Из болтовни Тимура и Рут я понял лишь одно — они показывали мне СВОЙ город. Мало того, они уже в который раз САМИ СЕБЕ показывали этот город! Потому что они оба преданно и недоверчиво, с горделивой нежностью и разумной настороженностью очень любили этот огромный город! И очень хотели, чтобы он понравился и мне, впервые попавшему в Америку...
А я чувствовал себя не Котом, а Свиньей, потому что никак не мог толком врубиться в их рассказы, а постоянно думал только лишь о Шуре...
Наверное, Рут просекла состояние моей души, так как сказала:
— Все! Поехали домой. Переизбыток информации вреден. Завтра всем рано вставать. Кроме Мар-ТЫна... Он может дрыхнуть сколько угодно. Да, КЫ-ся?
Она была несомненно талантливым Человеком — эта Рут Истлейк.
Я потянулся к ней и благодарно потерся носом о ее правое ухо. Хотел мурлыкнуть, но ничего не вышло. Надо бы потренироваться, что ли...
Дома, после ужина, перед тем как всем следовало уже разойтись по постелям, я попросил Рут оставить окно в кухне чуть приоткрытым — вдруг мне ночью понадобится выйти по малой нужде?..
Это я так Рут сказал. Сам-то я точно знал, что выйти мне будет просто необходимо. Уж больно мне приглянулась та беленькая Кошечка-грязнулька с высоким сексуальным образованием!
И потом я сгорал от любопытства узнать, кто такой... или что такое «Вагиф», о котором моя Первая Американочка бормотала даже во время ЭТОГО САМОГО...
Ох, чувствую я, что подустал бороться за чистоту названий частей тела или совершаемых ими действий! Эта повсеместная идиотски-ханжеская возня с «ненормативной лексикой» кого угодно в гроб загонит.
Я уже и сам начинаю сдаваться — вместо того что-бы назвать подлинным словом один из прекраснейших природных процессов всего Живого, от соприкосновения пестиков и тычинок до воспроизводства Слонов, я вынужден писать большими буквами — ЭТОГО САМОГО, чтобы можно было догадаться, что я имею в виду.
По-моему, это отвратительно! Скоро мои воспоминания можно будет рекомендовать для школьного чтения в самых младших классах.
Нет, нет, я не ПРОТИВ детей. Я ЗА взрослых.
Ночью я осторожненько выполз из комнаты Тимура и неслышно по стеночке, по стеночке пробрался в кухню. Вспрыгнул на подоконник, высунулся под приподнятую и закрепленную оконную раму в холодную черноту нью-йоркского Квинса и прислушался.
Ночь была полна звуков, большая часть которых Человечеству не доступна. В такие моменты я лишний раз тайно убеждаюсь — насколько мы совершеннее! Это отнюдь не умаляет целый ряд достоинств Людей, несвойственных нам — Котам. Ну и в какой-то степени — Кошкам...
Конечно, конечно, не спорю, есть и среди нас, Котов, полные дебилы и тупицы, которым даже Природа была не в силах помочь. А что, среди Людей нету таких? Да полно! Особенно сейчас. Но в общей своей массе...
Ладно. Не будем продолжать этот затянувшийся и по сути беспредметный спор. Пусть каждый останется при своем мнении. Но, как утверждал не самый последний Человек в мире — писатель и ученый Конрад Лоренц в своей книжке «Человек находит друга», — давайте и относиться друг к другу с уважением. Что я в большинстве случаев и делаю.
И недостатки давайте друг другу прощать! Вы, господа, не умеете видеть в темноте? Ничего страшного. Зато я не умею читать. Хотя читать я могу научиться, а Вы...
Хорошо, хорошо! Не будем. Подобных сравнительных примеров можно привести невероятное количество.
Но главное — нужно уметь Любить. И не считать любовь Человека к тебе явлением обязательным и само собой разумеющимся.
Живешь с любящим тебя Человеком — изволь и ты чувствовать за него ответственность! Вот что такое Любовь с большой буквы. А не всякие там облизывания и мурлыканья.
Старею, что ли? Шесть лет... Это сколько же по-Человечьи будет? Мы с Шурой как-то высчитывали — получилось года тридцать три — тридцать четыре. То есть мы с ним почти ровесники.
Мои ленивые размышления были резко прерваны шипением сразу нескольких Кошачьих голосов и ответным достаточно дружелюбным лаем какого-то не очень большого, явно бродячего Собака.
Я совсем вылез на внешний подоконник нашего дома, но оттуда тоже не было ни черта видно, и мне пришлось махнуть с подоконника на «наше» дерево. Там я покрутился и перепрыгнул на нижнюю толстую ветку. Сквозь ее короткие безлистные отростки я увидел внизу следующую картинку: у старого, брошенного автомобиля, под которым я справлял свою нужду прошлой ночью, а потом «пользовал» (вот что такое — внутренний редактор!) Кошечку-грязнульку, ради которой, собственно говоря, я и торчу сейчас на дереве, нервно крутился небольшой кудлатый Песик, забежавший сюда, видимо, совершенно случайно.
