Шейла проснулась при ярком свете дня. В первую минуту она не могла понять, где находится, что делает на огромной кровати, голая, в мятых атласных простынях? Потом нахлынули воспоминания. Он, разумеется, ушел. Но когда? И что вообще произошло? Она знала, что они занимались сексом, но вот что было потом? Она взяла свои часы и охнула. Одиннадцатый час! Она пропустила свое первое выступление!
Следов Майка в номере не было. Шейла бросилась в душ, пытаясь восстановить в памяти череду событий. Кажется, они говорили о пяти миллионах долларов. Потом, постепенно, пока она водила по телу маленьким кусочком гостиничного мыла, все вспомнилось. Нужно позвонить ему, оставить сообщение, хотя бы дать знать, что она не чокнутая алкоголичка.
Вытираясь, она прямо из ванной позвонила портье, но Майк уже уехал из отеля. Может, стоит сейчас у какой-нибудь сосисочной на выставке и рассказывает Гари с Говардом и всей проклятой компьютерной индустрии, как он трахал эту дуру? И как он ее оценивает? Выше или ниже обычной потаскушки? Шейла с ожесточением провела щеткой по волосам и пошла искать свой мобильный телефон, чтобы связаться с сотрудниками выставки «Това системз».
В аэропорту Сан-Хосе Майк взял напрокат еще одну машину и теперь мчался по шоссе № 101 в сторону Морган-Хилл. К Уотсонвиллу вела и более короткая дорога, но за прошедшие годы он подзабыл этот маршрут; на обратном пути вспомнить будет легче. Поэтому Майк доехал до Джилроя, там свернул на запад, на шоссе № 152, тянувшееся мимо виноделен, и покатил вверх по извилистой дороге по склону горы Мадонна. Проскочил через дубовый лес, быстро сменившийся кипарисами и кедрами, и выбрался на перевал Хеккер.
На противоположном склоне дорога стремительно уходила вниз каскадом крутых поворотов и дальше вилась по дну долины Паджаро. Майк отъехал всего лишь на пятьдесят миль от центра Силиконовой долины, а будто попал в другую страну. От обочины вдаль тянулись аккуратные ряды артишоков, на перекрестках стояли фруктовые палатки с нарисованными от руки вывесками, рекламирующими вишню, клубнику и различные овощи. Ни спортивных машин, ни горных велосипедов «бимер» с фирменными табличками, ни кампусов из стекла и бетона.
В соседней долине увидеть больше одного человека в машине – большая редкость; если двое – значит, водитель подвозит попутчика. Здесь же сельскохозяйственные рабочие набивались в старенькие седаны или ехали на поля в старых автобусах. Сам Уотсонвилл вполне мог сойти за центральноамериканский городок: на мужчинах широкополые шляпы, в каких ходят гаучо, вывески и указатели на испанском, на ветровых стеклах тронутых ржавчиной машин болтаются кисточки и четки. Рядом с автостанцией, как и полагается, отделение «Вестерн юнион»[27], возле которого слоняются задубелые крестьяне в выцветших потрепанных бейсболках: просто ждут, ждут и ждут, – такова доля бедняков в любой стране.
Короткая центральная улица – два ряда двухэтажных зданий с крошащимися кирпичными фасадами – была замечательна полным отсутствием заведений со знакомыми названиями. Ни «Макдоналдса», ни «Старбакса»[28], ни видеосалона «Блокбастер видео»[29]. Верно, городок заметно разросся и теперь на его окраинах появились большие торговые центры, где как раз и размещались все эти заведения, но его центральная часть оставалась такой же, как описал ее Джон Стейнбек. Переселенцев из района пыльных бурь[30]сменили мексиканцы, которые и в третьем тысячелетии все так же гнули спину на полях США.
Майк проехал через город и без труда нашел дорогу к огромному заводу. У проходной за проволочным ограждением он остановился, расписался в журнале, который вручил ему охранник в форме, затем, следуя по дорожным указателям, миновал ряд погрузочных платформ и затормозил на стоянке для посетителей. Секретарь приемной, миловидная латиноамериканка Лайза, была осведомлена о его визите, и спустя несколько секунд к нему вышла сотрудница, которая проводила его через большой открытый двор, вымощенный разбитой брусчаткой, к кабинету Дика Подраски.
Пятнадцать лет назад это было сверкающее новенькое предприятие – воплощение наивных представлений «Това системз» о сокращении издержек. Не желая платить рабочим по нормам района Залива[31], компания перевела производство за гору. Решение оказалось недальновидным, к тому же очень скоро отрасль захлестнул процесс глобализации, а главное – все производственные операции передали подрядчикам. Убрав с баланса производственные фонды, материально-товарные запасы и неквалифицированных рабочих, «Това системз» получила возможность уделять больше внимания научным исследованиям и сбыту продукции, а также более высоким запросам сотрудников, занимающихся умственным трудом. Теперь «Това» могла культивировать систему опционов и кафе быстрого питания, а подрядчик, владевший этой глобальной сетью заводов, управлял ими, как сетью закусочных: скупал предприятия по дешевке, вкладывал в них по минимуму, лишь бы не зачахло производство, любыми путями стремился увеличить выручку и получал прибыль за счет больших объемов. Дика Подраски продали вместе с его заводом.
Они вошли в его кабинет, и Майк улыбнулся, увидев старого коллегу. Тот подскочил к нему, схватил его руку и стал трясти, как пожарный насос.
– Майк Маккарти! – воскликнул Дик. – Черт возьми, как жизнь?!
– Живу помаленьку.
– Чем занимаешься? Бог мой, сколько прошло... пять лет?
Майк улыбнулся. Рассказывать Дику про свой недавний успех он не собирался, поэтому в ответ заметил:
– А ты поднабрал несколько фунтов, ленивый паршивец.
– Мототележка на площадке для гольфа пока выдерживает. – Дик посмотрел на часы. – Во, да ты как раз к обеду!
– Давай что-нибудь перехватим, а потом ты покажешь мне свое хозяйство. Фортино прислал меня посмотреть, как у вас продвигаются дела с «Поморником».
– «Поморник»... да, с этим вроде все в порядке. Перепугались малость, когда узнали, что два проекта объединили в один, но теперь ничего, справляемся. – Подраски сложил на столе бумаги, и они вышли из кабинета.
– «Това системз» по-прежнему твой крупнейший заказчик? – спросил Майк, когда они шагали по вытертому ковру через холл.
– Нет, только ты меня не выдавай. У нас полно других заказов, Майк. Честно говоря, я удивлен, что ты вернулся в компанию.
– Гари меня позвал. И даже оплатил авиабилет.
– Если не сработаешься, дай знать. У меня много клиентов, которым нужны такие люди, как ты. Пристроим без проблем.
В кафетерии они взяли два подноса и встали в очередь. Майк заказал чизбургер с беконом и, пока его обслуживали, наблюдал, как Подраски беседует с кем-то из подчиненных. «Дик сдал, – думал он. – Волосы отрастил не по моде, брюхо наел, очки допотопные, немнущаяся рубашка с короткими рукавами...» Но Подраски пребывал в счастливом неведении относительно своих несовершенств.
За обедом Дик болтал о гольфе, вине, рыбалке, детях. Их у него было трое: двое учились в институте, оба – на инженеров; третий заканчивал школу в Аптосе. Дик пригласил Майка на пикник и даже спросил, как живет Лиз.
– Восемь лет прошло... – напомнил ему Майк.
– Знаю. Спросил по просьбе Сьюзан. Они вроде как подружками были. Переписывались пару лет, но потом потеряли связь.
– Тебе повезло с Сьюзан.
Дик кивнул.
– Да. Кто еще стал бы меня терпеть?
Майк имел в виду другое, но только обрадовался, что Дик его недопонял. Он обвел взглядом кафетерий.
– Крутые ребята, да? – сказал Дик.
– А машины на стоянке не грабят по ночам? – спросил Майк.
Дик покачал головой, обозревая своих работников.
– Все привилегии, которые когда-то предоставляла нам «Това системз», остались в прошлом. Сегодня выгоднее паковать в магазине товар, чем собирать компьютеры. В результате публика у нас теперь разношерстная. Мои лучшие рабочие – мексиканцы и азиаты, но их можно ставить только на сборку. Труднее всего найти людей на участки отгрузки продукции и приема комплектующих – там нужно уметь говорить и читать по-английски. Глянь вон на тот столик. – Дик показал вилкой на круглый столик, за которым сидели трое мужчин. – Видишь того парня с хвостиком? Это Мерл. Солдат выходного дня[32]. Бывший спецназовец, участник войны в Персидском заливе, имеет награды. В прошлом году был арестован ФБР.
– За что? – спросил Майк.
– Продавал ручные гранаты каким-то террористам.
– Ни фига себе! Почему же он не в тюрьме?
– Заслужил условно-досрочное освобождение. Ему запрещено покидать территорию штата. В принципе, нормальный мужик, только немного ср странностями.
– Ты не боишься, что он и здесь занимается какими-нибудь махинациями?
– Не-а. Конечно, они тут все с судимостями, но зачем же гадить у собственного порога, верно?
– Пожалуй. – Майка его слова не убедили. «Преступники, – думал он, – не так-то легко отказываются от своих привычек». Остальные двое показались ему еще менее благонадежными, чем солдат. Тот, что постарше, был в устаревших фотохромных очках, которые уже не позволяли видеть отчетливо в помещении, а у самого молодого из троицы – он сидел в джинсовой куртке с оторванными рукавами – все руки были покрыты татуировкой.
Вдруг Майк заметил, что Мерл смотрит на него, и быстро отвернулся, хватаясь за свой бутерброд с ветчиной. Только теперь он сообразил, что эта троица почему-то пялится на него с тех самых пор, как он вошел в столовую.
– А кто остальные двое? – спросил он у Дика.
– Малыша зовут Эд, он отвечает за нашу автоматизированную информационно-поисковую систему. Третий – Флойд Эрнандес из бригады техобслуживания. Наш мастер на все руки. Меняет перегоревшие лампы и пробки, знает все перемычки, которых нет на схемах. Такой на любом заводе нужен, верно?
Майк с Диком закончили обедать, отнесли свои подносы и направились к выходу, ведущему в цеха.
Мерл проводил их взглядом.
– Значит, это и есть тот новый парень? – спросил он у Флойда, когда директор с гостем скрылись из виду.
– По словам Лайзы, он самый. – Флойд вытащил из кармана своей рубашки в клетку клочок бумаги. – Майк Маккарти. Старый приятель Подраски.
– Отлично, – заметил Эд. – Значит, он не кинет его, не лишит в скором времени заказов на модули памяти.
– Надеюсь, – сказал Мерл. – Впрочем, поживем – увидим.
– Ничего они не сделают, я тебе говорю, – уверенно заявил Эд. – Заказ на новое изделие уже выполняется.
– Как знать, – возразил Мерл. – Новому человеку всегда хочется доказать, что он лучше своего предшественника.
– Но, может, хоть этот на станет выпрыгивать из окна, – сострил Флойд.
Его приятели усмехнулись.
– У них сегодня будет совещание. Тогда и выясним, что они затевают.
– Не хватало еще, чтобы чертов китаец остался с носом, – буркнул Мерл.
– Не гони волну, Мерл. Ответ ты получишь до встречи со Специалистом. – Флойд поднялся и взял свой поднос. – Но потом все. Я больше не хочу иметь дела с этим узкоглазым психопатом, ясно?
– Ты стольким ему обязан, Флойд...
– Для меня эти гады хуже негров! – Сказав все, что он думает о своем оптовом закупщике, наркоделец повернулся спиной к приятелям и понес поднос к полкам из нержавеющей стали, где бригада парагвайцев, почти не говоривших по-испански, – их нелегально нанял на работу субподрядчик, обеспечивавший общественное питание, – мыла тарелки и драила столовые приборы за половину минимального жалования.
Подраски привел Майка в цех, где стояли длинные ряды компьютеризированного сборочного оборудования, штамповавшего интегральные схемы и прочие компоненты на печатные платы с такой скоростью, что порой трескотня приборов походила на автоматные очереди. Майк вспомнил, что эти установки называли чипометами. Из отделанного кафелем сверкающего помещения они прошли в соседний цех, где порядка было меньше. Здесь плечом к плечу трудились неквалифицированные рабочие, вставлявшие различные компоненты в корпуса компьютеров, которые переправляли с участка на участок на роликовых конвейерах. В готовые изделия загружали программы начального запуска, потом их в течение нескольких часов тестировали на стендах, затем паковали в коробки, ставили на транспортные стеллажи и укладывали в трейлеры, стоявшие на погрузочной площадке вдоль одной стены.
Они подошли к автоматизированному складу с информационно-поисковой системой, которым Дик особенно гордился. Майк вспомнил, что в свое время предпринимались попытки использовать роботов и управляемые машины, но от идеи в итоге отказались, а этот проект выжил, хотя его пригодность фактически сводилась к нулю в связи с внедрением системы поставок деталей по календарному графику.
– У нас теперь все под контролем, – похвастался Дик. – Учет идеальный, как никогда.
– Кстати, напомнил... Расскажи-ка, что там с недавними недостачами... – попросил Майк.
– Да эти чертовы чипы исчезают прямо с конвейера, – посетовал Дик. – Причем действуют хитро... берут только концы катушек, иногда модуль. Бывает, мы узнаем о пропажах, когда заказчик начинает жаловаться: вдруг выясняется, что мы не доложили в машину микросхемы памяти. А поймать трудно...
– Так ведь отсюда вообще можно утащить сколько угодно, – заметил Майк, обводя взглядом огромное сооружение.
– Нет-нет, отсюда – исключено, – заверил его Дик. – Идем, посмотришь.
Они подошли к пульту управления и стали наблюдать, как парень с татуировками, обедавший с Мерлом, вводит команды. По рельсам, проложенным по полу и под самой крышей, в их сторону двигался стальной столб. По нему с жужжанием ползло вверх захватывающее устройство. Когда оно достигло уровня полки, на которой лежал нужный материал, к нише протянулись две железные руки, выдвинувшие поддон с привязанными к нему картонными коробками.
Каждый ряд полок обслуживал один такой погрузчик. Все они управлялись либо с пульта, у которого находились Майк с Диком, либо с аналогичной стойки на противоположном конце склада, где поступающие материалы идентифицировались и затем рассылались по соответствующим ящикам. Их координаты хранились в памяти компьютера до тех пор, пока они не требовались в производство. Тогда, как вот сейчас, их извлекали и доставляли операторам через проемы в ограждении.
– Вон, смотри. – Дик показал наверх. – Те камеры передают изображение прямо в охранное предприятие. Остальные только записывают, но тут и мышь не проскочит незамеченной. Разумеется, охрана проводит обходы и прочее. И потом, кто сообразит, как вынести отсюда компоненты? Эта система настолько сложна, что сама по себе гарантирует безопасность. Конечно, она поизносилась, но пока работает надежно.
– Полагаю, твои нынешние хозяева не хотят раскошеливаться на новую?
– Куда там, – фыркнул Дик. – Если вы не рассчитаетесь с нами вовремя – а вы всегда задерживаете оплату, – нам даже туалетную бумагу купить будет не на что.
Майк пожал плечами. Смысл привлечения внешних подрядчиков как раз и заключался в том, чтобы переложить на чужие плечи все проблемы с оборудованием и материалами и связанным с этим движением наличных средств. Уотсонвилл теперь являлся частью крупного международного объединения, выполнявшего заказы многих компаний и превосходившего по объемам продаж «Това системз». И если бы эта организация не захотела иметь дело с «Това системз», договор заключили бы с одним из ее конкурентов. В том и состояла вся прелесть идеи выделения производства в отдельную компанию.
– Спасибо за экскурсию, – поблагодарил Майк, когда щупальца захватывающего устройства протянулись к другому поддону. – Теперь пойдем обсудим, как вы подготовились к производству «Поморника».
Дик взглянул на часы.
– Да. Нас уже, вероятно, ждут в главном конференц-зале. Спасибо, Эд. – Он потрепал парня в татуировках по плечу и повел Майка со склада.
Обернувшись, Майк заметил, что Эд смотрит им вслед. Наверняка парень прислушивался к их разговору. А на заводе завелись воры... Пожалуй, Дик слишком доверчив.
Они вернулись тем же маршрутом и прошли в конференц-зал, где уже собрались человек десять из персонала Дика. Одна из люминесцентных ламп все время мигала, и Майк, взглянув вверх, увидел, что рассеиватель бурый от пыли и усыпан мертвыми мошками. Вот тебе и мастер на все руки!
– Мы будем сами делать все модули памяти, – сказала плановик, вставляя пленку в проектор с шумным вентилятором, который тоже отвлекал внимание.
– Все модули? – переспросил Майк.
– Да, – ответил Дик. – Идея твоего предшественника. Он сообщил нам об этом несколько месяцев назад.
– Стоп, подождите... – Майк обвел взглядом сидящих за столом. – Вы хотите сказать, что дешевле поставлять вам чипы и собирать модули здесь, чем закупать у поставщиков готовые модули?
– Так у вас больше свободы в выборе поставщиков.
Майк сложил на груди руки и нахмурился.
– И значит, вы диктуете нам, у какого поставщика сколько заказывать.
– Ничего подобного, – возразила плановик. – Вы сами заказываете все чипы и просто доставляете их нам.
Майк подался вперед.
– Что-о?
– Чипы для этих новых изделий покупаете вы. Такие указания мы получили от «Това» по электронной почте.
– Покажите ему сообщение, – распорядился Подраски.
Все принялись молча рыться в своих папках.
– Лестер даже мне копию прислал, хотя обычно этого не делал. Видать, совсем свихнулся, бедняга.
– Вот, – сказал один из сидящих на дальнем конце стола. Он вынул лист из папки и передал его Майку.
Тот стал читать:
Уведомляю вас всех о том, что отныне вы НЕ закупаете микросхемы динамической оперативной памяти для новых изделий «Това системз». Мы будем заказывать их сами, без посредников, и отгружать вам, т. к. управление по продажам хочет сохранить в тайне от наших конкурентов информацию о минимальных конфигурациях.
Сообщение Лестера Дюшана было адресовано целому ряду работников завода в Уотсонвилле, но никто из сотрудников «Това системз» в списке адресатов не значился.
– Вы говорили об этом с кем-нибудь из моих людей? – спросил Майк.
Подраски посмотрел на своих подчиненных, те отвечали ему пустыми взглядами.
– Давай свяжемся с Дагом по селектору, – сказал Майк.
Даг в отделе ведал расчетами, и в его сводных таблицах должны были содержаться сведения об открытых заказах[33]на микросхемы памяти для «Поморника». Они набрали номер телефона Дага, и спустя несколько секунд из аппарата на столе в конференц-зале зазвучал его голос – громко, но прерывисто.
– Даг, это Майк. Тебе известно о том, что мы сами закупаем память для «Поморника» напрямую у поставщиков?
– Впервые слышу. – Даг двумя словами подтвердил кошмарные подозрения Майка.
– О Боже! – промолвил он и зачитал вслух уведомление Лестера. – Лестер послал это сообщение 20 октября. Ты говоришь, никому из вас он не отправил копии?
Последовало долгое молчание.
Потом Даг сказал:
– Майк, в тот день Лестер погиб.
Подраски закрыл лицо руками, а когда отнял их, оно было багровым.
– Как же вы этого не заметили, черт возьми?! – взревел он, обращаясь к своим подчиненным. – Ведь это уже месяц продолжается!
– Дик, успокойся. Тут не только ваша вина. – Майк склонился над телефоном. – Даг, вызови Марго, пусть уточнит прогнозы рыночной конъюнктуры и перезвонит мне сюда, а Лесли Энн попроси отменить все открытые заказы и перевести их на завод в течение двух недель. Дик, не хочу сеять здесь панику или неразбериху. Выполняй ее указания, и посмотрим, как отреагируют поставщики на срочные заказы.
– Майк, речь идет о больших объемах. «Поморник» – огромный проект, и они хотят, чтобы товар был в магазинах к началу Суперкубка, который они намерены спонсировать, – сообщил Даг.
– Иными словами, нам не удастся продраться, если мы не раскроем свои карты? – спросил Майк.
– Исключено. Полагаю, за это надо благодарить Лестера.
– Давайте считать, – уныло промолвил Майк. Он поднялся, подошел к доске и вертикальными линиями начал делить ее на недели. Спустя час вся доска была испещрена цифрами.
Марго по селектору сообщила ему последний прогноз спроса.
– Чтобы дать более точные цифры, мы должны знать минимальную конфигурацию.
Майк не отвечая ей смотрел на расчеты. Дело было даже не в том, что оставалось мало времени для размещения заказов и производства этих чипов; их производственный цикл – изготовление полупроводниковых пластин, тестирование, компоновка и отправка микросхем памяти – занимал больше времени, чем его оставалось до установленного срока выпуска нового компьютера. Если бы речь шла о специализированных чипах, можно было бы изготовить партию в срочном порядке, но с микросхемами памяти такая практика исключалась: ускорить или изменить производственный процесс было нельзя. Если спрос превышал возможности производителей, сроки исполнения заказов просто отменялись. Поставщики, стоило им почувствовать намек на ажиотаж, отказывались принимать заказы.
Они ждали, когда цены начнут расти, и крайне осмотрительно распределяли свои производственные мощности, дабы всегда иметь запасы, которые они могли бы продать тому, кто предлагает более выгодные условия. Майк пока не знал, может ли этот переполох вызвать нездоровую шумиху, и ломал голову над тем, как разместить заказы, прежде чем разразится бум, – если он разразится.
В «Това системз» к обсуждению по селектору подключились уже около десяти человек, они все считали, что следует сегодня же до вечера скупить все партии чипов какие только можно. Но здесь, в Уотсонвилле, Подраски и его сотрудники предупредили, что этот шаг наверняка спровоцирует скачок цен, повышение тарифов на срочные заказы и, возможно, цепную реакцию в отношении всех прочих типов микросхем. Чтобы опередить конкурентов, они решили скупить все чипы, имеющиеся в свободном обороте.
Майку очень хотелось посоветоваться с Гари, но тот все еще находился в Лас-Вегасе и, по словам Леоноры, связаться с ним было невозможно. Он подумывал о том, чтобы позвонить Говарду, но решил, что это преждевременно. Лучше найти решение до того, как начальство узнает о неприятностях.
Следующие два часа они снова и снова анализировали все возможности. День уже близился к вечеру; солнце садилось над заливом Монтерей, чтобы вскоре взойти над Азией.
– Значит, сделаем так, – подытожил Майк. – Лесли Энн, ты заказываешь у японцев только что согласованную партию микросхем. Они надежнее остальных поставщиков, надо хотя бы занять очередь. Дик, вы скупаете у оптовиков все чипы, какие только сможете.
– Но, Майк, – запротестовал Даг, который весь день возражал больше всех, – если просто заказать с избытком у всех, тогда можно будет отказаться от половины объемов, едва кто-то из поставщиков начнет вздувать цену...
– Нет, Даг. Будет так, как я сказал. Слишком много участников, нельзя так блефовать. Если это не пройдет, на нас отыграются по полной программе. – С другого конца провода ответа не последовало. – Всем спасибо, – сказал Майк.
Телефон замолчал, и усталые участники совещания, собрав свои бумаги, отправились выполнять распоряжения заказчика.
– Даг – упрямый парень, – заметил Дик. – Не понравилось ему, что ты взял над ним верх.
– Ну и черт с ним. Дик, мне нужно позвонить.
– Конечно. Звони из моего кабинета.
Весь следующий час Майк потратил на то, чтобы разыскать Кисун Кима и Ричарда Чена. Кисун, как всегда, отвечал уклончиво, но Чен охотно согласился удвоить поставки «Това системз». В этой ситуации настораживало одно: если корейцы почти наверняка могли изготовить дополнительный заказ, то тайваньцы сначала соглашались исполнить любую просьбу, а потом уже начинали думать, как это сделать.
Майк ехал по восточному склону горы, все еще размышляя над своими проблемами, когда зазвонил его мобильный телефон.
– Майк, это Марго. Слушай, с этим сообщением Лестера что-то странное. Мы с Леонорой только что просмотрели его почту за тот день – Гари распорядился, чтобы ему переслали: полиция хочет ознакомиться. Так вот: этого сообщения там нет.
– Значит, стер, – раздраженно сказал Майк. – Пытался подставить нас со всех сторон. И подставил.
– Но почему только одно? Почему не все?
– Он был не дурак, Марго. Это сразу вызвало бы подозрения. Черт, думаешь, могут быть еще какие-то бомбы?..
– Не нравится мне все это, Майк. Прямо мистика какая-то. Будто он сам восстал из могилы...
– О, ради Бога, Марго!
– Хоть бы Шейла поскорей вернулась из Вегаса. Я ведь ночью не засну.
Майк покачал головой, удивляясь ее суеверным страхам, и отключился. Потом, словно встреча с Диком перенесла его на десять лет назад, он вспомнил короткий путь домой и, повернув влево, поехал мимо виноградников в Морган-Хилл. Теперь он находился на Монтерейской автостраде и держал путь на север. Выехав из города, Майк заметил, что кафе «Синалоа» все еще работает. Он притормозил и свернул на стоянку за задним фасадом заведения. Чизбургер, который он съел за обедом, давно переварился, да и «Маргарита» не помешает, решил Майк.
Он вошел с черного хода и занял последний пустующий табурет у стойки бара. Некоторые вещи никогда не меняются. На зеркальных полках по-прежнему стояли только три вида напитков: ряд бутылок с текилой, ряд – с лаймовым ликером, ряд «Трипл сек»[34]– ингредиенты фирменного коктейля кафе «Синалоа». Бармены, обслуживая посетителей, весь вечер попросту перемещались справа налево – пополнять запасы на полках они будут на следующий день.
Телефонный разговор с Марго напомнил Майку о Шейле. Может, она уже жалеет, что допустила его к себе? Глядя на нее спящую, он знал, что наконец-то видит ее настоящее лицо. В ее чертах, во всей позе была непорочность, которую она тщательно прятала в состоянии бодрствования, представляясь волевой, целеустремленной, неприступной женщиной.
Конечно же, у нее должно быть много поклонников. А может, и нет у нее никого. Взору стороннего наблюдателя она предстает этакой капитаншей болельщиков от бизнеса, которая мнит себя совершенством и потому считает, что ей не зазорно выказывать интерес только к капитану команды, каковым в мире бизнеса выступает богатый президент компании.
Майк вспоминал свой разговор с ней. Она сказала, что любит пляж, но о парусном спорте и подводном плавании – ни слова. Впрочем, она ведь родом из Мичигана. Какая музыка ей нравится? Еще одна загадка. В сущности, о чем они вообще говорили? Да ни о чем. Она привела его в свой номер, обольстила и тут же отключилась. А может, зря он так переживает? Может, она это практикует в каждой командировке: выбирает себе партнера, пудрит ему мозги, притворяясь скромницей, и трахается до самозабвения.
Майк стиснул в руке бокал с «Маргаритой» и поднес его ко рту. А вдруг Шейла сейчас, в эту самую минуту, слоняется по «Миражу», выискивая очередной объект покорения? А даже если и ищет, что в том плохого? Может, она всем известная обольстительница. Гари-то с Говардом быстро ретировались при ее появлении...
Цедя сквозь кубики льда сдобренный солью терпкий напиток, Майк краем глаза увидел слева, на дальнем конце стойки, знакомого человека.
Темные очки. В помещении. Это был мужчина, который обедал с парнем в татуировках, Эдом, и спецназовцем Мерлом, промышлявшим кражей оружия. Флойд.
Если он и признал Майка, то виду не подал. Флойд взял три бокала и пошел с ними прочь. Майк передумал ужинать. Он расплатился и поднялся.
Кафе он покинул тем же путем – с черного хода. На улице почти стемнело, но прохладней не стало. Все пластмассовые столики – ответ «Синалоа» на драконовские законы штата Калифорния против курения – были заняты. Возле ограждения, отделявшего столики от стоянки, стояли мужчина в очках и его закадычные приятели – негодяй Мерл и молодой оператор со склада. Они заметили Майка, и он помахал им рукой; они неторопливо кивнули в ответ.
– Привет, дружище! – крикнул Эд. – Что, до сих пор сидел у Подраски?
Майк кивнул.
– Выпьешь? – предложил Мерл.
– Нет, мне пора ехать. Спасибо.
– Это ты теперь вместо Лестера Дюшана? – не отставал Мерл.
– Да.
Все трое держались с небрежной заносчивостью. От них исходила угроза. Этим мерзавцам было нечего терять.
– Флойд был знаком с Лестером, – доложил Эд. – Он частенько наезжал к нам.
– Дела делал, – добавил Мерл, хватая Флойда за плечо.
