-- Да-да, я знаю. А ведь только вчера... -- вспомнил Адам опять. -Впрочем, мы должны быть благодарны Куриляпову за то, что он сэкономил стране одну пенсию.
-- А вас уже утвердили приказом? -- спросил ответственный секретарь.
-- Нет, -- ответил Сусанин. -- Я ведь пока не дал согласия, я осматриваюсь.
-- А вы читали когда-нибудь наше "Зеркало"? -- спросил замредактора.
-- Я даже обклеил им все стены, когда делал дома ремонт. А потом стал хохотать, потому что оказался в комнате смеха.
-- Значит, вы в курсе, -- сказал замредактора, -- что нас волнует, какие проблемы мы ставим перед читателем, к чему зовем?
-- Конечно! -- ответил Сусанин. -- Могу кратко пересказать. На первой полосе вы пишете аршинными буквами, что все в стране идет по плану, без срывов и под "Знаком качества", и общество несется по шпалам к коммунизму, протяжным посвистом отмечая полустанки военного коммунизма, переходного периода, строительства социализма, развитого социализма, социализма, развивающегося из себя, и все остальные, у которых еще нет названий. И на фоне такого безграничного энтузиазма и подушно распланированного счастья, в окружении блаженного смрада, испускаемого империалистическими странами, вторая полоса поднесет грустный до слез рассказ о производственном подлеце, спекулянте или жулике. На худой конец читателю подарят историю о равнодушном человеке, который прошел мимо хулиганов, избивавших бабушку-старушку.
-- Как же вы собираетесь быть редактором, если вас не интересует, чем живет и дышит страна? -- спросил ответственный секретарь. -- У вас в квартире нет ни радио, ни телевизора. Вы даже на "Правду" не подписываетесь, хотя обязаны это делать как коммунист. Вы сознательно хотите отстать и идти вразнобой с жизнью и народом, -- произнес он как приговор.
-- Во-первых, в разнобой сдают старые вещи, а во-вторых, -- как бы не так! -- сказал Сусанин. -- Я -- впереди! Пожалуй, я слишком ушел вперед и уже наступаю на пятки тем, кто отстал... А "Правду" выписывает Фрикаделина. Или зам надо, чтобы в нашей семье у каждого был индивидуальный экземпляр, как полотенце?.. Зачем вы меня разозлили, Илья Федорович? Теперь я назло вам стану редактором. Я буду учить наизусть "Правду", и попробуйте только переписать хоть один абзац в свою передовицу и получить за него гонорар! Вылетите к чертовой матери! Я так и напишу в трудовой книжке: "Уволен за плагиат"!
-- Но ведь на "Зеркало" вы не подписаны, это факт, -- сказал ответственный секретарь, -- а многие берут с вас пример.
-- Можно подумать, -- ответил Адам, -- что, если "Зеркало" перестанут покупать, газета закроется вопреки всем законам социализма.
-- Работы у нас очень много, -- пожаловался замредактора, -- и работа сложная, нервная, с людьми. Такую работу надо очень любить, чтобы не послать ее однажды.
-- Нет-нет, в нашей стране так не бывает, -- сказал Адам. -- Можно послать человека на работу по разнарядке за пятью подписями, а по любви -нельзя, это нонсенс безответственности, от которой мы привиты с детства.
-- Все-таки, мой вам совет: присмотритесь сначала. Возьмите в типографии недельку за свой счет и потолкайтесь в наших кабинетах.
-- А по-моему, ничего сложного нет, -- сказал Адам. -- Если я встану у руля, мы будем выпускать газету на месяц вперед, делая в один день двадцать пять номеров. Я даже думаю, что в неделю мы осилим номера за весь год. А что? Попробуем выпускать статьи на одну и ту же тему? Например, жил-был козлик... остались от козлика рожки да ножки. И раскроем эту тему во всех аспектах нашей многогранной жизни! Сусанина уже порядком развезло от фантазий, но ответственный секретарь вернул его на землю.
-- Не боитесь надорваться, как Куриляпов? -- спросил он.
-- Вот уж что мне не грозит, -- ответил Сусанин. -- Но на всякий случай прошу больше не вешать в туалете газеты целиком, а нарезать их аккуратными квадратиками.
