Он пошел к двери, но перед самым выходом остановился и еще раз спросил:
- Итак, мы становимся врагами... В чем дело? Ведь вы же меня совсем не знаете.
- Знаю достаточно хорошо, чтобы понять, кто вы такой.
- Кто я? Я - Максим Эстрейхер, дворянин.
- Возможно. Но это не все. Вы занимаетесь тем, что тайком, без ведома своих родственников, ищете то, что вы не имеете права искать. И думаете, что вам удастся присвоить найденное.
- А вас это касается?
- Да.
- Почему? Чем затронуты ваши интересы?
- Скоро узнаете.
С трудом удерживаясь, чтобы не вспылить, Эстрейхер сказал:
- Тем хуже для вас и для вашего Кентэна.
И не произнеся больше ни слова, он поклонился и вышел.
* * *
Странная вещь! В этой словесной дуэли Доротея сохраняла полное хладнокровие, но как только дверь за Эстрейхером закрылась, она дала волю ребяческим шалостям, "сделала нос", отпрыгнула и повернулась несколько раз на одной ножке. Потом, довольная собой и ходом событий, подбежала к Кентэну, ошеломленному и неподвижно сидевшему на кресле.
Тот пролепетал:
- Мы попались.
- Ты городишь чушь, Кентэн. Почему же это мы попались?
- Он нас выдаст.
- Никогда. Он может окольными путями навести на нас подозрение, но прямо выдать нас не посмеет. А если он расскажет, что видел сегодня утром, то я расскажу, что видела я.
- Все-таки, незачем было говорить о том, что драгоценности исчезли.
- Рано или поздно узнали бы сами. А одно то, что я заговорила об этом первая, отвлекает подозрения от нас.
- Как раз наоборот: навлекает подозрения.
- Ну, в случае чего, я заявлю, что вор - бородач, а не мы.
- Нужны доказательства.
- Я их найду.
- За что ты его так ненавидишь?
- Дело не в ненависти. Просто я хочу его прихлопнуть. Это опасный человек, Кентэн. Ты знаешь, мое чутье никогда меня не обманывает. Это мерзавец, способный на все, подкапывающийся теперь под семью Шаньи... И я освобожу их от него какой угодно ценой.
- Ты меня удивляешь, Доротея. Рассчитываешь, комбинируешь, взвешиваешь, соображаешь. Можно подумать, что ты действуешь по какому-то определенному плану.
- Нет, плана пока нет. Я бью наудачу. Но определенная цель у меня есть, это правда. Передо мной четыре человека; несомненно, их объединяет какая-то общая тайна. Отец перед смертью произнес слово "Роборэй". Я хочу разузнать, не имел ли и он права принять участие в их группе. И если да, то не могу ли я занять его место... Прямым путем мне не удалось ничего узнать. . Но все-таки я добьюсь своего, слышишь, Кентэн, добьюсь!
Она топнула ногой. В тоне, которым она сказала последние слова, и в этом резком жесте внезапно обнаружились страшная энергия и решимость. Доротея еще раз повторила:
- Я добьюсь, Кентэн. Клянусь тебе в этом. Я им рассказала еще не все из того, что мне удалось открыть. И есть одна вещь, которая заставит их пойти на уступки.
Доротея замолчала и стала смотреть в окно, за которым резвились Кастор и Поллукс. Выло слышно, как кто-то быстро пробежал по замку.
...Слуга выскочил из подъезда и открыл ворота. В них въехали три или четыре фургона, один из которых был "Цирк Доротеи".
Около фургонов толпилось десятка два людей.
- Жандармы... Там жандармы,- застонал Кентэн.- Они обыскивают барак тира.
- Эстрейхер с ними,- заметила девушка.
- Доротея, что ты наделала!
- Мне все равно,- отвечала Доротея, ни капли не волнуясь.- Эти люди владеют тайной, которая касается, должно быть, не только их, но и меня. Я хочу ее узнать. И все, что происходит, идет мне на пользу.
- Однако...
- Не распускай нюни, Кентэн. Сегодня решается моя судьба. Ударим-ка фокстрот.
Она схватила его за талию и заставила кружиться. Так, танцуя, вертясь и шумя, из салона они выбрались в просторный вестибюль. Но легкий обморок Кентэна остановил дальнейшее продвижение танцующих.
- Ну, что еще с тобой?- сердито спросила она, стараясь поднять Кентэна.
- Я боюсь... боюсь.
- Да чего же? Чего? Чего ты боишься?
- Серьги...
- Дурак! Раз ты их бросил в кусты...
- Я не...
- Что-о?
- Не бросил.