Подтекст был яснее ясного. Флойд снабжал Лестера кокаином.
– Не мое хобби, ребята, – сказал Майк.
Мерл выпрямился.
– Ты не так нас понял, Майк. Майк, верно? Нет, нет, понимаешь, у нас есть друзья, они... увлекаются компьютерами и всегда стремятся подешевле достать микросхемы памяти.
– Вам ведь постоянно не хватает этого дерьма, – заметил Флойд, впервые подав голос.
«Аминь!» – мысленно воскликнул Майк.
– Ничем не могу помочь, – ответил он. – Своих проблем полно. Обратитесь в «Фрайз». У них всегда хорошие цены. – Шагая к своей машине, он думал, что Марго, возможно, не преувеличивала, говоря, что их преследует призрак Лестера.
Для Шейлы неделя тянулась, как тюремное заключение, – жестокое, изощренное, а главное, абсолютно незаслуженное наказание. Каждый раз, демонстрируя идиотскую программу, она ловила себя на том, что ищет в толпе Майка. И не то чтобы она надеялась его увидеть: от Марго она знала, что он вернулся в Сан-Хосе. Напротив, ей требовалось доказать себе, что его здесь нет. Он видел ее на сцене, видел обнаженной, и она с каждым выступлением все больше чувствовала себя стриптизершей из сомнительного заведения на одной из темных улочек за два квартала от бульвара.
Смотреть на зрителей с каждым днем становилось мучительней. Шейла начала замечать в толпе лица, которые уже видела раньше. Ее стали одолевать всевозможные фантазии. Она вдруг ловила себя на том, что крутится перед зеркалами в ванной, раздумывая, какой надеть бюстгальтер, бросает взгляд через плечо, входя в лифт или выходя из него. Что это за люди? Им действительно нравится, как она объясняет свойства служебной видеопрограммы, или, может, они маньяки-насильники-убийцы?
Шейла знала, что представители противоположного пола находят ее привлекательной. Марго вечно твердила ей, что любой мужчина будет у ее ног, стоит ей только пошевелить пальцем. Увещевания подруги вызывали у нее сомнения, но о том же говорила и ее начальница. Иногда Шейла шла за Трейси в туалет – только так она могла поговорить с ней, – и та каждый раз расспрашивала ее о сексуальной жизни. А поскольку рассказывать Шейле было нечего, начальница непременно заявляла, что мужчины созданы исключительно для того, чтобы их использовали женщины.
Шейла даже подозревала, что Трейси поручила ей нынешнюю идиотскую роль просто из вредности. Но нет, ею скорее двигали паранойя и стремление к расширению своей власти: Трейси, как она не раз это демонстрировала, не было дела ни до кого, кроме собственной персоны. Шейла для нее теперь просто не существовала – факт удручающий, но не такой обидный, как равнодушие Майка Маккарти, который, наверное, уже и не вспоминает о ней.
Шейла каждый день проверяла свою электронную почту, но от Майка сообщений не было. Мог бы, хотя бы из вежливости, поблагодарить ее и еще раз пригласить на свидание. Или он настолько привык к однодневным романам, пока работал инструктором по подводному плаванию, что даже не придал значения той ночи? Охмурит очередную красотку, преподаст частный урок, помашет ручкой самолету и займется следующей искательницей развлечений. Заводит легкие интрижки, чтобы убить время. И ведь она сама пригласила его в свою постель!
Наконец наступила пятница. Поскольку Шейла теперь работала на программистов, никто не требовал от нее, чтобы она задержалась в Лас-Вегасе, помогая разбирать экспозицию по окончании выставки. В тот же вечер она уже была в аэропорту Макларен, среди людей, покидающих «Комдекс», – гостей и таких же, как она, агентов по сбыту, в общей массе представлявших собой весьма любопытное скопище разноликих стилей: бирюзовые украшения и ковбойские сапоги, джинсовые и кожаные мини-юбки, деловые костюмы и джинсы, тенниски с эмблемами компаний и спортивные куртки.
В самолете все места были заняты, пассажиры шумели, и стюардессы разносили пиво и соленые крендельки. Они летели над пустыней и заснеженными горами. Шейла почти не имела представления о географии Запада, знала только, что это обширный район и где-то внизу будет Йосемитский национальный парк[35], раскинувшийся к северу от озера Тахо, где они с Марго обожали зимой кататься на лыжах.
Марго знает Майка. Она поможет раскусить его. Если только сама им не увлечена... Шейла смотрела в иллюминатор на горные хребты, поросшие соснами. Она закрыла глаза и улыбнулась, недоумевая, почему ей вдруг стало так хорошо.
Потом ее осенило: она не просто рада, что «Комдекс» и Лас-Вегас остались позади, не жужжание пассажиров и даже не предстоящие выходные поднимали настроение – в душе росло ликование, потому что она летела туда, где находился он. Туда, где был Майк.
Шейла глубоко вздохнула и откинулась в кресле. Ей почти тридцать два, а ума не больше, чем у школьницы!
Утром следующего дня Майк сидел в конференц-зале Линчберг: там собрались почти все участники проекта «Поморник», созванные на совещание его руководительницей Трейси. К нему подсела Марго. Она опоздала, и Трейси уже бубнила о том, какой это важный проект и как она сожалеет, что ей пришлось украсть у них выходной, но до выпуска изделия остались считанные недели...
– Извини, – шепнула Марго. Она выставила напоказ свои холеные руки с ухоженными ногтями, покрытыми красным лаком. – Никакой личной жизни.
Майк понимающе кивнул. Марго, по крайней мере, не отказалась прийти, как Лесли Энн.
– Карлос, расскажи нам о последних результатах, – обратилась Трейси к ведущему инженеру проекта.
Инженерам доставалось больше всех. Они сутки напролет ломали головы, решая технологические проблемы нового изделия.
– Вчера поздно вечером у нас появился рабочий вариант, – начал Карлос, не тратя времени на предисловие. Он поднялся и кивнул своим помощникам. Те подкатили к нему тележку. Карлос сдернул простыню с опытного образца «Поморника». – Что касается памяти, это просто боров, – продолжал он, вместе с другими инженерами подключая различные провода.
Майк встрепенулся.
– Карлос, можно поточнее?
– Конечно, Майк. В данный момент для обычной работы нам необходимо двести пятьдесят шесть мегабайт. Думаю, этот объем можно уменьшить за счет расширения кэш-памяти...
– Это точно? – резким тоном перебила его Трейси.
– Не знаю, – огрызнулся Карлос. – Если придумаем, как обойтись без «Кенгуровой крысы», потому что она не будет готова вовремя, поскольку вы сдвинули сроки бывшего «Ястребка» на три месяца вперед.
Трейси фыркнула.
– Опять ты за свое! Жаль, что Роджера и Гари нет на совещании. – Последней фразой она подчеркнула, что является самой старшей по должности в этой комнате.
Карлоса ее намек не смутил.
– Другими словами, Майк, – вновь заговорил он, обращаясь к Майку, – нам только для одного системного модуля потребуется вдвое больше памяти, чем для «Хищника».
– Это же катастрофа! – воскликнула Трейси.
– Ничего подобного, – возразил Карлос, снимая очки и потирая утомленные глаза.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Трейси, не скрывая своего раздражения.
– Вчера мы запустили эту штуку, – отвечал Карлос, словно разговаривая с ребенком. – Это прорыв. Лапчатый хищник плавает! Разумеется, только благодаря «Сарычу», который делает все так, как я и говорил. Но теперь нужно научить эту тварь нырять, затем летать и парить, как настоящая птица...
– Так за чем же дело стало? – Трейси адресовала свой вопрос закупщикам, будто они были из того же отдела, что и инженеры.
– По срокам мы уже зашкаливаем, – сказал Майк. – Точнее это выглядит так. Чипы для модулей и логических узлов первой партии «Поморника» уже в производстве. Но на этой неделе выяснилось, что Лестер устроил нам неприятный сюрприз. Если микросхем памяти потребуется вдвое больше, мы должны это знать. Немедленно.
– Лестер уже месяц как в могиле, – заметила Трейси. – А вы никак не разберетесь в том, что он натворил. Ясно же, что он был неуравновешенный человек.
– И напоследок подложил нам свинью, – сказал Майк.
Трейси, глядя на него, скривила губы в загадочной улыбке и на плакате с пометкой «Проблемы» записала: «Динамическая оперативная память».
Совещание продолжалось еще два часа. Наконец все переписали в свои блокноты длинный перечень вопросов, требующих решения, которые начеркала Трейси, и начали расходиться. Инженеры вновь накрыли свое новое детище и покатили его из комнаты вслед за своим вождем Карлосом, облаченным в широченные джинсовые шорты.
Марго и Майк вместе вышли за ними.
– Поедешь на эту гулянку? – полюбопытствовала Марго, когда они проходили мимо объявления о праздничном мероприятии для сотрудников «Това системз».
– Впервые слышу.
– Судя по всему, там будет весело, – сказала Марго. – Прогулка на каком-то военном корабле и пикник.
– Но туда же надо идти с барышней?
– В общем-то, так заведено, – усмехнулась она. Потом посмотрела на него и добавила язвительно: – Но для тебя то это не проблема....
– Это ты о чем? – смутился Майк.
Марго прищурилась.
– А то не знаешь... – Она зашагала прочь, крикнув через плечо: – Позвони ей!
Майк остановился на железном мостике, соединявшем два здания. С минуту он смотрел на фонтан на улице, потом побрел в свой закуток. Сев за стол, он вывел на экран компьютера адресную книгу сотрудников компании и нашел номер мобильного телефона Шейлы. Когда он потянулся к трубке, его пальцы чуть дрожали. Майк невольно хохотнул и медленно провел рукой по волосам.
Давно он не испытывал такого. Состояние невесомости, как в детстве, когда он «падал» во сне или катался на «русских горках». Он сидит неподвижно, а кажется, будто внутри все поднимается, поднимается. «Не может быть, чтобы мне так повезло, – думал Майк. – Но если все же повезло, не упусти свое счастье, иначе ты заслуживаешь медленной мучительной смерти».
Он вновь взялся за телефон. Шейла ответила после второго звонка.
– Да?
– Это Майк, – назвался он.
Ответа не последовало.
– Я хотел спросить, – продолжал Майк, торопясь высказать свое предложение до того, как она заговорит, – что ты делаешь вечером в следующую пятницу?
– Наверное, поеду на эту пирушку...
– Может, поедем вместе?
Шейла молчала.
– Если, конечно, ты уже не договорилась с кем-нибудь... или еще что?
– Нет, – ответила она, и Майк зажмурился. – Нет, – повторила Шейла, более настойчиво. – Я хотела сказать: нет, я ни с кем не договаривалась... у меня нет пары. Да-да, с удовольствием, спасибо.
– Отлично. – Не дождавшись от Шейльт ответа, Майк добавил: – Все дороги в Окленд, какой бы маршрут мы ни выбрали, будут забиты транспортом.
– О, так это в Окленде?
Майк улыбнулся, расслабившись.
– Вечеринку устраивают на старом авианосце, – объяснил он; о военных кораблях он знал больше, чем Марго. – На «Осе». Его переоборудовали в плавучий музей.
– Майк, боюсь, с историей у меня так же плохо, как и с географией.
– Не беда. Ты ведь живешь с Марго в Пало-Алто. Я спрошу у нее, как добраться до вас, и заеду за тобой около пяти, хорошо?
Опять последовала пауза, еще более затяжная.
– В следующую пятницу? – наконец тихо промолвила Шейла. – Майк, в Силиконовой долине неделя – это целая вечность.
Майк почувствовал, что у него пересохло во рту.
– Тогда, может, пообедаем вместе? – спросил он и добавил поспешно: – Или, если ты занята, давай встретимся позже.
– Я абсолютно свободна, – заверила его Шейла.
– Значит, обедаем и ужинаем вместе?
– А в промежутке?
– Можем прокатиться к заливу Монтерей, погуляем по берегу...
– Надо же, не забыл! Я польщена. – Ее голос в трубке звучал, как музыка.
– Мы могли бы там же и поужинать, – сказал Майк. – Попробуем найти заведение с «живой» музыкой.
– Ну раз ехать в такую даль, – услышал он, – может, мне взять с собой дорожную сумку?
– Это идея.
Поскольку Майк жил в Лос-Гатосе, как раз в той стороне, куда они направлялись, им удобнее было бы встретиться у него, но тогда пришлось бы долго объяснять Шейле, как к нему добраться, да и квартира его была еще не обставлена – только кровать, проигрыватель для компакт-дисков и кофеварка. Поэтому они встретились на автостоянке за улицей Санта-Круз. Когда Майк прибыл, Шейла уже ждала его, опираясь на свой маленький спортивный автомобиль. На ней были облегающие джинсы и кашемировый джемпер; волосы элегантно зачесаны назад, глаза спрятаны под темными стеклами модных очков.
– Замечательно выглядишь, – восхитился Майк.
– Для меня это большое событие.
– Не возражаешь, если я поведу машину?
– Пожалуйста, только поедем на моей.
Шоссе № 17, как всегда, поражало красотой. Леса из калифорнийской мамонтовой сосны образовывали естественный барьер, который защищал залив Монтерей от цивилизации. Майк и Шейла припарковались у «Прибрежной скалы» и по деревянной лестнице спустились на пляж Аптос, прогулялись туда-обратно по Капитоле, прошли на волнолом, чтобы посмотреть тюленей, отдыхающих на обломках старого бетонного резервуара. На берегу, как всегда зимой, лежали вынесенные прибоем бревна, пригнанные течением с участка леса в северной стороне. Но сегодня океан был спокоен. Ритмичный плеск волн почти не раздражал слух, видимость такая, что даже можно различить силуэты зданий Монтерея[36]у подножия холмов на юге полуострова. Майк с воодушевлением рассказывал о глубоком океаническом каньоне и неисчислимом многообразии подводного мира залива.
Они вернулись на шоссе № 1 и продолжили путь вдоль побережья. Заметив поворот на Уотсонвилл, Майк принялся потчевать Шейлу историями из тех времен, когда завод принадлежал «Това системз», поведал о том, как они всю неделю вели трудные переговоры с поставщиками микросхем памяти.
– Да, я слышала от Марго, – сказала Шейла. – Послание с того света. Она до сих пор не может в себя прийти.
– Мне тоже не по себе, – признался Майк. – Мы уже исчерпали все возможности. Ведем себя так, будто на рынке все еще избыток продукции, а на самом деле следующие несколько месяцев – а может, и дольше – спрос на рынке будет превышать предложение.
Дорога сузилась до двух полос движения, и у Элкхорн-Слау они въехали на мост. Стояла полная вода; Майк показал Шейле калана: тот плыл на спине с ее стороны.
Они промчались через дюны и покатили по Монтерею.
– По-моему, ты пропустил поворот, – заметила Шейла, видя, что Майк и не думает покидать Пасифик-хайвей.
– Я приготовил для тебя сюрприз, – отозвался он, гоня ее «Z3» мимо указателей на Кармел и Пасифик-Гроув[37].
Шейла прикрыла веки и откинулась на спинку кресла. Все происходило как в старом фильме про любовь, где красивый мужчина и его возлюбленная с элегантной прической колесят по холмам Ривьеры. От нее ничего не требуется. Он обо всем позаботится. Рядом с ним, опытным путешественником, она может быть бесшабашной и отчаянной. Заманчивая фантазия, и Майк для этого идеальный партнер.
«Хайленд инн» – административное здание и несколько коттеджей – располагался меж покатых холмов на самых подступах к скалистому побережью полуострова Кармел. На протяжении веков, рассказывал Майк, это место слыло неприступной глушью, представлявшей интерес только для контрабандистов, пока в период Великой депрессии калифорнийские дорожные строители, взрывая скалы и наводя мосты, не проложили дорогу к Биг-Серу.
Но и теперь у гостей, прибывающих в отель, возникает ощущение, будто они попали на край света: снизу доносится шум прибоя, в саду клубится поднимающийся от воды туман.
Служащий гостиницы отогнал их автомобиль на стоянку, носильщик отнес вещи в номер с видом на океан и скалы вдали от берега, вздымавшиеся в пене брызг. В комнате был камин, а в ванной размером в половину квартиры Майка стояла большая глубокая джакузи.
– Мне здесь нравится, – одобрила отель Шейла, плюхаясь на кровать. – Дорогущий, наверное.
Майк смотрел на океан. Заросли бурых водорослей в его глубине, будто волшебные бобовые стебли, потрясали воображение, но отталкивали своей неприветливой холодностью. Они тоже являлись частью подводного мира, который, как ему казалось, отражал его подсознание. А может, все как раз наоборот?
Он повернулся к Шейле. Она лежала на кровати, подпирая голову согнутой в локте рукой.
– Так откуда ты знаешь все эти тайные тропы и лазейки? – Шейла вытянулась на постели, приглашая его лечь рядом.
– А я и не знаю. – Он лег на спину возле нее. – В других гостиницах, куда я звонил, мест не оказалось. В любом случае, это «Хайятт», где мне полагаются скидки для постоянных клиентов.
– О...
– Правда, я бывал здесь раньше. Давно. С бывшей женой.
– Понятно, – сухо отозвалась Шейла.
– Извини. Просто мне кажется... в общем, глупо притворяться, будто я здесь впервые.
Майк искоса взглянул на Шейлу. Она кивнула и сказала:
– Пожалуй, это одно из твоих лучших качеств. Ты такой открытый, прямодушный... Мало кто из мужчин рискнул бы упомянуть свою бывшую жену. Побоялись бы испортить атмосферу.
– А я испортил?
Шейла склонилась к нему и чмокнула его в щеку.
Майк привлек ее к себе, но она отстранилась.
– Может, сначала угостишь ужином? – Она слезла с кровати, достала из дорожной сумки косметичку, прошла в ванную и причесалась. Когда они уже почти собрались покинуть номер, Шейла вдруг спросила: – А в горячей ванне вы с ней пробовали?
– Нет, – солгал Майк. Честность имеет свои границы.
Тремя часами позже, после трех бутылок выпитого вина, Шейла лежала в бурлящей воде напротив своего любовника. «Пусть это и не настоящая любовь – или какая она там бывает, – думала Шейла, – но роман первоклассный». В соседней комнате пылал камин, а в номере оказались даже свечи, которые она расставила вокруг ванны. Последние остатки скованности рассеялись в пару, и она довольно мурлыкала, пока Майк намыливал ей спину и грудь.
Шейла блаженствовала: таким, наверное, и бывает истинное счастье. Все ее бестолковые сексуальные опыты в студенческом общежитии и непродолжительные связи с подающими надежды поклонниками теперь представлялись ей пустой тратой времени. То были случайные, незапоминающиеся эпизоды в перерывах между мастурбацией, а это... это нечто другое, пусть она и стимулировала себя с избытком выпитым «шардоннэ». «Здесь ты обязательно должна попробовать местные вина», – настаивал Майк. Теперь вино, виноградники, море, желтое пламя, сама комната на вершине скалы, горячий пар, неумолчный шум прибоя в темноте – все это слилось, трансформируясь в некое новое пространство и время.
«Если и существуют такие мгновения, на ожидание которых не жалко потратить и жизнь, это одно из них», – думала Шейла. Наконец-то она обнаружила частичку себя, которая до сей поры ускользала от нее на жизненном пути, пролегавшем из школы в Огайо, в Нью-Йорк, Силиконовую долину и «Това системз». Она схватилась за ручки по обеим сторонам ванной, зависла над Майком в клубах пара, потом медленно-медленно опустилась на него.
В тот момент, когда он проник в нее, а она, зажмурившись, запрокинула назад голову, в уме у нее вдруг промелькнуло, что это столь восхитительное блаженство стало возможным лишь потому, что она теперь никуда и ни от чего не бежит, потому что ее надежды и честолюбивые замыслы застыли на мертвой точке. По иронии судьбы именно Трейси, «Това системз» и их махинации, вся унизительная минувшая неделя обнажили в ней пустоту, свели ее с этим мужчиной – она содрогнулась – перенесли ее в этот... этот рай.
– На мой взгляд, мы просто бросаем деньги на ветер, – сказал Майк на совещании, которое проводил Гари в понедельник утром. – Пусть этим занимаются азиатские компании. Распоряжение Лестера лишено всякого смысла.
– Нет-нет! – возразил Гари. – Если это разворошить, на нас спустят всех собак – за то, что не смогли достать для «Поморника» нужное количество микросхем памяти.
– Мы так и так прогорим, если усилия Карлоса не увенчаются успехом!
– Майк, я понимаю, но по мозгам получат не инженеры, а мы. Мы обязаны достать эти микросхемы. За издержки не волнуйся, о них поговорим позже.
– Допустим. Но сборка модулей поставщиками памяти – еще одна карта, которую я мог бы разыграть.
– Поздно, Майк, – сказал Гари. – Да и незачем злить Дика перед тем, как мы запряжем его на всю катушку.
Майк не стал больше спорить, и Гари перешел к обсуждению следующего вопроса. Компоненты, за которые отвечал Майк, были не единственной заботой Гари. Накопители на жестких магнитных дисках, цифровые видеодиски, источники электропитания, подбор цветовой гаммы и пластика, новая клавиатура, целое семейство мониторов и принтеров, пока еще не определенный пакет программного обеспечения – любая из этих составляющих могла задержать выпуск изделия. В сущности, с точки зрения остальных членов группы, обеспечивающей материалы, проблема Майка была наименее важной, поскольку микросхемы памяти относились к той единственной разновидности компонентов, которые считались абсолютно неспецифичными для «Поморника».
Вернувшись на свое рабочее место, Майк обнаружил, что на его адрес электронной почты поступило семьдесят девять новых сообщений. Он начал просматривать их и вдруг заметил, что на автоответчике мигает лампочка. Он нажал вызов. «Майк, это Шейла. Срочно позвони мне».
Голос у нее был взволнованный. Ее настойчивая просьба предвещала что угодно, но только не признание в любви. Он перезвонил. Она сразу же сняла трубку.
– Ты уже говорил с Марго? – спросила Шейла.
– Нет.
– Можешь встретиться со мной в пять в вестибюле? Хочу показать тебе кое-что.
Майк согласился и стал быстро листать почту. Несколько сообщений от Марго – копии писем, адресованных другим людям, за одним исключением: она направила ему пресловутое уведомление Лестера, сопроводив его загадочным: «К вашему сведению: нужно поговорить».
Когда Майк спустился в вестибюль, Шейла уже его ждала. В руке у нее был лист бумаги.
– Думаю, тебе лучше присесть, – зловеще предупредила она, и они с Майком опустились бок о бок на один из кожаных диванов.
– Вот последнее сообщение Лестера. – Шейла передала Майку распечатку письма. На нем она выделила загадочный колонтитул, которым до сих пор сопровождаются сообщения по электронной почте и который никто никогда не читает. – Майк, Лестер Дюшан погиб в тот день около четырех часов вечера.
– Знаю, – отозвался он.
Карие глаза были прикованы к его лицу, но они не улыбались.
– Сегодня Марго переслала мне это сообщение. Она все еще дуется.
– О Боже. Злится на меня, что я узурпировал тебя на все выходные?
– Немного. Но она не зря переполошилась. Это сообщение появилось уже после гибели Лестера.
– Что-о?
Шейла указала на какие-то цифры на распечатке.
– Оно было направлено через четыре часа после его смерти. Видишь?
Для Майка пути доступа к файлам, время отправки сообщения, наименования серверов были китайской грамотой.
– Значит, он запрограммировал отправку на это время или наша замечательная почта переслала с опозданием. Шейла, призрак не мог отправить это письмо.
Она еще шире распахнула глаза.
– Майк, я утром консультировалась с инженерами. Уведомление было послано в указанное время. Его отправил кто-то еще. Неужели не понимаешь? Вот почему его не оказалось в его почте. Он даже не знал о нем.
Майк смотрел на нее.
– Но зачем? Кому это нужно?
– Конкуренты. Кто-то роет яму компании. Может, кто-нибудь из друзей Лестера?
– Можно как-то выяснить, кто его отправил? – спросил Майк.
– Наверное. Потому-то я и решила сначала переговорить с тобой. Придется обращаться в службу безопасности, и в результате у тебя могут возникнуть неприятности.
– Почему?
– Это же посягательство на компанию! Сразу сообщат Тодду, и ты окажешься в центре внимания. Возникнет вопрос, почему ты раньше это не обнаружил, вся история с микросхемами памяти наберет новые обороты. Каждый начнет совать свой нос, все срочно кинутся... – она подняла по два пальца на каждой руке, изображая в воздухе кавычки, – тебе «помогать».
Майк со стоном откинулся на спинку дивана.
– А ты что думаешь? – спросил он. – Кстати, спасибо за выходные. Это было здорово.
Шейла улыбнулась.
– Благодаря тебе. Но следующие выходные организую я. Да, и возьмем твою машину. – Она опять приняла серьезный вид. – Не знаю, Майк. Я на твоем месте рассказала бы. Но я говорю только о себе. Я не умею хранить тайны, они меня просто сжирают. Наверное, я слишком бесхитростна. – Шейла посмотрела на часы. – Мне пора. Пообедаем в среду?
Майк кивнул. Шейла направилась через огромный сводчатый стеклянный вестибюль к лифту. Майк проводил ее восхищенным взглядом и вновь посмотрел на письмо в своей руке. Ясно, что Марго оно по-прежнему не дает покоя. Либо она поделится с кем-нибудь соображениями Шейлы, либо кто-нибудь другой вычислит. А еще есть инженеры, с которыми консультировалась Шейла. Нет, секрета не получится – слишком многие об этом знают.
Майк устало поднялся с дивана, вернулся в свой закуток и нашел визитную карточку консультанта из службы безопасности, которая несколько недель назад предупреждала его о шпионах и заговорах и, как оказалось, не напрасно.
– И вы мне говорите, черт бы вас побрал, что отследить это сообщение невозможно? – визжал Тодд.
За столом в конференц-зале, из окна которого Лестер Дюшан прыгнул в мир иной, сидели Говард, Трейси, Роджер и с полдесятка сотрудников службы безопасности и информационного отдела.
– Дело в том, что оно послано через сервер, которым всегда пользовался Лестер... – начал объяснять один из администраторов сети. – Так что это может быть любой из служащих, которые работают в тех зданиях.
– Любой? – еще громче взвизгнул Тодд. – У нас есть список?
– Да, – промямлила сотрудница службы безопасности, постучав по распечатке с фамилиями. – Но на самом деле это просто информация о законных пользователях этого сервера. Выступивший под именем Лестера знал его пароль, и это может быть кто угодно.
– Разве мы не знаем, кто был здесь в то время? – спросил Говард.
– Да, такой список есть. В тот вечер в штаб-квартире находились более четырехсот человек, и они могли войти в одно здание, а выйти из другого – через переходы между верхними этажами.
– Но не все же знали его пароль, – заметила Трейси. – Некоторые из нас имеют повсеместный доступ, например информационный отдел...
– А также около сорока начальников других отделов, юристы... – продолжил системный администратор, пока еще, на свое счастье, не ощущавший накала напряженности в зале совещаний.
– И многие по-прежнему оставляют свои пароли на листках отрывных блокнотов или используют в качестве паролей имена своих детей, рисунками которых обвешивают стены своих кабинетов, – добавила консультант службы безопасности.
– Объясните мне еще раз, – с расстановкой произнес Тодд, – почему невозможно проверить архивные записи и найти там то, что нам нужно знать.
– Потому, – отвечал ему Роджер, заведующий техническим отделом, – что у нас практически нет архивной сети. В целях экономии на ее обновление перестали выделять средства, так что теперь нам негде хранить старые данные. Прибыли она не приносила, и ее зарубили.
Тодд, все еще кипя от злости, сложил на груди руки. Трейси огляделась, испытывая одновременно страх и облегчение. Она знала, что это совещание рано или поздно состоится. Теперь, когда оно прошло своим чередом, Тодд должен подвести итог и разговор будет окончен.
– Всем спасибо, – сказал Тодд, как она и предполагала. – Кто-то в «Това системз» работает на конкурентов. Кто-то очень умный. Но рано или поздно они споткнутся, и мы их вычислим.
– Вы хотите сообщить об этом в полицию Сан-Хосе? – спросила консультант по безопасности.
– Нет! – хором отвечали ей руководители.
– Вокруг «Поморника» и так шумихи хватает. Подобная огласка нам сейчас нужна, как дыра в голове, – сказал Тодд. – Ни в полицию, ни в газеты!! Сор из избы не выносить!
Совещание закончилось. Трейси с трудом удавалось делать озабоченный вид. Опасность миновала, ущерб нанесен. И хотя новый сотрудник, Майк Маккарти, отвечающий за микросхемы памяти, судя по всему, успешно борется с возникшей проблемой, ему еще предстоит узнать, что одиннадцать фунтов дерьма в десятифунтовый мешок не запихнешь.