После этой фразы Адам закрыл собрание, сказав на прощание, что демократию он признает только по отношению к начальству, непослушных же подчиненных сначала расстреливает из рогатки, а потом увольняет задним числом, и попросил задержаться Подряникова и Сплю.
-- Что за деньги вы велели Клавдию Ивановичу передать мне? -- спросил Сусанин. -- Признаться, я сам собирался вручить вам сто рублей и уже с утра сходил и милицию, сказал, что вы меня шантажируете. Там переписали номера на дензнаках, мне осталось только отдать их и позвонить, чтобы за вами приехали, а тут вдруг от вас такой же подарок!
-- Не фантазируйте, Адам Петрович, -- сказал Саша. -- Если б вы ходили в милицию, я бы об этом знал. А денег я никому не давал, это -недоразумение.
-- Вот и я удивился, это так на вас не похоже... Клавдий Иванович, если эти деньги не Подряникова, то чьи?
Сплю пожал плечами: он запутался.
-- Может быть, вы хотели подкупить меня, чтобы я вернул вам кресло председателя Домсовета, да постеснялись признаться?
Сплю вытянул руки по швам, ему хотелось сказать и "Так точно!", и "Никак нет!" -- но он боялся промахнуться.
-- Вы мне надоели, -- сказал Сусанин. -- Я вас спрашиваю-спрашиваю, а вы хоть бы пукнули в ответ. Забирайте деньги и ступайте на все четыре стороны.
Когда Сплю вышел, Саша сказал:
-- Со вчерашнего дня положение изменилось, поэтому брать с вас пеню за то, что меня избил этот малолетний выродок, я не буду...
-- У вас еще синяки не зажили, -- перебил Сусанин, -- советую повнимательней следить за словами, которые говорите.
-- ...Я потребую другой услуги: вы откажетесь от должности редактора.
-- Хорошо, -- согласился Сусанин, -- но вы будете последним дураком, если поверите. Я подожду пару дней, пока ваша физиономия поправится, и нарушу слово. Нести в милицию заявление будет поздно, а что мне какое-то слово! Я уже жить не могу без лжи.
-- Заявление оформят задним числом, и участковому сделают устный выговор за то, что он сразу не занялся этим делом.
-- Пожалуй. Я и забыл, что у вас там рука, вытащившая вас однажды из дерьма, в которое вы вляпались с типографской бумагой... Зря я тогда не поднял скандал. Зачем я такой добрый?
Дверь кабинета отлетела в сторону, вбежал ответственный секретарь, лицо его сияло от блеска собственных глаз.
-- Свершилось! -- закричал он, пританцовывая.
-- Что свершилось? -- спросил Адам. -- Мертвые встали из могил и требуют вернуть жилплощадь?
-- Да1 Только что звонил мой человек из обкома! Завтра первый поедет на ковер. Больше он первым секретарем не будет! Не будет! Понимаете вы -- не бу-дет!
-- Сейчас вроде не сезон секретарей-то снимать, -- сказал Сусанин. -Обычно с первыми заморозками...
-- Уже назначена комиссия по проверке деятельности кое-каких руководителей района! И знаете, кто ее возглавит?
-- Наверное, тот, кто станет следующим первым, -- предположил Адам.
-- Этот человек -- ваш злейший враг!.. -- закричал ответственный секретарь, тыча в Сусанина пальцем.
-- Сплю?! -- удивился Адам.
-- Он не потерпит вас на руководящем посту. Вы давно уже -- бельмо во всех глазах!.. Бессмысленно перебираться из своего кресла в это: через месяц вы вообще приличной работы не найдете.
-- Так у меня целый месяц в запасе! -- обрадовался Сусанин. -- Я еще успею всю кровь из вас выпить.
-- Посмотри-ка на этого вампира, -- сказал ответственный секретарь Саше, ухмыляясь и фыркая, как сытая лошадь.
-- А тут и смотреть нечего. Однажды поспорили умный и дурак, кто из них глупее. Угадайте, кто победил?
-- Победила дружба, -- сказал Подряников.
-- Ссориться со мной чрезвычайно вредно для здоровья, -- сказал ответственный секретарь. -- Мои слова разлагают нервную систему собеседника.
-- Я понял. Вы метите вот в это кресло? В обход замредактора? -спросил Сусанин.
-- Поживем -- увидим.