2. Кафедра античности имени Патульция, основанная в этом году, учреждена не на средства богатого истернца из Ойл-Сити, пожелавшего остаться неизвестным. Она возникла благодаря содержимому сейфа «Внутреннего круга», обнаруженному в сейфе другого банка, куда его под фальшивым именем поместил Темпл 31 декабря.
3. Январианская комната была превращена в хранилище белья не из-за разросшихся хозяйственных нужд «Клуба выпускников» Истерна. Вышел приказ, согласно которому само название общества двуликого бога должно исчезнуть с территории университета. Что же касается висевшего на двери стального медальона с изображением Януса, то сам президент Истерна бросил его в реку Гудзон с моста Джорджа Вашингтона в одну из бурных ночей того же января.
Существует категория любопытных путешественников, которые предпочитают сворачивать с шумных шоссе на боковые дороги в поисках интересных встреч и считают прогулку неудавшейся, если не наткнутся по крайней мере на грифона. Однако Эллери Квину повезло больше других, ибо во время очередного странствия он столкнулся с самим президентом Соединенных Штатов.
Было бы достаточно интересно, если бы подобное произошло, как вы, вероятно, вообразили, случайно, на одной из темных улочек Вашингтона, где обрадованного мистера Квина окружили агенты секретной службы, выворачивая его карманы и спрашивая, что ему там понадобилось, покуда черный пуленепробиваемый лимузин уносил президента прочь. Но в данном случае простого воображения явно недостаточно. Тут требуется все богатство фантазии, ибо происшедшее поистине фантастично.
Встреча Эллери с президентом США имела место не темной ночью, а при неромантичном свете нескольких дней (хотя ночь также сыграла свою роль). Ее не назовешь случайной, наоборот, она была устроена дочерью фермера. И это произошло не в Вашингтоне, так как президент, о котором идет речь, занимался делами государства совсем в другом городе. Не то чтобы встреча состоялась именно там — она осуществилась вообще не в городе, а на ферме в нескольких милях от Филадельфии.
Но самым странным было отсутствие лимузина, потому что хотя этот президент и был весьма состоятельным человеком, но все же не настолько, чтобы иметь автомобиль. К тому же всех ресурсов его правительства и всех богатств мира не хватило бы на то, чтобы снабдить его этим средством передвижения.
Упомянутый бриллиант парадоксов обладал еще более любопытными гранями. Встреча произошла в самом буквальном смысле слова, но физически ее не было вовсе, поскольку президент был мертв. Существуют люди, которые не моргнув глазом готовы пожать руку или похлопать по плечу того, кто уже давно в могиле, но Эллери Квин, увы, не принадлежит к их числу. Он не верит в призраков и, следовательно, никогда с ними не встречается. Поэтому он не мог встретиться и с тенью президента.
Тем не менее их встреча была столь же реальной, как, скажем, встреча двух шахматистов, один из которых находится в Лондоне, а другой — в Нью-Йорке, которые не покидают своих кресел, однако продолжают игру до чьей-либо победы. Но если шахматисты преодолевают пространство, то Эллери и основатель его страны преодолели время — целые полтора столетия.
Короче говоря, эта история о том, как Эллери Квин померился умом с Джорджем Вашингтоном.
Иные модники жалуются, что рукава совпадения слишком длинны, но в данном случае Портной может возразить, что он все скроил точно по мерке. Другими словами, события часто варятся в собственном соку. Что бы ни явилось причиной, факт состоит в том, что «Приключение с президентским пятицентовиком», связанное с событиями вокруг пятьдесят девятого дня рождения президента Вашингтона, впервые завладело вниманием Эллери 19 февраля и достигло кульминации спустя три дня.
Утром 19-го числа Эллери находился у себя в кабинете, сражаясь с несколькими упрямыми жертвами насилия, ни одна из которых не обрела полностью плоть и кровь, ибо его роман все еще пребывал в стадии планирования. Поэтому он был раздосадован, когда Никки вошла с карточкой.
— Джеймс Изекил Пэтч, — проворчал великий человек, который на упомянутом этапе планирования никогда не бывал в хорошем настроении. — Я не знаю никакого Джеймса Изекила Пэтча, Никки. Вышвырните этого типа и займитесь примечаниями к возможным мотивам.
— Это совсем не похоже на вас, Эллери, — заявила Никки.
— Что именно?
— Отказываться от назначенной встречи.
— От назначенной встречи? Этот Пэтч имеет наглость утверждать…
— Он не просто утверждает — он это доказывает.
— Кто-то из нас спятил, — огрызнулся мистер Квин и направился в гостиную, чтобы лично вышвырнуть Джеймса Изекила Пэтча. Однако он сразу же понял, как только Джеймс Изекил Пэтч поднялся с кресла у камина, что для этого потребуются героические усилия. Мистер Пэтч, несмотря на мягкий, внимательный взгляд, был крупным, широкоплечим мужчиной.
— Что все это значит? — грозно осведомился Эллери. Присутствие Никки удержало его от более сильных выражений.
