- Это очень хорошо, что вы сделали. Очень хорошо. Только ведь вам пришлось кормить четырех сирот. Откуда же вы взяли средства?
- О, мы были богаты. Благодаря нашему капитану. Его полковник перед отъездом оставил две тысячи франков. Мы купили фургон и старую лошадь. Так образовался "Цирк Доротеи".
- Это же нелегкое ремесло, и ему надо обучиться.
- Обучение производилось под руководством старого английского солдата, бывшего клоуна. Он выдрессировал нас и показал все штучки, шуточки и приемы... А потом у меня самой было это в крови. Танцы на натянутой веревке я изучила еще в раннем детстве... Одним словом, мы стали колесить по всей Франции из конца в конец. Эта жизнь немного тяжелая, но зато в ней всегда хорошо себя чувствуешь, никогда не скучаешь.
- А в порядке ли у вас документы насчет самого цирка?- спросил жандарм. Он уже чувствовал расположение к сердобольной директрисе, но служебный долг выше всего.- Есть ли у вас профессиональная карточка? Кем выдана?
- Префектурой в Шалоне, главном городе того департамента, где я родилась.
- Покажите.
Было заметно, что Доротея колебалась. Посмотрела на графа, потом на графиню.
- Может быть, мы должны уйти? - спросила графиня.
- Нет, нет. Напротив, я хочу, чтобы вы узнали,- ответила Доротея, улыбаясь. - Есть одно обстоятельство... Ничего особенно важного, но все-таки...
Она вынула из конверта старую, истрепанную, потертую на углах карточку.
- Вот.
Бригадир внимательно прочитал новый документ и тоном человека, которого баснями не проведешь, сказал:
- Но это не настоящая ваша фамилия... Это тоже вроде "военной фамилии", как у ваших товарищей.
- Нет, это моя полная и настоящая фамилия.
- Ладно, ладно, вы мне очки не втирайте.
- Вот в подтверждение свидетельство о моем рождении, на нем печать общины Аргонь.
Граф Шаньи заинтересовался:
- Как! Вы жительница Аргони?
- Только уроженка. Теперь Аргонь не существует. После войны не осталось камня на камне.
- Да... да... я знаю. У нас там был... родственник.
- Вероятно, Жан д'Аргонь?- спросила Доротея.
- Совершенно верно. Он умер в госпитале в Шартре, от ран... Лейтенант князь д'Аргонь... Вы его знали?
- Знала.
- Да? Вы с ним встречались?
- Еще бы.
- Часто?
- Так часто, как могут встречаться близкие люди. Это был мой отец.
- Ваш отец! Жан д'Аргонь! Что вы говорите? Это невероятно... Видите ли... Дочь Жана звали Иолантой.
- Иоланта-Изабелла-Доротея.
Граф вырвал из рук бригадира карточку и громко прочитал:
- Иоланта-Изабелла-Доротея, княжна д'Аргонь... Она докончила за него, смеясь:
- Графиня Мареско, баронесса Этре, Богреваль и других мест.
Граф схватил свидетельство о рождении и стал его читать, отчеканивая каждое слово:
- Иоланта-Изабелла-Доротея, княжна д'Аргонь, родилась в Аргони. 14 октября 1900 года, законная дочь Жана Мореско, князя д'Аргонь, и жены его Жесси Варен.
Сомнений быть не могло. Теперь этим неожиданным открытием прекрасно объяснялось все, что казалось до сих пор необъяснимым в манерах и поведении Доротеи.
- Иоланта? Вы - маленькая Иоланта, о которой так много рассказывал нам Жан д'Аргонь?- говорила взволнованная графиня.
- Он меня очень любил. Мы не могли жить постоянно вместе, но от этого моя любовь не становилась меньше.
- Нельзя было не любить его. Я встречалась с ним только два раза, в Париже, в начале войны. Веселый, жизнерадостный. Как вы, Доротея. У вас много общего... Глаза... Улыбка.
Доротея показала две фотографические карточки.
- Его портрет. Узнаете?
- Как же не узнать? А кто эта дама?
- Моя мать. Она давно умерла. Отец страстно любил ее.
- Да, да, знаю. Она когда-то была актрисой. Я вспоминаю. Мы с " вами поговорим обо всем, правда? Но прежде всего скажите: как вы очутились здесь? Почему?
Доротея рассказала, как она увидела на дорожном столбе слово "Роборэй", которое повторял умирающий отец.
Начавшуюся было завязываться между графиней и Доротеей беседу прервал граф Октав.
* * *
Доротея была довольна. Она победила, добилась своего. Сейчас ей расскажут то, о чем она хотела знать. Сидевшая рядом с ней графиня дружески жала ей руку. Рауль тоже казался другом. Все шло хорошо. Оставался, правда, еще бородач Эстрейхер, стоявший в стороне и не спускавший с Доротеи злых глаз. Но, уверенная в себе, обрадованная победой, Доротея не считала нужным думать об опасности.
- Мадемуазель,- начал граф Шаньи,- нам, то есть мне и моим кузенам, представляется необходимым, раз вы являетесь дочерью Жана д'Аргонь, ввести вас в круг дел, о которых он знал и в которых принял бы участие, если бы не помешала смерть. Больше того, нам известно, что он сам хотел вовлечь вас в это дело.