— Гога-таксист сообщил, что ночью какого-то заезжего крутого в сауну возил. Тот был при стволах, таксист приметил, — другой звонок.
— Уже горячее, — обрадовался Паша. — Давай в сауну, может оказаться один из тех, кого ищем, — приказал он сидевшему за рулем автомобиля пареньку.
Уже на подъезде к сауне снова затренькам мобильник:
— Несколько фраеров залетных в балагане объявились.
Пожилые. Сторожиха говорит, никакого оружия при них не было, вроде, как актеры, театр арендовали, спектаклю устроить хочут. И безобидные, как пельмень на морозе.
— Все равно — проверить! — рявкнул Паша. — Пошли туда своих пацанов.
Вылез из джипа и направился к дверям сауны. Сначала он постучал, а потом толкнул дверь, и она оказалась незаперта.
В первом же помещении за накрытым явствами столом сидел связанный человек. Во рту у него был целый персик. Сок тек по подбородку.
Морщась, Паша вынул «кляп» изо рта.
— Эй, — он несколько раз ударил его по щекам, приводя в сознание.
— Приехал такой, синенький от татуировок, — из глаз саксофониста брызнули слезы. — А вышел из бани — все татуировки смылись… Он с девкой… Заодно они оказались. Меня связали, гады, а потом в холодильнике единственный персик нашли и в рот засунули, чтоб не кричал… я сопротивлялся, но у них пистолеты…
— Подожди с персиком своим, — оборвал излияния Паша. — Про мужика рассказывай. Какой из себя? Может, что сказал — один он, или где остальные? Куда направился?
— У него все смылось. И татуировка смылась, и краска с волос…
— Что за ерунда! Как он хоть выглядел, опиши…
— Я… я… — и саксофонист окончательно разрыдался.
— Так ничего и не запомнил? Ты хоть соображать сейчас можешь?
— Запомнил! — лицо саксофониста просветлело. — Я знаю, как его зовут. Потому что девка, когда мне персик в рот засовывала, говорит — «Дима, а давай мы ему морковку в задницу еще вставим, для симметрии, он еще та сволочь?» а Дима в ответ — «Не надо». Так что Дима его зовут, Дмитрий!
Ренат, еще толком не проснувшись, ощутил ноздрями запах еды. Так как заснул он на голодный желудок, ароматы свежего хлеба, молодой картошки, возвышавшейся в миске горкой, посыпанной укропчиком, и тихоокеанской сельди «залом», выложенной фигурно ломтиками на продолговатом блюде, с колечками лука сверху, не только вызвали у Рената обильное слюноотделение, но и заставили прямо-таки выпрыгнуть из кресла первого ряда, где он почивал.
Особенно поразил его графин с водкой, запотевший от холода.
Все это стояло на столике перед ним.
А напротив, на корточках, сидел «Робин Гуд», который вчера спер у них деньги.
— Как?.. Что?.. Откуда?.. — Ренату почудилось, что он еще не проснулся.
— Батон «багет» прямо из пекарни: проходил рано утром мимо, они только что выпекли. Селедочку и картошку приготовила Мария Ивановна, наша сторожиха, — объяснил он. — Что же касается водки, тут я обратился к классике. Графинчик нашел среди реквизита, наполнил купленной в киоске водкой и опустил в полоскательницу со льдом.
— Это какой-то бред…
— Вовсе не бред, — живо возразил «Робин Гуд». — Льда сколько угодно можно наколоть в подвале театра, там, где находятся холодильники, прежде обслуживавшие буфет.
— Обалдеть! — воскликнул Семен, тоже проснувшийся.
— Рад, когда скромная услуга оценивается по заслугам, — скромно согласился «Робин Гуд».
— Какая услуга? Ты у нас, гнида, деньги спер! — заорал Ренат, и голодным взглядом скользнул по горке картошки. — И водкой собираешься искупить?
— Можете не сомневаться, водка не «паленая» — заверил «Робин Гуд». — Сам попробывал. Что же касается денег… Я их специально рядом с вами на кресло положил. А то — пришел в театр, смотрю, денежный мешок в проходе валяется. Я еще допускаю, чтобы «денежные мешки» в первом ряду сидели, но чтоб на полу между кресел…
— Значит, ты деньги не брал?
— Как можно-с… Чтоб я, да чужие деньги… Только изъял свою долю.
— Вкуснотища, — Семен отправил в рот кусок селедки, а следом — картофеленку. — Классика. Русская классика…
— Ты бы водки сперва выпил, — поправил его Ренат. — Ничего в русской классике не смыслишь.
— А где Димка?
— Где Димка?
— Ваш дружок? — уточнил «Робин Гуд». — Так его не было.
— Спит, наверное. Он хотел побродить по театру, ну и уснул…
— Надо его поискать, — предложил «Робин Гуд». — А то останется без завтрака.
И они пошли его искать, при этом Семен в одной руке держал миску с картошкой, а в другой — вилку, а Ренат — блюдо с селедкой и тоже вилку. «Робин Гуд» тащил графин.
— Здесь нет.
— И здесь тоже нет…
— Куда же он подевался?
— Ой! — сказал Семен, выглянув в окно. — Черная машина к дверям подъехала. И из нее какие-то мрачные мужики вылазят…
— Наверное, те же самые, что нас убить хотят. Из-за этого, блин, Трупина.
— Во-во… — согласился «Робин Гуд».
— Кончайте трепаться! — в служебную комнату, где размещался кабинет режиссера, ворвался Дима. — Боевики приехали, сейчас начнут мочить нас направо-налево… Или налево-направо, — засомневался он.
— А что ты предлагаешь? — раздраженно спросил Ренат.
— Есть способ, я уже придумал. А Джессика нам поможет, она их уже встречает… Только каждому придется сыграть свою роль без единой репетиции.
Вошедшие в зрительный зал боевики, которых прислал Паша-мореход, опешили.