- Совершенно верно.
- Но вы водитесь с копами; должно быть, вы - частный сыщик.
- Может быть, - кивнул я. - Я вожусь с копами точно так же, как Сэмми водится с хиппи. Но разве Сэмми тоже сыщик?
- Не похоже. Что вам нужно? Вы приятель Билла, Доны или кого-то еще?
- Скажем так: я друг семьи. То же самое можно сказать про Сэмми. Вот почему я хочу с ним связаться.
- Сейчас он в "Голубом гроте". Вы тоже можете туда пойти.
- Не знаю, верно ли это будет воспринято.
Пророк Даниэль пожал плечами.
- Ну, я всего лишь продаю газеты.
Мы долго жарились на солнце, пока наконец пророк не заговорил снова.
- Однажды Сэмми мне сказал, что если нужно с ним связаться, можно оставить для него записку в "Стейшн-хаус".
- "Стейшн-хаус"?
- Я не знаю, где это.
- Попробую выяснить.
- Спасите мир.
Он вернулся в кафе.
Я прошел до пересечения Ферфакс-авеню с Санта Моникой и обнаружил там стоянку такси. Когда я подошел, там было пусто, но пару минут спустя подъехала свободная машина. Немного поколебавшись, я назвал водителю адрес дома на Бельфонтейн, где мы обнаружили Робби.
Перед домом стояли две патрульные машины; два инспектора в штатском дюйм за дюймом изучали каждый клочок засохшего газона.
- Подождите, пожалуйста, - сказал я водителю. Тот кивнул.
Я не спеша зашагал по аллее. Мне дозволили приблизиться на пару ярдов к входной двери, потом вышел третий полицейский и жестом меня остановил. Это был крупный мужчина лет шестидесяти. Глаза его сверкали как алмазы из-под полуприкрытых век.
- Я - сержант Брейкен, - представился он. - У вас здесь какие-то дела?
Я вытащил бумажник и показал свою лицензию.
- Это я обнаружил жертву. Потом я встречался с лейтенантом Шапиро. Не могу сказать, что у меня здесь дело, но хотелось бы взглянуть на обстановку. Я вам не помешаю.
Он изучил мою лицензию, и веки его дрогнули.
- Частный детектив из Чикаго, да? А как вы встряли в это дело?
- Через своего клиента. Он был другом жертвы.
- Ваш клиент, случайно, не адвокат?
- Нет!
Пристальные глаза полицейского ещё добрую минуту меня изучали, потом он коротко кивнул и повернулся, чтобы открыть входную дверь.
- Мне придется проверить ваши слова у лейтенанта. Подождите на крыльце, пожалуйста.
- Хорошо.
Сержант оставил меня под дверью, а сам пересек гостиную, явно собираясь позвонить. В комнату вошел другой агент и стал так, чтобы наблюдать за мной. Молодой худощавый парень в очках в роговой оправе держался очень напряженно. Я слышал, как сержант возится с телефоном.
В отличие от комнаты прихожая была свободна от мебели. Только в одном углу валялась большая куча старых газет. Джутовый коврик закрывал треть пола.
Возле двери в гостиную стояла старинная вешалка с медными крючками для одежды. На одном крючке висел черный зонт с перламутровой ручкой. Спица зонта была сломана.
Я слышал, как сержант говорит по телефону. Потом последовала продолжительная пауза: он слушал. Молодой инспектор в очках без какой-либо определенной цели озирался по сторонам. Меня одолевал нестерпимый зуд между лопатками. Вы знаете способ добраться туда без специальной щетки? Я не знаю. Я посмотрел было на зонт, но в это время телефонный разговор закончился и на пороге появился пожилой сержант.
- Ладно, можете войти, - буркнул он. - Но у нас очень мало времени.
- Очень вам благодарен.
- Там нечего особенно смотреть. Первая группа почти все забрала. Я просто провожу последнюю проверку.
Мы чувствовали себя страшно неловко, стоя друг против друга в комнате, заваленной всяким хламом.
- Где нашли деньги и наркотики? - спросил я.
Сержант ткнул пальцем в ореховый буфет, стоявший у стены в глубине комнаты.
- Все было в металлической коробке, в каких обычно хранят кофе, муку или сахар; вы понимаете, что я имею в виду?
- Наркотики лежали вместе с деньгами?
- Да.
- Как же так, на глазах у всех?
- Коробка была с крышкой.
- Во всяком случае, преступник её не нашел.
- Возможно, он и не искал. Если судить по состоянию трупа, причиной было не ограбление. Скорее речь идет о мести, возможно, произошла ссора, которая так дурно обернулась. Настоящий кошмар.
Сержант провел меня по комнате. Я прекрасно знал, что тело увезли, но ничего не мог поделать: от одного вида комнаты желудок сводило судорогой. Правда, на этот раз все могло кончится благополучно. Залитые кровью ковер и покрывало с кровати исчезли. Остался только матрас.