Оставшуюся неделю Майк прожил на одном дыхании. Теперь он был загружен так же, как все остальные, и его компьютер регулярно докладывал ему, что на его электронный адрес поступило пятьдесят или больше сообщений. Дважды он встречался с Шейлой: один раз они вместе обедали, другой раз – ужинали. Она упорно уклонялась от разговоров о том, чтобы вместе провести ночь, но активно готовилась к предстоящим выходным.
В пятницу вечером они оказались в нескончаемом потоке автотранспорта, который медленно двигался на север вдоль восточного побережья залива. Они направлялись на американский военный корабль-музей «Оса», где был организован прием.
– Твою машину мы взяли потому, – объяснила Шейла Майку, – что после я повезу тебя в город. Она не так бросается в глаза, как моя. Меньше вероятность, что угонят.
– В Сан-Франциско? И что мы там будем делать? – задумчиво произнес Майк.
– То же, что и в прошлые выходные. – Шейла искоса взглянула на него. – Или что-нибудь еще. Я не хочу тебе надоедать.
– Ты не надоедаешь, – отозвался Майк.
Шейла с мечтательным видом наблюдала за ним, пока они тащились в пробке.
– Знаешь, мне кажется, последний раз я появлялась в обществе мужчины в смокинге на студенческом балу. Представляешь?
Майк промолчал, размышляя над ее замечанием. Строгие вечерние костюмы на нынешнем приеме были необязательны, но Майк решил, что взять напрокат смокинг проще, чем купить новый костюм, который он все равно носить не будет.
Шейла, очевидно, и не ожидала ответа. Она уже изучала маршрут, списанный из поисковой программы «яху».
– Сверни здесь, – неожиданно сказала она.
Майк подчинился, и они въехали в старый район Окленда, построенный еще до того, как появились скоростные автострады. Какое-то время они тряслись на ухабах пустынных дорог, катили мимо старого пакгауза и через железнодорожные пути, потом вновь выбрались на относительно гладкую трассу. Туннель, называвшийся «трубой», вывел их на остров. Некогда он был оживленной военно-морской базой, а теперь стал пристанищем законсервированных грузовых судов, которые стояли в ряд в лесах мачтовых кранов на фоне вечернего зарева, пылавшего над городом на противоположной стороне залива. Они остались с тех времен, когда военные еще не знали о контейнерных перевозках.
– Езжай прямо, – скомандовала Шейла.
Майк миновал безобидные призраки прошлого, и вдалеке показался еще более крупный корабль, швартовавшийся у последнего причала. Над дорогой нависал характерный нос авианосца. Они проехали под ним, свернули на причал и покатили вдоль правого борта американской «Осы», пока их не остановили работники обслуживающего персонала в белых формах, отгонявшие на стоянку автомобили гостей.
Майк и Шейла вышли из машины. На них дохнуло прохладой вечернего бриза. Они поднялись по трапу на корабль, где их встретили салютом моряки, и ступили на главную ангарную палубу. Гид в кожаной летной куртке поприветствовал их и вручил каждому по бокалу шампанского.
– По той лестнице можете подняться на полетную палубу, – объяснил он, – а еще выше на три пролета будет мостик. Там у нас пилотажный тренажер. Ужин на корме, вон за теми занавесями. Что бы вы хотели узнать о корабле?
– Он участвовал во Второй мировой войне, верно? – уточнил Майк, глядя на заклепки и закрашенную ржавчину.
Гид кивнул.
– Самое везучее судно в истории.
– Да, везучее, – согласился Майк. – Этот корабль воевал у Гуадалканала?
– Кажется, да.
– У его берегов на дне до сих пор лежат останки судов, которым повезло меньше. Я опускался на некоторые из них.
Гид кивнул, и Майк повел Шейлу прочь.
– А ты прямо знаток истории, – заметила Шейла, шагая за ним к центру стальной пещеры, некогда забитой бомбами и самолетами.
– Меня интересует главным образом, то, что связано с морем, – ответил Майк. – Когда-нибудь я куплю себе плавучий дом.
– Это что такое?
– Жилая яхта для ныряльщиков. Они едят и спят прямо на борту, а ты возишь их по морю с одного места погружения на другое.
– И там нет ни казино, ни ночных клубов?
– И даже беспошлинной косметики, – сострил Майк.
Они добрались до середины, и он указал на металлическую лестницу в боковой части корпуса.
– Пойдем наверх.
Они вышли на полетную палубу, где их встретили другие гиды и предложили им подняться на мостик, на который вел металлический трап. Шейла обернулась и, заметив, что Майк не сводит глаз с ее бедер, обтянутых узким платьем, бросила на него притворно сердитый взгляд.
Сверху открывался вид на полетную палубу, где прохаживались сотрудники «Това системз». Шейла наблюдала, как они маленькими группами направляются к бару в палатке в средней части корабля. Она углядела в толпе Карлоса – его массивную спину и характерную прическу трудно было не признать. Рядом с ним по палубе шла хорошенькая девушка. Молодец, одобрила его выбор Шейла. Возле одной из орудийных башен стоял Тодд. Он о чем-то оживленно беседовал с двумя директорами «Това системз» и еще одним мужчиной, делавшим пометки в блокноте. Наверное, репортер. Шейла заметила Марго, вырядившуюся, как на церемонию вручения «Оскара».
– Майк, кто это с Марго?
Майк присмотрелся.
– Даг, один из моих подчиненных. Я и не подозревал, что у них роман.
– Я тоже, – сказала Шейла. – Но зная Марго, можно не опасаться, что он продлится долго.
– Даг искренне считает, что я занял его место. Противится каждому моему распоряжению.
– Ему это вряд ли поможет.
– Нет, но всегда найдется кто-нибудь, кто сочтет его притязания оправданными.
И вдруг – о ужас! – из палатки выступила Трейси. И где только она раздобыла это платье с розовыми блестками?! В магазине старомодной одежды, не иначе. Шейла повернулась к Майку. Он рассматривал градуированные диски на полетной палубе. Вдруг Шейла заметила нечто любопытное и улыбнулась. Когда Майк наконец-то взглянул на нее, она поманила его.
– Видишь? – Шейла плечом отворила металлическую дверь.
Внутри стояла кровать.
Майк заглянул в каюту и тоже улыбнулся.
– К несчастью, в то время на флоте служили только мужчины, – сказал он. – Так что капитан, должно быть, кемарил тут один в перерывах между сражениями.
У них за спинами остановился гид.
– Бывало, что капитан целыми днями не выходил отсюда, – сообщил он.
Вокруг никого не было, хотя с лестницы доносились шаги. Искушение было слишком велико.
– Хотите быстро и легко заработать сотню? – спросил Майк у отставного моряка.
– Шутите? – усмехнулся тот.
Шейла, улыбаясь Майку, выудила из сумочки пять двадцаток.
– Вы ведь закроете эту часть судна, когда начнется ужин, да?
– У-гу, – подтвердил гид.
– Прежде чем уходить, отоприте нижнюю дверь...
– Черт, даже не знаю.
Майк достал бумажник и извлек из него еще одну сотню.
– Мы никому не скажем, – заверил он моряка.
Из лестничного колодца показалась еще одна пара. Моряк взял деньги, сунул их в карман и подмигнул.
– Дверь на полетной палубе, – бросил он и удалился.
Майк и Шейла покинули мостик, спустились на огромную металлическую палубу и прошли в импровизированный бар на ее дальнем конце, где находились около ста сотрудников «Това системз»: одни стояли маленькими группками, другие толпились возле стойки.
– Подожди здесь, пойду принесу что-нибудь выпить. – Майк стал протискиваться к стойке бара, а Шейла тем временем обменивалась приветствиями со знакомыми.
Когда Майк уже возвращался с двумя бокалами белого вина, его окликнул знакомый голос:
– Эй, добытчик памяти, как дела?
Майк обернулся и увидел Карлоса. В костюме с широкими лацканами и рубашке с открытым воротом он был больше похож на колумбийского гангстера, чем на инженера по вычислительной технике.
– Карлос! Неужели и тебе дали выходной?
Карлос рассмеялся.
– Майк, позволь тебе представить. Вообще-то, вы уже знакомы.
Майк увидел, что Карлос держит за руку девушку – судя по ее шелковистым черным волосам, азиатку. Пока он шел к ним, она прятала свое лицо, и только когда мужчины обменялись рукопожатием, открыла свои точеные индонезийские черты.
– Ты ведь помнишь Аннабель, Майк? – спросил Карлос.
– Да, конечно. Привет, Аннабель.
Девушка застенчиво улыбнулась, но не ответила.
Майк перевел взгляд на Карлоса.
– Я думал... – начал он.
– Я просто не мог отказаться от нее, – перебил его Карлос. – У меня был ее телефон.
– Ну ты даешь, – изумился Майк. – Разумеется, ты вправе прийти на прием с кем угодно, но... – Он хотел сказать, что в Америке есть агентства, предоставляющие красивых девушек для приемов, что незачем было вызывать из-за океана проститутку, к тому же, наверное, несовершеннолетнюю, но ему требовалось кое-что уточнить. – Кто-нибудь еще знает об этом?
– Нет! – воскликнул Карлос – Я послал ей билет, и она прилетела.
Майк смотрел на девушку, она отвечала ему лучезарной улыбкой, удивительно искренней и теплой, будто и впрямь была рада видеть его.
Прежде чем он успел найти определение ее поведению, Карлос схватил его за плечо и прошептал на ухо:
– Послушай, Майк, Аннабель начала новую жизнь, так что не говори никому о ее прошлом, ладно?
– Новую жизнь? – повторил Майк.
Аннабель энергично закивала.
– Мы поженились, – сообщил Карлос, обнимая индонезийку за плечи. – Аннабель – моя жена. Миссис Шварц.
Майк не знал, как реагировать. Его выручила Шейла.
– Спаси меня от чертовых программистов, – сказала она, кладя руку ему на плечо. Потом, заметив Карлоса и Аннабель, добавила: – С аппаратным оборудованием работать куда интереснее.
Карлос вновь обнял Аннабель.
– Ты в курсе, что Карлос у нас женился? – спросил Майк.
– Нет. – Шейла переключила внимание на Аннабель. – Привет. Шейла Лебланк, – представилась она.
– А это Аннабель, – ответил за молодую жену Карлос.
– Очень приятно, – сказала Шейла. – Ты откуда родом?
– Из Джакарты! – радостно отозвалась индонезийка, явно довольная тем, что сумела понять вопрос и дать на него ответ.
– Кажется, нас приглашают к столу, – заметил Майк.
– Не возражаете, если мы сядем с вами? – спросил Карлос.
Видя, что Майк колеблется, Шейла радостно кивнула новобрачным, и две пары направились к накрытым столам.
Они устроились за первым же свободным столиком с четырьмя соединенными стульями.
– Так чем ты занимаешься? – осведомилась Шейла. Умение азиаток подолгу сохранять молодость всегда вызывало у нее зависть, и ей не терпелось выяснить, сколько лет Аннабель.
Индонезийка опять посмотрела на Карлоса. Он почему-то нервничал.
– Мы познакомились на Тайване, – ответил инженер.
– Я с Майком там знакомилась, – доложила Аннабель.
– Так это ж когда было... всего три недели назад? – удивилась Шейла.
– Она работала официанткой, – сказал Майк, стремясь перевести разговор в менее опасное русло.
– В отеле? – уточнила Шейла.
– Да, нет, – в один голос ответили Карлос и Майк, противореча друг другу.
Аннабель кивнула.
– В отеле, – повторила она, тараща глаза.
– Блеск. Любовь с первого взгляда, – сказала Шейла. – И кто же вас познакомил?
– Поставщики, – ответил Майк. – Они там все друг друга знают.
– Ну, ты тут быстро найдешь работу, – заключила Шейла.
В лице Аннабель отразилось беспокойство, и она обратила взгляд на мужа.
Начали разносить ужин, все принялись передавать друг другу специи, и беседа прекратилась. Комплексное меню, составленное так, чтобы никого не обидеть, никого особенно и не восхитило. Суп, салат, мясо или рыба на выбор, диетические ватрушки. Майк едал и вкуснее в салонах бизнес-класса во время полетов через Тихий океан. В конце ужина, когда все еще сидели за столами, на сцену неожиданно поднялась Трейси. Она что-то сказала и стала аплодировать. Огромные экраны по правую и левую стороны от сцены ожили, и на каждом засверкал, вращаясь под ритм музыки нью-эйдж, логотип «Това системз».
– Кланнад? – спросил Майк у Шейлы.
Она покачала головой.
– Нет, Лорина Маккеннитт. Ты и впрямь будто с луны свалился.
– А теперь, – провозгласила Трейси, – я передаю слово нашему руководителю, человеку, который создал эту великую корпорацию и вознес нас до небывалых высот...
Под рев фанфар на сцену взбежал Тодд. Трейси встретила его крепкими объятиями, в которых не было никакой нужды.
Тодд отпустил ее и начал свою речь.
– Итак, мы успешно завершаем еще один год, – обратился он к своей пастве. – Темпы роста – более десяти процентов. Компания сохраняет свой удельный вес в обороте рынка, и благодаря изделиям, которые сейчас находятся в процессе разработки, следующий год станет для нас настоящим триумфом!
Вновь взревели фанфары. Тодд вскинул кулак, приветствуя толпу, и пошел со сцены. Трейси, Говард и некоторые другие представители высшего руководства подскочили к президенту и стали трясти ему руку, демонстрируя своим менее высокопоставленным коллегам собственное низкопоклонство. На сцене снова появились музыканты.
Майк размышлял, рассказывать ли Шейле про Аннабель. Нет, решил он, лучше немного подождать. Да и Карлос просил его сохранять тайну индонезийки.
– Пойдем проверим ту дверь, – предложил он.
Гости теперь бродили между столиками, общались друг с другом в ожидании танцевальной музыки. Кто-то уже покидал торжество. Шейла и Майк не спеша пошли по ангарной палубе – встретили Марго, кое-кого из управления Гари, программистов, с которыми теперь работала Шейла, – и наконец оказались у крутой металлической лестницы, ведущей на полетную палубу. На улице уже стемнело. На фоне серого неба чернели контуры зданий Сан-Франциско, усеянные светящимися точками, которые сливались с огнями мостов.
Рядом прогуливались люди, но никто не заметил, как Майк, навалившись боком на металлическую дверь, толкнул ее внутрь. Шейла осторожно переступила за ним через порог. Майк с силой захлопнул дверь, раздался раскатистый грохот.
Сверху в лестничный колодец струился серый свет, и они без труда преодолели три пролета и поднялись на мостик. Дверь в крошечную каюту капитана была приоткрыта.
– Значит, мы подкупили честного моряка, – сказала Шейла.
– Из этого судна получился бы отличный пиратский корабль. – Майк плюхнулся на узкую койку и откинулся на ней, опираясь на локти.
– О да, в этих водах полно красоток, приятель. – Шейла скинула туфли, задрала платье и забралась на него верхом.
– И только лучших из лучших приводят сюда, к капитану. – Майк положил ладонь ей на затылок, притянул к себе ее лицо и поцеловал.
– Не обижайте меня, сэр, пожалуйста. – Шейла уже возбуждала Майка, поглаживая его пах.
Майк стал гладить ее между ног. Шейла застонала, запрокинув голову. И вдруг, когда они уже почти погрузились в сладострастное забытье, внизу под ними громко лязгнула дверь.
– Черт! Нас заперли! – воскликнула Шейла.
Майк зажал ее рот ладонью и покачал головой. Они услышали голоса, звук поднимающихся по лестнице шагов. Шейла спрыгнула на пол, бесшумно, так как была без туфель. Майк подал ей знак, и она закрыла каюту, тихо щелкнув задвижкой. Он встал рядом с ней и подпер спиной дверь.
Как он и предполагал, поднявшиеся на мостик стали дергать ручку. Если он будет крепко держать дверь, они подумают, что каюта заперта.
– Вот черт! – выругался женский голос. – Этот гад нас обманул!
В сумеречном свете, лившемся в иллюминатор, Майк увидел, как Шейла вытаращила глаза. Видимо, она узнала женщину. Голоса удалились. Шейла придвинулась к нему и, прижав губы к его уху, прошептала:
– Трейси.
Они ухмыльнулись и прислушались, но голоса уже звучали где-то в передней части мостика.
– Давай выйдем, поздороваемся, – шепнул Майк.
Шейла покачала головой, затем показала на свой глаз и жестом приказала ему открыть дверь. Майк взялся за ручку обеими ладонями, медленно повернул ее и стал тянуть дверь на себя, пока не образовалась щель, через которую можно было смотреть одним глазом.
Примерно в шести футах от них на высоком мягком кресле, на котором в прежние времена сидел капитан, командовавший кораблем, восседал теперь Говард, ладонями сжимая подлокотники. Брюки на нем были спущены.
– Да, давай. Лево руля! Право руля! На таран! – кричал он.
Голова Трейси двигалась вверх-вниз. Издалека за действом на мостике наблюдали доковые краны, похожие на гигантских цапель.
Трейси неожиданно выпрямилась, и Шейла с Майком похолодели, решив, что она заметила их, но та, конечно же, и не думала высматривать зрителей.
– А теперь я займусь этой торпедой, – провозгласила Трейси, поворачиваясь к окну. Говард расстегнул на ее спине «молнию», она стряхнула с себя розовое платье и следом стянула колготки и трусы.
Трейси водрузила свой внушительный зад на колени Говарда и, глядя на нос корабля, сказала:
– Вот к чему я стремлюсь, Говард. Хочу командовать собственным большим кораблем. Это моя мечта!
– А опасности тебя не пугают? – отозвался он. – Не боишься, что твой корабль поразит торпеда?
– Покажи, – потребовала она и охнула.
– Видишь? Прямое попадание! – довольно произнес он. – Точно по центру кормы. А теперь она затопит твой трюм и пустит тебя на дно!
– О-о, шлюзы уже не выдерживают напора, – шипела Трейси.
Майк затворил дверь и покачал головой. Надо же, Трейси и Говард... А они свою связь тщательно скрывают...
– Ты знала? – одними губами спросил Майк.
Шейла покачала головой и скривилась, будто попробовала на вкус что-то отвратительное.
Они дождались, пока стихнут шаги на металлической лестнице, и через несколько минут тоже покинули мостик, думая о том, что подарили отставному моряку дополнительный источник дохода.
Шейла сняла для них номер на две ночи в гостинице «Фрэнсис Дрейк», возле Юнион-сквер в самом центре Сан-Франциско. Завершая вечер, они, как были в вечерних туалетах, пошли в ночной клуб на крыше гостиницы, откуда открывался вид на город, станцевали несколько медленных танцев и рука об руку поплелись в номер. Наблюдая, как Майк расстегивает рубашку, Шейла представила его своим мужем, и это напомнило ей о Карлосе и его молодой жене.
– Ты знал, что Карлос собирался жениться на той девушке? – спросила она.
– Понятия не имел, – ответил Майк. – До сегодняшнего вечера.
– Но ведь вы вместе там были, когда они познакомились. – Шейла с отсутствующим видом расстегнула «молнию» на платье. Она утомилась за день, но была счастлива – счастлива оттого, что с ней рядом человек, с которым ей приятно и комфортно.
– Да. Он говорил о ней и потом, когда мы уехали с Тайваня, но мне казалось, что я вправил ему мозги.
– Ты не одобряешь его брак?
Майк смотрел, как Шейла ложится в постель. Придется объяснить.
Шейла поморщилась, качая головой.
– Боже, я все думаю о Трейси. – Ей прежде не доводилось быть свидетельницей полового акта других людей. – Интересно, зачем она это делает?
– Она проститутка, – сказал Майк. – По крайней мере была проституткой.
– Да нет, вряд ли, – возразила Шейла полусонным голосом.
– Может, у нее не было выбора, – рассеянно отозвался Майк.
– Да ну брось ты. По-моему, она отнюдь не выглядит несчастной! – воскликнула Шейла, все еще не в состоянии забыть толстые ягодицы Трейси.
– В общем-то, нет. Наверное, теперь она довольна собой. – Майк лег рядом. – Во всяком случае, не надо больше гадать, что ждет тебя в следующую минуту. И так изо дня в день.
– Чтобы таким способом добиваться желаемого! Какая мерзость!
– Не суди ее строго, – сказал Майк. – Не всем везет так, как тебе. Она просто хотела вырваться из нищеты. И вырвалась. Сказка со счастливым концом.
Шейла открыла глаза и уставилась на Майка.
– Ты о ком говоришь?
– Об Аннабель, – ответил он и только тогда осознал свою ошибку. – А ты думала, о Трейси?
Шейла села в постели, прижимая к груди простыню.
– Аннабель? О Боже! Женщина, сидевшая рядом со мной за ужином...
С минуту они молча смотрели друг на друга.
– ...занималась проституцией? – наконец докончила Шейла.
Майк кивнул.
– Я собирался сказать тебе, но Карлос, разумеется, не хочет предавать этот факт огласке. И я его понимаю.
Шейла содрогнулась.
– Боже, это невероятно! И как ты думаешь, сколько мужчин было у этой девушки? Сколько ей лет?
– Не знаю, Шейла. Слушай, давай забудем об этом.
– Не знаешь? Полагаю, они не ведут личного журнала, как ныряльщики. Но ты ведь знал, что она шлюха. Ты солгал... сказал, что она работала официанткой!
– Она в некотором роде и была официанткой... а также певицей.
– Не пудри мне мозги! – вскричала Шейла. – Черт возьми, чем вы там занимаетесь в командировках? А сам ты что? – продолжала Шейла, не давая Майку ответить. – Вместе, поди, развлекались в борделе?
– Шейла, все было не так. Мы ужинали с поставщиками. Они привели девочек. В сущности, это – официантки, так называемые хозяйки. Просто там несколько иные нравы.
– Не сомневаюсь. Разве это не противозаконно?
– Отнюдь. Как и в Неваде. Послушай, Шейла, Карлос поступил так, как счел нужным. Это его личное дело. Не понимаю, почему ты злишься на меня.
– Ты тоже там трахался с какой-нибудь шлюхой?
– Нет, – ответил Майк. – Нет. Я взяток не беру.
– И это единственная причина?
– Мне ни разу в жизни не приходилось за это платить, – сказал он. – Не в моих правилах.
Шейла откинулась на спину. Слова Майка звенели у нее в ушах. Она не могла представить, чтобы мужчина платил за секс, не могла вообразить, чтобы сама вдруг стала продавать свое тело. И все же сегодня вечером она видела двух женщин, которые торговали собой. Трейси – такая же проститутка, как и Аннабель. Майк невольно дал ей абсолютно точную характеристику. Эта женщина была замужем, Говарда она не любила и ублажала его просто потому, что хотела пробраться в высшие эшелоны руководства. О Трейси ходило множество разных слухов, но теперь Шейла убедилась собственными глазами. И Майк правильно подметил: юная красавица из Джакарты всего лишь пыталась вырваться из нищеты. Женщина, владевшая особняком в Уиллоу-Глен, хотела заполучить миллионы. Они находились на противоположных концах рынка проституции, но только в том и была между ними разница.
Шейла взглянула на Майка.
– Если хочешь, чтобы я ушел, так и скажи.
Шейла не знала, чего она хочет. Она понимала, что не вправе ничего от него требовать. Она здесь только потому, что хочет здесь быть, что бы это ни значило. Либо она доверяет ему, либо нет. Она еще никогда не испытывала столь разноречивых чувств. Сегодня вечером ей довелось узнать нечто такое, о чем она даже не подозревала. Однако все ее метания сводились к одному простому вопросу: если бы она в одиночку увидела безобразное действо с участием Трейси, если бы сама узнала об Аннабель, с кем бы она хотела быть, чтобы почувствовать себя лучше?
– Сегодня я заставлю тебя использовать два презерватива, – заявила она Майку, затем придвинулась к нему, грубо схватила за волосы и притянула его к себе.
Проснувшись на следующее утро, Шейла увидела подле себя спящего Майка и в первую минуту пришла в недоумение. В Лас-Вегасе его уже не было в номере, когда она пробудилась, а в Кармеле она заспалась, оказавшись менее устойчивой, чем он, к воздействию вина, пара и секса. Но сегодня она чувствовала себя обновленной, была преисполнена оптимизма; ей казалось, с ней происходит нечто знаменательное и восхитительное. Она чуть раздвинула шторы и увидела, что небо над Сан-Франциско полностью отражает ее состояние. Тумана не было; за карнизами, кирпичными фасадами и пожарными лестницами кремовых, коричневых и ржаво-красных расцветок простиралась прозрачная голубизна. Неудивительно, что это любимый город американцев.
Направляясь в ванную, Шейла заметила на полу под входной дверью конверт, но только уже вытирая волосы, вдруг подумала: как это странно, что счет прислали сегодня с утра, хотя она забронировала номер на два дня. Она завернулась в полотенце, намереваясь запрыгнуть в постель к Майку, едва он проснется, и подняла конверт.
Это был не счет, а факс на ее имя, посланный «Това системз». Но в нем не указывалось, кто его отправил, и, кроме титульного листа, в конверте лежала только фотокопия какой-то газетной статьи.
Шейла развернула лист и стала читать.
РУКОВОДЯЩИЙ СОТРУДНИК «ТОВА СИСТЕМЗ» В ЦЕНТРЕ СЕКСУАЛЬНОГО СКАНДАЛА
Адвокаты, представляющие Майкла Маккарти, сотрудника «Това системз, инк.», компьютерной компании из Сан-Хосе, сегодня в суде округа Солт-Лейк от имени своего подзащитного заявили, что он признает себя виновным в том, что привез из Лас-Вегаса в Солт-Лейк-сити проститутку для оказания ему платных сексуальных услуг в номере гостиницы, где он останавливался. Адвокат Маккарти утверждает, что его подзащитный не знал законов штата Юта и сожалеет по поводу случившегося. Маккарти оштрафовали на $500 и запретили впредь останавливаться в этой гостинице. Женщине обвинения не предъявлялись на основании того, что Маккарти заплатил ей в штате Невада, где она, по ее утверждению, также оказывала ему сексуальные услуги.
У Шейлы задрожала рука. Она перечитала текст. Отправитель статьи, кто бы он ни был, аккуратно наклеил на лист название газеты и дату ее выпуска – статья была опубликована шесть лет назад.
Шейла положила факс на стол и принялась одеваться – медленно и бесшумно. Она как раз совала вторую ногу в туфлю, когда веки Майка дрогнули и он открыл глаза. Взглянув на часы, он сел в кровати.
– Собираешься куда-то? – осведомился он.
– Расскажи еще раз про «Занзибар», – безжизненным голосом попросила она.
– С чего вдруг? Что случилось?
– Просто хочу полной ясности, только и всего.
Майк покачал головой.
– Ну, как я и объяснял, у нас возникли сложности с теплоотводами. В ту пору инженеры все проектировали по заказу.
– Да, это ты говорил. У вас был поставщик в Юте, так?
– Верно. В общем, на самом деле произошло следующее. – Майк невольно хохотнул. – Похоже, ты с кем-то уже разговаривала, так что суть тебе известна. Просто я не хотел ворошить историю с проституткой в первый же вечер, что мы были вместе.
– Вместе в Лас-Вегасе, – напомнила ему она. – И ты до сих пор хранишь ее номер телефона?
– Нет. Даже имени ее не помню.
– О Боже! – Шейлу замутило. Она дважды глубоко вздохнула и почувствовала, как в лицо бросилась кровь. Дрожащей рукой она схватила факс, скомкала его и швырнула Майку.
Пока он расправлял лист и читал, она забрала из ванной косметичку, застегнула сумку на колесиках и выдвинула ручку.
– Ничтожество, мразь! – крикнула она, хватая свою сумочку и вешая ее через плечо.
Майк застонал.
– Послушай, все было не так. Как я и говорил, нам пришлось подкупить того парня. А он хотел одного – чтобы его трахнули. Вот я и привез для него девочку...
– Но предварительно сам опробовал ее?
– Нет!
– Зачем бы они стали это сочинять?
– Ты пойми, мы оказались в тупике. Нам позарез нужны были те компоненты. Тодд все знал. Мы были в отчаянном положении, вот и все!
– Нет, Майк! Это я в отчаянии. «Я никогда не плачу за это!»
– Ты переиначила мои слова. Я сказал: мне ни разу в жизни не приходилось платить за секс... – Он хотел подняться, но вести с ней спор в обнаженном виде он не мог. – Ты не понимаешь, Шейла!
– Мне все предельно ясно! Ты уже один раз разрушил свой брак и свою карьеру, и удивляться тут нечему. Лживый извращенец, дерьмо...
