Хотя редактор больше любил перегрызать людям горло, чем помогать им в беде, к делу майора он отнесся сочувственно, потому что ненавидел Любку: на многократные виляния хвостом и просьбы кормить его продуктами с базы она неизменно складывала из пальцев фигульку. Куриляпов послал к Чертоватой корреспондента и велел хорошенько припугнуть.
С этой встречи завязалась дружба Куриляпова и Сплю. У них оказалось очень много общего, даже размер противогаза совпал. Оба могли ночь напролет резаться в карточную игру "пьяница" или пить спирт, разбавленный пивом. Некоторое время они не могли даже жить друг без друга и ходили по городу в обнимку. Тогда-то редактор и пристроил Клавдия Ивановича на полставки в отдел писем. Отдать ставку целиком Куриляпов не решился: кто-то ведь должен работать в отделе.
Отгремели громы несчастий, отполыхали молнии в глазах Чертоватой, и над головой Сплю повисла радуга общественного признания. Но Сплю хотел нимба и не только вокруг головы, вокруг тела -- тоже. Он жаждал, чтобы люди, завидев его издали, хлопали в ладоши, поэтому поклялся публично посвятить остаток жизни Домсовету и был выбран председателем. Общественной работе майор стал отдавать больше чем мог. Вечерами он падал без сил на тюфяк в коридоре и не обращал внимания на раздевающуюся жену. Он даже порнографическую открытку потерял в подвале. Правда, пользы от его усердных стараний не было никакой, но Клавдия Ивановича польза занимала в последнюю очередь. Главное, он крутился в центре, как приводной винт юлы, а все крутились вокруг него и признавали за "чуть-чуть получше". Тем же, кто в упор не хотел это замечать, Сплю делал гадости и поневоле заставлял обращать на себя внимание...
И вот теперь -- все коту под хвост. Теперь, если Подряников выживет его из редакции, как Сусанин выжил из Домсовета, жена не оставит от майора мокрого места. Она повесит его в углу на крюке, заткнет рот тряпкой, которой смахивает крошки со стола, и Сплю высохнет. Она -- такая, и никто ее не остановит.
Что же ему сделать? Как спастись от неминуемого высыхания? Чья голова дальше поведет майора по жизни?.. А может быть, жены? В конце концов, если его выставят из редакции, Любка лишится семидесяти рублей. И очень медленно, рассуждая вслух, потому что про себя он думать не умел, Сплю выбрал такое решение: "Пора отдать Чертоватой сто рублей, с таким трудом накопленные за два года". Это были гонорары от статей, которые написала добродушная Кавелька по просьбе майора и под его фамилией, и деньги, бессовестно украденные из копилки Домсовета пополам со Столиком Если майор отдаст жене сбережения, то об этом узнает Подряников и тоже захочет, чтобы Клавдий Иванович дал ему сто рублей, а Клавдий Иванович будет долго-долго копить следующую сотню и нее это время работать, работать, работать в газете, и так спасется...
Горькие воспоминания и мучительные помыслы Сплю прервали часы двенадцатью ударами: рабочий день отставного майора кончился. Он взял пустой портфель, накинул плащ-палатку и надел фуражку, от которой хулиганы оторвали кокарду. Тут же вошел Саша и сказал:
-- Есть дело. Если вы его выполните, я отдам вам ставку курьера. Оклад грошовый, но расстраиваться из-за таких пустяков не стоит -- разницу Любка наворует на складе. Так вот, остались у вас знакомые в военкомате?
Сплю кивнул, поймав на лету фуражку и вернув ее на голову.
-- Тогда дуйте в учетный стол и узнайте, почему Ивану, который живет с Мариной, до сих пор не забрили лоб. Сделайте так, чтобы его убрали из Сворска в этот призыв и чтобы медицинская комиссия не нашла никаких отклонений: он здоров как бык. Действуйте, майор. О результатах доложите в письменном виде, ха-ха!.. Слушайте, а почему я говорю вам "вы"? Я же вас полноценным не считаю. Все, Сплю, теперь я буду "тыкать", а ты ко мне будешь обращаться уважительно: Александр Николаевич. Понял?
Сплю кивнул.
-- Что ты раскивался, как болванчик? Язык отсох?
