— Заманчиво, конечно, — наконец проговорил он. — Но надо объективно свои возможности оценивать. Не бедствую, конечно, но десять тысяч почти искать… А на улице оставлять, волноваться постоянно — не сняли ли колеса, не поцарапали ли…
— Ну, ладно. Жаль, конечно, — ответил я и попрощался.
Зря он так. Вряд ли у меня ещё такая возможность появится. В ближайшее время, так точно. Кому же ещё машину предложить? Инне и Петру? У них таких денег нет, раз на мотоцикл занимали. Можно им, конечно, денег на машину одолжить, но, зная сестрицу, это надо с ними сразу распрощаться, назад их потом фиг получишь. Благотворительность называется… а я пока еще не так богат, чтобы этими делами заниматься…
Набрал бабушку на работу, в надежде, что она ещё там. Предложил ей новый «Москвич» по очень хорошей цене.
— Да, ну тебя, Паш, — ошарашено ответила она, — куда мне машину⁈ Самой лежать потом под ней? Гараж надо будет строить… Да, нет, Паш… Если только Инне взять. Они же с Петром как раз гараж строят! Свои соберу, сколько есть… Но своих денег у меня не хватит, я тогда у Никифоровны попрошу в долг…
— Ладно, бабуль, не надо, — перебил я её, — Это так, теоретический был больше разговор. Хотел узнать, нужна тебе вообще машина, или нет. Будет полегче у Жариковых с деньгами, за мотоцикл расплатятся и сами купят машину, когда очередь подойдет. Как раз будет несколько лет собрать нужную сумму…
Вот же поколение! — в сердцах думал я, попрощавшись и повесив трубку. — Готовы на старости лет в долги на долгое время залезть, лишь бы внучке угодить в очередной раз. А самих же совсем жизнь не баловала, вместе с родителями и дедками-бабками голодали, откуда только такое отношение берется? Вспомнил, как все было на момент моего появления… Сами правнучку кормят, поят, одевают, так еще и деньги внучке шлют на жизнь! Нет, я не ревную, я удивляюсь! Что это такое?
Приехал домой и уже собрался Загиту звонить. Может, они с Маратом моего «Москвича» возьмут? Но увидел на столе на кухне записку от жены, что она у художников, а мой отец ждёт от меня звонка на кафедре.
Передумал? То-то же! Сразу набрал ему.
— Так, Паша! — возбуждённо набросился на меня отец. — Есть идея! Мы тут у себя решили организовать ГСК! Арутюнов, это завхоз наш, ты его знаешь…
— Григорий Наумович! Конечно, знаю, — перебил я отца.
— Он мне и подсказал все, когда я про наш разговор ему рассказал. Зачем, говорит, покупать гараж за шесть тысяч, если мы в серьезной организации работаем, и только что новый проректор пришел, у которого машина есть, а гаража — нет. Короче, он гарантирует, что сумеет заинтересовать проректора. Арутюнов хочет в правление, я тоже. Сейчас соберём подписи, пойдём в профком. Надо тебя срочно устроить к нам в Горный на полставки, этим я сам займусь. Построим, сын, и тебе гараж тоже! Это гораздо дешевле будет, чем готовый покупать.
Вот, радость-то какая, гараж на Ленинском проспекте, всего два лаптя по карте.
— Далековато, пап.
— Не важно! Поменяешься поближе. Было бы, что менять! — убеждал мне отец.
— Ну, допустим. А можно не меня устроить, а Галию? — забеспокоился я.
— Почему? Машина же на тебя, хотя это не важно, на кого. Главное, что в семье она есть.
— У меня трудовая в другом месте уже лежит, не хочу забирать.
— А, ну, не вопрос.
— Слушай, а Галию «коллеги» не сожрут? — спросил я, вспомнив замечательный фильм Рязанова «Гараж».
— Пусть попробуют! — уверенно заявил отец.– Я хоть и должностей не занимаю, но все меня тут знают, и поперек не пойдут.
— Короче, ты берёшь «Москвич»? — решил я услышать уже точно.
— Да! — радостно заявил он.
— Ну, слава богу. И мне гараж обрыбится. Значит, что Галие нужно для устройства на работу?
— Паспорт. Трудовую мы ей здесь заведём.
— У неё есть трудовая, на ЗИЛе лежит. Она там художником-оформителем работает на полставки.
— А, точно, ты же говорил! Значит, по совместительству оформим. Ещё проще.
— Ты, всё-таки, уточни, — посоветовал я. — Можно ли в ГСК принимать совместителей. А то можно и наоборот сделать: на ЗИЛе будет работать по совместительству, а в институте будет трудовая лежать.
— А, ну, хорошо.
— Спасибо, пап.
— Тебе спасибо, сын.
Мы попрощались. Как же приятно делать людей счастливыми. А еще приятнее, когда и тебе совсем неожиданно с этого что-то перепадает. Такой уж батя человек… И почему Апполинария отказалась с ним в Якутию ехать? Эльвира, небось, отговорила. Бабуля, да — комиссар в юбке. Небось, не глянулся ей Тарас по какой-то неведомой мне причине, вот она и провела против него диверсию. И оставила дочку одиночкой с двумя детьми… М-да…
Заглянула Галия.
— Ты уже покушал? — поинтересовалась она с порога. — Может, спустишься, попозируешь полчасика?
— Только трубку положил, с отцом разговаривал, — ответил я. — Сейчас две минуты и иду.
— Давай, мы тебя ждём, — улыбнулась она.
*
Москва. Квартира Гончаровых.
Дед с внуком ждали прихода отца с родительского собрания в школе. Уже семь, а его всё нет. Волнение нарастало.
Наконец Григорий пришёл домой и сразу уселся за стол.
— Жрать хочу, сил нет, — воскликнул он.
— Что в школе? — поинтересовался у Григория Андрей Егорович, ставя перед ним сковороду с жареной картошкой. Родька сидел ни жив, ни мёртв.
— Ой! Такая хохма! Еле сбежал оттуда, — возбуждённо начал рассказывать подполковник. — Женщины набросились: вам надо участвовать в общественной жизни школы! Заставили в общешкольный родительский комитет вступить, представляешь? — с усмешкой рассказывал Григорий. — А тебя хвалили, молодец! — потрепал он Родьку по голове.
Старый и малый переглянулись и с облегчением выдохнули.
Жизнь семьи пошла своим чередом. Наблюдая за тем, как сын носится с Родькой по квартире, играя с ним в войну, Андрей Егорович, вдруг, осознал, что Григория совсем не расстраивает то, что он остался служить в Москве.
*
Через пять минут я был уже на первом этаже. Удивил размер будущей работы, не в полстены, конечно. Но я думал, что гораздо меньше будет. Взглянуть до окончания работы мне не позволили, сидел перед Михаилом Андреевичем в свободной позе, лицом повернувшись к нему.
Единственное, он регулярно меня просил: «Подбородок выше» или «на меня смотри».
Елена Яковлевна при этом объясняла мне, что талант портретиста именно в том, чтобы запечатлеть душу, почувствовать и изобразить характер человека…