– Ну хорошо, да, я солгал про проститутку, но тогда казалось, что ничего лучше нельзя придумать...
– Ну и как она? Высший класс? А меня ты во сколько оцениваешь?
– Шейла, ты опять не поняла! Я говорю, что солгал тогда, шесть лет назад!
– Пошел ты! У тебя что ни слово, то ложь. – Шейла потащила сумку к выходу.
Майк в отчаянии соскочил с кровати и, как был голый, побежал за ней. Это было невыносимое зрелище. Она сорвала с плеча сумочку и, держа ее за ремешок, со всего размаху хлестнула его по гениталиям.
Майк скрючился, падая вперед, так что она едва успела отдернуть сумочку, за которую он инстинктивно попытался уцепиться.
– Не звони мне и не смей даже смотреть в мою сторону! – выпалила Шейла, распахивая дверь. Она хотела пнуть его, но передумала и с грохотом закрыла за собой дверь.
Специалист предпочел бы встретиться не в помещении, как сейчас, но Мерл принес план завода, и теперь они наблюдали друг за другом, пока Эд и Саймон Вонг корпели над схемой, обсуждая организацию системы безопасности.
– Да, вполне реально, – заключил Вонг. Он объяснил порядок действий, передал им список компонентов на закупку и кивнул своему боссу.
– Когда? – спросил Специалист у Мерла.
– Как только сможем.
– Сколько вы намерены стащить?
Мерл посмотрел на Эда, разворачивающего распечатку.
– Все, что там есть: микросхемы памяти примерно на один-два миллиона.
– Продавать будем только за наличные, – добавил Мерл.
Специалист сердито взглянул на список.
– Убирай! – скомандовал он. – Этого мало.
Эд сложил план со списком и пожал плечами, глядя на Мерла. Тот не сводил глаз с гангстера из Гонконга.
– Тянуть нельзя, – медленно заговорил Мерл. – Не исключено, что платы памяти снимут с производства. Но есть одна возможность, сулящая большие перспективы.
– Сколько вы можете украсть? – прямо спросил Специалист.
– Через несколько недель в производство будет запущено новое изделие, – спокойно продолжал Мерл, – и чтобы не рисковать, за неделю до этого они завезут массу новых материалов. Думаю, объем чипов на складе увеличится в четыре-пять раз.
Специалист втянул в себя воздух и выпрямился.
– То есть миллионов на пять или больше?
– Да.
– По нынешним ценам, – добавил Эд.
– На этой неделе цены идут вверх, – сказал Вонг. – Дефицит на рынке наличного товара.
– Скоро опять упадут, – прошипел Специалист, сердясь на своего помощника за то, что тот выдал ценную информацию. Он ткнул пальцем в Мерла. – Стащишь все – заплачу тебе пятьсот тысяч долларов.
Мерл кивнул.
– Твой парень сделает нужный нам ящик?
Специалист проигнорировал его вопрос.
– Попробуешь надуть меня, умрешь мучительной смертью, – пригрозил он. – Парень сделает тебе ящик. Я дам тебе деньги. А ты притащишь мне все микросхемы памяти!
На следующее утро Мерл и Эд подкатили по грунтовой дороге к трейлеру Флойда и без стука вошли к нему. Они думали, что застанут его спящим, но хозяина в трейлере не оказалось. Тогда они снова сели в машину и проехали дальше по дороге. Флойда они нашли на берегу пруда, где он ремонтировал свою алюминиевую рыбацкую лодку.
Этот зимний день в горах Санта-Круз выдался холодным и безветренным. В воде отражались плотина и ее шлюзы – напоминание о временах, когда в местных лесах хозяйничали лесорубы. Флойд крепил к корме подвесной электродвигатель – единственный тип мотора, с которым мирились защитники окружающей среды.
– Мы с Мерлом вчера встречались со Специалистом, – доложил Эд. – Все обсудили.
– Если срываем все чипы, предназначенные для «Поморника», он отваливает нам полмиллиона. Наличными, – добавил Мерл.
Флойд выпрямился, вытер о тряпку руки и посмотрел на гостей.
– Так ты пойдешь или нет? – спросил Мерл.
Флойд, не отвечая, уставился на лодку сквозь стекла очков, которые ему прописали лет двадцать назад.
– Черт, слишком рискованно, – наконец произнес он. – Нас поймают, это точно, а я уже насиделся. – Он швырнул тряпку в заросли.
– Послушай, Флойд, а если взглянуть на это с другой стороны, – стал уговаривать его Мерл. – Может быть, Лестер вовсе и не кинул тебя. Ведь только благодаря ему в наши руки поплыли все эти чипы, верно?
– Верно, – согласился Флойд без особого энтузиазма.
– Разумеется, он устроил это только для того, чтобы у него был повод приезжать к нам каждые две недели. Значит, надо действовать, пока этот новенький не отменил его распоряжение.
– Не верю я китаезе.
– Флойд, да ведь он даже не видел тебя, – сказал Эд. – Чего ты трясешься?
Флойд прищурился, покачал головой и произнес с расстановкой:
– Сразу видно, что тебе не доводилось сидеть в Элмхерсте.
– Послушай, Флойд, – вновь вступил в разговор Мерл, – если кто и загремит в тюрьму, так это я один. Нам нужна твоя помощь, чтобы все подготовить. Даже три человека мало, но, черт побери, у нас получится. Но только с твоим участием. Нас не поймают, вот увидишь.
Флойд снял очки и потер лоб тыльной стороной ладони. Где-то долбил дятел, на плотине металась белка.
– Да, ты прав, – промолвил он наконец, – черт с ним, с китайцем. И на Лестера плевать. Благодаря ему я разбогатею.
– Пойдем в дом, все обмозгуем. Эд, подготовишь для Флойда инструменты и все что надо. Начнем завтра же.
Всю субботу Майк пытался дозвониться Шейле на мобильный телефон. В воскресенье он пришел на работу и написал ей оправдательное письмо, которое хотел отправить по электронной почте. Но памятуя о ее наказе и не пытаться связываться с ней, он в итоге решил, что письмом еще больше разозлит ее, и стер его.
В понедельник он позвонил оператору «Това системз», сказал, что на его имя поступил факс, продиктовал номер, с которого была отправлена статья, и попросил узнать, где стоит этот аппарат. Когда ему сообщили, что телефакс находится в техническом отделе, он заподозрил Карлоса: предположил, что тот участвует в каком-то заговоре, организованном с целью выдворить его из компании. Но почему Карлос не предупредил его об этом открыто?
На совещании у Гари он пытался вычислить, если ли у него среди присутствующих тайные соперники, оказавшие ему «услугу» с факсом. Они с Гари были старыми друзьями, и возвращение Майка лишало кого-то перспектив сменить Гари на посту вице-президента, когда тот рано или поздно либо выйдет в отставку либо получит повышение. Майк вслушивался в интонации голосов, всматривался в лица, надеясь, что его недоброжелатель как-то выдаст себя. На эту тему он продолжал размышлять и после обеда, сидя в своем закутке, когда к нему пришла Марго, чтобы обсудить поступившие из технического отдела и управления по продажам последние данные по «Поморнику».
– Они пока не знают, какой объем оперативной памяти им потребуется для материнской платы, а мы не можем приступить к изготовлению модулей. Если они остановятся на пятистах двенадцати, придется все размещать на микросхемах.
– Зачем? – рассеянно спросил Майк. – Почему просто не начать делать модули? Так же спокойнее.
– Потому что в этом случае будет на одно расширительное гнездо меньше, – ответила ему Марго так, словно он был несмышленым ребенком.
– Ну и отлично! И когда же они известят нас о своих намерениях?
– Не кричи на меня! – огрызнулась она. – Я к тебе в шлюхи не записывалась.
Майк вздохнул.
– Значит, она сказала тебе про факс?
Марго вытаращилась на него, не веря своим ушам.
– А ты как думал?
– Или, может, это ты его послала, а. Марго?
Она резко закинула назад голову и презрительно фыркнула – пожалуй, на весь этаж.
– Да как ты смеешь?! Мы вместе живем. Она – моя самая близкая подруга, я все готова для нее сделать... О твоих подвигах я и понятия не имела, а то давно посоветовала бы ей держаться от тебя подальше.
– Послушай, Марго, все было не так. В статье исказили факты. Мне надо поговорить с Шейлой и все объяснить ей.
Марго встала.
– Она не желает с тобой разговаривать. Ни сейчас, ни когда бы то ни было. Так что оставь ее в покое! – Прижимая к груди папки, она засеменила прочь из его кабинета.
Майк остался один. Он пытался не думать о Шейле и сосредоточиться на новых осложнениях с закупками компонентов. Позже он должен будет встретиться с Карлосом – надо раз и навсегда понять, сколько им требуется обычных и наборных чипов, и, возможно, решить, как бороться с возникшими затруднениями.
Провезти нелегальный груз на территорию завода в Уотсонвилле оказалось даже легче, чем что-либо оттуда вывезти. Флойд, слесарь-ремонтник, с лестницей и комплектом инструментов в ящике прошел мимо пульта Эда к дальнему концу стены, где крепились десятки распределительных щитов. Один из них – противоударный мультиплексор, к которому были подведены коаксиальные кабели от восьми камер слежения, развешенных под потолком на автоматизированном складе с информационно-поисковой системой, – по конструкции был сложнее, чем остальные.
Из мультиплексора выходил один-единственный кабель, тянувшийся по кабельному желобу до специализированной линии передачи данных в изоляционной оболочке, по которой видеоизображение направлялось прямо в центральный офис охранного предприятия. Обычный канал кабельного телевидения.
Флойд установил лестницу, открыл ящик с инструментами, взял из него мощные кусачки, устройство для сращивания кабелей и два коаксиальных соединителя – все это Эд приобрел накануне – и залез наверх. Он перекусил кабель, передающий видеосигналы всех восьми камер, и на охранном предприятии немедленно сработала сигнализация. Его сотрудники связались по радио со своими коллегами на заводе, и на склад тотчас же отправились двое из трех охранников.
Флойд, ни о чем не тревожась, принялся подготавливать концы кабеля для соединителей, обрезая жгут и внутреннюю изоляцию. Не прошло и минуты, как оба конца были обработаны. Тогда он достал из кармана Т-образный зажим и подсоединил кабель к двум его противоположным концам. Когда появились два охранника, Флойд уже спустился с лестницы и укладывал инструменты.
Охранники осмотрели помещение, камеры и направились к Флойду. Не успели они подойти, как им по рации сообщили, что охранная система включена.
– Что-то случилось? – спросил Флойд.
– Сбой в работе камер видеонаблюдения, – ответил тот что помоложе.
– Это, наверное, из-за меня, – сказал Флойд. – Нужно было заменить старый предохранитель, пришлось на секунду отключить электропитание.
Молодой охранник кивнул и передал по рации:
– Здесь один из монтеров. Похоже, он просто щелкнул рубильником.
– Десять ноль четыре, – отозвалась рация. – Сигнализация восстановлена.
Карлос занимал закуток площадью 12 квадратных футов – огромное помещение по стандартам «Това системз», но места едва хватало для второго стула, на котором и устроился Майк, используя стопку из трех листов картона в качестве поверхности для своего блокнота в твердой обложке.
– Как поживает Аннабель? – спросил Майк, видя, что весь матерчатый участок стены увешан ее фотографиями.
– Отлично. Я устроил ее на курсы английского языка. Только вот козлы из службы иммиграции все вставляют нам палки в колеса.
– Извини, что не сразу сориентировался на приеме, – сказал Майк. – Никак не ожидал.
– Ерунда. Надеюсь, ты никому не сболтнул лишнего?
– Нет, что ты! У каждого из нас есть в прошлом нечто такое, что нежелательно вытаскивать на свет, верно?
Карлос удивился.
– Помнишь, я спрашивал тебя про «Занзибар», еще в Сеуле? – продолжал Майк.
– Ты ничего не рассказал.
– Я тогда угодил в жуткую переделку, – объяснил Майк. – Оплатил проститутку для одного мужика, и об этом пронюхали.
– Хреново.
Если Карлосу известно о его прошлом больше, значит, он первоклассный игрок в покер, подумал Майк. Но он достаточно хорошо изучил инженера и знал, что притворство – не его конек. Будь Карлос так хитер, он сначала поделился бы своими планами в отношении Аннабель, а он женился, ни с кем не советуясь.
Карлос поднялся и принялся изучать доску, занимавшую одну стену. Она была исписана непонятными уравнениями и алгоритмами – наверняка за эту самую информацию шпионы из кафе согласились бы дорого заплатить.
– Нам просто не хватает времени, чтобы все переделать, – сказал он. – Операционная система в последней версии – это миллионы кодовых строк. Теперь, когда мы определились с конфигурацией, программисты могут в течение следующих нескольких месяцев дорабатывать программы, пока не добьются целевых показателей скорости.
– Времени вообще не осталось, – подчеркнул Майк. – Я должен знать минимальный объем памяти.
– Думаю, уложимся.
Майк сложил на груди руки и посмотрел на Карлоса. Его заявление могло означать что угодно.
– Вы уже все протестировали? – спросил Майк. – Сколько памяти нужно для того, чтобы «Поморник» взлетел?
Карлос выставил вперед локти, присвистнул, глядя на флуоресцентную лампу, сделал два круга по своей каморке, затем остановился и посмотрел на Майка.
– Ну как у тебя дела с Шейлой, специалисткой по птичьим названиям? На приеме я собирался выдать ей все, что думаю по этому поводу, но решил не портить вам настроение.
– Спасибо, что проявил такт.
Карлос не стал развивать тему, да и Майк не хотел отвлекать его частными разговорами.
– Минимальная конфигурация – двести пятьдесят шесть, – сообщил Карлос. – Но с пятьюстами двенадцатью система работает лучше.
– И что ты рекомендуешь?
– А уж это решать нашим приятелям из управления по продажам, верно?
Майк махнул Карлосу блокнотом и ушел, так толком ничего и не выяснив, – ни по работе, ни в отношении себя лично.
Вернувшись в свое здание, он позвал в комнату для совещаний троих своих подчиненных и принялся обсуждать с ними последние данные.
– В принципе должны пробиться, – сказала Лесли Энн.
– Вообще-то, спрос на рынке уже растет, – заметил Даг. – Как и предсказывал Лестер.
– Нам не удастся пережить квартал без дефицита, – заключил Майк. – Если мы и сумеем добыть для «Поморника» нужные объемы, то только за счет наших же заказов на другие проекты. На рынке продукции больше нет.
– Откуда ты знаешь? – спросила Марго.
Майк посмотрел на нее. Он хотел сказать, что разбирается в этом так же хорошо, как она сама, по ее мнению, в мужчинах, что в отношении поставщиков интуиция его никогда не подводит, что она его недооценивает и пусть усвоит это своей тупой головой и Шейле посоветует изменить свое мнение. Но он уперся взглядом в стол и сказал:
– Чувствую. Поставщики ведут себя агрессивно. Они этого ожидали. Мы просчитались. Как раз то, что им нужно.
– Что значит «мы»? – спросил Даг.
И вдруг Майк заметил, как Даг с Марго обменялись взглядами.
– Так, значит, это ты, подлец? – вскричал он.
– Что он натворил? – осведомилась Лесли Энн.
– Послал факс, – ответил Майк.
– Факс? – повторила Лесли Энн. – Я думала, он был отправлен по электронной почте.
– Речь о другом, не об указании Лестера, – сказала Марго.
И тут Майка осенило. Даг был на приеме с Марго. Та, конечно, рассказала подруге о том, что задумал ее приятель, особенно после того, как Шейла начала встречаться с их боссом. Даг однозначно метит на его место, это ясно – он оспаривает каждое его решение. А такая подлость в его духе – нанести Майку чувствительный удар и заодно настроить против него еще двух человек – Шейлу и Марго. Майк смотрел на Дага, но тот упорно отводил взгляд.
– Твоя работа... – сказал Майк.
– А доказательства? – спросил Даг.
– Ты рассказала ему, как отреагировала Шейла? – обратился Майк к Марго.
Она покачала головой.
– Только собиралась, а тут вошел ты. Господи, Даг, неужели нельзя было подождать, пока я сама не поговорю с Шейлой?
– Не понимаю, о чем вы, – заявил Даг.
– Все, хватит! – рявкнул Майк. – Пока я здесь начальник, я никому не позволю лезть в мою личную жизнь.
Выплеск эмоций облегчения не принес. Ущерб был нанесен, и, судя по тому как складывались обстоятельства, вполне можно было предположить, что в скором времени Даг станет заведовать отделом памяти вместо него. Майк стиснул в пальцах ручку – единственное, что, как ему казалось, он еще мог подчинить себе.
На следующий день состоялось совещание участников проекта «Поморник». Главным пунктом повестки дня был вопрос о микросхемах памяти.
– Позвольте уточнить, – рявкнула Трейси. – Значит, с объемом памяти двести пятьдесят шесть мегабайт система будет загружаться с черепашьей скоростью да еще может разрушить часть прикладных программ, но если объем составит пятьсот двенадцать мегабайт, нам не хватит компонентов?
– Получается, что так, – сказал Майк.
– Ты уверен? – крикнула Трейси.
Майк уже собрался ответить и вдруг сообразил, что вопрос адресован не ему, а Карлосу. Карлос сверлил Трейси свирепым взглядом. Остальные двадцать человек, присутствовавшие в зале заседаний, старались не встречаться глазами ни с инженером, ни с руководителем проекта.
– Будь все так просто, мы давно нашли бы решение, – заговорил Карлос. – Если вы по-прежнему настаиваете на ускорении сроков выпуска, чтобы каждый идиот мог купить его в течение нынешнего футбольного сезона, тогда да, расклад именно такой. Если вы даете нам время до марта, мы разработаем новые специализированные ИС и проблема будет исчерпана.
Трейси прищурилась.
– Повторяю в последний раз. – Она сжала кулак. – Эта модель будет выпущена в срок, и ее стоимостные и технические характеристики должны соответствовать целевым показателям. – Она стукнула кулаком по столу. – Итак, что вы решили с оперативной памятью?
– Ничего, можно так, можно этак, – отозвался Карлос, не обращая внимания на ее гневный тон.
Трейси резко повернула голову в сторону Майка.
– Так все же?
Теперь надеяться было не на что. Вокруг сидели сотрудники отдела рекламы и сбыта, готовые объявить на своих сайтах минимальную конфигурацию и в соответствии с этим организовать торговлю в Интернете. После сразу же начнется рассылка спецификаций материалов поставщикам, и к концу дня они уже будут принимать от своих агентов по продаже предварительные заказы, а также дополнительные заказы на свой собственный риск. Прогноз постепенно оформится в реальный спрос, и это сразу же заметят поставщики.
– Динамическая оперативная память – ходовой товар, – отвечал Майк. – Из-за случившейся накладки мы и так уже завалили наших поставщиков заказами, а теперь придется их удваивать. Если мы это сделаем, они начнут распределять свою продукцию на конкурсной основе, и тогда нам придется платить бешеные деньги.
– Да, товар ходовой, – повторила Трейси. – И ты обязан закупить его столько, сколько требуется. Это твоя работа. И не советую ссылаться на то, что несколько недель назад – считай, в далеком прошлом – кто-то забыл разместить заказы. Это не оправдание. – Она повернулась к сотрудникам из отдела рекламы и сбыта. – Слышали, что сказал Карлос? От пятисот двенадцати мегабайт и выше. Мы не станем портить изделие, специально сокращая его мощность.
– Как рассчитывать цену? – спросил один из них.
– Дополнительную память – по себестоимости, – ответила Трейси, – во что уж это выльется. Дополнительную прибыль не включать, пока в производство не пойдет «Кенгуровая крыса». Все, действуйте! – Она посмотрела на часы, будто давая понять, что совещание слишком затянулось, встала из-за стола и, ни на кого не глядя, вышла из комнаты.
– Извини, Майк, – сказал Карлос, – но мы предупреждали их о подобном исходе, когда они решили совместить «Ястребок» с «Хищником», а сроки оставили прежние.
Майк кивнул. Механизм ему был ясен. Тодд потребовал невозможного, состряпал очень оптимистичный сценарий, запретив малейшие задержки, и бросил все силы на осуществление поставленной цели. Обычно это давало нужный результат, даже с «Занзибаром» получилось. Но теперь требовались столь огромные объемы, да и сама «Това системз» имела столь высокий удельный вес в обороте рынка, что все прогнозы и предсказания руководителей компаний Силиконовой долины, даже вроде бы реальные, упирались в непробиваемую стену конечных возможностей производителей микросхем оперативной памяти.
После обеда Марго зашла в комнату для совещаний, где сидели Гари и Майк.
– Похоже, Лестер все-таки нам отомстил, – сказала она. Марго принесла им распечатки последних сводных отчетов, и мужчины некоторое время молча их изучали.
– Заказы не обеспечат нам необходимого объема памяти на этот проект, – доложила она им. – Мы попробовали разместить еще, но их никто не принимает.
– А что с рынком наличного товара? – спросил Гари, чтобы выяснить, есть ли возможность приобрести чипы памяти у тех, кто заранее подготовился к росту спроса.
– Наценка пятьдесят процентов и выше, – ответила Марго почти с ликованием в голосе.
– Все равно надо брать, – сказал Майк. – Продать всегда успеем.
– Согласен. – Гари поднялся и зашагал по комнате. – Итак, сначала мы не заказали то, что, по нашим расчетам, нам потребуется. Потом убедили себя, что можно обойтись тем, что мы могли бы заказать, но не заказали. Теперь нам приходится искать вдвое больше того, что мы своевременно не заказали. И найти это нужно немедленно.
– И что бы мы ни предприняли, мы все равно проиграли, – подытожил Майк.
– Мы должны сделать все, что от нас зависит. – Гари бросил на Майка сердитый взгляд и посмотрел на часы. – Если сейчас же двинешь отсюда, успеешь на вечерний рейс на Токио. Тогда ты прилетишь не поздно, а мы с Марго сумеем организовать для тебя встречи и забронировать отели на завтра в Сеуле, либо в Тайбэе – где больше перспектив.
Гари направился к выходу, но в дверях повернулся и крикнул:
– Майк, не очень удачное у тебя начало, а ты, Марго, на ближайшие несколько недель забудь о свиданиях! – Он вышел, хлопнув дверью, словно счел, что недостаточно подхлестнул их словами.
– Козел! – выругалась Марго.
– Я или он? – уточнил Майк.
– Все вы одинаковы, – буркнула она, сложила свои бумаги и тоже ушла.
Майк посидел еще немного, изучая цифры. Положение безнадежное, решил он, но поездка в Азию, безусловно, имеет больше смысла, чем бесцельное сидение здесь в ожидании, когда реальность обрушится на них в полную силу. Он хотел поговорить с Марго о Шейле, но при ее теперешнем настроении этот разговор ему только повредил бы. В любом случае, шансы вернуть расположение Шейлы были столь же малы, сколь безнадежны цифры в сводных таблицах, лежащих перед ним.
Спустя пятнадцать часов Майк стоял в зале для транзитных пассажиров в аэропорту Токио и, дожидаясь, пока оператор дозвонится в «Това системз», смотрел на дождь. Наконец его соединили с Сан-Хосе, и он услышал голоса Гари, Марго, Говарда и некоторых других сотрудников компании. Майк понял, что они обсуждают последний прогноз дефицита, который рос с пугающей быстротой.
– Майк, твоя следующая остановка – Сеул, – сказал Гари. – Билет должен лежать на стойке «Кориэн эйр».
– Майк, это Говард. Я знаю, не ты создал эту проблему, но теперь вся надежда на тебя. Похоже, мы спровоцировали общемировой кризис с микросхемами памяти. За одну ночь рынок наличного товара просто свихнулся – цены подскочили в три-четыре раза. Постарайся забить как можно больший объем у корейцев. Мы здесь тоже ведем переговоры с кем только можно.
– А цены? – спросил Майк. – Стараться удержать их на прежнем уровне?
Некоторое время ему никто не отвечал: в «Това системз» спорили, какие дать указания.
Наконец к нему обратился Гари:
– Сбытчикам все равно, Майк. Тодд отменил ряд проектов и дал Карлосу еще сотню человек, чтобы они быстрей создали то, над чем работают. Но судя по всему, каждый цент, который мы сейчас заплатим сверх того, что платили на прошлой неделе, будет вычитаться из прибыли следующего квартала.
– Невероятно! – воскликнул Майк. – Думаешь, из-за этого мой предшественник бросился из окна? Значит, он предвидел подобный расклад?
– Этот выродок как раз сам все и подстроил! – заорал Гари.
– Что он предвидел, мы уже никогда не узнаем, – заметил Говард. – Послушай, Майк, мы уверены: ты сделаешь все, что в твоих силах, но хотя бы постарайся заручиться нужными нам объемами, чтобы мы могли сохранить свою долю рынка, пока не выберемся из этой ситуации, хорошо?
– Понятно.
– Нет-нет, Майк, это не ответ, – запротестовал Гари.
Майк покачал головой. После долгого перелета ему все еще было трудно сосредоточиться.
– Объемы будут, – пообещал он.
– Мы в этом не сомневаемся, – покровительственным тоном сказал Говард. – Вспомни «Занзибар». Тогда ты ведь спас компанию. И на этот раз спасешь. Цены на твое усмотрение, даем тебе карт-бланш.
Леонора продиктовала Майку номер рейса и сказала, что в «Хайятте», когда он прилетит в Сеул, его будет ждать факс на восьмидесяти страницах. Майк повесил трубку и сунул свой блокнот в сумку – в ту самую, с которой он прибыл из Малайзии сто лет назад. Лучше бы ему никогда не слышать про «Това системз», думал он. Интересно, как, по их мнению, он должен подкупить корейцев? Предлагать Кисуну Киму девочек бессмысленно – он сам может купить любую за любую цену...
И зря, конечно, Говард при Марго упомянул про «Занзибар»... Майк покачал головой. Впрочем, какая разница? Все кончено. Для Шейлы он недостаточно хорош, и если она хочет в том лишний раз убедиться, ей стоит только последить несколько дней за развитием конфликта с микросхемами памяти.
Направляясь к стойке регистрации пассажиров, он заметил плакат – пляж с пальмами, синий океан и темнеющий вдалеке под водой риф – и едва устоял перед искушением. Но поддаться соблазну было бы ошибкой. Через месяц он станет нищим. И потом, сбежит он или не сбежит снова из «Това системз», ему теперь до скончания века придется жить с кровоточащей раной в сердце. За последние несколько дней его жизнь – вся, целиком – была изодрана в клочья. Ускоренный вариант его разрыва с Лиз и последовавшего за тем разочарования в работе, которая и развела их в разные стороны. Тот этап в его судьбе длился три мучительных года. Нынешний уложился в три недели.
Из здания аэровокзала было видно, как садятся и взлетают самолеты, то выныривая из серого тумана, то исчезая в нем. Японцы из бригады наземного обслуживания, выстроившись в линию, салютовали отползающему от рукава самолету. А собственно, почему бы не пойти у них на поводу? Ездить от одного поставщика к другому, упрашивать и спорить, и так без конца? В сущности, чем еще ему заниматься? Ведь к тому времени, когда эпопея с «Поморником» закончится, для него, возможно, уже не найдется и такой работы.
– Дадим половину! – крикнул Кисун Ким.
– Послушайте, – устало сказал Майк, – мы сидим уже три часа. Значит, на большее у вас не хватает мощностей?
– Нет. У нас есть другие клиенты. Более надежные, чем вы.
– Но я даю вам объемы, гарантированные объемы, которые вы сами просили, когда встречались с Гари и Лестером!
Кисун поднялся и отвернулся к окну. Над Сеулом сгустились тучи, было тепло и сыро, но дождь не лил.
– Мы не доверяем «Това системз», – невозмутимо заявил он.
– Что ж, я вас не осуждаю, – сказал Майк ему в спину. – Но если у вас есть микросхемы памяти на продажу, я от лица компании уполномочен их купить.
Кисун вновь повернулся к нему.
– Мы ничего не имеем против вас лично, Маккарти-сан.
Майк хмуро смотрел на стол. Как и многие пожилые корейцы, Кисун был больше подвержен японскому влиянию, чем западному. Своей последней фразой он подчеркивал, что его отказ от сотрудничества никак не связан с самим человеком, с которым он сейчас ведет переговоры, чтобы Майк не чувствовал себя униженным. Он оставлял открытой дверь для сотрудничества в будущем, но сейчас не соглашался продать «Това системз» микросхемы памяти, в которых она так остро нуждалась.