-- Все-по-нял-А-лек-сандр-Ни-ко-ла-ев-ич, -- сказал Сплю и все равно кивнул, сняв фуражку.
-- Тогда -- кругом и шагом марш!
...В военкомате Сплю ждал битый час, пока разыскивали "дело" Ивана. Начальник учетного стола успокоил майора:
-- Заберем непременно. Завтра же возьму его повесткой. От священного долга не убежишь. Никуда голубчик не денется. Сделаем из него настоящего воина-интернационалиста.
Успокоенный, даже обрадованный Сплю пошел домой. Там он застал Подряникова и жену, они одевались. Любка сказала мужу:
-- Отвернись, бесстыдник. Не видишь, что ли, что я без юбки.
Когда Саша ушел, дружелюбно похлопав Клавдия Ивановича по спине, майор приподнял в коридоре плитку паркета, вытянул из тайника, который выскреб в бетоне с упорством Дантеса, заветные сто рублей и подошел к жене, красившей у зеркала ресницы.
-- Вот!
-- Что? -- спросила Любка.
-- День-ги.
-- Где взял? Украл, мерзавец?
-- Да! -- сознался Сплю.
-- Молодец, -- похвалила Любка, -- но больше не воруй. А то тебя, дурака, посадят с конфискацией моего имущества, -- и она кинула деньги в сумку вместе с тушью.
Сплю не отходил.
-- Чего стоишь истуканом? -- спросила Чертоватая.
-- Как-же? -- удивился Сплю. -- У-го-вор?..
-- Надоел ты мне, -- сказала Любка. -- У меня обед давно кончился, а я с тобой нянчусь. Некогда, отстань.
-- У-го-вор, -- повторил Сплю и насупился.
-- Да что я вам, девочка! Каждую секунду одеваться-раздеваться!..
У Сплю помутилось в глазах от такой явной подлости.
-- У-го-вор! И-ли-у-у-бью-ю! -- закричал он.
-- Ладно, -- смирилась Любка. -- Только побыстрей, по-десантному...
Через три минуты она уже стояла одетая и гладила супруга в спущенных штанах по лысой голове.
-- Кобелек ты, кобелек, -- приговорила Любка. -- Ты, оказывается, не отставной майор, а прямо-таки сила быстрого реагирования... Впрочем, весь ваш брат скор в атаку на этом фронте. На-ка тебе мелочь, попей пивка...
В глазах мужа читалась собачья преданность.
-- ...А сто рублей отнеси Сусанину и скажи, что Подряников велел вернуть. Ну, целуй мне руку, я побежала, мужики уже на базе заждались...
"Надо же, -- подумала она на улице, -- Сусанин стал моим сутенером".
Сплю подтянул штаны и побежал в типографию. Но Сусанин встретил его по дороге. Клавдий Иванович протянул деньги:
-- По-дря-ни-ков-ве-лел-пе-ре-дать.
-- Мне? -- удивился Адам. -- Вы не путаете? Это я ему как бы должен... Впрочем, он, наверное, пронюхал, что первый секретарь предложил мне место редактора, и теперь всовывает взятку. Я как раз иду в редакцию, сейчас выясним... Кстати, майор, вас можно поздравить? Вы, говорят, сегодня стали мужчиной?
-- Да! -- гордо выдохнул Сплю.
-- Долго же вы ходили в цветущих юношах! -- поразился Сусанин. -Лезьте в кусты, найдите там рояль и исполните "Танец с саблями".
-- Я-не-у-ме-ю-на-ро-я-ле, -- признался Сплю.
-- Сыграйте на губах, -- посоветовал Адам. -- Дайте выход эмоциям.
-- Бум-бум-бу-рум-бум, -- сыграл из кустов Сплю..
Когда они пришли, сотрудники сидели в кабинете редактора на столах и подоконниках, грызли ногти, копались в волосах, барабанили пальцами по коленкам в ожидании нового руководителя. Слух о возможном назначении Сусанина уже достиг их, потому что секретарша первого секретаря была частным осведомителем всех желающих.
Сусанин прошел через кабинет, плюхнулся в куриляповское кресло, согнав замредактора, и вытянул под столом ноги, сладко потянувшись, как будто хотел показать, что новое кресло вполне пришлось по его заду.
-- Почему никто не работает?.. -- спросил Адам. -- В публичном доме санитарный день?