- Почему вы так задержались в замке?
- Как раз из-за Эстрейхера.
- Напрасно. Сейчас же после его бегства вы должны были возвратиться к себе.
- Зачем?
- Вы забыли о своем деде... Я предупреждала вас.
- Во-первых, я ему написал и просил принять меры предосторожности, а во-вторых, я думаю, что вы преувеличиваете...
- Как? У него в руках золотая медаль, талисман, за которым охотится преступник. Эстрейхер об этом знает. И вы говорите, что опасность невелика!
- Но ведь этот талисман уже есть у Эстрейхера, потому что он убил вашего отца и взял его медаль.
Рауль хотел выйти из автомобиля, но Доротея не дала ему открыть дверцы:
- Поезжайте, поезжайте немедленно... Правда, я еще не все уяснила себе и не знаю, нужна ли Эстрейхеру вторая медаль. Но твердо уверена и ясно чувствую, что теперь борьба будет вестись там, у вас. Я не сомневаюсь в этом и решила тоже перебраться в ваши края. Уже наметила маршрут. Ваше имение называется Мануар-о-Бют, около Клиссона? Отсюда сто пять километров. Для моего фургона восемь переходов. А вы приедете туда сегодня к вечеру. Ждите меня. Через неделю, самое позднее через восемь дней буду у вас.
Убежденность Доротеи подействовала на Рауля. Он больше не прекословил.
- Возможно, что вы правы. Я сам должен был подумать об этом. Тем более, что сегодня вечером дедушка один в доме.
- Как один?
- Все слуги на празднике. Один из них справляет в соседней деревне свадьбу.
Доротея даже вздрогнула от его слов.
- Эстрейхер об этом знает?
- Допускаю. Кажется, я в его присутствии рассказывал графине об этой свадьбе.
- Когда он бежал?
- Позавчера.
- Значит, в его распоряжении было два дня, и он... Она, не докончив фразы, бросилась к фургону и почти
моментально вернулась назад. В руках у нее был небольшой чемодан и пальто.
- Я еду с вами... Не будем терять времени! Кентэну она отдала приказания:
- Фургон и мальчиков отдаю на твое попечение. Трогайся в путь. Для представлений не останавливайся. Вот тебе дорожная карта. Видишь, красной чертой намечен путь к Клиссону, а оттуда к Мануар-о-Бют. Этой дороги и держись. Через пять дней ты должен быть на месте.
Она села рядом с Давернуа. Автомобиль уже тронулся, когда подбежал маленький капитан. Доротея подняла его и усадила позади себя на груду чемоданов и свертков.
- Сиди там... До свиданья, Кентэн. Кастор и Поллукс, не драться...
Последнее пожатие руки.
Поехали.
Все это произошло не больше, чем за три минуты.
* * *
Раулю Давернуа было очень приятно ехать со своей очаровательной кузиной. Он стал рассказывать обо всем, что случилось в замке Роборэй после ее отъезда.
- Главное, что спасло Эстрейхера,- это рана, которую он нанес себе, когда связанный бился головой о железную спинку кровати. Он потерял много крови. Появился сильный жар. Вы, конечно, сами заметили, что граф очень щепетилен, когда дело касается фамильной чести. Узнав, что Эстрейхер болен, он облегченно заявил: "Это нам даст время". "Время для чего?" - спросил я. "Чтобы поразмыслить. Разразится неслыханный скандал; не лучше ли для чести наших фамилий его избежать?" Я протестовал, но в конце концов граф хозяин у себя в доме, и я должен был подчиниться. А он все откладывал и не принимал никакого решения. К тому же Эстрейхер казался таким слабым... Неудобно же больного отправлять в тюрьму.
- А какие показания давал Эстрейхер? - прервала Доротея рассказ Рауля.
- Никаких. Да его никто и не допрашивал.
- Он ничего не говорил обо мне? Не пытался обвинять меня?
- Нет. Он прекрасно разыгрывал роль больного, измученного лихорадкой. Тем временем Шаньи написал в Париж, чтобы там навели справки о личности Эстрейхера. Через три дня пришел ответ по телеграфу: "Очень опасный субъект, разыскиваемый полицией, подробности письмом". После такой телеграммы Шаньи в один миг решился и позвонил в полицию. Но когда пришел жандармский бригадир, было уже поздно. Эстрейхер бежал через окно, которое выходит в овраг.
- Какие же подробности были получены из Парижа?
- Убийственные. Антуан Эстрейхер, бывший морской офицер, был исключен из списков флота за кражу. Позже был привлечен к суду в качестве соучастника по делу об убийстве, но за недостатком улик освобожден. В начале войны он дезертировал с фронта. Установлено, что он воспользовался именем и документами родственника, умершего несколько лет назад. Еще до запроса графа по полиции был дан приказ о его розыске под этим новым именем Максима Эстрейхера.
- Какая жалость! Такой бандит! Был в руках, и не сумели удержать.
- Мы его найдем.
- Найти-то найдем, да не было бы поздно.
Рауль прибавил ходу. Уже начало смеркаться, когда они доехали до Нанта, где должны были сделать остановку, чтобы запастись бензином.
- Еще час пути,- сказал Рауль.
Доротея потребовала от него подробного описания усадьбы, направления дорог, расположения лестниц и комнат в доме. В то же время расспрашивала об образе жизни и привычках его деда (ему, оказывается, 75 лет), даже о его собаке Голиафе (здоровый пес, страшный на вид, но безобидный и неспособный защитить своего хозяина).
С большого шоссе свернули на узенькую сельскую дорогу.
- Вот там,- показал Рауль.- В окнах свет.
Ворота были заперты. Рауль вышел из автомобиля и пытался их открыть. Послышался громкий собачий лай, заглушавший шум мотора.
- Ну, что же? - крикнула Доротея.- Почему вы не открываете?
- Знаете, тут что-то не ладно... Ворота заперты на задвижку и на замок с той стороны.
- Так не всегда бывает?