Из сообщений, присланных на его имя по факсу, Майк узнал, что «Делл», «Компэк» и другие компании тоже в срочном порядке принялись скупать микросхемы памяти. Они считали, что «Това системз» пытается нарушить сложившееся равновесие, создает ненужную панику. Если одна из пяти крупнейших компаний внезапно увеличивала потребление микросхем памяти и истощала производственные мощности поставщиков всего мира, инициатива на рынке переходила к продавцам. Этот процесс как раз и разворачивался сейчас перед Майком. Цены резко подскочили и падать не собирались. В следующие полгода издержки «Това системз» превысят пятьсот миллионов долларов, издержки всей отрасли в целом будут исчисляться миллиардами.
И весь этот дополнительный доход будет использован в конкурентной борьбе между Японией, США, Кореей и Тайванем за создание новых производственных мощностей и возможностей, чтобы на следующем витке быть первыми в изготовлении более быстрых, более миниатюрных, более дешевых, более качественных микросхем динамической оперативной памяти. Своеобразный покер, но с гигантскими ставками, и здесь, в Сеуле, Майк вел переговоры с действующими чемпионами.
– В таком случае давайте подтвердим наши договоренности, и я пойду, – сказал он. – Мне нужно вернуться в гостиницу и позвонить.
– Я вас отвезу, потом вместе поужинаем, – предложил Кисун.
Майк кивнул. С этим старым хрычом теперь, безусловно, нужно установить более тесный контакт. Он очень вовремя возглавил бизнес микросхем памяти. В конце года чобол наверняка хорошо вознаградит его. Как там говорится? Не было бы счастья... Черт, от перенапряжения он даже не может вспомнить концовку.
Они сели ужинать в главном ресторане отеля, заказали блюда западной кухни.
– У вас утомленный вид, – заметил Кисун.
– Да, я устал.
– Прислать в номер хорошую девушку, чтобы сделала вам массаж? – Даже не сомневаясь в том, что Майк охотно примет его подарок, он взялся за мобильный телефон.
– Нет, спасибо, Кисун. Мне нужно выспаться. Завтра опять в дорогу.
– Летите к своим друзьям в Тайбэе?
– К каким еще друзьям? – буркнул Майк.
Кисун улыбнулся ему.
– Мне очень жаль, что мы не можем дать вам того, за чем вы приехали, Майк Маккарти. Но если в чем другом понадобится моя помощь, звоните. Йехун всегда знает, где меня найти.
Со стороны столь высокопоставленного чиновника это был широкий жест. В вестибюле мужчины поклонились друг другу и обменялись церемонным рукопожатием. Майк поднялся в свой номер, провел беспокойную ночь, терзаемый мыслями о Шейле и Лестере, утром собрался и продолжил путь. Ему предстоял пятичасовой перелет в южном направлении.
Встреча с Ричардом Ченом в Тайбэе оказалась еще более краткой и удручающей.
– У нас есть свои производители компьютеров, мы должны обеспечивать их, – заявил Чен.
Они сидели друг против друга в вестибюле отеля.
– Сначала обещаете купить у нас по самой выгодной цене быстродействующие чипы, потом отказываетесь, просите больше стандартных микросхем. Где гарантия, что на следующей неделе у вас не возникнут новые идеи? Извини. Для «Това системз» наши возможности исчерпаны, получите только то, что уже заказали. И на этом точка. Речь о дальнейшем сотрудничестве будем вести в следующем году.
– Побойся Бога, Ричард!
– Дело не в тебе, Майк.
– Да вы же меня в могилу загоните! – Майк пожалел, что ляпнул про могилу. Разумеется, он выразился фигурально, но его слова потрясли Чена.
– У тебя есть только один способ достать дополнительные объемы памяти – украсть.
Майк уставился на него. Украсть? У кого?
Расставшись с Ченом, Майк отправился бродить по городу. В конце концов с бутылкой тайваньского пива он присел за столик захудалого уличного кафе. Украсть... Серый рынок[38]микросхем памяти существовал всегда. Главная причина в том, что американские производители, как только прибыли начинали сокращаться, сразу же ссылались на антидемпинговое законодательство, и в результате возникали разнообразные сделки за пределами США – со скидками, за наличный расчет, с применением двойных цен – что угодно, лишь бы американские компьютерные фирмы могли приобретать динамическую оперативную память по реальным ценам азиатского рынка, а не по тем, которые диктует какой-нибудь чиновник из Вашингтона. Во всяком случае, таково было официальное обоснование этого явления.
И поскольку такие каналы уже существовали, а в Гонконге и Сингапуре действовали дельцы «серого рынка», спотового[39]рынка, вторичного рынка, да и просто «черного», можно было не сомневаться в том, что всегда найдутся способы сбыть краденый товар в условиях «раскалившегося» рынка, который только что сложился из-за действий «Тома Системз».
Цены на оперативную память, вновь подскочили до уровня, когда каждый ее грамм стоил дороже грамма золота. «Конечно, микросхемы продают тоннами, а не граммами, но все равно отследить их невозможно, а в один вагон, – быстро прикинул в уме Майк, – вмещается товара на двадцать пять миллионов долларов».
Майк расплатился за пиво и вышел из кафе. С наступлением вечера торговля на уличных рынках стала оживленнее. Он остановился у рыбного прилавка, рассматривая аккуратные ряды разных видов рыб, потом двинулся дальше, и ему показалось, что их черные глаза смотрят ему вслед. И вдруг Майк с потрясающей ясностью осознал, что больше не может представить себя с аквалангом на спине. Тот мир исчез. Будто кто-то изъял микросхему памяти из его датчика состояния погружений и заодно уничтожил все, что он знал о подводном плавании. Он был бы рад снова оказаться на Тиомане или на Фиджи, или даже в Австралии. А еще лучше, если бы у него была яхта и он сдавал бы ее внаем, чтобы оправдать расходы на топливо, курсировал бы по Тихому океану с одного места погружения на другое...
Здесь, в густонаселенной Азии, легко верилось в то, что можно уйти от наказания за совершенное преступление. Кто все эти люди? Разве у них есть номера социального страхования[40]? Майк сам на протяжении пяти лет жил фактически нелегалом, и никто ни разу не поинтересовался его источниками дохода. А человек со средствами запросто обретет новое лицо. Особенно если жить на яхте. Море станет ему дополнительной ширмой – появился на берегу, закупил провизию и поплыл дальше...
Идея зрела. Периодически Майк сдерживал полет мысли, убеждал себя, что он всего лишь фантазирует, просто чтобы не сойти с ума от стресса. И все же, пока он летел через океан, на ум ему приходило все больше и больше деталей, они выстраивались в логическую схему, и к тому времени, когда Майк миновал таможенный контроль в Сан-Франциско, его план обрел законченность.
Шейла слышала про дефицит микросхем памяти. Об этом говорили даже в оторванном от реальной жизни тесном мирке программистов, где не услышишь последних новостей, а каждый второй не знает, какое сегодня число. Поначалу она злорадствовала («так ему и надо!»), но когда Марго посвятила ее в подробности, Шейла потеряла покой, представляя, как он в Азии развлекается с другой женщиной.
Хуже того, она сама порвала с ним. Естественно, он теперь вправе попытать счастья с другой. И потом, если Майк и спал с какой-то шлюхой во время командировки в Азию вместе с Карлосом, это было до того, как она стала встречаться с ним. И конечно, самое ужасное, что это не он предложил ей завязать с ним близкие отношения, а она сама бросилась ему на шею. Теперь они расстались – по ее инициативе, он ушел, и ей остается только сожалеть о своем поступке.
В пятницу Трейси вызвала Шейлу к себе в кабинет. Шейла предположила (абсолютно верно), что ее коварная начальница желает поговорить с ней о «Поморнике» и его проблемах.
– Ты отлично поработала на выставке, – начала Трейси. – Я знала, что ты справишься.
Шейла подоткнула под себя одну ногу и сложила руки на круглом столе. На ней был кричащий наряд – рубашка цвета лайма и мешковатые розовые брюки. Ей пришлось пополнить гардероб туалетами пляжного стиля, чтобы не очень выделяться среди своих новых коллег, носивших все – от восточных халатов до спандекса[41]. Даже пижамы, если приходилось корпеть по ночам над очередной задачей.
– Для «Това системз» я всегда работаю с полной отдачей, – ответила Шейла.
Трейси, сидя за своим столом, кивнула с серьезным видом. Шейла старалась смотреть на нее бесстрастно. Она пришла к начальнице без ручки и блокнота, и весь ее неделовой вид наверняка не ускользнул от внимания этой потасканной шлюхи.
– Ты, конечно же, слышала про наши осложнения с «Поморником».
Шейла кивнула. Глядя на Трейси, она невольно вспоминала сцену на корабле, где ее начальница предавалась похоти с Говардом на мостике, с которого просматривался весь залив и его округа с двенадцатимиллионным населением. Будто эта бесстыжая корова хотела, чтобы все видели, как она трясет сиськами в пылу непотребного вожделения. Но потом Шейла вспомнила, что сама тогда собиралась заняться тем же...
– Да, пожалуй, мне повезло, – сказала Шейла. – Мне следовало бы тебя поблагодарить.
Губы Трейси дрогнули в едва заметной улыбке. По случаю пятницы она была не в деловом костюме, а в модных джинсах и рубашке в тон. Очевидно, некогда она работала в каком-то захудалом городишке, где по пятницам разрешалось приходить на работу в джинсах.
Шейла чуть отодвинулась от стола, чтобы мобильный телефон в кармане не впивался в тело. Трейси, неверно истолковав ее движение, бросилась в наступление.
– Разумеется, ты должна благодарить меня, девочка моя, ведь я столько для тебя сделала. Бог мой, да если бы у меня в твоем возрасте был такой успех! Но позволь перейти к делу. Должна сказать, я несколько разочарована тем, что, просматривая материалы твоих презентаций по «Поморнику», не нашла никаких упоминаний о возможных трудностях с микросхемами памяти.
– Что-о?
– Удивляешься ты красиво, но свои большие карие глазки будешь строить своим ухажерам.
У Шейлы на языке вертелась ответная колкость, но она понимала, что такого зверя, как Трейси, нельзя ранить – нужно только убивать.
– Я поднимала этот вопрос, – возразила она, – причем неоднократно. Мы знали, что нам понадобится тонна памяти, если специализированная ИС не будет готова вовремя. Я помню совещание с Карлосом. А ты сама разве забыла, сколько разговоров велось о том, чтобы закрыть проект «Поморник» и заниматься одним «Хищником II»?
– Нигде – ни в презентациях, ни в электронных сообщениях – никакой информации для руководства компании о возможных последствиях, которые мы теперь расхлебываем.
Телефон по-прежнему мешал, поэтому Шейла вынула его из кармана и стала вертеть в руке под столом. У нее пересохло во рту. «Надо бы вообще отключить эту чертову штуку, раз беседа принимает столь опасный поворот», – подумала она.
– Ты пытаешься свалить всю вину на меня, Трейси?
Ее прямой вопрос застал вице-президента врасплох.
– А кто, по-твоему, виноват? – резко спросила та.
– Инженеры.
Трейси замотала головой.
– Не выйдет. Они разрабатывают только то, что им велят, ориентируясь на потребности заказчика.
– Тогда почему производственники и в первую очередь снабженцы не предусмотрели это? – спросила Шейла. Она видела, что Трейси задумалась, ждет, что она сошлется на самоубийство Лестера. А может, решает, следует ли ей самой упомянуть про него?
И тут Шейлу поразила новая догадка, от которой все внутри перевернулось. Вызов к начальству в пятницу вечером не сулит ничего хорошего. Как знать, может, у Трейси в столе лежит коричневый конверт с расчетным чеком, а в ее закутке уже стоят сотрудники службы безопасности с коробками.
– Они – тупые неандертальцы, делают только то, что мы им говорим, – сказала Трейси, презрительно махнув рукой. – Нет, по всему выходит, что это упущение управления по продажам, и в понедельник нам придется объяснять аналитикам, как оно отразится на будущей прибыли. Но совет дельный.
Значит, не сегодня. Но на следующей неделе головы точно полетят.
Трейси взглянула на часы.
– У меня через пять минут встреча с Говардом. Здесь.
Наконец Шейла поняла: ее используют как стукача.
– Вообще-то, – вновь заговорила она, – не понимаю, как производственники могут уйти от ответственности. Сама посуди. Они представляют нам данные о затратах, на основании которых мы рассчитываем цены. Они нас не предупредили. И... – Шейла судорожно думала. – Цены на наши товары во многом определяет – да не во многом, а полностью – конкуренция. Все в одной лодке. Падение цен происходит во всей отрасли. И мы, разумеется, как всегда, бежим впереди всех.
Трейси уже записывала за ней. Шейла едва сдержалась, чтобы не покачать головой от удивления. В понедельник на встрече с аналитиками инвесторов будут звучать ее формулировки, реабилитирующие «Това системз» и, что более важно, бестолковое руководство управления по продажам. Проклятье! Возможно, она спасла эту стерву от увольнения. В очередной раз.
– Я знала, что не зря держу тебя, – сказала Трейси.
Она начала просматривать свои записи, но Шейлу по-прежнему не отпускала, – на случай, если потребуется что-нибудь пояснить.
«Интересно, – вдруг подумала Шейла, – они с Говардом будут трахаться прямо здесь, в кабинете?» Поддавшись сумасшедшему порыву, она набрала на своем мобильном номер телефона в своем кабинете.
– Что-нибудь еще?
Трейси покачала головой, и тут же раздался стук в дверь. Шейла нажала кнопку «ОК», оставила телефон на стуле, задвинув его под стол, и впустила Говарда.
– Уже ухожу, – сказала она, проходя мимо.
Шейла побежала в свой закуток, где уже звонил телефон, и схватила трубку за секунду до того, как должен был включиться автоответчик. Она закрыла рукой микрофон, потом вспомнила, что его можно отключить, нажала кнопку и вздохнула с облегчением.
– ...проблема всей отрасли, – услышала Шейла голос Трейси.
– Точно! Правильно, – воскликнул Говард. – Этой позиции и должна придерживаться компания. Тодд одобрит. Молодец.
– Но все же это застало нас врасплох, – заметила Трейси.
– Не только нас, – сказал Говард. – На этой недели снизились курсы акций всех компаний, и, помяни мое слово, когда мы опубликуем свой прогноз прибыли, вообще начнется свободное падение.
– Значит, пора покупать акции тех, кто производит полупроводники?
– Нет, пока просто следи за курсами. Едва тенденция установится, они выпустят новые акции. Лучше вложи деньги в производителей оборудования. Их курс повысится вдвое.
– Уверен?
– На все сто. Так бывает каждый раз. Их завалят заказами. Начнется расширение производства, модернизация, строительство новых заводов. Черт возьми, любой, кто владеет фьючерсами на микросхемы памяти, на этой неделе будет грести деньги лопатой.
– Так уж случилось, что у меня тоже есть несколько фьючерсов, – сказала Трейси.
Шейла записала названия компаний, в которые Говард советовал Трейси поместить капитал. Оба вице-президента думали в первую очередь о том, как нажиться на сложившейся ситуации.
– Говард, я по-прежнему обеспокоена, – более мягким тоном произнесла Трейси. – Тодд хочет от меня избавиться. Ты сам мне говорил.
У Шейлы задрожала рука.
– Думаю, когда все уляжется, кровопускания нам не избежать. – Голос Говарда зазвучал тише, будто он отошел от телефона.
– А что если нашу фирму купит какая-нибудь компания и Тодд останется не у дел? – спросила Трейси.
– Это вряд ли. Все конкуренты в равном положении.
– А «Севко»? Это вполне реально. Не могу их снять, слишком узкие.
– Повернись и ляг на стол, Трейси. Держись за края. Отлично. Вряд ли «Севко» заинтересовано в нас. Разве только тебе известно нечто такое, о чем я не знаю...
– Нет, откуда!
– Как бы то ни было, думаю, от управления по продажам придется подставить Шейлу.
– Решено, – согласилась Трейси. Она застонала, и Шейла поморщилась, представляя сцену на корабле.
– Из технического отдела... казним... Карлоса... и еще несколько человек из его команды, – сказал Говард.
– Убыток небольшой. Да-да. Ты точно закрыл дверь?
– Точно. О, кайф!.. Производственники тоже пострадают. Конечно, к Майку Маккарти придраться трудно, ведь он работает совсем недавно... – продолжал Говард. – Хотя всегда можно сослаться на его сомнительное прошлое. Гари только и остается, что винить самого себя. Принял неверное решение. Я уже ищу ему замену. О, вот это у тебя хорошо получается...
Шейла послушала еще несколько секунд, как пыхтит ее начальница, затем положила трубку, схватила свою сумочку, ноутбук и ушла. Свой мобильный она заберет в понедельник.
Если кто-то из них и заметит его, Трейси вспомнит, что она там сидела. Нажмут кнопку повторного набора, им ответит ее голос на автоответчике. В этом нет ничего странного, поскольку она регулярно проверяет сообщения.
Шейла слонялась по квартире, вновь и вновь вспоминая диалог между вице-президентами. Марго явится не раньше полуночи, рассудила она, и наверняка, как всегда, в плохом настроении из-за осложнений с закупками памяти для «Поморника», так что ждать ее не имеет смысла. Шейла легла спать, но всю ночь не сомкнула глаз, мучимая тревожными мыслями.
Утром она встала в еще более угнетенном состоянии. Она ненавидела Трейси, и все чаще думала о Майке. Как же безобразно обошлась она с ним, даже объяснить ничего не дала!.. Она становится похожа на Трейси Карсон. А вдруг он чувствует к ней то же самое, что она испытывает по отношению к Трейси? Вполне возможно. А вот теперь они намерены подставить его. И ее тоже.
Она хотела позвонить матери и поделиться с ней, но знала, что та придет в ужас от подробностей. Да мать, наверное, и не поймет ничего. Она двадцать два года прожила счастливо в браке с одним и тем же мужчиной, пока тот не скончался три года назад, чуть-чуть не дотянув до профсоюзной пенсии. Марго, конечно же, сочувствовать не станет, скажет, трех недель для любого достаточно, чтобы въехать в работу. Собирая в корзину грязное белье, Шейла наконец не выдержала, бросилась на кровать и с полчаса рыдала в подушку.
В воскресенье, не найдя для себя более подходящего занятия, она решила забрать свой мобильный телефон. К ее великому облегчению, кабинет Трейси оказался не заперт. Теперь большинство руководителей видели в своих служебных кабинетах лишь звукоизолирующие стены. Если закрыть кабинет на замок, туда уже не пошлешь подчиненного, чтобы отыскать нужный документ или записать идеи, выработанные в ходе совещания.
Телефон, полностью разрядившийся, лежал там же, где она его оставила. Шейла сунула его в сумочку и потом решила проверить, подключен ли компьютер Трейси к сети и, если подключен, попытаться прочесть ее электронную почту. Она обошла стол, стараясь не прикасаться к его поверхности после того, что здесь творилось в пятницу, села в кресло Трейси и дрожащей рукой взялась за мышку.
Несколько щелчков, и на экране появилось окно ввода пароля. Какой у Трейси может быть пароль? Как зовут ее детей? Шейла стала вводить разные комбинации, пока на экран не появилось предложение зарегистрироваться в качестве посетителя и напечатать недействующий пароль. Этого делать не стоило, иначе пришлось бы заполнять целую анкету: писать девичью фамилию матери, номер социального страхования и так далее. Но, может быть, система даст ей подсказку...
Шейла осознала, что сидит затаив дыхание с тех самых пор, как опустилась в кресло Трейси. Она выдохнула, расправила плечи, сделала глубокий вдох, щелкнула по строчке «зарегистрироваться как» и невольно вскрикнула, увидев среди отобразившихся вариантов, прямо под «Трейси-карсон», запись «лестер-дюшан».
У Шейлы бешено заколотилось сердце. Она отодвинулась от стола и попыталась подняться, но не смогла. Она боялась отвернуться, боялась отвести взгляд от фамилии погибшего. Что заставило его воспользоваться этим компьютером?
Потрясение, которое она испытала при виде имени Лестера, сменилось любопытством. Шейла выключила компьютер, встала и медленно направилась к выходу. В дверях она оглядела коридор, но никого не увидела. Она направилась к лифту, вспоминая разговоры, обрывки бесед: теперь они приобретали новое значение.
Всю ночь Шейла строила разные предположения и заснула с мыслью о Майке, жалея, что его нет рядом.
Все утро понедельника Майк и Гари колдовали над цифрами, но в любом случае получалось, что в следующем квартале «Това системз» не сможет удовлетворить заказы своих агентов по сбыту. Они знали, что показатели спроса завышены, но знали и то, что план по выручке все равно должен быть выполнен. Тодд запретил отодвигать сроки выпуска изделия, а поскольку он не церемонился с теми, кто ему перечил, его по-прежнему держали в неведении относительно наихудших сценариев развития событий.
– У нас и прежде случались проколы, – сказал Гари, – но не в таком масштабе. Положение авральное, все должно быть под жестким контролем. Надо, наверное, каждый день посылать кого-нибудь из наших в Уотсонвилл.
Майк встрепенулся.
– Вообще-то, я сам подумывал о том, чтобы навестить Дика.
– Действуй! – обрадовался Гари. – И от моего имени дай ему как следует по яйцам – для острастки.
Майк вернулся к себе в кабинет, позвонил Дику Подраски и сказал, что будет у него к двум часам.
В полдень шоссе № 85 было свободно, и у Майка даже нашлось время заехать в Джилрой, чтобы пообедать. После, проезжая через перевал Хеккер, он в очередной раз с восхищением наблюдал за жизнью самой старинной отрасли калифорнийской экономики. Вдоль овощных плантаций тянулись в ряд пикапы; среди зелени белели, поднимаясь и опускаясь, соломенные шляпы: это рабочие прореживали или пропалывали – в общем, возделывали – посевы на бескрайних полях.
На этот раз Майк более внимательно отнесся к охраннику у входа на старый завод в Уотсонвилле. Местный латиноамериканец был без оружия, но у него на поясе болталась рация. Два монитора в его будке показывали попеременно разные участки ограждения. Работало несколько камер. Одна снимала Майка, сидящего в «шеви блейзере». В центральном здании доступ из приемной в административные и производственные помещения осуществлялся с помощью магнитных карт – в «Това системз» были установлены более современные сканеры. Но пропускная система работала исправно, и Дику, чтобы открыть дверь, пришлось провести своей картой по считывающему устройству.
– Полагаю, ты приехал проверить, как у нас обстоят дела с памятью, – сказал он, ведя Майка к себе в кабинет.
– Я хочу уточнить все данные до мельчайших подробностей. Покажи мне ваши открытые заказы, подтверждения, запасы материалов. Я намерен встретиться с каждым, кто задействован в нашем проекте, выступить перед сотрудниками с зажигательной речью, объяснить, как дорога каждая минута.
Дик плюхнулся в кресло и в отчаянии развел руками.
– Денежные поступления такой же важный показатель моей деятельности, как и прибыль, – сказал он, – поэтому мы не хотим замораживать денежные средства в складских запасах. Это значит, что все поставки приурочены к определенному времени. Мне больше нравится, когда склад пустой.
– Знаю, – отозвался Майк. – Но если каждый выполнит то, что обещал, ровно через три недели вы утонете в компонентах для «Поморника», так?
– Ну да, естественно.
– Можно считать, что мы провели ревизию, и теперь посмотрим, будут ли выполнены запланированные поставки.
Дик вздохнул.
– Ситуация не новая. Просто на этот раз переполох с памятью. Да, кстати, пока ты здесь, подпиши разрешения на превышение цен. Мы закупили кучу микросхем, Майк, по самым разным ценам, и все что можем перебрасываем сюда с других наших заводов.
– Отлично. Так на сколько вы рассчитываете в итоге?
– Точные цифры тебе скажут сегодня. На первое время хватит с гаком, но недельки через три уже будет трудно выполнять ваш заказ.
Во второй половине дня Майку устроили экскурсию по заводу – она тянулась нестерпимо долго. И только посмотрев целый ряд объектов, он наконец-то приблизился к цели своего визита. Дик сослался на то, что его ждут в конференц-зале, и удалился, оставив Майка на попечение начальника планового отдела. Женщина повела его по цехам, увлеченно объясняя, как информация с разных терминалов заносится в программу, как все сводки поступают к ней, а она их обрабатывает.
У каждого стенда Майк задавал несколько вопросов и шел за своей провожатой дальше. В конце концов они добрались до пульта управления автоматизированным складом с информационно-поисковой системой. Майку повезло: дежурил тот же парень с татуировками – Эд.
– Как дела? – спросил Майк.
– Все работает чин-чином, если знаешь свое дело, – ответил Эд.
– Умная система, – похвалил Майк.
– Да.
И опять удача улыбнулась Майку: один из транспортировщиков вступил с его экскурсоводом в спор о недостающих документах.
– Мы уже виделись, помнишь? В «Синалоа». Кстати, меня зовут Майк.
Они обменялись рукопожатием.
– Да, помню, – кивнул Эд.
– Вот и хорошо. Передай это Мерлу и попроси его позвонить мне... – Майк достал из кармана рубашки визитную карточку и вручил ее Эду. – На обороте мой мобильный.
– Обязательно.
– Спасибо, Эд.
Майк продолжил экскурсию.
Спустя два часа он сидел в кафе «Синалоа», потягивая второй бокал «Маргариты». Вошел Мерл. Он узнал его и сел на соседний табурет за стойкой бара.
– Майк Маккарти, – произнес Мерл, читая по визитной карточке «Това системз». – Менеджер по закупкам запоминающих устройств.
– Выпьешь что-нибудь? – предложил Майк.
– Нет. Говори, зачем звал.
– У меня неприятности, – начал Майк. – Парень, которого я сменил, сделал одну большую глупость и вскоре погиб. А за последствия отвечать буду я. Мне нужно как-то прикрыть себя, а для этого необходимо, чтобы через пару недель с завода исчезли все микросхемы памяти. – Слова слетели с языка легко, непринужденно, быстрее, чем Майк сообразил, что так, пожалуй, не принято обсуждать планы преступлений.
С другой стороны, других уголовников он не знает, рассудил Майк. Эти ребята – наркоторговцы. Мерл сидел за тяжкое уголовное преступление. Даже если это не они тащат микросхемы памяти с завода Подраски, в чем он отнюдь не уверен, они наверняка знают, кто этим занимается.
Мерл смотрел на него, качая головой.
– Ты спятил, – сказал он, встал и зашагал мимо ужинающих за столиками к выходу.
Майк проследил в зеркале за тем, как он удалился, заглотнул со дна бокала подтаявшие кубики льда и внимательно посмотрел на свое отражение, выискивая на лице признаки сумасшествия, но ничего такого не заметил. Тогда он слез с табурета и вышел с черного входа на стоянку, где оставил свой «блейзер».
Вставляя ключ в зажигание, он услышал, как кто-то тарабанит по стеклу машины с правой стороны, и увидел Мерла. Тот пытался открыть дверцу. Инстинктивно Майк отомкнул центральный замок, и Мерл сел рядом с ним.
– Подбросить?
Мерл покачал головой. Внезапно обе задние дверцы распахнулись, и Майк, обернувшись, увидел, как в его машину сели Флойд и Эд. Они захлопнули дверцы, Мерл молниеносно одной рукой обхватил Майка за шею, другой – зажал ему рот. Сзади Флойд обшарил его рубашку. Майк попытался ткнуть кулаком своего пассажира, но тот был слишком хорошо натренирован: словно клещами стиснул его запястье.
– Чисто, – объявил Флойд.
Флойд и Мерл отстранились от Майка, и Эд, подавшись вперед на заднем сиденье, приставил к его голове пистолет девятого калибра.
– Вы что, черт возьми?! – вскричал Майк.
– Не шуми, – приказал Мерл. – Давай сюда бумажник.
Майк достал из кармана брюк портмоне и передал его Мерлу.
– Послушайте, – начал он, в то время как Мерл проверял его документы: водительские права, банкоматную и визитную карточки, две кредитные карты, которые теперь были у него, и свернутые желтые копии квитанций. – Я знаю, вы отнесетесь с подозрением ко всему, что я говорю. Но вы легко можете проверить, что я тот, за кого себя выдаю. Я уполномочен закупать микросхемы памяти для «Това системз»...
– Мы в курсе, – вставил Мерл.
– Вот как? Интересно, зачем вам нужно было это выяснять? Разве что, – продолжал Майк, не ожидая, когда ему ответят, – это вы промышляете кражей микросхем.
– Бред собачий, – опровергнул его предположение Мерл. – Флойд снабжал Лестера кокаином, и мы просто подумали, что ты напрашиваешься в клиенты.
– Мне очень жаль, но говорят, наркоманы имеют привычку выбрасываться из окон.
– Так что это за афера с памятью, приятель? – спросил Эд, покручивая дулом пистолета у его виска.
– Убери пушку, – сказал Майк.
