– Очень просто, – сказал Макарыч. – Надо выяснить, кто может завладеть всем в случае нашей смерти. Кстати, это отметет и наши подозрения относительно друг друга. У нас есть определенные правила, на случай если с кем-то что-то случится. Его акции распределяются между нами поровну. И мы обязуемся выплачивать семье погибшего компаньона три процента с прибыли. Мы как-то об этом забыли. Выходит, никому из нас убивать компаньонов невыгодно, кроме того человека, который имеет пакет начальных акций, то есть того, кто все это организовал. Таким человеком был Петр Сергеевич Петров. Мы до сих пор безрезультатно разыскиваем пакет акций основателя. Правда, среди нас был поручитель дочери Петра Сергеевича – Ировский. Вот ему выгодна наша гибель. Вполне возможно, что он исчез не случайно. Просто затаился и выжидает…
– Пока его арестуют, – усмехнулся Ларин. – Ировский – трус и никогда не пойдет на убийство. А вот его женушка, Инна Петровна, вполне могла заварить эту кашу. Как же мы раньше-то не додумались? – Он посмотрел на Макарыча. – И чего ты молчал?
– Я был в панике, – признался тот. – И думал, что меня вот-вот пристрелят. А вспомнил внезапно. Понял, что к этому причастен Ировский.
– Где же этот гад? – зло спросил Туркин.
– Его жена на месте, – усмехнулся Игров, – и мы вполне можем сегодня же поговорить с ней. Я думаю, она сдаст нам киллера, если мы не отдадим ее милиции.
– А что мы с ней сделаем? – спросил Макарыч.
– Создадим впечатление, – ответил Ларин, – будто она уехала. И отдадим ее парням. Они натешатся и кончат. По-моему, это вполне допустимо, учитывая гибель наших компаньонов и тот страх, который преследовал нас все эти дни.
– Кто это? – облизывая пересохшие от волнения губы, спросил Степанов.
– Сестра Лизкина, – ответила женщина. – Ты же хотел поговорить с моим мужем об отъезде на Колыму. Это я вполне могу тебе обеспечить.
– И что надо делать?
– Для начала встретиться.
– Где и во сколько?
– Вот они, – подвигая к себе папку, с улыбкой проговорила Инна. – Очень скоро я буду иметь все, что тогда начал папа. И буду баснословно богатой. Только надо не забывать почаще обращаться в милицию, чтобы отвести подозрения.
– Ясно! – Мастер, отключив сотовый, выматерился. – Придется тебе навестить нашу подружку, – сказал он Гнилому.
– Раз надо, значит, поеду, – усмехнулся тот.
– Торопись, к ней едут люди совета, да и сами директора скоро появятся. Макарыч вычислил Ировских.
– Это уже серьезно. А что ты тянешь? Я же предупреждал, что Макарыч самый башковитый в этой кодле.
– Всему свое время, – неопределенно ответил Мастер и снова посмотрел на часы. Взяв сверток из трех связанных рулонов обоев, положил его в тонкий пластиковый мешок и вышел. Гнилой, сунув за пояс сзади пистолет с глушителем, положил в карман нож-выкидник.
Степанов вышел из подъезда, осмотрелся, быстро подошел к своей машине, сел, вставил ключ зажигания в замок, и тут же его голова дернулась назад. В ветровом стекле появилась маленькая дырочка. На лбу пулевое отверстие заполнялось кровью, а разорванный вышедшей пулей затылок пропитывал кровью подголовник. Во двор двенадцатиэтажного дома въехали три милицейские машины и микроавтобус с омоновцами.
Анна, допив кофе, посмотрела на часы, поднялась и быстро пошла к выходу из кафе.
– Гад, – прошептала она, – строит из себя, сволочь!
– В кафе на Беломорской убита женщина, – услышал дежурный милиционер явно измененный тонкий голос.
– Иду! – Выйдя в прихожую, Инна подошла к двери и посмотрела в глазок. Открыла дверь и, согнувшись, застонала. Ударом ножа сверху – первый удар он нанес в живот – Гнилой всадил лезвие под левую лопатку и толчком отбросил Инну от двери. Выйдя, закрыл дверь и стал неторопливо спускаться по лестнице. В боковом кармане пиджака прозвучал вызов сотового телефона.
– Да? – не останавливаясь, он поднес его к уху.
