— Да вот и я тоже спросил, как так получилось. — каким-то надорванным голосом сказал Сатчан. — И он мне ответил… Лучше бы не отвечал…
— Да что там такое? — спросила одолеваемая любопытством жена.
— Мол, устраивается на работу в Верховный Совет… При этом явно не шутит. Он никогда по серьезным вопросам не шутит. Да и трезвый. Впрочем, он практически всегда трезвый… Ему же семнадцать… Высшего образования еще нет даже. И в Верховный Совет???
Потрясенная новостью Римма больше не стала ничего говорить. Зато почему-то вспомнила, как отец однажды сказал, что если бы Ивлев был лет на пять постарше, то лучше бы он выдал Римму замуж за него, а не за Сатчана… Отец у нее людей словно насквозь видит, это надо признать. А она-то, дура — поверила той секретарше, и так опозорилась, так опозорилась… Одна надежда, что Ивлевы тот скандал все же забудут…
*
На вечерней прогулке со мной гулял только Родька, Григория не было, и это отсутствие показалось мне очень подозрительным.
— Как вы, с отцом ездили сегодня на стрельбы? — поинтересовался я.
— Неа. Папу вызвали куда-то, он уехал еще до обеда. Ругался сильно…– беззаботно ответил мальчишка.
Похоже, дошло письмо несостоявшейся тёщи до Министерства обороны.
— А сейчас он где? Дома? — обеспокоенно спросил я.
— Не, ещё не приезжал.
Вот так так… Эх, блин!
Проводил Родьку до подъезда и пошёл к себе. Поднимаясь на третий этаж, услышал мужские голоса где-то наверху в подъезде. Нетрезвый разговор… А голоса показались знакомыми.
Быстро закинул домой Тузика и пошёл вверх по лестнице. Так и есть. Прямо на ступеньках сидели Николай с Григорием и курили, как два паровоза. Ну так и есть, как и думал, когда знакомил — что корефанами станут…
— Гриш, — медленно поднимался я по ступенькам. — Что?
— Всё. — развёл он руками и состроил пьяную рожу, которая должна была обозначать пшик. — Дома остаюсь…
— Почему? — присел я на корточки перед мужиками и поздоровался с ними за руку. — С какой формулировкой?
— Моральный облик, недостойный советского офицера. — почти без запинок ответил он.
— Твою дивизию!.. — вырвалось у меня, поднялся и сам не заметил, что начал ходить туда-сюда перед лифтом.
— Не мельтеши перед глазами. — велел мне Николай. — Голова от тебя кружится.
— Мне так думается легче. — отмахнулся я. — Да и не от меня у вас головы кружатся. Закусывать просто надо. Пошли в квартиру. Будем решать, что делать дальше.
Помог им встать и проводил в хату. Игоря не было. Видимо, домой уехал. Мужики уселись вокруг по-мужски простого, но далеко не пустого стола.
— И что теперь? Куда тебя? — спросил озабоченно я.
— Решают… — развёл руками подполковник.
— Сочувствую, друг!
— А-ай. — махнул рукой подполковник. — Может, оно и к лучшему, больше шансов до отставки дожить.
— Тоже верно… — удивленно взглянул я на него. Он что же, специально не стал суетиться? — Но с переводом не бросай все на самотек. — попытался я привлечь его внимание, тряся за плечо. — Гриш! Твой командир дружит с командиром части в Лосином острове. Поговори. Пусть тебя переведут туда. — пытался я достучаться до нетрезвого сознания друга. Пока я свой спич толкал, мужики налили себе ещё выпить и мне плеснули. Не дожидаясь меня, выпили. А я продолжал: — Тебе немного дослужить осталось до сорока пяти. Пенсию заработаешь, а там уже подумаешь, что делать, служить дальше или не служить.
Григорий молча, морщась от выпитой водки, показал мне большой палец вверх. Я так и не понял, о чём это он, водка такая вкусная, или мысль мою одобрил.
Но понял одно точно — бесполезно сейчас с ним разговаривать. Завтра надо будет ещё раз к этому вопросу вернуться. Выпил одним глотком пятьдесят капель, что они мне плеснули. Мне ещё доклад готовить по «Бессмертному полку». Сразу, пока мысли бурлят по этому поводу, надо и поработать.
— Давай, Гриш, не раскисай. Увидимся. — поднялся я из-за стола. — И дома появись. А то твои думают, что ты всё ещё на службе.
Попрощался и ушёл к себе
*
Москва. Дом Ивлевых, однокомнатная квартира на шестом этаже.
Услышав в подъезде мужские голоса, Лина сначала не обратила на них внимания. Но в какой-то момент ей показалось, что она узнаёт один из них. Не поверив собственным ушам и ругая себя за навязчивые мысли о бывшем, Лина тихонько приоткрыла дверь и начала прислушиваться.
Но, оказывается, она не ошиблась. Один из собеседников был сосед с седьмого этажа, капитан, от которого жена сбежала. А второй Гриша! Она узнала бы его голос, сколько бы он ни выпил. Лина внимательно прислушивалась через приоткрытую дверь и чуть не пропустила момент, когда мимо по лестнице пробежал наверх Пашка с третьего этажа. Она едва успела дверь прикрыть. Потом опять приоткрыла и начала прислушиваться.
Пашка очень кстати спросил, чем вызвана эта пьянка. Она услышала с ужасом, что Григорию закрыли выезд за границу. У Лины всё поплыло перед глазами.
— Что теперь со мной будет⁈ — закрывая дверь, прошептала она.
*
Сел за доклад, накидал тезисы. Выделил три основных момента и расписал их на пункты. А дальше крепко задумался. Очевидные понятия никак не хотели принимать форму слов. Этот мужик из идеологической комиссии просил оформить мою речь в виде доклада, чтобы они потом могли распространить его. На местах Сатчан получит его первым, усмехнулся я.
Написал, в первую очередь, о сохранении памяти. Это сейчас ветераны живы и активны, а пройдёт несколько десятилетий и спросить о войне из первых уст будет уже не у кого.
Потом писал о преемственности поколений, о воспитании патриотизма и об осознания будущими поколениями своего героического наследия и долге перед отцами и дедами, отстоявшими для них свободу и право на жизнь.
Это больная для меня тема. Вспомнил, как в будущем на Западе всякие грантожоры старательно будут переписывать историю. Договорятся до того, что японцы оправдают американцев за Хиросиму и Нагасаки, будут говорить: что так было надо…
Поэтому написал, что данную инициативу необходимо всеми силами распространять во всех странах Варшавского договора и, желательно, в странах Западной Европы. Чтоб эти тоже не забывали…
Ну, время у меня ещё есть, если мысли какие ещё будут появляться, допишу, возьму с собой в университет завтра.
С утра Григорий опять не вышел на прогулку. Интересно, как он? Наводящие вопросы Родьке ситуацию не прояснили. Узнал только, что «папа дома, спит, как убитый». Ну, учитывая, в каком он вчера был состоянии, не мудрено… Ладно, загляну к нему вечером.
*
ВНИИ синтетических и натуральных душистых веществ.
Лина не находила себе места и с самого утра позвонила матери на работу.
— Мам. — простонала она в трубку. — Гришу отстранили от загранкомандировок. Что теперь будет? Мне придётся работу менять, мам…