Мерл кивнул своему подельнику, и оружие исчезло.
– Дело вот в чем. Сейчас во всем мире дефицит микросхем памяти, – стал объяснять Майк. – Поэтому если у меня в руках окажется этот товар, я очень быстро его продам. Но чипы мне нужны до того, как их скомпонуют в модули – чтобы их нельзя было отследить.
– То есть ты хочешь, чтобы мы вынесли тебе с завода несколько катушек? – уточнил Мерл.
Майк покачал головой.
– Нет. Мне нужно много, целый вагон.
– Дорогостоящие компоненты никогда не лежат на складе в большом количестве.
– Скоро их будет много.
– Ты обратился не по адресу, мистер, – заявил Мерл. – Мы обычные работяги, трудимся в поте лица, пытаясь свести концы с концами.
– Тогда к кому мне обратиться? – спросил Майк.
Никто из троицы ему не ответил. Головорезы молча выбрались из машины, захлопнули дверцы и зашагали прочь.
Больше Майк ничего не мог сделать. Он поехал в Лос-Гатос, раздумывая о встрече. Может, он слишком высоко замахнулся, его замысел неосуществим. Может, перенапряжение и долгий перелет затуманили его разум, и он перестал видеть очевидное. Возможно, Мерл прав, и он действительно сумасшедший.
Значит, отказаться от задуманного и уволиться? Или все же остаться и работать, пока работается? Нет, план он придумал идеальный. Украсть микросхемы. Продать их. Уволиться и исчезнуть. Осталось найти толковых грабителей, которые достали бы для него товар. Об остальном он позаботится сам.
Микросхемы памяти исчезали постоянно. Из года в год совершались вооруженные ограбления на всем пространстве от Орегона до Ирландии. В Мексике и Малайзии угоняли целые грузовики, которые попросту растворялись в джунглях, а спустя некоторое время появлялись у ворот какого-нибудь завода по сборке компьютеров в другой части земного шара. Если заработать по двадцать центов с каждого доллара – а почему бы и нет, при таком бешеном спросе? – то у него будет пять миллионов, ровно столько, сколько нужно ему, чтобы претворить в жизнь свои сокровенные желания. Сумма, которую он назвал Шейле в Лас-Вегасе.
Тот разговор никогда бы не состоялся, если бы руководство «Това» не обидело ее так сильно – еще одна причина, освобождающая его от угрызений совести в связи с обманом его предполагаемой жертвы. К тому же компания наверняка хорошо застрахована на случай подобных происшествий, так что, в сущности, верхушку это расстроит не больше, чем, скажем, самоубийство одного работника. Что касается его самого, пока он вне подозрений, о нем забудут сразу же, едва он уволится.
Майк все еще размышлял об этом утром следующего дня, когда зазвонил его мобильный.
– Маккарти?
– Да. – Майк узнал голос Мерла.
– Ты на работе?
Майк, сидевший в своем кабинете, обвел взглядом стены. Он не хотел вести переговоры здесь, и Мерл, должно быть, почувствовав это, сказал:
– Встречаемся у «Мишени» через полчаса.
На этот раз Мерл сел в «блейзер» один. Они припарковались среди автомобилей и грузовиков у огромного магазина.
– Я только что заказал шаблоны для «Поморника», – сообщил Мерл. – Теперь ясно, что мы будем укладывать по полгигабайта, будь оно проклято, на каждую материнскую плату. Это значит, что на завод доставят кучу микросхем памяти перед тем, как начнется производство.
– Это я и пытался вам втолковать, – заметил Майк. – Так вы согласны?
– Скажем так: твое предложение нас очень заинтересовало.
Интересно, думал Майк, для Мерла это и впрямь новая информация, или они в конце концов пришли к выводу, что нельзя отказываться от столь выгодного дела?
– Если ты как-то связан с наладкой оборудования, значит, у тебя есть все основания быть на заводе в выходные накануне запуска производства «Поморника», верно? – предположил Майк.
– Да, верно. Только ты думаешь, так просто вывезти с завода грузовик этого дерьма? Там дежурят три охранника: один у ворот, другой в приемной в нерабочее время и еще один патрулирует территорию.
– Но они не вооружены, – заметил Майк.
– Патрульный с оружием, – возразил Мерл. – Стоит одному из них нажать кнопку или сказать два слова в свою чертову рацию, и ты уже никуда не уйдешь оттуда без сопровождения полиции.
Майк пожал плечами.
– Вам решать. Если придумаете, как через три недели вывезти микросхемы, я их продам. Все.
– Да, ты, пожалуй, продашь, – промолвил Мерл. – Ну а мы что с этого будем иметь?
– Вас ведь трое, так? Каждый получит по пятьдесят тысяч с выручки.
– И сколько же ты выручишь?
– Сейчас сказать не могу. Схема продаж очень сложная. Задействовано много людей, ну и от состояния рынка на тот момент будет зависеть, – ответил Майк.
Мерл задумчиво кивнул, словно оценивая логичность каждого звена его объяснения, и наконец произнес:
– Ладно. Сделаем. Половину денег вперед. Майк удивился, что они так быстро договорились.
– С задатком несколько проблематично, – сказал он.
– Охотно верю, – отвечал Мерл, – но на что мне грузовик чипов, если меня поймают или пристрелят или если ты вдруг передумаешь?
– Значит, половину? – уточнил Майк. – И сделка заключена?
– Дай знать, когда соберешь наличные, – сказал Мерл.
Майк кивнул, провожая взглядом удаляющегося Мерла. Быстро он согласился, пожалуй, даже слишком быстро. С другой стороны, Мерл – вор; кража – его ремесло, а тут ему выпал шанс за одну ночь заработать столько, сколько он зарабатывает за год. Почему же не согласиться? Тем более что самим не придется избавляться от чипов – этот риск возьмет на себя Майк. Эти ребята – мелкие жулики, и если им не говорить, сколько денег поставлено на карту, они выполнят свою часть работы и отправятся восвояси. Во всяком случае, Майк надеялся, что так будет.
Дени Лим и Патрик Цай не усмотрели ничего необычного в том, что Майк Маккарти пригласил их на деловой обед. Пока они ждали его, сидя в кожаных креслах в вестибюле корпуса № 4, их внимание привлекла миниатюрная азиатка, стоявшая у входа на улице. Она тоже заметила их и старалась не поворачиваться к ним лицом.
– Я ее знаю, – сказал Патрик Дени.
Они все еще наблюдали за девушкой, когда та вдруг махнула машине, затормозившей у обочины. Они не разглядели бы сидевшего в автомобиле мужчину, если бы тот не вышел к девушке. Теперь они поняли, что азиатка ждала Карлоса Шварца, того самого инженера-конструктора. Он склонился к девушке и обнял ее в знак приветствия. Торговцы микросхемами памяти переглянулись, но обсудить увиденное не успели: подошел Майк.
– Привет, ребята, – поздоровался он. – Ну что, пойдем обедать? – Майк тоже заметил Карлоса с Аннабель, но, сосредоточенный на предстоящих сложных переговорах, не придал этой встрече значения.
Как и ожидали тайваньцы, пока они ели суши, Майк осторожно расспрашивал о ценах и объемах. Официантки в костюмах гейш приходили и уходили, доливая им зеленый чай и пиво, поднося на блюдах яства из сырой рыбы, риса и морских водорослей.
– Хочу задать вам гипотетический вопрос, – сказал Майк. Он сомневался в том, что Дени с Патриком известно значение слова «гипотетический», но это было не столь важно: спроси он их, они ответили бы, что прекрасно понимают его. – Предположим, на рынок попала некая партия микросхем памяти, – начал он.
Тайваньцы учтиво кивнули, держа на весу палочки для еды.
– Каким образом, нам не ведомо, но вся продукция высокого качества и очень дешевая.
– То есть «горячая»? – уточнил Дени.
– Краденая, – объяснил Патрик, глядя на своего напарника.
– Скажем так: я купил товар у человека, которому он достался по дешевке. Вам же я мог бы продать его, допустим, за четверть рыночной цены.
– Хм, неплохая идея, – сказал Дени, кивнув с воодушевлением.
– Вы так считаете? – спросил Майк. Он не ожидал, что столь быстро найдет взаимопонимание.
– Да. Мы покупаем у тебя товар. Тестируем его, заново пакуем и продаем тебе.
– Мне?
– «Това системз». Помогаем вам разместить дополнительные заказы. И вам выгодно, и нам.
Все трое улыбнулись.
– Сколько ты можешь достать? – спросил Патрик.
– Примерно на двадцать пять миллионов по нынешним ценам.
Тайваньцы тихо присвистнули. Если идея с дополнительными чипами и не стала для них новостью, наличие такого количества товара повергло их в шок.
– Мы должны посоветоваться с Ричардом, – сказал Дени.
Майк кивнул, решив, что придется встретиться с тайваньцами еще раз, но Дени взял свой мобильный телефон, позвонил боссу в Тайбэй, а может, куда-то еще и разразился скороговоркой на мандаринском наречии. Наконец он передал трубку Патрику, тот ответил на несколько конкретных вопросов, очевидно, касавшихся цен, и вручил телефон Майку.
– Привет, Ричард.
– Привет, Майк. Ты затеял опасную игру. Лишнего по телефону не говори, хорошо?
– Конечно.
– В общем так. Мы платим тебе по двадцать центов с доллара, что очень много, но тебе, как старому другу, мы идем навстречу.
– Я вам очень признателен. – Они скостили пять центов, но Майк этого ожидал и в результате получил то, на что рассчитывал.
– Наличными, – уточнил Ричард.
– Разумеется. – Очевидно, расчеты при незаконных сделках никак иначе и не ведутся, резонно предположил Майк.
– И мы работаем только с тобой.
– Я бы тоже этого хотел.
– Детали обсудишь с Патриком.
– Спасибо, Ричард.
– Этот дефицит нам только на руку, и мы рады помочь тебе. Мы все здесь друзья. – Телефон замолчал.
– Да, и вот еще что, Патрик...
Дени уже просил счет.
– ...мне нужно семьдесят пять тысяч на задаток.
– Без проблем, – ответил Патрик. – Завтра завезу. Сотнями, да?
Они расплатились, прошли мимо кланяющихся официанток и зашагали к своим автомобилям – три обычных бизнесмена из Долины, только что завершившие обычные деловые консультации за обедом.
Даже в такой большой компании, как «Това системз», два человека рано или поздно обязательно где-нибудь да столкнутся – это неизбежно. Хотя сейчас микросхемы памяти стали самой насущной проблемой, это была не единственная задача, от решения которой зависел успех «Поморника». Теперь, когда до запуска нового компьютера в производство оставалось меньше трех недель, Говард сам вел совещания участников проекта. В эту среду в конференц-зале собрались около сорока человек, все они пришли узнать о последних достижениях рабочей группы.
Едва Майк с Гари заняли свои места за Говардом, в зал заседаний стремительно вошла Трейси. За ней, как ни странно, со стопкой проспектов в руках следовала Шейла. Обе сели в первом ряду. Трейси тут же вновь поднялась и принялась разглагольствовать о предполагаемых объемах продаж и прибыли.
Майк не сводил глаз с затылка Шейлы, находиться с ней в одном зале было почти невыносимо. Трейси приводила какие-то цифры, а он думал о том, не из-за Шейлы ли он на самом деле решился на столь грандиозную аферу, чтобы навсегда покинуть компанию. Ему вспомнилась их первая ночь в Лас-Вегасе, вспомнилось, как они лежали в гостиничной кровати и его собственные слова «пять миллионов» вновь и вновь эхом отдавались в голове.
Теперь это почти реальность. Через три недели он исчезнет навсегда. Никогда больше не увидит Шейлу, да и всех остальных тоже.
Майк огляделся. Эти люди ничего для него не значат, впрочем, как и он для них. Лестера никто уже и не вспоминает. Здесь любят порассуждать о прогрессивных методах работы, о коллективизме, об атмосфере творчества, о полной самоотдаче, но во всей компании, со всеми ее автоматами с кофе, столами для пинг-понга и пятничными посиделками с пивом, нет нормальных человеческих чувств. По нему никто тосковать не станет. И даже если его обман раскроется, о нем посудачат минут пятнадцать за кофе, польют грязью и на том все закончится.
И тут Майк осекся. Он будет тосковать по Шейле. Наверное, когда-нибудь он переболеет ею, но сейчас, если бы можно было переделать прошлое и начать с ней все сначала, он не раздумывая вернул бы деньги, лежащие в его квартире, забыл бы про свой план и продолжал бы горбатиться на компанию, лишь бы быть рядом с ней. Если бы знать, что она будет тосковать по нему, он не стал бы никуда исчезать.
Майк не отрывал глаз от ее затылка, пока не наступил его черед отчитываться. Он сменил на трибуне Трейси. Ничего нового в его цифрах не было. Как только в Уотсонвилл завезут микросхемы памяти, их сразу начнут напаивать на материнские платы «Поморника». На рынке по-прежнему дефицит динамической оперативной памяти, и такое положение будет сохраняться весь квартал.
Майк старался не смотреть на Шейлу, но пересилить себя не мог. Взгляд сам собой то и дело возвращался к ней. Он видел, что она несчастна: смотрит в стену, кусает большой палец. Но только из-за того – Майк не сомневался, – что ей вообще не хочется находиться здесь. Трейси отстранила ее от «Поморника», когда ей это было выгодно, а теперь, видя, что проект супит одни убытки, привлекла снова, конечно, чтобы перевалить на Шейлу часть вины.
Впервые он увидел Шейлу здесь, в этом самом зале: она рекламировала «Поморник», называвшийся в ту пору «Ястребком», – тогда проект у всех вызывал только смешки. Может, она согласилась бы уехать с ним? Может, она тоже устала от всей этой мышиной возни? Нет, прошлого не вернуть. Вынимая из проектора дискету, Майк почувствовал на себе ее взгляд, но посмотреть в ее сторону не посмел, поскольку все еще находился в центре внимания аудитории.
Через полтора часа совещание закончилось, и его участники разошлись. Но Майк продолжал сидеть, машинально листая какой-то проспект, а когда поднял голову, увидел, что Шейла тоже еще здесь. Они остались вдвоем, только он и она, в том самом зале, где впервые встретились, в мире, утратившем для обоих значение.
– Угостить тебя кофе? – предложил он, обращаясь к ее затылку.
Шейла нерешительно повернулась.
– Поздно уже.
Майк кивнул. Да, поздно, слишком поздно. Он поднялся, направился к выходу и вдруг услышал, как она бросила ему вслед:
– Но в Лос-Гатосе уже подают пиво.
Поскольку совещание проходило в том же здании, где работала Шейла, она первой добралась до ресторана. Когда Майк вошел, она стояла на том самом месте, где он беседовал с ней в вечер знакомства, только теперь она была одна, рядом с ней ни души, и ему казалось, что он шагает к ней, словно во сне.
– На совещании я не мог отвести от тебя глаз, – признался Майк.
– Знаю. Ты едва взглядом не продырявил мне затылок.
– Значит, теперь я еще и приставала?
Шейла одарила его одной из своих редких лучезарных улыбок, преображавших ее лицо. С такой улыбкой – если бы только она это сознавала – она могла бы добиться всего, чего, пожелает.
– Ты и впрямь полон сюрпризов.
Майк кивнул.
– Может, попробуем еще раз? – спросил он.
Шейла глубоко вздохнула.
– А что между нами было? Я ведь так и не знаю, Майк. Просто столкнулись два одиноких остолопа, блуждающих в темноте?
– Мне казалось, у нас что-то начало вырисовываться.
Она покачала головой.
– Мне тоже. Но я не хочу связывать свою жизнь с человеком, который постоянно что-то от меня скрывает.
Майк попытался заговорить, но она перебила его.
– Я не о нравственных принципах, Майк. Просто у меня нет интуиции, шестого чувства, или как там это теперь зовется. Я плохо разбираюсь в людях. Мне нужен такой человек, который во всем был бы со мной откровенен. Только такой. Пусть это звучит сентиментально, но по-другому я не могу.
– Во всем откровенен? – повторил Майк.
Шейла кивнула.
– Клянусь, что бы ты ни сообщил мне, я не стану предъявлять претензий. Если ты трахался с кем-то на прошлой неделе, когда был в командировке, так и скажи. Ты – свободный человек. Только... не лги.
Майк прокручивал ее слова в голове. А как же иначе? Значит, она думала о нем. Он сделал глубокий вдох, дождался, когда бармен подал им пиво и отошел на другой конец стойки, и сказал:
– У меня никого не было. Мне нужна только ты.
Шейла отвела взгляд и тихо попросила:
– Расскажи, в чем там было дело с «Занзибаром». Только правду, Майк.
– Правду... – повторил он. – А правда заключается в том, что проститутка на самом деле была, но я ее в глаза не видел.
Шейла резко повернула голову.
– Как я и говорил, – продолжал Майк, – мы просчитались на мелочевке...
– На теплоотводах.
– Да. И я отправился в Солт-Лейк. Но поставщик считал, что «Това» – бесперспективная выскочка из Калифорнии, которой так и так ничего не светит, и не шевелился. В итоге после двух дней переговоров я застал начальника производства одного и Христом Богом стал молить его, чтобы он тайно, на свой страх и риск, как бы по ошибке, дополнительно изготовил для нас несколько тысяч компонентов. Гадкий тип, из ханжей-мормонов...
– Как ты сказал?
– Так называют тех, кто родился и вырос в Юте. Не пьют кофе, не потребляют спиртного, не сквернословят, потом – бац! – бросаются в другую крайность. Я это сразу понял. В его кабинете висел календарь с голыми девицами, ну и я восхитился красотками. Этот парень знал, что такие женщины не про него, а я и говорю: «Покажи, какая тебе нравится, и я достану для тебя точно такую. Завтра же она будет ждать тебя в номере отеля, если пустишь в производство наш заказ». Парень поднялся, вышел из кабинета и приказал изготовить нужные компоненты. Через двадцать минут мы получили теплоотводы.
Шейла вытаращила глаза, и Майк замялся.
– Продолжай, – потребовала она.
– Я полетел аж в Лас-Вегас, прямо из аэропорта позвонил в пару агентств, сказал, что мне нужно, забронировал девочке билет до Солт-Лейка, забронировал им номер в отеле и думал, на том все и кончилось. Но этот мужик оказался болтлив, и кто-то на него настучал. Нагрянула полиция, он им заявил, что пришел в гостиницу на встречу со мной, а о проститутке знать ничего не знает. Тогда они отследили мои кредитные карты.
Фирма-поставщик выполняла заказы для Пентагона, принадлежала каким-то церковным шишкам. Те пришли в ужас, представив, какой может разразиться скандал в связи с подкупом. И мы с ними заключили сделку: мы выгораживаем их, а они снабжают нас деталями.
– Прямо вот так? – спросила Шейла,-когда Майк замолчал.
– Да, так.
– Значит, на самом деле ты... – она запнулась, подбирая слова, чтобы выразить свою мысль, – в той истории вроде как герой?
«Тон скорее негодующий, чем восхищенный, – отметил Майк. – Но по крайней мере она не ушла, значит, можно продолжать».
– Тодд, Гари, остальные – все были довольны. Но у Тодда были свои проблемы. Он укомплектовал совет директоров, как ему казалось, безобидными добрячками, ну а те решили использовать скандал против него. Поэтому в качестве компромисса он, вместо того чтобы наградить меня, дал мне право досрочно реализовать все мои опционы. Недвусмысленный намек на то, что я могу уволиться, когда захочу.
– Ты мозолил им глаза, и они создали для тебя такие условия, чтобы ты ушел сам, – подытожила Шейла. – Ты взял расчет и был таков.
Майк кивнул.
– Решил, что с меня достаточно. И сейчас я снова готов уйти.
– Но ведь у тебя нет денег!
– Совершенно верно. В тот раз моих накоплений хватило ненадолго, и я не хочу повторять ту же ошибку. Помнишь наш разговор в Лас-Вегасе?
– Такое не забывается. Пять миллионов. – Шейла едва заметно улыбнулась. – Может, я и сглупила тогда с тобой, но, честно говоря, я не жалею.
– Самое чудесное событие в моей жизни, – сказал Майк.
Они смотрели друг на друга, восторгаясь про себя услышанными признаниями.
– Хочешь знать, что я придумал? – тихо спросил Майк.
Шейла отхлебнула пива и кивнула.
– Украсть вагон микросхем памяти и продать их тайваньцам за пять миллионов долларов.
Шейла едва не поперхнулась.
– Ты смеешься надо мной.
Майк схватил ее за запястье.
– Я не шучу. Это чистая правда, как ты просила. Но если ты хочешь, чтобы я остался здесь с тобой, я все отменю. Тьт для меня дороже всяких денег.
Шейла расплылась в улыбке, но через секунду вновь стала серьезной и проговорила:
– Майк, то сообщение отправила Трейси.
– Трейси? Как она узнала, где мы остановились? Зачем ей это было нужно?
– Нет-нет, не факс! Марго рассказала мне про Дата. Сволочь он поганая. Я говорю про письмо Лестера в Уотсонвилл – с указанием прекратить закупки микросхем памяти.
– Трейси? Зачем?
– Ради наживы. Она заранее приобрела фьючерсы на динамическую оперативную память и теперь пытается взять под свой контроль новый большой проект, чтобы сорвать поставки микросхем.
– Думаешь, она имеет отношение к гибели Лестера?
– Нет. Иначе зачем она стала бы так рисковать, посылая сообщение от его имени после его смерти? Нет, – уверенно повторила Шейла. – Я много думала об этом, Майк. Лестер, сведя счеты с жизнью, просто сыграл ей на руку. Трейси трахается с Говардом, чтобы тот защищал ее от Тодда. Всех нас обвинят в провале «Поморника» и всех уволят, лишь бы их самих не тронули. Тебя подстрелят той же пулей, что и Фортино.
– Ничего себе! – Майк потягивал пиво, раздумывая об услышанном. – Ты собираешься разоблачить Трейси?
– Ха! – Шейла покачала головой, изумляясь его наивности. – Каким образом? Она запросто сошлется на то, что оставляет свой кабинет незапертым, скажет, что я ей мщу и что это я руководила «Поморником» в ту пору, когда она приобрела опционы по фьючерсному контракту... Нет, не выйдет.
– Ты точно знаешь?
– Точнее не бывает. Это я к тому говорю, Майк, что тебе нужен план отхода. Только, может быть, не такой экстравагантный, как хищение в крупных размерах.
Некоторое время они сидели в молчании, размышляя над тем, что открыли друг другу. Наконец Шейла попросила:
– Майк, уведи меня отсюда.
Майк жил неподалеку от ресторана, на машине они добрались до его дома за несколько минут.
Шейла впервые была у него в гостях.
– Вовсе не так плохо, как ты описывал, – заметила она, расхаживая по пустой гостиной.
– Спальня обставлена, – сказал Майк.
Шейла прошла за ним в другую комнату. Майк обошел кровать и зажег свет. С минуту они стояли по разные стороны кровати, глядя друг на друга. Шейла не знала, как ей быть. В конце концов, это его кровать. Вправе она без приглашения плюхнуться на нее?
– Не желаешь опробовать этот предмет мебели? – спросил Майк, и напряжение исчезло.
В спальне Майка было неубрано, и они внесли лепту в беспорядок, раскидав свою одежду по обе стороны кровати. Потом бросились на матрас, гладя друг друга. Шейла схватила Майка за запястья, заставила его лечь на спину и забралась на него верхом, возбужденно дыша. На ее лице отразилось изумление, когда он, измученный долгим воздержанием, стал спазматически извергаться в нее под напором ее движений.
После они немного подремали, и Шейла наконец задала вопрос, которого ждал Майк.
– Ты серьезно говорил про кражу микросхем?
Майк соскочил с кровати, открыл стенной шкаф и бросил Шейле пухлый коричневый конверт.
– Открой, – скомандовал он.
Шейла отогнула угол с клеевой полосой и вытряхнула на простыню содержимое конверта. Пачки сотенных купюр толщиной с дюйм.
– О Боже! Сколько здесь?
– Это аванс тем ребятам, которые выкрадут микросхемы.
– Майк, ты сума сошел!..
– Ты же сама сказала: никаких тайн.
Шейла взяла в каждую руку по пачке денег и потерла ими грудь.
– Залезай обратно. – Она легла на спину, продолжая водить деньгами по телу. – Ты даже не представляешь, как я тащусь от тебя.
Они вновь принялись ласкать друг друга, на этот раз неторопливо, бережно, и к тому времени, когда оба насытились любовью, свет за окном почти угас.
Шейла нащупала рукой одну из пачек с деньгами.
– Я выросла в семье добропорядочных граждан, – промолвила она, держа деньги над собой в полумраке. – Они никогда это не одобрили бы.
– В том нет необходимости, – сонным голосом отозвался Майк. – Завтра я верну эти деньги.
Шейла почувствовала, как на глаза навернулись слезы, и зажмурилась. Майк только что ради нее отказался от своей мечты стоимостью в пять миллионов долларов. Спросить? Можно ли вообще спрашивать о любви? Может, признаться первой? Или дождаться, когда он сам скажет? А разве он только что не сказал?..
– Даже не верится, как все просто оказалось устроить, – произнес Майк, глядя на деньги в ее руке. – Вот что значит игроки, – продолжал он. – Выложили бабки и хоть бы что спросили.
Шейла не знала, что сказать. Кто эти люди? Во что он ввязался? Голос у него усталый, словно он засыпает, словно ее близость даровала ему некое подобие недостижимого покоя.
– Но мы ведь с тобой все равно спустимся в глубины океана, правда? – спросила она. – Пусть и не с собственной роскошной яхты. – Ей показалось, что Майк кивнул, но когда она подняла голову, его глаза были закрыты.
Шейла никак не могла заснуть, ей столько всего требовалось обдумать!.. Удостоверившись, что Майк крепко спит, она соскользнула с кровати, накрыла его простыней, убрала деньги в конверт и прошла в гостиную. Так или иначе, но судьба Майка изменится из-за нее. Его уволят из «Това системз», фактически лишив перспектив на будущее... Впрочем, ей самой тоже уповать не на что. Но теперь, когда он придумал, как устроить свою жизнь, разве не должна она помочь ему? Разве – Шейла улыбнулась – это не есть проявление любви? Если она не в состоянии облечь свои чувства в слова, она должна продемонстрировать их ему.
В комнате было жарко, вполне можно разгуливать без одежды, и Шейла с час вышагивала по гостиной в обнаженном виде. Потом приняла душ и легла в постель к спящему возлюбленному. Представляя, с какими трудностями ему предстоит столкнуться, если он решится на воровство, она думала о том, как их преодолеть. Идеи созревали одна за одной, она их обдумывала по нескольку раз и подолгу, пока наконец не провалилась в тяжелое забытье. Ей снились почти забытые происшествия из детства: как ее застали за тем, что она поедает лишнюю порцию мороженого; как она прогуляла школу, потому что забыла дома тетрадь с домашним заданием, а вернуться за ней не посмела, опасаясь, что разбудит отца, который ни разу ее пальцем не тронул, а вот Джима выпорол ремнем, когда тот как-то вечером впервые явился домой пьяным; как мать заставила ее поклясться никогда не лгать родителям... Неудивительно, что на работе от нее хотят избавиться, ведь она их подвела...
– Ваш кофе! – возвестил Майк, держа в руках по чашке. Он уже был одет.
– Который час? – спросила Шейла.
– Почти восемь.
Она села в постели, подтянула к себе колени и взяла чашку.
– Когда ты должен передать деньги?
– Вечером. А что?
– Давай обсудим все еще раз.
Майк озадаченно посмотрел на нее.
– Мы вроде бы решили, что я даю отбой.
– А если я попрошу тебя не отказываться?
Майк уставился на нее в недоумении.
– Ты в самом деле этого хочешь?
– Возможно. Но ведь ты один. Эти люди найдут способ припугнуть тебя и, если что-то не сложится, они спокойно тебя сдадут. От подонков ничего другого ждать не приходится.
Майк опустился на кровать.
– Послушай. Все очень просто. Через две субботы на третью Уотсонвилл будет завален комплектующими для «Поморника». Ребята с завода вынесут все чипы памяти в их оригинальной упаковке. Я встречусь с Патриком Цаем и Дени Лимом...
– Ага, тайваньцы!..
Майк тряхнул головой, укоряя себя за неосторожность – имен лучше было бы не называть – и продолжал:
– И они дадут мне большую сумку денег; конверт тоже дали они. Заберут чипы. Я расплачиваюсь с гангстерами. Прячу деньги. И все.
– А как ты объяснишь нам – то есть полиции, – что ты делал во время ограбления?
– Допустим, у меня было с тобой свидание.
