-- Но откуда вы взяли столько стихов в одно утро?
-- А вот отсюда, -- ответила Кавелька и показала первому секретарю обсосанный палец. -- Вы знаете, я просто переполнена постоянной готовностью откликнуться на чужую боль или улыбнуться чьей-то радости. А с вами такое бывает? Почему вы не пишете, что я сказала? Я могу повторить по слогам и со знаками препинания...
-- Я не привык так сразу, -- сознался первый секретарь. -- Лучше я отдам рукопись помощникам, они ознакомят меня с содержанием...
-- Вы распишитесь на первом экземпляре, а второй я подарю вам с автографом, и знакомьтесь на здоровье всем райкомом. Я, правда, думала подарить его своему жениху, но у нас все равно скоро вещи будут общие.
-- Пиши-пиши, злодей, -- поддакнул Сусанин. -- Меня ты уже без ботинок оставил, теперь хочешь девушку несчастной сделать?
-- Да зачем писать, время тратить?! Я позвоню в понедельник...
Но Кавелька и Адам были неумолимы. Первый секретарь махнул рукой и написал под диктовку.
-- Теперь пойдем в универмаг, купим тебе ботинки, -- сказал он. -- Твои упреки для меня унизительны.
-- Директору неприлично гулять босиком по улице, тем более в паре с первым секретарем. Давай я сяду тебе на закорки, а ты всем встречным будешь рассказывать, как я подвернул обе ноги и они распухли.
-- Да в тебе пудов пять!
-- Эх ты! -- сказал Сусанин. -- Вон идет моя жена. Она одна унесет нас обоих. Спорим на ставку уборщицы! Давай встанем как цапля я скажем, что нас разбил паралич правой половины тела. Или давай ляжем и скажем, что нас переехал грузовик, а водитель на ходу разул меня. Или притворимся пьяными в стельку.
Подошла Фрикаделина:
-- Здравствуйте, товарищ первый секретарь... Что это вы стоите тут с моим дураком?
-- Вовсе он не дурак, -- обиделся за Сусанина первый секретарь, -- у него университетский диплом.
-- Мы поспорили, донесешь ты нас обоих до универмага или нет?
-- А вы говорите -- не дурак! -- сказала Фрикаделина.
-- Пусть ругается, это ее долг, -- сказал Сусанин. -- Без нее мир бы протух. Однажды уже была такая история: умерла ядовитая женщина, и к ее трупу слетелись любители дохлятины. Но, нажравшись яду, они валились замертво. Приходили шакалы и гиены, ели любителей и сами ложились рядом. Так не осталось ни одного пожирателя падали, поэтому падали стало очень много...
В универмаге они встретили Столика, который искал помойное ведро наместо утащенного птицей, и инструктора райкома ВЛКСМ, игравшего с продавщицей в "утю-тю-ськи".
-- Благодарю вас за отличную работу с пионерами, -- сказал инструктору первый секретарь.
-- Да брось ты, работа есть работа, -- скромно ответил молодежный лидер. Он был старше первого секретаря и, пользуясь возрастом, "тыкал".
Потом первый секретарь купил Сусанину ботинки из-под прилавка, а Фрикаделина захотела ковер.
-- Я постелю его в коридоре, -- сказала она.
-- Вероятно, ты еще хочешь, чтобы я дал денег на ковер? -- спросил Сусанин, поскрипывая новыми ботинками.
-- Да, давай скорее.
-- Фрикаделина, а кто будет в стужу и собачий холод выколачивать из него пыль на снегу?
-- Ну не я же! -- сказала Фрикаделина.
-- Заверните, -- сказал Сусанин продавщице.
-- Ковер? -- спросила продавщица, отвернувшись от молодежного лидера.
-- Коробку домино, -- сказал Сусанин. -- Я сыграю со Сплю в "козла". Ставкой будет должность председателя Домсовета.
-- У нас на такие мелкие покупки бумага не предусмотрена, -- сказала продавщица.
-- Пойдемте ко мне обедать, -- сказал первый секретарь. -- А ковер, дорогая Фрика Аделиновна, вы выиграете в Новогоднюю лотерею, которую организует райком. Я вам шепну номерок.
-- Вот что мы сделаем, -- сказал Сусанин. -- Ты забери обедать мою жену, а я посижу дома в тишине и спокойствии. -- И убежал стремглав из магазина, хихикая, как девушка после первого добровольного поцелуя.
Но возле дома его схватила за рукав Чертоватая. Она смотрела на Сусанина лукавыми глазами.
-- Что-то ты, Адам Петрович, в гости никогда не заходишь?.. Мужа бы я выгнала, а мы бы посидели, покалякали.
-- О чем же мы с тобой бы покалякали? Как сахарный песок с базы воровать?
-- Много разных тем есть для разговоров между мужчиной и женщиной, -отвечала Чертоватая, жмурясь, как сытая кошка.
-- А супруг твой дома?
-- Я же сказала: выгоню!
-- Он мне как раз нужен. Хочу сыграть с ним в "козла".
Они пришли в квартиру Чертоватой. Сплю смотрел телевизор. В телевизоре фиолетовая певица задирала ноги, которые росли прямо из шеи. Развалившись в кресле, отставной майор млел и качал в такт музыке головой, не спуская взгляда с ног певицы. Вьющихся вокруг нее в танце мужиков он не замечал.
Чертоватая выключила телевизор и сказала мужу:
-- Сходи-ка ты в подвал, посмотри, не украли там еще домсоветовские стулья.
Майор сделал такое лицо, что, казалось, он сейчас заплачет, сгорбился и, шаркая шлепанцами, убрался за дверь.
-- Пошел к Столику досматривать, -- сказала Чертоватая я, картинно взмахнув руками, как крыльями, плюхнулась на софу. После этого она еще минут десять юлила и вертелась. Она хотела походить на шикарную женщину и выбирала соответствующую позу. Подходящей ей показалась поза кошки, устроившейся на подоконнике вокруг цветочного горшка. Горшок Любке заменила подушка.
Сусанин повертел головой в разные стороны и спросил:
-- Сколько же надо украсть, чтобы столько купить?
-- Украсть?! -- удивилась Любка. -- Воровать, Адам, легко и приятно, а то, что делаю я, -- это каторжный труд. Вот хочешь, я тебя цейлонским чаем напою, а не той сушеной корой, которой магазины завалены?
-- Хочу, -- сознался Адам.
-- А думаешь, легко мне этот чай достается? Каждую пачку аккуратно открыть, отсыпать три грамма и опять заклеить без помарок. Пока мешок наберешь -- с ума сойти можно. А духи французские? Я неделю не разгибалась, пока бутылку по капле собрала.