– Папку не забудь, – услышал он голос Мастера. – В стенке под простынями.
– Понял! – Отключив сотовый, Гнилой вернулся.
Толкнул дверь, она легко открылась.
– Убил, потом нас вызвал, – сплюнул плотный капитан милиции. – Вот гнида поганая! Сейчас, наверное, смотрит и тащится, как дерьмо по Енисею… – Он скользнул взглядом по толпящимся в отдалении людям.
– Ну и выражения у тебя, Ларионов!..
– С кем поведешься, – усмехнулся лысый опер, – от того и наберешься. Порой дома такое ляпнешь, перед женой и детьми стыдно становится. А что этот телефонист где-то тут, вполне возможно. Артист хренов! Скорее всего потому и звонит. Выделывается, паскудина: вот я какой – и жертвам звоню, и вас, ментов поганых, вызываю. И балдею, когда вы умные рожи делаете. На этом его, пса, и брать надо. Своих парней в толпу любопытных сунуть, по взгляду или ухмылке определить можно.
– Здравая мысль, – кивнул подполковник. – Надо будет подготовить ребят. Ну, что там у вас? – обратился он к подошедшему старшему сержанту ДПС.
– Ничего. ОМОН все перекрыл, перехват объявили, но пока пусто.
– Степанова в машине шлепнули, – сообщил Вареников подполковнику. – Группа приехала в момент убийства, можно сказать. Но наши рванули в квартиру, а потом нашли его в машине. Теплый еще был.
– А зачем он убил эту? – спросил капитан.
– Значит, по его мнению, было за что, – отозвался Вареников. – Сестра Елизаветы приехала из Магаданской области. Так что вполне возможно, заказ поступил оттуда.
– Но почему он звонит и вызывает милицию? – негромко спросил лысый опер. – Неужели действительно свое блатное самолюбие тешит? Насколько я знаю, киллер сам за свою жизнь побаивается, когда заказ исполняет. Ведь скольких убирали, а этот…
– Чтобы получить ответы, надо его взять, тогда все и узнаем, – перебил его подполковник.
– Зачем убили Лизкину сестру? – недоуменно спросил Ларин.
– Без понятия, – ответил Макарыч. – Что-то странное происходит. Лизка…
– Сестра Лизки, – перебил Ларин.
– Ах да… Но из-за чего? Никто из наших никогда даже в шутку не заикался о делах с золотом. Так что это вообще непонятное убийство. Может, просто повыделываться решил?…
– Надо искать этих баб, – сказал Ларин, – обеих и выжимать. Лизка не вовремя в дурдом угодила. Но если знали, что она может проболтаться, почему сразу не прикончили? Скорее всего этот стрелок хренов не знает, что на него можно выйти через баб. А если эти бабы не при делах?
– Надо найти обеих, а уж потом выяснять, знают они что-то или нет, – сказал Макарыч. – Скорее всего это Валька Воинова. Она сейчас в Вологде. Ировский туда ездил дважды. И дважды начинали стрелять. Сначала Славку Лапина…
– Лапина не пристрелили, а забили, – поправил Ларин, – и виновных мы знаем. Тех, кто заказал, надеюсь, ты тоже помнишь? – Он усмехнулся.
– К этому вы пришли без меня, – запротестовал Макарыч. – Я здесь не при делах. И не забудьте, что…
– Хватит, – остановил его Ларин, – ты не на суде. Все подумали, что бумаги Петрова у Лапиных, поэтому и хлопнули сначала Славку, а потом Тольку. Правда, с Толькой получилось не совсем так, как мы хотели. Мы заказали, но убил его кто-то другой, и бумаги к нам не попали. Интересно, как там у Инны дела? – Он посмотрел на часы. – Мы правильно сделали, что не поехали. Увидит кто-нибудь, а потом объясняй милиции, что просто навещали жену пропавшего компаньона.
– Менты! – открыв дверцу, буркнул крепкий парень.
Сидевший рядом с водителем Эдуард выматерился и достал сотовый.
– Подумают, что это грабеж, – выбрасывая из стенки на пол постельное белье, бормотал Гнилой. – А мне, например, это как вознаграждение за работу. Рубликов порядком, примерно тысяч двадцать с лишним, баксов почти две тысячи и пачка евро. Драгоценностей прилично. Их я Туркмену сдам. Он и возьмет сразу, и заплатит прилично. Вот…