– Ты же сказал, что не хочешь меня впутывать?
– Не хочу. Не хочу, чтобы эти мерзавцы даже видели тебя, Шейла. Это главное. Но если случится накладка, ты будешь моим алиби, договорились?
– Значит, если я соглашусь на то, чтобы они никогда не встречались с Шейлой Лебланк и даже не знали, кто я, ты примешь мою помощь?
– Может быть. Что ты предлагаешь?
Шейла, казалось, была довольна тем, что добилась его разрешения.
– Как ты поступишь с деньгами? – спросила она. – Спрячешь их в дупле дерева или заткнешь под матрас?
– Я хотел бы как можно скорее вывезти их за границу.
– Ага! И у тебя есть счет в швейцарском банке?
– Нет.
– Вот видишь! Это мы уладим. На следующей неделе ты свозишь меня на Кайманы, где мы займемся подводным плаванием.
– Вот как?
– Да. Там мы откроем счет. И почему бы тебе не попросить тайваньцев перечислить деньги прямо туда? Это значительно снизит риск, Майк.
– Вообще-то они сказали, расчет только наличными – очевидно, не хотят оставлять следов. Я спрошу, Шейла, хотя не уверен, что они согласятся.
– Майк, не будь меня здесь, ты ведь пошел бы на хищение, верно?
– Да.
– Тогда так: если откажешься, считай, что я тебя бросила. Ведь это твой последний шанс выбраться из мышеловки не с пустыми руками. Компания перед тобой в долгу, и я не собираюсь быть тебе помехой.
– Я не хочу тебя впутывать.
Шейла встала на колени в постели и обняла Майка за шею.
– Я уже впуталась.
Они стали целоваться, медленно, смакуя вкус кофе на губах друг у друга. Наконец Шейла отстранилась и спросила:
– Где ты встречаешься с теми мужиками, и вообще кто они такие?
– В баре «Койот» на Монтерей-хайвей, к югу от Сан-Хосе. Знаешь такой?
Шейла покачала головой.
– Их трое, работают в Уотсонвилле, – продолжал Майк. – Одного зовут Мерл, бывший спецназовец, с характером. С ним два сообщника: парень по имени Эд, оператор складского оборудования, а второй – представь себе – мерзкий такой пожилой мужик по имени Флойд, он снабжал Лестера кокаином.
Шейла поразмыслила над полученной информацией к сказала:
– Прежде чем отправишься к ним, дождись меня. Встречаемся здесь в пять, хорошо?
– На работу не пойдешь?
– Нет. Трейси придется подыскать себе новую секретаршу.
Майк поцеловал Шейлу в лоб и поднялся, глядя на нее. На мгновение они прижались щеками друг к другу.
– Да, и вот еще что, – опомнилась Шейла. – У тебя есть второй ключ?
В тот вечер, вернувшись домой, Майк увидел автомобиль Шейлы, припаркованный прямо у лестницы, ведущей на наружную галерею, с которой открывался доступ в квартиры на втором этаже. Очевидно, в его отсутствие Шейла куда-то уходила, потом вернулась и заняла самое удобное место на стоянке, пока все остальные жильцы были на работе. Майк был уверен, что найдет ее в квартире, но когда распахнул входную дверь, его жилище встретило хозяина букетом сюрпризов: у дальней стены стоял новый рабочий стол с новеньким «макинтошем», а на новом вращающемся стуле спиной к нему сидела незнакомая блондинка.
– Привет? – нерешительно окликнул он незнакомку от двери.
Она развернулась к нему лицом. Это была Шейла, но только с голубыми глазами.
– Вас приветствует Трейси Карсон, – представилась она, поднимаясь ему навстречу.
На ней было яркое платье с буфами на плечах, на ногах – сероватые колготки и белые туфли. Шейла такой наряд никогда бы не надела.
– Как тебе удалось так преобразиться... Волосы, глаза... – Майк подошел к ней, лавируя между коробками, разбросанными тут и там по всей гостиной.
– Волосы – обычный парик. И еще я купила синие контактные линзы.
– А зачем?
– Затем, что я, Трейси Карсон, разработала весь этот хитроумный план и руковожу его осуществлением. И именно Трейси пойдет с тобой на встречу.
– По-моему, мы договорились...
– Договорились. Шейлу Лебланк они никогда не увидят, верно?
Майк негодующе покачал головой, но понял, что спорить бесполезно.
– А это все зачем? – Он показал на коробки и компьютер.
– Когда поедем на Кайманы на следующей неделе, нам понадобятся водительские права. Я изготовлю новые.
– Так-так. Значит, Говард и Трейси?
– Точно! Их адреса я нашла в Интернете, дату рождения Трейси я знаю – биографии обоих помещены на сайте «Това системз»...
– Но зачем?
– Хочу оставить ложный след. Майк, это преступление будут расследовать и, возможно, вычислят, кто совершил хищение. Если след потянется к высшим руководителям «Това системз», думаю, даже при очень плохом раскладе можно будет поторговаться. Как те придурки торговались с тобой несколько лет назад. «Това» теперь крупная компания, у всех на виду; подобный скандал им совершенно ни к чему. Иначе они обвалят курс акций.
– Но ведь на водительских правах есть разные голограммы и прочее.
– Да. На этих даже магнитные полосы не сработают. Но как документ для регистрации в аэропорту или для предъявления за границей вполне подойдут.
– Уверена?
– В аэропортах нет оборудования для проверки подлинности удостоверений личности, ну а мы на террористов не похожи и вряд ли заинтересуем спецслужбы. В аэропорту Каймана службы безопасности, можно сказать, вообще нет.
Майк кивнул, соглашаясь с ней. Сотрудники аэропорта на Большом Каймане[42], если порядки там не сильно изменились, вполне резонно видели в каждом прибывающем либо безобидного туриста, либо клиента банка. Майк заметил сканер, цифровой фотоаппарат, ламинатор; на мониторе высвечивалась панель инструментов программы «Фотошоп». Шейла, конечно, все придумала верно, рассудил он. Он рассчитывает на удачный исход, она страхуется на случай провала.
– План замечательный, – сказал он, когда она поднялась, поправляя на себе одежду, – блестящий, но все же будем надеяться, что эта страховка нам не понадобится.
– Я только за, но нужно исходить из того, что полиция так просто не отвяжется. И если они случайно что-нибудь выкопают, это на какое-то время введет их в заблуждение. Ты уже отпросился у Гари?
Майк кивнул.
– Сказал, что хочу съездить на восток – помириться с женой. Он был недоволен, но на пару дней отпустил. Ладно, остальное обсудим в машине. Можешь звонить и заказывать билеты. Хорошо, что я еще не бронировал. Как это все делается?
– Обычно тебе предоставляют сутки на оплату. Я расплачусь наличными в аэропорту. – Шейла взяла сумочку, повесила ее на плечо и первой направилась к выходу. Она даже изменила походку: вместо обычного упругого шага – тяжеловатая поступь женщины, которой не мешало бы заняться спортом.
Будь Майк один в машине, он не успел бы в бар «Койот» к шести часам, но поскольку рядом сидела Шейла, он с полным правом перестроился в крайний ряд, объезжая заторы на автостраде № 85, идущей в южном направлении. Он знал, что на стыке автострад № 85 и № 101 пробка, и потому у Бернала съехал на Монтерей-хайвей. Это старое шоссе, построенное еще до эпохи скоростных магистралей и неоднократно модернизированное, было разделено бетонной перегородкой, и им пришлось на несколько миль проскочить бар «Койот» и «Станцию дилижансов», обогнуть разделительный барьер и вернуться. Припарковались они за зданием бара, где их машина не была видна с дороги.
– Когда-то это был бордель, – сообщил Майк, шагая рядом с Шейлой по пыли к заднему входу.
– Очаровательно. В таком наряде мне там самое место.
Но борделем «Койот» был в прошлом веке, и войдя, они оказались в салуне, оборудованном эстрадой, с которой звучала в живом исполнении музыка «кантри», и танцплощадкой. Бар находился на окраине Силиконовой долины, всего в нескольких минутах езды от пригородов, где жили сотрудники сотен связанных между собой компьютерных компаний. Но здесь был совсем другой мир. У стойки толпились человек десять посетителей, все типичные работяги – загорелые, с обветренными лицами от постоянного пребывания под открытым небом, некоторые в ковбойских шляпах. И разговоры здесь велись не об опционах и бонусах, а о давних обидах и семейных делах крепких несгибаемых людей.
Трое мужчин ждали их за столиком у стены в глубине бара. Который из них Мерл, Шейла определила сразу. Юнец в татуировках – должно быть, Эд, рассудила она, оператор на автоматизированном складе, ну а мужчина в темных очках с оптическими стеклами, очевидно, Флойд. Мерл сидел более прямо, чем остальные двое; накаченная мускулатура выдавала в нем человека, который постоянно занимается физическим трудом.
– Кто это? – властным тоном осведомился Мерл у Майка, вместе со своими подельниками разглядывая Шейлу.
– Меня зовут Трейси. Я тоже работаю в «Това системз», – представилась она, усаживаясь за столиком напротив Майка. – Расскажите, как вы намерены действовать. – Шейла надеялась, что в ее голосе не слышится страха.
Мерл посмотрел на нее сердито несколько секунд и обратился к Майку:
– Деньги принес?
– Принесли, – ответила Шейла.
– Это твоя женщина? – спросил Эд.
– Нет. Мы деловые партнеры, – раздраженно сказала Шейла. – С мелкими сошками я не путаюсь. Мой уровень – мужчины в должности не ниже старшего вице-президента.
– Гдеденьги? – спросил Мерл.
– В машине, – ответил Майк.
– Нам нужен грузовик, зарегистрированный на посторонних людей, – продолжал Мерл. – Все остальное мы сделаем сами.
– Так купите, – сказал Майк. – Расходы я оплачу.
– А на кого оформлять? – фыркнул Мерл.
– То есть вы предлагаете нам угнать машину.
Бандиты кивнули.
У Шейлы бешено заколотилось сердце. Они обсуждали еще одно рискованное преступление...
– Я достану грузовик, – выпалила она, тем самым удивив даже саму себя.
– Вы собираетесь его купить? – впервые подал голос Флойд.
– Арендовать, – ответила она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.
– Тогда вас вычислят, – проскрежетал он.
– Что-нибудь придумаем. – Шейла открыто посмотрела на троих мужчин.
Они тоже не сводили с нее глаз. Было очевидно, что она им не нравится, но ведь и настоящая Трейси не вызвала бы у них симпатии. У них в голове не укладывалось, как можно женщину наделять властью. Все трое – особенно Мерл – напоминали Шейле плохих мальчишек, с которыми она училась в школе; девчонки о таких шептались в раздевалке. Просто эти хулиганы были постарше. Сама она ни к одному из них не испытывала симпатии, но Мерл, пожалуй, даже теперь без труда мог бы очаровать любую из старшеклассниц школы Сент-Мэри.
– Ладно, давайте закругляться, – сказал Майк. – Желательно, чтобы больше нас не видели вместе.
– Согласен, – отозвался Мерл, – но все же нам придется встретиться еще раз, чтобы обговорить детали.
– Это уже с Майком, без меня, – заявила Шейла. – Я достаю грузовик, и на том моя миссия окончена.
– Так дела не делаются, сестренка, – возразил Флойд.
– Ты теперь в игре. Приедешь с ним, – распорядился Мерл.
– Она пришла со мной, только чтобы проследить, как я передал вам деньги, – объяснил Майк.
– Нет. Она теперь в игре, – твердо сказал Мерл.
Майк покачал головой и взглянул на Шейлу.
– И что же она будет делать? – спросил он. – Грузовик поведу я. – «Пинка бы ей дать, чтобы не лезла со своей помощью».
– Да, это очень кстати, – сказал Флойд. – Не надо еще кого-то искать.
– Что? – Майк догадывался, что бандиты заставят его торчать поблизости от завода, но теперь понял, что ему предлагают участвовать в самом хищении. – Я не говорил...
– Расценивай это как сокращение издержек, – перебил его Мерл. – И блондинка может понадобиться, как резервный вариант.
Шейла наблюдала за мужчинами. Они не смотрели друг на друга. Явно что-то замышляют, решила она.
Она внимательно следила за ними, пока Мерл объяснял Майку план операции. В ночь кражи они с Эдом останутся на сверхурочную работу. В три часа ночи – во время перерыва на «обед», когда все работники поздней смены соберутся в кафе в другой части здания, – они обезвредят двух охранников на территории завода; Флойд с Майком точно в это же время подъезжают к центральному входу и разбираются с охранником у ворот. Пост у ворот снимает одна из камер, которая контролируется из приемной, но видеопленки они украдут.
– Сколько людей будет в это время на заводе? – спросил Майк.
– Наверное, около шестидесяти.
– Боже!
– Все будет нормально, – заверил его Эд. – Склады в это время закрыты. Материалы в цеха доставляются днем. Мы с Мерлом заберем с полок все чипы, а вы с Флойдом погрузите их в фургон. Никто ничего не заметит.
– А как же камеры?
– Это уже урегулировано, – сказал Эд.
– Потом что? – спросил Майк.
– Потом мы встречаемся... – начал Эд.
– Потом все, – перебил его Мерл. – Ты отвозишь товар своим покупателям и расплачиваешься с нами.
Они еще раз обсудили план, затем все пятеро отправились к машине. Майк вручил Мерлу конверт с деньгами. «Солдат выходного дня» проверил его содержимое и удовлетворенно кивнул.
– Все точно, – сказал он. – Значит, будем работать. Я свяжусь с тобой.
– До встречи, – попрощался Майк.
– Они что-то замышляют! – прокричала Шейла, когда они мчались назад по Монтерей-хайвей.
– Как пить дать. Эд чуть не проболтался, – отозвался Майк. – Думаешь, хотят забрать все деньги?
– Конечно! Иначе зачем им вообще ввязываться? Им всего-то осталось получить по двадцать пять тысяч на нос.
– Проклятье. Я был готов к тому, что сегодня они потребуют большую сумму, и я бы нехотя согласился.
– Будем надеяться, что еще попросят, – сказала Шейла. – Но в принципе честных мошенников не бывает.
– Разве что мы сами.
Шейла протяжно выдохнула и откинулась в пассажирском кресле.
– Но все же, наверное, есть способы обойти эту проблему, да? – спросила она.
Майк кивнул.
– Необязательно обменивать чипы на деньги в одном месте. Ты встретишься с Дени и заберешь деньги, я где-нибудь еще встречусь с Патриком и передам ему товар.
– А вдруг те ребята озвереют? Начнут угрожать, проявят жестокость...
– С какой стати? Да и что они могут сделать? Никто больше не купит у них за один раз такое количество товара. Я же дам им еще семьдесят пять тысяч плюс премиальные. И потом, они не знают, что расчет будет вестись наличными. Господи, да ведь это всего лишь трое обормотов из Уотсонвилла!..
– Из меня, конечно, преступник никакой, Майк. До сих пор живот будто свинцом налит. – Шейла опустила зеркало заднего обзора и стянула с головы парик.
– И как ты собираешься достать грузовик? – поинтересовался Майк, когда она стала снимать голубые контактные линзы.
– Что-нибудь придумаю, – буркнула Шейла, уже размышляя над новой проблемой.
Шейле нужно было узнать всего два номера, чтобы заказать новые кредитные карты на имя Трейси Карсон: номер социального страхования и номер водительских прав вице-президента. Первый она нашла утром следующего дня в кабинете Трейси – на бланке письма отдела по работе с акционерами, содержавшем информацию об опционах для руководства, а также зловещие предупреждения о налогах. Второй номер она обнаружила в корзине для исходящих бумаг Трейси – на банковском чеке, который секретарь вице-президента должна была отправить в какой-то загородный клуб, где та намеревалась возобновить членство. После Шейла отыскала в собственной рекламной макулатуре две заявки на кредитные карты, которые предлагалось оформить по льготной цене, заполнила их и отослала. Кредитные карты должны были прийти на домашний адрес Трейси срочным почтовым отправлением.
С приближением дня отпета на Кайманы Шейла нервничала все больше. Ежедневно около трех часов она приезжала в Уиллоу-Глен и проверяла почтовый ящик Трейси. Наконец, за день до отъезда обе кредитные карты прибыли, и Шейла совершила свое первое уголовное преступление – вскрыла неприкосновенный почтовый ящик своей начальницы.
Уиллоу-Глен был дорогой элитный район, застроенный в самых разнообразных стилях. Прохожие здесь встречались редко, и даже если кто-то из них обратил внимание на Шейлу, вряд ли ее приняли за приезжую. К тому же она была в парике блондинки, поэтому если через месяц кто и вспомнит, как она ошивалась у почтового ящика, эти люди заявят, что похожая на Трейси женщина проверяла свою почту. А горных велосипедов «бимер», как у нее, здесь великое множество.
Майк встретился с Патриком Цаем и Дени Лимом и попытался уговорить их перевести деньги на счет в банке за пределами США, но тайваньцы категорически отказались. Правда, они согласились принять грузовик в одном месте, а расплатиться – в другом. Они договорились, что Патрик будет ждать грузовик на стоянке супермаркета в Блоссом-Хилл в десять часов вечера в воскресенье, на следующий день после ограбления, а Дени в это же время подвезет деньги на автостоянку за мексиканским рестораном в Олмаден-Молл, у второго выезда на шоссе № 85.
Чем больше Майк думал о краже, тем сильнее тревожился. Шейла права относительно этой троицы, размышлял он. Если они решили, что намечается крупная сделка с наличными, они захотят завладеть всей суммой. А Подраски, помнится, говорил, что Мерл условно осужден и ему запрещено выезжать с территории штата. Значит, если он попытается выехать, полиция это тотчас же обнаружит, а у него, разумеется, нет паспорта, чтобы сбежать из страны. И стремясь замести следы, он, возможно, попросту начнет убирать потенциальных свидетелей.
Майк предпочел бы не впутывать Шейлу, но она уже участвовала. Выход был только один – оградить Шейлу от бандитов и послать ее за деньгами, не раскрывая ни Мерлу, ни остальным, где происходит расчет наличными. Еще нужно заранее оставить у супермаркета второй автомобиль для себя и проследить, чтобы ни за ним, ни за Шейлой не было «хвоста».
Его по-прежнему мучил вопрос, почему эти головорезы из Уотсонвилла настояли на присутствии Шейлы. Может, они планируют взять ее – или Майка – в заложники? Они не говорили, что будут вооружены, но Майк был уверен, что бандиты придут с оружием. Он не видел смысла в том, чтобы вооружаться самому или давать пистолет Шейле. Покупка огнестрельного оружия займет не меньше месяца, потребуется заполнить множество разных документов. А отстреливаться они вроде бы не собирались.
Майк так разволновался, что решил встретиться с Йехуном и уговорить корейцев на сделку с перечислением денег на банковский счет. Если те согласятся, он попросту вернет аванс тайваньцам.
Они сидели за столиком у окна в заведении под названием «Лошадь с плюмажем» в Саратоге, слывшим – что было весьма спорно – лучшим рестораном французской кухни в Долине. Майк осторожно высказал Йехуну свое предложение.
– Я должен поговорить с Кисуном, – заявил тот, как и ожидал Майк.
– Он мог бы стать самым преуспевающим директором в истории вашего бизнеса полупроводников, – убеждал Майк. – Во-первых, это отодвинет на более поздний срок очередной обвал цен на микросхемы памяти, и, возможно, на какое-то время цены поднимутся еще выше. Во-вторых, помимо выгодных цен это сулит абсолютно неожиданную непредвиденную прибыль.
– Понимаю, понимаю, Майк. Очень умный ход. Избавит вас от неприятностей из-за нехватки чипов. Но я должен получить разрешение на перевод денег.
Майк налил себе второй бокал «каберне» из бутылки стоимостью двести долларов. Разумеется, именно поэтому он и обратился в первую очередь к тайваньцам. Кисун Ким не мог самостоятельно украсть деньги из чобола или провернуть спекулятивную сделку. Но бизнес есть бизнес, и корейцы наверняка детально рассмотрят его предложение. Майк надеялся, что они согласятся хотя бы для того, чтобы прибыль не досталась тайваньцам, которые, как они наверняка догадаются, тоже заинтересованы в этой сделке.
– Тот, у кого окажется этот товар, сможет снова продать его «Това системз» и стать лучшим другом компании, – добавил Майк, болтая вино в пузатом бокале.
– Да, знаю. Мы с вами свяжемся.
– Я уеду из города на несколько дней, хочу навестить семью. Сообщений не оставляйте. У вас ведь есть мой мобильный, да?
Йехун кивнул. Им принесли заказанные блюда под металлическими колпаками, но у Майка аппетита не было. У него не лежала душа к аферам. Не потому ли не сложилась его карьера в прошлые годы? Он улыбнулся. Да, пожалуй. Но это не просто афера. Даже Шейла, при всей ее самоуверенности, пребывает в смятении, как и он.
– Не волнуйтесь, Майк. Мы предложим вам более выгодные условия, чем тайваньцы, – сказал Йехун, давая ему понять, что они знают, кто стоит против них. – Нам нужно получить разрешение больших начальников, но они согласятся. И вы, и мы, все будем в выигрыше. В какой банк нужно перечислить деньги?
– Я еще должен уточнить. Скорее всего, в один из банков на Большом Каймане.
Йехун одобрительно кивнул и начал кромсать свой бифштекс из вырезки. Майк готов был молить его о том, чтобы они согласились на сделку с денежным переводом, но он понимал, что не вправе выказывать слабость. Корейцы были куда более крупными акулами, чем Мерл и его шайка, и они, если вступят в игру, будут следовать установленным правилам. Но по крайней мере такой тип поведения и деловых отношений был ему понятен.
Шейла погружалась в теплую воду и, как учил ее Майк, сжимала в поднятой руке клапан, выпуская воздух из компенсатора плавучести[43]. Страсть Майка к подводному миру изумляла ее. Он парил рядом, опекая ее, проверяя приборы на ее снаряжении, пока она не коснулась ластами морского дна, взбив струйки мелкого песка, который тут же стал медленно оседать вокруг нее, – будто она приземлилась на планету с малой силой притяжения.
Это был чуждый ей мир, где она ничего не слышала и даже почти не чувствовала. Но Майк, судя по его движениям, был здесь в родной стихии; пучина его влекла. Шейла последовала за ним к рифу – темной гряде, разрезавшей синюю мглу на некотором удалении перед ними. Майк указал ей на каких-то морских существ. Позже он объяснил, что это были угри, сотни угрей, которые прячутся в свои норки в песке от проплывающих над ними ныряльщиков.
Майк и Шейла подплыли к кораллам и будто попали в рыбий город. Со всех сторон вокруг них мельтешили рыбы – ослепительно синие, желтые, зеленые, серебряные. Некоторые плыли в одиночку, другие сновали стаями, уворачиваясь друг от друга в трехмерной толпе. Майк показал Шейле на барбусов, о которых ей уже рассказывал: они выглядывали из колышущихся зарослей морских анемонов, служивших им пристанищем. Заметив зеленую мурену, которая, казалось, улыбалась, скользя под ними в поисках нового укрытия, Майк схватил Шейлу за руку, а потом погнался за рыбой ежом, свернувшейся в колючий шар у него на ладони. Под водой Майк открылся Шейле с новой стороны. Об этой грани его натуры она даже не подозревала, но теперь поняла, почему он так ненавидит работу в компании. У него есть другая любовь... Любовь? Опять это слово...
А ее он любит? Доставляет она ему такую же радость, как подводный мир? Шейла много дала бы, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Следуя за Майком под уступом, где притаился снежный групер, она думала о том, что для нее загадка не столько его чувства, сколько ее собственные. Он был женат, уже однажды пережил тяжелую душевную драму и теперь вправе действовать осторожно. А вот она трусит. Не верит в себя и не может просто отдавать, ничего не ожидая взамен. Страх перед неудачей... Неужели только это всегда и двигало ею? Неужели только этим объясняются все ее стремления?
Майк и Шейла обогнули выступ коралловой стены и наткнулись на барракуд, которые своим построением – несколько ровных рядов один над другим, голова в хвост – напоминали фалангу древних воинов: пасти ощерены, зубы торчат, как кинжалы. Неожиданно Майк ткнул пальцем в свою маску, привлекая внимание Шейлы, и выкинул руку вправо. Шейла увидела характерный силуэт акулы, лениво плывущей в синей мгле.
Она не думала, что способна любить. Она никогда и никому ничего не давала безоговорочно. Ее жизнь состояла из целой серии соглашений – с собой и с другими. Любовь без доверия невозможна. А она на горьком опыте (ее столько раз обманывали, обещая прибавку к жалованию и повышение по службе; последней каплей стало вероломство Трейси) убедилась, что доверие, как правило, оборачивается предательством, хотя до сего дня не задумывалась об этом. Теперь ей казалось, она поняла, чем влечет Майка мир животных: здесь много опасностей, но нет предательства.
Майк сверился с компасом и знаками показал ей плыть за ним в другом направлении. Они поднялись над разлапистыми кораллами и оказались на мелководье. Шейла ощутила на плечах жар солнца. Майк открыл ей настоящий рай. Перед ее маской медленно проплыл флейторыл – полупрозрачный, похожий на угря. И потом, только она начала привыкать к снаряжению, Майк тронул ее за плечо, показывая вверх. Бок о бок они всплыли на поверхность Карибского моря. Смеясь, Шейла отдувалась и вытирала с лица соленую воду.
Была пятница. Почти весь предыдущий день они провели в дороге, летели с тремя пересадками из Сан-Хосе на Кайманы, где намеревались провести лишь выходные. Шейла сняла с себя акваланг и ласты, передала их на катер и по лестнице забралась на палубу.
Пока судовая команда вытаскивала из воды остальных ныряльщиков из их группы, она думала о том, как легко оказалось выдать себя за Трейси Карсон. В путеводителе содержалась абсолютно точная информация: чтобы доехать сюда, им действительно понадобились только свидетельства о рождении и водительские права. Оба вида документов она легко изготовила на своем «макинтоше». Но предстояло пройти еще одно испытание.
Матросы покидали последние пустые кислородные баллоны в круглый контейнер, отдали швартовы, запустили двигатель. Майк обнял Шейлу за плечи, она прислонилась к нему, и судно, подпрыгивая на невысокой волне, понесло их вдоль западного побережья Большого Каймана к Джорджтауну. С причала они пешком отправились к себе в отель, стоявший в миле от побережья.
От аренды автомобиля они отказались: Майк не хотел оставлять документированные свидетельства своего пребывания здесь, а Шейла опасалась, что ее фальшивые права вызовут подозрение у сотрудников агентства по прокату автомобилей, которые могут сверить данные по компьютеру. Кроме того, они выбрали гостиницу с отдельными домиками, чтобы превращение Шейлы из ныряльщицы с темными волосами в белокурую бизнес-леди прошло незамеченным.
У бассейна под зонтиками потягивали напитки несколько отдыхающих. Они не обратили особого внимания на мужчину атлетического телосложения, несущего сумку со снаряжением для подводного плавания, и женщину в длинной широкой юбке, надетой поверх купальника. Большие темные очки и соломенная шляпа скрывали ее лицо, волосы – вероятно, мокрые – убраны под накинутое на шею полотенце.
– Прямо-таки сцена из фильма про Джеймса Бонда, – пробормотал Майк, когда они подошли к своему домику.
– Мне это больше напоминает старые фильмы про нацистов, где стоит сделать один неверный шаг, и ты труп, – отозвалась Шейла, отпирая дверь.
Они закрылись в своем номере и сразу принялись за дело. Майк подождал, пока Шейла примет душ, потом занял ее место, быстро смыл с себя соль. Вытершись, он развернул новую белую рубашку, затрудняясь вспомнить, когда последний раз надевал сорочку к вечернему костюму. Пиджак тоже был новый – в «Това системз» пиджаки не носили; в Северной Калифорнии они вообще становились редкостью. К тому времени, когда Майк взялся повязывать новый шелковый галстук – как это делается, он начисто позабыл, – Шейла уже превратилась в голубоглазую блондинку и теперь заправляла почти карикатурную старомодную блузку в темную юбку.
– Где ты достала это тряпье? – полюбопытствовал он.
– Это, – отвечала она, разглядывая в зеркале свой профиль, – настоящая форма Армии спасения.
Довольная собственной внешностью, Шейла села за резной столик и стала просматривать распечатки из Интернета с информацией о банках на Кайманах. Она – то есть Трейси Карсон, открывшая счет в «яху» с помощью одной из своих новых кредитных карт, – отобрала несколько банков-кандидатов и обменялась с ними сообщениями по электронной почте, выясняя, какие условия они предлагают своим клиентам, вознамерившимся снять крупные суммы денег. Вскоре в ее списке остались только те банки, которые гарантировали клиентам конфиденциальность информации о денежных переводах.
Шейла сверилась с картой города, которую она тоже распечатала, и, довольная тем, что знает, куда им идти, вместе с Майком, выглядевшим до забавного консервативным в своем строгом костюме, шагнула под лучи послеполуденного Карибского солнца. Они могли добраться до банка пешком, но на улице было влажно и знойно, и они взмокли бы от пота. Поэтому они прошли в вестибюль и вызвали такси, которое повезло их по опрятным красочным улицам городка.
Эта крошечная британская колония, насколько мог судить Майк, избежала участи более крупных островов Карибского моря, подвергшихся разорению в постколониальную эпоху, и стала «лазейкой» для богатых. То, что она теперь являлась еще и меккой для любителей подводного плавания, было случайным совпадением. На Большом Каймане, согласно исследованиям, проведенным Шейлой, насчитывалось свыше пятисот банков – в среднем более одного банка на квадратную милю. И когда их такси сбавило ход на запруженной транспортом Саут-Черч-стрит, их глазам предстали характерные атрибуты богатства: ювелирные магазины, салоны эксклюзивной одежды, неброская реклама и роскошные рестораны. Они миновали старые часы, памятник одному из английских Георгов, и такси высадило их перед входом в облицованное мрамором здание банка.
Шейла посмотрела на часы.
– Точно вовремя, – провозгласила она и вошла первой. Мужчина, сидевший за огромным старинным столом, заглянул в журнал предварительной записи клиентов, кивнул и повел их в кабинет, располагавшийся в глубине бокового коридора, где их радушно поприветствовал энергичный седобородый негр с выговором английского аристократа.
– Мисс Карсон, не так ли? – уточнил он, беря руку Шейлы в обе свои ладони.
– Да. А это мой компаньон Говард Джибс, – представила она Майка.
– Здравствуйте. Джордж Уиллоби, управляющий банком.
Уиллоби пожал Майку руку и вернулся на свое место за столом. Его посетители устроились напротив него в бархатных креслах.
– Давайте перейдем сразу к делу, господин Уиллоби, – начала Шейла. – В ближайшие две недели я планирую продать недвижимость, и мне хотелось бы избежать налогообложения.
– Разумеется, – сказал Уиллоби, всем своим видом выражая озабоченность.
– Так вот, я хотела бы, чтобы мой покупатель, одна азиатская компания, перевел деньги сюда, в ваш банк.
Майк восхищался Шейлой. Она разработала безупречный сценарий встречи – сказался опыт выступлений в Лас-Вегасе и подготовки презентаций.
И повадки Трейси она тоже хорошо изучила, вплоть до жестикуляции.
– О какой сумме идет речь? – спросил Уиллоби.
– Примерно о пяти миллионах долларов США.
– Без проблем, – заверил ее управляющий, записав цифру. – Переводом?
– Да.
– И вы сразу же хотите снять эти деньги?
– Совершенно верно. Собираюсь вложить их в новое дело.
– И вам понадобится банковский чек?
– Нет-нет. Я указала это в своем электронном сообщении.
Уиллоби кашлянул.
– Ах да, простите... вам нужны наличные. Но ведь это очень крупная сумма, чтобы носить ее с собой.
– Сколько она может весить? – спросила Шейла.
Вопрос поставил в тупик управляющего банком.
– Это зависит от достоинства купюр, – ответил он, поразмыслив с минуту.
– Желательно, чтобы она уместилась в маленький чемоданчик, – сказал Майк. – Чтобы можно было нести в руках.
– Понимаю. Ну что ж, если сотенными и частично тысячными купюрами, эта сумма, пожалуй, уместится.
– Когда можно будет снять перечисленные деньги? – спросила Шейла. – В электронном сообщении вы написали, что на следующий день после поступления.
– А они, вероятно, поступят в выходные, – добавил Майк.
– Это мировая банковская столица, – сказал Уиллоби, всплеснув руками. – Здесь все возможно. Но, разумеется, за ускорение процедуры взимается комиссия. Вы же понимаете, нам придется обращаться в другие банки, чтобы собрать столь крупную сумму... Издержки, знаете ли...
– Сколько? – спросила Шейла.
– За подобную операцию, боюсь, нам придется взять с вас... – он помолчал, словно раздумывая, – ...два процента.
– Да ведь это же, черт побери, сто тысяч долларов! – вскричала Шейла.
Управляющий банком пожал плечами.
– Я вижу, вы уже все подсчитали, мисс Карсон. Можете обратиться в другие банки города, если хотите, но, уверяю вас, очень немногие берутся за такую работу. Зато вам не придется платить налог.
Майк сделал вид, будто смотрит на часы.
– У нас нет времени, чтобы все переигрывать, Трейси, – сказал он. – Думаю, надо соглашаться.
Шейла надула губы, изображая недовольство, сердито взглянула на обоих мужчин и кивнула.
Они открыли счет. Чтобы снять с него деньги, необходимо было присутствие кого-то из них двоих. Уиллоби даже не взглянул на их удостоверения личности. Он попросил каждого подписать несколько бланков и вручил обоим по карте с номером счета. На картах они тоже поставили свои подписи и выбрали пароль: «Оса».
– Это слово мы оба легко запомним, – объяснила Шейла.
– Вот и все, – уже на улице с облегчением вздохнула Шейла. – Счет открыт.
– Будем надеяться, что сможем воспользоваться им, как планируем, – отозвался Майк. Кисун Ким пока не подтвердил, что корейцы готовы купить контрабандный товар, а тайваньцы по-прежнему настаивали на расчете наличными.
– Если придется продать за наличные, – напомнила ему Шейла, – я оставлю тебе денег, чтобы расплатиться с Мерлом и его приятелями, потом приеду сюда, помещу часть денег на счет Трейси и открою еще пару счетов на другие имена.
– Да, вполне разумно. – Майк освободился от галстука. – Мне это больше не понадобится.
Шейла улыбнулась.
– Вообще-то я знаю, на что еще тебе может сгодиться лента шелка. Есть кое-какие соображения.
Спустя полчаса, привязанная за запястья шелковым галстуком, она металась на кровати, кидаясь из стороны в сторону, а Майк ласкал ее так, что она забывала дышать. Он овладел ею в третий раз, но по-прежнему сдерживался, оставался в ней лишь до тех пор, пока не затихли спазмы ее очередного оргазма, а потом вновь принимался целовать ее, и в следующее мгновение в ее зажмуренных глазах уже опять переливались жидкие искры. Вспомнив, что они в отдельном домике, Шейла обхватила ногами его спину и пронзительно закричала в потолок:
– Прошу тебя, Майк, пожалуйста. Хватит, а то я умру!
Он перевернул ее лицом вниз, подоткнул под нее колени и, держа ее за поясницу, вонзился в нее глубоко-глубоко. Шейла двигалась вперед-назад, как и он, добиваясь полноты ощущений, пока Майк наконец не застонал и она не почувствовала, как он извергается внутри нее.
– Классно... Просто идеально... – пробормотала Шейла, когда они легли и Майк принялся отвязывать ее. – Даже не верится, что так бывает.
– Сочетание запретного удовольствия, секса на курорте и возбуждения из-за близости опасности, – отозвался Майк.
– Я еще ни одному мужчине не доверяла настолько, чтобы позволить себе такое, Майк. – Это прозвучало почти как признание в любви. – Тебе понравилось? – спросила она.
– Конечно. – Он повернулся к ней. – Очень. – Он отвязал ее левое запястье, предоставив ей самой высвобождать вторую руку.
– А ведь это самое главное, правда? – спросила она.
Майк нахмурился и привлек ее к себе.
– Послушай, Шейла, не думай, что все будет, как в кино: переждешь, пока страсти улягутся – и снова свободен. Да, люди прочтут сообщение в «Сан-Хосе Мерк», посудачат и на следующий день забудут про скандал. Но полиция не забудет. Система уголовного правосудия в Америке компьютеризирована. А компьютеры не забывают.
Шейла кивнула ему в плечо.
– Знаю. Поэтому мы так осторожны.
– Не мы, а ты, – поправил ее Майк.
Она вздрогнула.
– Ты уедешь в любом случае, да?
– Да. Скорее всего.
– И не вернешься?
Майк посмотрел на нее.
– А что меня здесь держит?
У Шейлы затряслись губы, глаза обожгли слезы. В сущности, то, что произошло между ними, восхитительное наслаждение, которое она испытала с ним, – это ведь не что иное, как его благодарность ей за помощь.
– Значит, ты приедешь сюда, заберешь деньги и просто исчезнешь, да? – с трепетом в голосе спросила она.
– Поедем со мной.
Жалюзи были опущены, и полумрак комнаты рассеивали лишь солнечные лучи, сочившиеся в щели между пластинками. Шейла хотела сказать «да», но вместо этого села, отдаляясь от Майка.
– Ты любишь меня? – тихо спросила она.
– Сильнее, чем ты думаешь, – ответил Майк. Он хотел сказать: «Больше, чем ты можешь себе представить», но не стал уточнять.
Она погрузилась в мир своих девичьих грез.
– Если что-то не сложится, – добавил он, наблюдая за ней, – я тебя не оставлю.
Ответа не последовало.
– Послушай, если наш план провалится, если возникнут осложнения, я буду ждать тебя.
– Где? – спросила Шейла, почти обвиняющим тоном, словно испытывала его: что для него на первом месте – она или деньги? – несмотря на то, а может, как раз из-за того, что он несколько минут назад признался ей в любви.
– Мы встретимся у меня дома, хорошо? Ключи у тебя есть.
Она молча кивнула. В полумраке за ее спиной вырисовывалась тень ее точеной фигуры. Майку Шейла казалась классической статуей – недосягаемой, застывшей в каком-то другом времени. Их любовная близость уже превращалась в далекую грезу, в почти невероятное воспоминание о страсти, которую ничто и никогда не затмит, не может затмить. Примет она его предложение? Сможет ли бросить все и уехать с ним в тропики, в ссылку? И если ей придется провести там всю оставшуюся жизнь из-за того, что они собираются совершить, будет ли он в ладу с собой?
В Калифорнии, в Джилрое, время едва перевалило за полдень. Зимний день выдался холодным и пасмурным. В ветровое стекло «файерберда» ударила струя дождя, на мгновение скрыв от Мерла с Эдом въехавшую на пустырь черную «хонду».
Из машины выбрались Специалист и его приспешник. Последний подошел к багажнику, а Специалист сделал несколько шагов в другую сторону и поманил Мерла.
– Не он! Ты один! – рявкнул он, заметив, что Эд тоже двинулся к нему.
Мерл кивнул Эду, и тот направился к багажнику «хонды», где Саймон Вонг вручил ему видеомагнитофон.
– Уверен, что эта чертова штука сработает? – спросил Эд.
– Да-да... настроена на то, чтобы брать все каналы. Диапазона хватает на восемь камер. Без проблем.
– Значит, я просто нажимаю на «запись» и «воспроизведение», как на обычном видеомагнитофоне?
– Да. Записываешь с полчаса, потом он три часа работает на воспроизведение на медленной скорости. У вас будет уйма времени. Только не забудь отключить камеры, – ухмыльнулся Саймон.
– Шутник. – Эд смотал провода и повернулся, собираясь уйти.
– Да, и вот еще что, – остановил его Саймон. – Вам понадобится пленка.
Эд резко обернулся, намереваясь выбранить китайца, но увидел, что тот протягивает ему новенькую запечатанную кассету.
Специалист отвел Мерла подальше от машин, чтобы остальные двое не слышали их разговора.
– Привезешь чипы во Фресно. В воскресенье.
– Нет, – отвечал Мерл. – В понедельник. Транспорта на дорогах будет больше. Меньше вероятность, что остановят.
– Чипы у вас будут в субботу. Значит, привезешь в воскресенье! – не уступал Специалист.
– Нет. Затаимся на денек...
– Так не пойдет! – прошипел Специалист. – Вы получите полмиллиона долларов! Кто не успел, тот опоздал!
– Ишь ты, так и сыплет пословицами.
Специалист прищурился, так что его и без того узкие глаза превратились в щелки.
– В Гонконге за такие слова...
– В понедельник. Фресно. По рукам? – спросил Мерл.
Специалист кивнул, надел куртку и быстрым шагом направился к своей машине. К тому времени, когда Мерл присоединился к Эду, «хонда» уже уехала.
– Китаезы чертовы, – пробормотал Мерл, заводя мотор.
– Что, не согласился? – спросил Эд. – Черт, мы должны делать, как он говорит!
– Он-то согласился, – сказал Мерл, когда старенький «V8» затарахтел. – Только не доверяю я этому мерзавцу.
– Ты говоришь прямо как Флойд, – заметил Эд. – А меня беспокоит, как бы Маккарти чего не подстроил.
– С ним я разберусь, – буркнул Мерл и, давая обратный ход, с такой силой надавил на педаль акселератора, что автомобиль подпрыгнул, откатываясь назад.
Черная «хонда» держала путь на север, в Сан-Хосе. Специалист не испытывал опасений по поводу предстоящего ограбления. Ни один человек, желающий спать спокойно, не станет обманывать людей, на которых он работает. И одной очень глупой девчонке тоже скоро придется усвоить это правило. Если американцы хотят затаиться на день, это больше их проблема, чем его. Он пригонит во Фресно грузовик, на котором перевезет чипы в Лос-Анджелес, а оттуда самолетом переправит их в Гонконг. Потребуется немало времени, чтобы реализовать на сером рынке то количество микросхем, о которых идет речь, но высокая прибыль гарантирована.
– Сверни здесь, – сказал Саймон.
Они съехали со скоростной автострады и помчались по городским улицам на юге Сан-Хосе, направляясь по адресу, который Специалист нашел в Интернете, собирая информацию о Карлосе Шварце. Инженер проживал в квартале, выстроенном сорок лет назад на месте сливовых рощ, на невзрачной улочке: гонтовые крыши, оштукатуренные стены и запущенные дворики. Постепенно эти дома – предел мечтаний их первых владельцев – перешли к работникам умственного труда, жалования которых как раз хватало на то, чтобы выплачивать ипотечные кредиты в Силиконовой долине.
Специалист затормозил на пустынной подъездной аллее перед домом Шварца.
– Хороший урок для тебя, – сказал он, поворачиваясь к Саймону. – Никто не может от нас ускользнуть. А теперь иди и заставь ее открыть дверь.
Саймон подошел к дому и позвонил. Он уже хотел уходить, как вдруг замок щелкнул и на пороге появилась миловидная азиатка. Она широко улыбалась.
– Карлос дома? – спросил он.
Аннабель покачала головой.
– Он на работе.
– Можно оставить ему сообщение?
Она жестом предложила ему написать записку, и он принялся шарить в карманах в поисках клочка бумаги и ручки. Аннабель, проявив понимание, вызвалась принести ему принадлежности для письма, а спустя три секунды ей стало ясно, что она допустила самую большую ошибку с тех пор, как приехала в Америку. В дом ворвался еще один мужчина. Не давая ей опомниться, он схватил ее за волосы и швырнул на диван. Парень, которого она впустила первым, оглядел улицу и закрыл дверь.
– Думала, сбежала от нас, глупая шлюха? – закричал ей в лицо Специалист на мандаринском наречии. – От нас не скроешься! Поедешь со мной, грязная сучка. Будешь отрабатывать свои долги!
Аннабель поняла достаточно, особенно последнее слово.
– Я заплачу, заплачу! Все отработаю! – завопила она.
– Желтые потаскушки здесь никому не нужны. Где ты возьмешь деньги? – Он крепче ухватился за ее черные волосы, скрутил их и рывком поднял ее с дивана.
Она хотела закричать, но увидела у него пистолет.
– Только пикни, убью, – пригрозил Специалист, ткнув дулом ей в глаз. Он бросил Аннабель на застеленный ковром пол, затем, держа за ухо, вновь поставил на ноги и повел по дому, пока они не пришли в комнату, которая, судя по всему, служила Карлосу кабинетом.
– Умеешь пользоваться компьютером? – спросил Специалист.
– Нет! – взвизгнула Аннабель по-английски, не помня себя от страха. – Не умею!
– Вонг! – рявкнул Специалист.
Саймон со всех ног кинулся на его зов.
– Проверь его файлы!
Саймон загрузил операционную систему «юникс», нашел пароль, записанный на листе блокнота, который был прикреплен к столу снизу, и получил доступ к базе данных технического отдела «Това системз».
– Сколько тебе нужно времени? – спросил Специалист.
– Двадцать минут.
Специалист поволок Аннабель в спальню. Он ударил ее по ногам, заставляя опуститься на колени, и толкнул на кровать, прижимая к постели за шею. Потом дулом пистолета разодрал ее трусики и вонзил в нее свой пенис, с наслаждением глядя, как из глаз девушки, дрожавшей от ужаса, брызнули слезы.
– Если расскажешь мужу, – заявил он, рывком выпрямляя ее, чтобы ей стало еще больнее, – убьем вас обоих.
Аннабель кивнула, затем покачала головой, не зная, как сказать ему то, что он хочет услышать.
Наконец он перестал мучить ее и отстранился.
– Видишь, толку от тебя никакого, – сказал Специалист, застегивая брюки. – Жди здесь.
Он вышел из спальни, и Аннабель соскользнула на пол. Всхлипывая, она посмотрела вниз и увидела, что по бедрам струится кровь: он поранил ее оружием. Внутри у нее всегорело, но ее били и раньше, и она знала, что раны скоро заживут. Аннабель стиснула кулаки.
И вдруг под кроватью она заметила большой пистолет, которым Карлос учил ее пользоваться. Она лишь смеялась: это оружие было большое и тяжелое – намного внушительнее, чем пистолет китайца.
Аннабель сунула дрожащую руку под кровать, коснулась холодного дула «магнума». В этот момент в спальню опять ввалились бандиты.
– Поднимайся, – приказал ее мучитель. – Вонг, объясни ей, что нам нужно.
Они привели ее в кабинет Карлоса, и молодой китаец на листе блокнота с липким краем написал: «Кенгуровая крыса». Его старший напарник приписал свой телефон и сказал:
– Даю тебе две недели. Стащишь этот чип – это компьютерная деталь, разработанная твоим мужем, – и позвонишь мне. Выполнишь – мы простим твой долг и оставим тебя в покое. А не выполнишь... – Он наставил на нее пистолет. – Ясно?
Аннабель кивнула, но мужчины не поверили ей и еще раз повторили свое требование – медленно, с расстановкой. Потом Специалист приклеил липкий листок ей на лоб, накрыв им ее глаза, а когда она отлепила его, китайцев в доме уже не было.
На следующей неделе корейцы не позвонили. Майк понимал, что беспокоить их не нужно: это только ослабит его позицию. Сами объявятся, если захотят заключить с ним сделку. А вот тайваньцы позвонили – подтвердили свою готовность расплатиться наличными.
В четверг Майк и Шейла, вновь принявшая облик блондинки, как и было оговорено, встретились с Мерлом, Флойдом и Эдом, чтобы окончательно согласовать планы. На этот раз они заняли столик в глубине невзрачного мексиканского кафе в Джилрое, где, кроме них, наверное, никто не говорил по-английски.
– Значит, в субботу Трейси арендует фургон. Эти машины ярко-желтого цвета, да? – уточнил Мерл.
Шейла кивнула.
– И у нас будет еще один арендованный автомобиль.
– Правильно, – подтвердил Мерл, взявший на себя роль руководителя операции, – на работу нас с Эдом привезет Флойд, чтобы нам не пришлось оставлять там машины. – Он передал Майку начерченную от руки карту. – Вы с Трейси встречаетесь с Флойдом здесь, в двух милях к югу от завода.
– Будьте там в два тридцать, – просипел Флойд, будто он только что перенес операцию по удалению гортани. – С вещами приедете?
Майк покачал головой и заметил, как Эд быстро переглянулся с Мерлом.
– Значит, Трейси будет ждать там, – продолжал Мерл. – Флойд с Майком подваливают к будке охранника ровно в три. Я позвоню тебе на мобильный, Майк, без нескольких минут три, так что не приезжай слишком рано. Майк кивнул.
– Вы знаете мой новый телефон, да? – Шейла купила новые номера у компаний «Спринт» и «Верайзон» на имя Трейси, которая, как она знала, пользовалась услугами АТТ[44].
– На поточных линиях будут работать несколько человек. Когда они уйдут на перерыв, мы с Эдом обезвредим двух охранников. Все мы будем в лыжных масках и в спецодежде. Мы принесем, Майк.
– А мне что делать? – спросила Шейла.
– Ты будешь ждать здесь, – Мерл ткнул на карте в то место, где они должны были встретиться. – Если заметишь что-нибудь странное до нашего возвращения, позвонишь нам. Блондинка за рулем арендованного грузовика любому бросится в глаза, поэтому машину поведет он, но все равно надень какую-нибудь шляпу и постарайся сойти за парня.
Шейла моргнула, едва не выпалив, что она и так уже изменила внешность, и с подозрительным энтузиазмом поспешила выразить свое согласие. Но Мерл лишь усмехнулся в ответ на ее горячность, и она напомнила себе, что в глазах этих неандертальцев она не более чем безмозглая юбка с деньгами.
– Охранник вооружен, – сказал Мерл, – так что я сам займусь им. Не беспокойтесь: мы просто заклеим ему рот скотчем и запрем в конференц-зале, если, конечно, он не станет молить о смерти. Ему решать.
– Как быть с парнем в приемной? – спросил Майк. – Он ведь может поднять тревогу, так?
– У него ничего не выйдет, – заверил Эд. – Я вчера перерезал провода. Я знаком с Лайзой, секретарем приемной. Когда у тебя двое детей, а ставка семь баксов в час, за сотню не откажешься отлучиться в туалет.
– Ты проверял? – спросил Майк.
– А как же? И, как видишь, пока на свободе.
– А транслирующие камеры?
При этом вопросе троица из Уотсонвилла обменялась многозначительными взглядами.
– О них уже позаботились, – сказал Мерл.
– Разве это не станет прямым свидетельством того, что хищение совершили работники завода? – спросила Шейла.
Уотсонвиллские молодчики воззрились на нее: Эд – с заносчивостью молодости, Флойд – сквозь темные очки, еще больше затуманивавшие его тусклые слезящиеся глаза, Мерл – пытливым взглядом, не оставлявшим сомнений в том, что он заметил на ней контактные линзы. Ну и что? Многие женщины носят контактные линзы.
– Как только избавимся от чипов и поделим деньги, нас будут подозревать не больше, чем других, – сказал Мерл. – Если держать язык за зубами, полиция никак на нас не выйдет.
– Такие преступления не раскрываются, – сообщил Эд.
– Если держать язык за зубами, – добавил Флойд.
– Ты прав, – обратился Майк к Мерлу. – В воскресенье мы избавимся от товара, на следующей неделе я расплачусь с вами и мы расстанемся навсегда.
– Давай-ка уточним. Как мы получим остальные деньги? – спросил Мерл.
Майк, чувствуя угрозу, вскинул руки.
– Вы, конечно же, навели справки. Мы с Трейси работаем в «Това системз» и не собираемся обманывать вас.
– Да, справки мы навели и... решили, что запросили слишком мало, – заявил Мерл.
– Что? – Майк искоса посмотрел на него. – Теперь вы так решили?
– Сколько она заработала в прошлом году? – обратился Мерл к Эду.
– Более трехсот пятидесяти тысяч.
– Откуда ты знаешь? – требовательным тоном спросила Шейла, хотя уже поняла, каким образом этот юнец получил данные о заработке Трейси.
– Проделал домашнюю работу. Посмотрел годовой отчет «Това системз».
– Как видите, – заметил Мерл, – то, что вы платите нам, для вас ничтожная сумма.
– А я думал, мы договорились, – сказал Майк. – Ведь здесь целая цепочка, в которой много звеньев.
– Да, но ведь эту чертову память крадем мы! – рявкнул Мерл, да так громко, что остальные четверо зашикали на него, озираясь по сторонам.
Но ни угрюмые посетители, ни девушки, жарящие за стойкой мясо на гриле, казалось, не обращали на них внимания.
Майка уже в третий раз заставляли пойти на уступки. Он согласился на задаток, согласился принять участие в ограблении, и если теперь еще согласится поднять ставку, что за этим последует, одному Богу известно. Он покачал головой.
– Нет... Вам даешь палец, вы готовы всю руку оттяпать.
– Выйдешь из игры, приятель, можешь распрощаться со своим авансом, – предупредил Мерл.
– Похоже, мы совершили большую ошибку, – сказал Майк. – Пойдем, Трейси! – Он начал подниматься, но Мерл схватил его за руку.
– Не дури, парень! Мы знаем, что эти чипы стоят целое состояние, и просто хотим получить по справедливости за свою работу, только и всего.
У Шейлы так громко стучало сердце, что ей казалось, бандиты тоже слышат этот стук, рвущийся из ее груди, но нужно было сказать хоть что-нибудь, дабы найти выход из тупика.
– Послушай, Майк, – начала она, с трудом воспроизводя слова пересохшими губами, – давай накинем еще сто тысяч.
Майк посмотрел на нее, потом на Мерла.
– Отлично, – сквозь зубы процедил он. – Я в полном восторге. Великолепный план.
– Двести пятьдесят? – спросил Флойд. – Эту сумму на троих не разделишь.
Майк вздохнул.
– Ладно, пусть будет на все про все триста тысяч, согласны? Деньги хорошие и прекрасно делятся. Правда, нам еще предстоит их найти, и в итоге, возможно, мы с Трейси окажемся в убытке. Но если эта сумма вас устроит, мы ее достанем. Если нет – забыли про все и разбежались. А то слишком много людей будут нервничать.
Мерл взглянул на своих дружков. Шейла на чем свет стоит ругала себя за то, что недооценила этих мерзавцев. Если уж Эд проник в корпоративную компьютерную сеть и ознакомился с отчетами, где указывались оклады сотрудников «Това системз», значит, они наверняка вычислили – это куда более легкая задача – и стоимость микросхем памяти, которые собирались украсть. И еще, так ли уж она похожа на Трейси, – ведь ее фотография есть на сайте компании?
– Когда мы получим свои деньги? – спросил Мерл.
– Они будут перечислены в один оффшорный банк. Снять их можем я или Трейси. Я под видом командировки в Азию слетаю туда, заберу деньги из банка, а потом переправлю почтовым переводом на адрес, который вы укажете.
«По крайней мере, – думала Шейла, – Майк играет свою роль безупречно. Эти трое наверняка поверили, что до денег им не добраться». Она увидела, как Мерл расплылся – редкий случай – в улыбке.
– Прямо вот так? – спросил он, обращаясь к Майку. – Двести двадцать пять тысяч на тарелочке?
– Именно так. Но лучше, если ты укажешь адрес своих родителей или подружки. Все, кто мог быть замешан в хищении, возможно, окажутся под наблюдением.
Уотсонвиллские бандиты посидели несколько секунд в задумчивости. Потом Мерл, к неописуемому облегчению Шейлы, едва поверившей своим глазам, протянул Майку руку и сказал:
– Заметано.
Крупнейшая и старейшая телеграфная компания страны.
Сеть кофеен.
Крупнейшая в стране сеть видеосалонов, принадлежащая компании «Блокбастер энтертэйнмент».
Засушливый район на Западе. Засуха 1933 – 1935 годов в штатах Канзас, Колорадо, Оклахома, Нью-Мексико и Техас разорила тысячи фермеров, и они пополнили ряды безработных периода Великой депрессии. Эта трагедия описана в романе Стейнбека «Гроздья гнева».
Район залива Сан-Франциско, один из крупнейших мегаполисов страны, в который входят города Сан-Франциско, Окленд, Сан-Хосе и их пригороды.
Резервист Вооруженных сил или Национальной гвардии, обязанный регулярно являться на сборы.
Заказ без указания цены или сроков поставки.
Крепкий прозрачный апельсиновый ликер.
Национальный парк в Калифорнии, в горном массиве Сьерра-Невада; славится скалами причудливой формы и водопадами.
Город на западе Калифорнии, к югу от Сан-Франциско.
Курорты на побережье залива Монтерей.
Неофициальный рынок сбыта дефицитных товаров со значительной наценкой.
Рынок наличного товара.
Присваивается каждому гражданину США и тем негражданам, которые получают разрешение на работу по найму. Номер указывается на карточке социального страхования и хранится в банке данных Управления социального страхования, главным образом с целью осуществления налогового контроля.
Синтетическая эластичная ткань.
Крупнейший остров в составе Каймановых островов, в западной части Карибского моря; главный город – Джорджтаун.
Аппарат в форме жилета или жакета, необходимый для приобретения нейтральной плавучести под водой.
«Американ телефон энд телеграф» – крупнейшая в США телефонная компания.