гюнвальд Ларссон не ответил. Он вернулся к своему письменному столу и тут же набрал номер полицейского участка на Росундавеген в Сольне.
- Вчера я звонил вам и задавал очень важный вопрос. О том, был ли у вас какой-нибудь вызов на пожар около одиннадцати часов вечера седьмого марта, - произнес он как бы для вступления.
Сотрудник полиции из Сольны сказал:
- Да, это я отвечал на ваш звонок и сообщил, что рапорта о подобном происшествии у нас нет.
- Однако теперь я узнал, что в тот вечер был ложный вызов на Рингвеген, 37, в Сундбюберге и что полицию проинформировали об этом в установленном порядке. Это значит, что полицейский патрульный автомобиль должен был выехать по этому адресу.
- Прекрасно. Однако рапорта об этом у нас нет.
- В таком случае выясните это у тех двух парней, которые тогда дежурили. Кстати, кто они?
- Патрульные? Я сейчас попытаюсь узнать. Подождите минутку.
Гюнвальд Ларссон ждал, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.
- Я выяснил. Автомобиль номер восемь, Эриксон и Квастму, с курсантом по фамилии Линдског. Автомобиль номер три, Кристианссон и Квант...
- Достаточно, - прервал его Гюнвальд Ларссон. - Где сейчас эти два болвана?
- Кристианссон и Квант? Они на дежурстве, патрулируют.
- Немедленно пришлите их сюда.
- Но...
- Никаких "но". Через пятнадцать минут эти два болвана должны стоять, как статуи, в моем кабинете на Кунгсхольмсгатан.
Не успел он положить трубку, как в кабинет заглянул Рённ и сказал:
- Дорис Мортенсон возвратится через три недели. Она приступит к работе двадцать второго апреля. Кстати, у того парня, с которым ты разговаривал, отвратительное настроение. Наверняка он не относится к твоим поклонникам.
- Да, их становится вес меньше и меньше, - сказал Гюнвальд Ларссон.
- Этого можно было ожидать, - спокойно заметил Рённ.