— Именно это я хотел бы знать, — дружелюбно отозвался посетитель. — Что вам от меня понадобилось, мистер Квин?
— Что мне от вас понадобилось? Это вам что нужно от меня?
— Я нахожу это весьма странным, мистер Квин.
— Послушайте, мистер Пэтч, сегодня утром я страшно занят…
— И я тоже. — Плотная жилистая шея мистера Пэтча покраснела, а тон его утратил дружелюбие.
Эллери осторожно шагнул назад, когда визитер сунул ему под нос желтый листок бумаги:
— Вы посылали мне эту телеграмму или нет?
Руководствуясь тактическими соображениями, Эллери взял телеграмму, хотя по причинам стратегического порядка при этом воинственно нахмурил брови.
«СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ КО МНЕ ДОМОЙ ЗАВТРА 19 ФЕВРАЛЯ В 10 УТРА. ЭЛЛЕРИ КВИН».
— Ну, сэр? — прогремел мистер Пэтч. — У вас имеется для меня что-то о Вашингтоне, не так ли?
— О Вашингтоне? — рассеянно переспросил Эллери, изучая телеграмму.
— О Джордже Вашингтоне, мистер Квин! Я антиквар и коллекционирую все, что касается Вашингтона. В этой области я авторитет. Все свое немалое состояние я трачу на Вашингтона! Никогда бы не стал жертвовать своим временем, если бы не увидел в телеграмме ваше имя. Это моя самая занятая неделя. У меня назначены встречи для бесед о Вашингтоне…
— Я тут ни при чем, мистер Пэтч, — прервал Эллери. — Это либо грубая шутка, либо…
— Баронесса Чек и профессор Джон Сесил Шо, — объявила Никки, — с такими же телеграммами.
Все три телеграммы были идентичными.
— Конечно, я не посылал их, — задумчиво промолвил Эллери, разглядывая трех посетителей. Баронесса Чек была коротышкой с седыми волосами и сердитым лицом, напоминающим печеное яблоко, а профессор Шо — долговязым субъектом в костюме, висевшем на нем мешком. Вместе с мистером Пэтчем они являли собой самое причудливое трио, какое когда-либо собиралось в квартире Квинов. Эллери внезапно решил не выгонять их. — С другой стороны, кто-то, очевидно, отправил телеграммы, воспользовавшись моим именем…
— Тогда говорить больше не о чем, — фыркнула баронесса, щелкнув замком сумочки.
— По-моему, говорить есть об очень многом, — начал профессор Шо. — Тратить время подобным образом…
— Свое время я больше не намерен тратить, — проворчал мистер Пэтч. — День рождения Вашингтона всего через три дня…
— Вот именно, — улыбнулся Эллери. — Почему бы вам не сесть? Во всем этом может скрываться нечто большее, чем кажется на первый взгляд… Баронесса Чек, если не ошибаюсь, вы вывезли в США замечательную коллекцию редких монет как раз перед вторжением Гитлера в Чехословакию. Сейчас ваш нью-йоркский бизнес также связан с монетами?
— К несчастью, — холодно произнесла баронесса, — человек должен есть.
— А вы, сэр? Вас я, кажется, знаю.
— Я занимаюсь редкими книгами, — буркнул профессор.
— Ну конечно! Джон Сесил Шо, коллекционер редких изданий. Мы встречались в магазине Мима и в других местах. Я отвергаю мою первоначальную теорию. Тут виден какой-то план, и притом нешуточный. Антиквар, нумизмат и коллекционер редких книг… Никки, кого вы впустили на сей раз?
— Если эта особа что-то коллекционирует, — шепнула Никки на ухо своему боссу, — то, держу пари, существ с двумя ногами и волосатой грудью. Чертовски хорошенькая девушка…
— Меня зовут Марта Кларк, — послышался спокойный голос, и Эллери, повернувшись, имел счастье насладиться одним из приятнейших в мире зрелищ.
— Насколько я понимаю, мисс Кларк, вы также получили одну из телеграмм, подписанных моим именем?
— О нет, — ответила хорошенькая девушка. — Я их отправила.
В миловидной мисс Кларк было нечто внушающее если не доверие, то по крайней мере непредубежденность. Возможно, причина заключалась в том самообладании, с которым она, стоя на коврике у камина, как дирижер на подиуме, ожидала, пока они все, включая Эллери, займут стулья в его гостиной. Это никого не возмутило — только вызвало любопытство.
— Не будем терять времени, — заговорила мисс Кларк. — Я поступила так, во-первых, чтобы повидать одновременно и мистера Пэтча, и баронессу Чек, и профессора Шо, во-вторых, потому, что мне может понадобиться детектив, и в-третьих, — добавила она, — потому, что я доведена до отчаяния. Мой отец Тобайас Кларк — фермер. Наша ферма находится к югу от Филадельфии — ее построил один из Кларков в 1761 году, и с тех пор она принадлежит нашей семье. Я не собираюсь докучать вам сентиментальными воспоминаниями. Мы разорились, и ферма заложена. Если нам с папой в ближайшее время не удастся раздобыть шесть тысяч долларов, мы потеряем наш дом.