— Какое тело? — мне опять стало не по себе.
— Восковое, естественно, — хмыкнул Николай. — Какое ж еще? Я криминалом не занимаюсь, разве что иногда разок другой лица покойничкам подправлю. Художники — они тоже кушать хотят! Вот и приходится торговать искусством. Вы как, на физическом сходстве настаиваете? Если да, без фотографии не обойтись. А то и самой попозировать придется. Если двойник нужен. Хотите прямо сщас и начнем? Мне слепить — раз плюнуть. Художник!
Я растерянно огляделась:
— В другой раз, пожалуй. Холодно у вас здесь. Не топят.
— Ну ты, Эфа, даешь, — хохотнул Коля. — Тут особый температурный режим. Зимой — благодать. А вот летом проблемы возникают: от жары натура да скульптура все одно — плавится. Воск, глина — материал деликатный, особого обращения требует. При жаре нечеткие линии выходят. Я летом вообще не работаю, на рыбалку езжу.
— Рыбалка — это хорошо, — я неумело поддерживала светскую беседу. — А зимой, значит, на пользу российскому кино работаете?
— Бывает… Меня не очень там, — Коля кивнул в сторону Ленфильма, — любят. Запойный я. Приходится частную клиентуру создавать. Ведь я…
— Художник, помню. Совершенство тоже по заказу делал? — я оставила церемониальный попытки общаться на "вы".
— А то! Завтра увезут мою девочку, — скупая мужская слеза скатилась по небритой щеке. — Осиротею. Заказчица хочет сюрприз мужу сделать на день рождения: вместо себя в постель подложить со всеми вытекающими… последствиями. Пришлось даже соблюсти некоторые, м-м, анатомические подробности. Намучился, сил нет. Но дама осталась весьма довольной. Сама здесь позировала. Веселая, заводная, все шутки шутила. Муж у нее…
— А вы не могли бы дать мне ее координаты? — спросила я вдруг. — Понимаете, сама никак не могу решиться на подобный сюрприз, а очень хочется. Мне особого сходства даже не надо. Главное, чтобы с анатомией было все в порядке. Законный ни днем, ни ночью прохода не дает. А благодаря вашей девочке, хоть раз высплюсь спокойно.
— Только раз и получится, — кивнул Коля. — Мои девочки — создания хрупкие. Где-нибудь нажмешь, и все — кусок воска. Но зато как в горячих руках она плавится! М-м! Рекомендую! Адресок дам, чего ж не дать-то. Глядишь, и ты мне потом поможешь — клиентуру приведешь. Без рекламы жить тяжело. Белозубов не разрешает…как это, а, промоушен сделать. Мол, я тебе и так комнату бесплатно сдаю, родственник (я ему братан дальний), так еще не хватало, чтобы к тебе народ чужой шастал. Вот и пришлось ограничиться звездными клиентами. Народ здесь состоятельный, чувством юмора не обижен: кто-то глиняный бюст для босса заказывает, кто-то — голову жены, кто-то — всю фигуру целиком. Есть чудаки, им детальки подавай, но я этим только в исключительных случаях занимаюсь. Не люблю чистой анатомии. Скучно все это! Мне сюжет по душе, история. Вот у этой бабы своя история. Она, как Клеопатра, по ней змея плачет. Вот держите! — он протянул мне листок:
— Лариса Дмитриевна Огудалова, — прочитала я. — Ничего не понимаю. Ведь недавно я своими глазами видела, как ее труп, простите, тело вниз везли. Два санитара.
Коля смутился:
— Было дело. Бес попутал. Я ведь давно ее, Лариску эту сделал, да все бабе недосуг было забрать статую. А потом запой. А потом с киностудии звонят: где тело бесприданницы? Вот я ее тудысь напрокат и сдал. Лариса? Лариса! Бесприданница? Бесприданница! Правда, потом пришлось чуток подправить: эти сволочи ей грудь смяли, да краской измазали. И еще браслетку золотую с ноги сперли. Пришлось к друзьям обращаться. Сварганили. Теперь на долг весь гонорар и уйдет. Но ты все равно меня не выдавай, а? Вдруг Лариска рассердится и вообще не заплатит.
— Не буду, — я сунула листок с адресом в карман. — А Лариса тоже клиентка "Звездной академии"?
— Была. А потом они с Юрием поссорились. Из-за пансионата какого-то. Подробностей не знаю. Он ей звонил, пока она тут позировала, и ругался, а она только рассмеялась и трубку бросила.
Уже в коридоре меня догнал жалобный вопрос:
— Авансик дадите? Хоть пару сотен. Мне бы день простоять, да ночь продержаться. Зато потом в самом лучшем виде сделаю.
Дала. Художник не должен быть голодным. Особенно такой оригинал.
На обратном пути я наткнулась на уже знакомую медсестру, но сегодня она не обратила на меня никакого внимания. Благо нашелся магнит попритягательней. В каталке, которую везла девушка, сидел пожилой мужчина, то и дело порывавшийся встать:
— Да сидите вы уже, — с досадой воскликнула медсестра. — Хватит из себя Ваньку-Встаньку разыгрывать.
— Мне неловко, — извинился мужчина. — Я сижу, а вы стоите.
— Мне тоже неловко, — сообщила она. — Но другого выхода не вижу. У вас свои задачи, у меня свои. Давайте не будем мешать друг другу. Сейчас пройдете сеанс духовно-физического раскрепощения, и всем сразу станет ловко.
— Мне говорили только про духовное раскрепощение, — перепугался мужичок. — Про физическое ни-ни.
— Без физического нельзя, — отрезала медсестра. — Сначала очистительная клизма, затем сеанс гипноза. Не успеете оглянуться, как из вас все шлаки и лярвы выйдут. Дорогу!
Ну, уж нет, пусть мои лярвы и шлаки останутся при мне. Я к ним уже привыкла. Но дорогу уступила.
Внизу по-прежнему царил хаос. Воспользовавшись печальным поводом, руководство Академии, в спешном порядке вызвало телевидение и теперь, лучась от эфирного удовольствия, рассказывало о практической пользе ясновидения. Мол, старенький профессор Филимонов так предвидел свою смерть, что даже успел составить завещание. М-да, удивительная прозорливость! Молоденькая корреспондентка рыдала от умиления.
Говорил в основном Юрик. Марина скромно, как и подобает верной спутнице жизни, стояла рядом. Я прицелилась и швырнула ей под ноги бейджик. Надеюсь, потом найдет. А не найдет, другой сделает. Главное, что я вне подозрений. И пока не остановили направилась к выходу.
— Эфа, ты куда? — из толпы вынырнул обалдевший Кеша.
— Ты чего такой взъерошенный? — спросила я, глядя на его прическу в стиле "Страшила мудрый".
— Я только что с лекции. "Все о могуществе женщины". Феерические ощущения.
— А ты здесь при чем? Ты ж не женщина!
— Мужчинам тоже можно, — обиделся Кеша. — Знаешь, оказывается, чтобы добиться власти над любимым, нужно сделать себе…астральный макияж.
— Сбылась мечта идиота! Еще не угомонился?
— Не хами, Стефания. Хамства органически не выношу. Тебе обязательно нужно прослушать этот курс. Рекомендую. Видишь ли, Эфа, очень сложно с первого раза постичь главный иероглиф женского сердца, познать свое магическое предопределение и пройти тайное посвящение. Но когда ты научишься воздействовать на пространство и время, то мигом добьешься признания, уважения, успеха, сохранишь молодость и найдешь любовь. Вот это и есть астральный макияж.
— По-моему, это полная ерунда, а не астральный макияж. На всякий случай, сотри помаду, главный иероглиф моего сердца. Вот так, молодец! А теперь дуй в мужской сортир и хорошенько вымой лицо. Буду поздно. Сделай уборку, постирай и приготовь ужин. Пока!
— М-да, первый блин комом. Могущества добиться не удалось, — разочарованно протянул Кеша и вдруг сделал стойку, как хорошая гончая. — Ты, собственно, куда?
— На встречу. С бесприданницей.
— А я?
— Извини, Кеша, девичник. Мужчина там лишний.
— Я не мужчина! — заорал Иннокентий на всю Академию. Даже камера мигнула.
— Ты бы хоть определился, друг мой! — ласково посоветовала я напоследок. — А то уже не знаю, как к тебе относиться.
ГЛАВА 17.
"Здравствуй, Эфа!
В первых строках этого письма хочу сообщить тебе радостную весть: мы до сих пор живы и относительно здоровы. Только у Фимы наметились проблемы с желудком. Он вчера пахлавы за ужином обожрался. А так все хорошо.
Море нынче в Турции холодное. Поэтому купаемся в бассейне. Ольга от хлорки пятнами пошла, и ее в бассейн не пускают. Она сейчас бегает по отелю и ищет русскоязычного гида. Остальные ее не понимают. И, слава богу, что не понимают: совсем баба с катушек съехала. От ее фразы "Я не заразная!" кто хочешь, с ума сойдет.
Не далее как два дня назад отправились на экскурсию в Памуккале. В общей сложности, ехали на автобусе двадцать часов. Под конец путешествия гид взмолился и попросил угомонить близнецов: дорога подействовала на них слишком возбуждающе, они орали песни и пускали пузыри из жевательной резинки. Пока гид сыпал историческими фактами, дети задавали провокационные вопросы типа "Сколько у вас жен?" и "Почему до сих пор нет землетрясения?", и требовали сделать остановку через каждый десять минут (они перед отъездом арбузов с дынями наелись). Потому и ехали двадцать часов. Остальные за семнадцать укладываются.
В Памуккале мы добрались только к трем часам дня. Желающие могли поплескаться в бассейне Клеопатры — огромной луже, где, согласно путеводителю, на один литр воды несколько килограммов минеральных веществ. Путеводитель врет. В Турции вообще многие врут. Сама посуди, если ежедневно там плещутся тысячи туристов, то о каких минеральных веществах и чистоте воды может идти речь. Гид захлебывался восторгом: "Леди и господа! Вы узнаете секрет Клеопатры, если искупаетесь в этом бассейне всего за пятнадцать долларов".
На фига мне секрет египетской царицы, если я и так его знаю?! Искупаешься в минеральной луже, потом полгода к дерматологу ходить будешь. Но ведь верят! Более того, даже воду в бутылки набирают: мол, выпьешь, и сразу красота плюс молодость к тебе вернутся. В общем, дурят здесь нашего брата, Эфа, как могут.