беглым взглядом, он, не глядя на Павлова, продолжил:
-Прокурор обвиняет вас в убийстве первой степени мексиканской эмигрантки
Анны –Кристины Агуэро. Девочке исполнилось 14 лет. Она несовершеннолетняя.
И это обстоятельство отягощает обвинение. Вечером 25 августа она вышла из
дома и не вернулась обратно. Обеспокоенная её отсутствием мать, позвонила
в полицию. В час ночи мёртвое тело девочки было найдено в двух кварталах
от вашей гостиницы, господин Павлов. Прокурор утверждает, что у него есть
свидетель, который видел вас вместе с убитой около одиннадцати часов
вечера.
-Ложь. Ложь от начала и до конца, – не выдержал Павлов. Это обвинение от
начала и до конца фальшивое, как и всё, что происходит в эти два дня.
Адвокат с лёгкой укоризной посмотрел на Павлова. Показывая бумагу с
обвинением, он коротко спросил:
-Вы позволите, я продолжу?
Дождавшись кивка от Павлова, он продолжил:
- Позже, во время вашего задержания, под вашей подушкой нашли некий
предмет из женской одежды. Это были женские трусы.
-Это была не моя подушка, – вновь не выдержал Павлов,- я первую ночь спал
в этой гостинице. И я понятия не имею, как там оказались эти трусы.
-Ещё в вашем номере обнаружили окровавленный нож, – адвокат, не слушая
Павлова, положил бумагу на стол и снова повернулся к нему лицом. –
Обвинение полагает, что трусы принадлежат убитой. Их снял преступник,
когда насиловал девочку. А нож, найденный в вашем номере… является орудием
убийства. Девочке умерла от многочисленных ножевых ранений.
Павлов заметно побледнел, услышав последние слова адвоката.
-Еще какой-то нож нашли в дополнение к трусам, – едва слышно пробормотал
Павлов, оказывается, девочка была ко всему прочему и изнасилована. А если
эта не ошибка?
-Что не ошибка? – не понял адвокат. Павлов вздрогнул. Бледность на лице не
проходила.
-Неважно, – глухим голосом ответил Павлов, - просто у меня возникли
подозрения по поводу происходящего. Возможно, всё не так просто как
кажется.
-О чём вы? – спросил адвокат.
Павлов собирался, было, рассказать о своих подозрениях, но в этот момент
за решёткой снова показалось лицо полицейского. Увидев его, Павлов тихо
прошептал адвокату:
-Потом. Потом поговорим.
Адвокат в ответ молча кивнул. Встав с места, он громко произнес, обращаясь
к Павлову:
-Скоро вас будут допрашивать. Я буду присутствовать на допросе. Будьте
добры, не отвечайте на вопросы, прежде чем не посоветуетесь со мной.
Павлов кивнул в знак того, что всё прекрасно понимает. Дав ему ещё
несколько наставлений, адвокат покинул камеру. Дверь снова захлопнулась.
Посещение адвоката привело Павлова в глубочайшую обеспокоенность. Лицо
резко помрачнело. Брови сошлись на переносице, выражая глубочайшую
задумчивость. Он некоторое время нервно ходил по камере, а потом
остановился и почти неслышно произнёс:
- Если это не ошибка, то всё очень и очень плохо. Мне не выкарабкаться. Я