Вокруг Песика по кругу, жутковатой поступью, с выгнутыми спинами и прижатыми к затылкам ушами медленно двигалась Котово-Кошачья банда. Я не умею считать, но их было очень много!
То, что банда была организована — было видно с первого взгляда. Я только не мог понять, кто из них — Главарь. Зато тут же узрел свою грязно-беленькую Кошечку, в ужасе прижавшуюся к заднему колесу автомобиля.
— Ну, чего вы, ребята?! — дрожащим голосом лаял этот Собак по-нашему, по-Животному. — Чё я сделал то?.. Я просто так, поссать сюда забежал... Да если б я знал!.. Так разве я бы... Ну, чего вы, в натуре?..
— «Ну, чего вы, в натуре?» — повторил чей-то насмешливый Котовый голос с восточным акцентом, и круг щипящих Котов еще теснее приблизился к несчастному Песику.
Вот тут я увидел, как из подвала неторопливо вышел гигантский Кот с мертвой Крысой в зубах. Он был больше меня раза в полтора!
— Вагиф... — заплакал Песик. — Вагиф!.. Ну, пожалуйста!..
Так вот что это за «Вагиф»!.. А я еще наивно пытался понять, кто Главарь этой банды... Ох и здоровый гад!.. То-то вчера эта беленькая тряслась и все время твердила: «А что скажет Вагиф?..» Теперь-то я ее понимаю.
Громила Вагиф сел в сторонке, положил перед собой дохлую Крысу и так ухмыльнулся Песику, что у меня мороз по коже пошел.
— Вагиф!.. — уже просто зарыдал Песик. — Я больше никогда не буду сюда приходить!.. Я нечаянно...
— Конечно, нечаянно, дорогой, — почти ласково ответил ему Вагиф. — Конечно, ты больше никогда не будешь сюда приходить!
Это прозвучало как приговор. Я не успел и опомниться у себя на дереве, как вся банда с жуткими воплями бросилась на несчастного Пса. Не скрою, я даже зажмурился...
... Когда я открыл глаза, Коты уже расступались. Истерзанное, окровавленное тело Песика валялось посередине двора. Наверное, в каком-то уголке Песьего существа теплились остатки жизни — его задние лапы еще конвульсивно дергались, и мелко-мелко трясся измочаленный хвостик...
— Вы что-нибудь до конца доделать можете?! — с характерным восточным акцентом спросил Вагиф у своей банды.
Коты молчали, тупо глядя на умирающего Собака.
— Учишь вас, учишь!.. — прошипел Вагиф и встал. Подошел к гибнущему Песику, наклонился над ним и мгновенно прокусил ему шею. Из прокуса брызнула вверх толстая струя крови, но Вагиф не дал ей разбрызгаться по пыльной, утоптанной земле двора. Наполняясь дикой яростью и захлебываясь от жадности, Вагиф стал пить эту кровь, пока задние собачьи лапы не замерли, а хвостик не перестал трястись.
Я видел, что даже многие Коты и Кошки из банды Вагифа под тем или иным предлогом отворачивались, стараясь не смотреть на эту омерзительную сцену.
Меня трясло как в лихорадке! Теперь я уже не зажмуривался, а наоборот, не мог оторвать глаз от окровавленной морды Вагифа. Я чувствовал, что меня покидают рассудок, знание Лоренца и Шелдрейса, опыт интеллигентного общения с Людьми и Животными, и во мне, внутри меня поднимается дикая, могучая и мутная волна Звериных инстинктов, напрочь стирая в моем мозгу все ограничения — все, чем я жил последние несколько лет...
А Вагиф — сволочь, подонок, убийца — развалился посередине двора и, облизываясь, подозвал к себе двух молодых Котов из своей шайки.
Те беспрекословно подошли. Вагиф перевернулся на спину, раздвинул свои задние лапы, и дальше стало происходить уже что-то совсем невероятное и невозможное!!!
Один молодой Кот стал вылизывать Вагифу задницу под хвостом, а второй Кот, стараясь не мешать первому, лизал у Вагифа яйца.
Меня чуть не вытошнило.
Я многое видел в своей жизни и многое перепробовал сам. Но с таким гнусным зрелищем, с такой мерзостью я никогда не сталкивался. Добро бы эту огромную тварь, этого вонючего Вагифа ублажали бы пара нормальных Кошек — это я еще мог бы понять. Но то, что ЭТО делают молодые, здоровые Коты — я просто не мог поверить своим глазам!..
Вагиф стонал от удовольствия, перекатывался с боку на бок, закатывал глаза, сладострастно таращился в черное американское небо и...
...в какую-то секунду вдруг неожиданно увидел на дереве меня!
Он злобно хлестнул хвостом по земле, отбросил молодых Котов одним движением задней лапы и, глядя на меня снизу вверх, крикнул: