— Убедительное молчание? — недоверчиво посмотрел на меня Сатчан. — Это как?
— Ну начинаешь фразу и не досказываешь. При этом очень внимательно смотришь собеседнику прямо в глаза. Он сам себе чего-то напридумывает, тебе остаётся только едва заметно головой покачивать или медленно глаза прикрывать, будто соглашаешься. И к тебе не придраться, если кто-то что-то не так понял. Сам виноват. Мог переспросить. Особенность техники — люди не хотят переспрашивать. Боятся тупыми показаться. А в результате того, что промолчали, и в самом деле оказываются тупыми. И понимая это — без претензий.
— Интересно… — усмехнулся Сатчан. — Надо попробовать… О, кстати, не забыл, что в четверг выступление агитбригады на ЗИЛе?
— Помню. Но, если честно, на всякий случай всё записываю. — признался я. — Сделал себе общую тетрадку с датами на каждом листе с закладкой… А то мозги уже кипят. Нахватал всего и везде…
— И не говори. Сам уже так забегался, что забыл машину вчера закрыть, представляешь? Всю ночь открытая простояла. Хорошо, никто не проверил.
— Да уж…
Мы расстались. Раньше времени Сатчану не стал говорить, что устраиваюсь на работу в Кремль. Вот пройду проверку, тогда уже не избежать разговора. Надо будет трудовую с ЗИЛа забирать и устраиваться или переводиться на заводе на совместительство, это уже они сами скажут, как всё оформить. Запись в трудовой о работе в секретариате Верховного Совета дорогого стоит. Но придётся Сатчану объяснять, как я туда попал…
Вернувшись домой, тут же был нагружен женой помощью по хозяйству. Стиральную машину в ванную перенёс. Через некоторое время воду сливал. Причём она стекала самотеком, сначала надо было слить воду в таз, потом вылить из него воду в ванную. Худо-бедно, но десять литров в таз входит. Галие еще раз грозно повторил, чтобы не таскала эти тазы с водой сама.
Галия была, в целом, машинкой довольна, единственное, что её напрягало, что стирать она до родов вынуждена только в моем присутствии. Согласен, неудобно…
Галия решила, что мы перестанем сдавать постельное бельё в прачечную, как стиралку купим, но ничего подобного. Вытащив мокрый пододеяльник из воды, решил, что мы еще останемся клиентами прачечной какое-то время. Какое? Пока стиралки-автоматы не появятся.
Мне не трудно забежать в пункт приема-выдачи по дороге. Да, прачечная стоит денег, но мы нашли компромисс: платить будем только за пододеяльники, покрывала и прочие тяжёлые вещи.
С этим жена согласилась после моего аргумента, что уже половина одиннадцатого, а мы всё ещё стираем. А ещё, после того, как в пододеяльнике что-то треснуло, пока я его выкручивал. Жаль, новый же, зараза! То ли я накачался на бетонных работах и со своими отжиманиями и подтягиваниями, то ли ткань не очень. Но в прачечной, когда сдаем, такого ни разу не происходило. Вот и еще один мощный аргумент…
Утром предупредил Гончаровых, что не смогу сегодня ехать с ними на стрельбы, у меня университетские соревнования по волейболу. Надо обязательно быть, а то Король на меня и так косо смотрит.
На соревнованиях было полно народу. Трибуны спортивного зала были заполнены наполовину, в основном, были заняты несколько нижних рядов. А вот внизу, в собственно зале, вдоль стен на гимнастических скамейках сидели или стояли рядом несколько команд с запасными игроками, портфелями и сумками всех участников. Бедлам полный. Кто-то был в форме, кто-то еще нет. Король собирался судить игру. До начала подошёл к нему, типа, спросить, что и как делать. Специально подошёл, чтобы он запомнил, что я был.
— Разомнись обязательно прямо сейчас. — сказал он. — Маловероятно, что до тебя сегодня дойдет очередь. Но на всякий случай будь готов. Мало ли что…
Ну и отлично. Примерно этого и ждал. Парни еще на тренировках предупредили, что на соревнованиях я на вторых ролях пока буду. Тренировался мало, да и первый курс. Так что спокойно размялся вместе со всеми, потом нашёл свободное место и уселся на гимнастической скамейке.
Всю игру просидел. Справились без меня. В первый день соревнований все старались выложиться по полной. Зрелище получилось шумным и азартным. Девчонки двух факультетов на трибунах поддерживали своих, как могли. А у меня всю игру не выходил из головы вчерашний разговор с Сатчаном, а ведь я машину тоже не запер. Она, конечно, не на улице стоит, а в запертом гараже, но лучше сходить и закрыть. Бережёного бог бережёт. И ведь понимаю умом, что идея на грани маниакальности, а свербит…
*
Меховая фабрика. Кабинет главного бухгалтера.
В который уже раз главный инженер Тарханов привёл Сатчана к главбуху фабрики.
— Елена Викторовна, мы к вам. Можно? — заглянул он в открытую дверь и постучался в дверной косяк.
— Конечно, конечно, товарищи, проходите. — как всегда подыграла им главбух.
Предупредив подчинённых, что её ни для кого нет, она заперла кабинет на ключ. А те уже привыкли к таким манипуляциям. Мало ли кто там за что деньги принес. Все всё понимали…
Главбух предложила посетителям присаживаться.
— Ну что. У нас всё готово, — ударил себя по коленям Рафик Ризванович. — Можно запускать партию в работу.
— Прекрасно. Техзадание обезличено? — уточнил Сатчан.
— Обижаешь, — ответил Тарханов.
— Теперь основной вопрос: распространение слухов. Надо стимулировать этот процесс.
— И как?
— Есть один приём… — сказал Сатчан. — Врать ничего не надо. Начинаешь фразу и не договариваешь её, многозначительно глядя на собеседника, мол, секрет, говорить не могу. Он сам себе там что-то придумает. А ты всегда можешь сказать, что тебя не так поняли.
Главный инженер заерзал.
— Ерунда какая-то… — сказал он. — Это не сработает. Нашим надо прямо говорить.
— Ну, хорошо. Тогда давай так. Ты отдаёшь мастеру техзадание лично, в то время, как всегда это делал кто-то другой. Ещё и говоришь: не болтай нигде об этой партии. И всё, он уже заинтригован. Поползли слухи. А если тебя потом спросят, почему ты велел не болтать? Скажешь, а чем тут хвастаться? Тем, что государство на детях сэкономило?
— Ну, так-то да. — согласился главный инженер, немного подумав. Со лба исчезли напряженные морщинки.– Не придраться будет.
— Вот и хорошо. А производственное помещение уже подобрали? — поинтересовался Сатчан.
— Да. Маленький участок. Проходимость минимальная.
— А людей там достаточно, чтобы слухи распространились по всей фабрике?
— Восемь человек и мастер. — озадаченно ответил Тарханов.
— А вдруг они все окажутся послушными и не будут трепаться, раз начальство велело? — предположила Елена Васильевна.
— Да уж, проверять это некогда. — задумчиво произнёс Сатчан. — Придётся нам, товарищи, брать распространение слухов в свои руки.
— Как ты себе это представляешь? — напрягся главный инженер. — И как нам убедиться, что слухи до Жереховой дошли?
— Она одна в кабинете сидит? — поинтересовался Павел.
— Ну, она всё время ходит туда-сюда по фабрике, приказы подписывает, ещё что-то… — ответила Елена Викторовна.
— Так… По фабрике ходит… — Сатчан лихорадочно соображал. — Значит так. Елена Викторовна, держите техзадание у себя. Как только придёт Жерехова в бухгалтерию, позовите её и спросите, не нужно ли ей к главному инженеру? Вроде как, он у вас документы забыл. Попросите передать. В последний момент, будто подумали, а вдруг это не он оставил, наберите его по местному телефону, уточните, его папка или нет? Ты Рафик, как будто обрадуешься, скажешь, не знал, где оставил, её давно в цеху ждут.
— А я спрошу, может, её сразу в цех отнести? — предложила Елена Викторовна.
— Можно и так. Но главное, что Рафик должен вас предупредить, что не стоит нигде трепаться об этой партии. У вас хорошо местная линия работает? Будет слышно из трубки если рядом стоять?
— Ну, если трубку к уху не прижимать, то слышно. — ответила Елена Викторовна.
— Вот, значит не прижимайте. Если Жерехова продолжает работать на конкурентов, она должна извернуться и любой ценой получить от вас эту папку. Предложит отнести её в цех, а вы отказывайтесь, сразу не соглашайтесь. Потом согласитесь, но попросите её не болтать и мастера попросите предупредить, чтобы не болтал об этой партии.
— Как всё сложно!.. — выдал, вдруг, главный инженер. — Это мне что, целыми днями сидеть на аппарате и звонка ждать?