До "Мегаполиса" Костя добрался на метро. Трехэтажный, возведенный из облицовочного кирпича банк тем не менее не бросался в глаза, отличаясь от соседних строений утонченностью стиля, молодостью.
Такими же качествами обладали охранники, одетые с иголочки.
Посетитель, оставив справа от себя зал обмена валюты, подошел к застекленной конторке. Бросив взгляд на портативный металлоискатель, обратился к старшему смены:
- Мне нужно поговорить с вашим начальником службы безопасности. Позвоните ему.
- Позвоните вы, - придержался правил охранник, указав на телефон в фойе, стоящий на столике в окружении кожаных кресел. - Там вы найдете список телефонов и фамилии служащих.
Костя кивнул и прошел к столику. Взяв в руки лист бумаги, пробежался глазами по длинному списку. Главу службы безопасности звали Андреем Николаевичем, рабочий телефон - 219. Не мешкая, Горохов набрал номер.
- Да, Овчинников слушает, - раздался в трубке густой баритон.
- Здравствуйте, из фойе вас беспокоят, - как всегда неуклюже начал разговор Костя. - Посетитель. Хотел бы поговорить с вами с глазу на глаз.
После непродолжительной паузы Овчинников посоветовал:
- Подойдите к дежурному, предъявите паспорт, вам выпишут пропуск. За вами сейчас спустятся.
- У меня нет с собой паспорта.
- Извините, ничем не могу помочь.
- Подождите, не вешайте трубку. Вы знаете Марковцева? Шестнадцатого августа он имел с вами беседу так?
- Ну-у... допустим, - с задержкой ответил Овчинников.
- Нам нужно поговорить, - твердо произнес Костя. - В противном случае я обращусь к другому человеку. - Сбиваясь на Марковцева, на его манеру вести разговор, добавил:
- Не обмани клиента, и он придет во второй раз.
- Обойдемся без угроз.
"О чем это он?" - нахмурился Костя.
Овчинников возобновил разговор:
- Сейчас за вами спустятся.
Горохов усмехнулся, опустил трубку на рычаг и сосредоточил взгляд на тускло освещенной лестнице, ведущей на этажи банка.
***
Овчинников оказался высоким, лысеющим блондином. Одетый в серый стильный костюм и полосатый галстук с большим модным узлом, он едва ли не терялся среди серого пластика кабинета. Даже жалюзи на окнах отдавали мышиным оттенком.
- Слушаю вас.
Горохов уселся в кресло напротив и положил ногу на ногу. Пока он добирался на метро, в его поведении наметились положительные сдвиги. Наверное, все же он подражал Марковцеву, что наглядно показало его высказывание о клиенте, которого не стоит обманывать, брал пример с более сильного и учился у него. Поздновато, но что поделаешь.
- Дела пошли не так, как планировалось нами, - акцентировал Костя окончание фразы. - Соответственно возросли и комиссионные. - Наконец-то он подыскал замену процентам, слову, которое казалось ему обкрадывающим, буквально влезающим в карман. Комиссионные - звучало щедро для одного и заслуженно для другого. - Я предлагаю вам двадцать процентов.
- Двадцать, - многозначительно покивал хозяин кабинета, внимательно разглядывая гостя. - Почему не тридцать?
Сам идя на уступки, Костя предвидел такой оборот дела и ответил сразу:
- Потому что двадцать - потолок.
- От какой суммы, простите?
- От той, - терпеливо пояснил Костя, - что мы взяли в Новоградском аэропорту.
- Не произносите при мне название этого города, - обронил хозяин кабинета. Для того чтобы эмоционально взорвать бывшего командира диверсионной группы, достаточно было сказать: "Шестаков в Новограде".
- Я догадался, кто вы, и вот сейчас, не вставая с места, вызову сюда охрану, чуть позже - милицию.
- Прежде посчитайте, от какой суммы отказываетесь.
- Я посчитаю иначе: лет этак на пятнадцать-двадцать вперед. Меньше на суде не дадут.
"Нет, он не дурак, - подумал Овчинников, - но разговор дурацкий. Да, без Марковцева он никто. И все же решился".
- Почему именно я? - спросил Овчинников, наводя неумелого собеседника на правильную мысль. Практически все делал за него. - Хотите компенсировать ущерб за доставленное мне неудобство?
- Да, можно и так сказать, - немного удивленный, Костя покивал головой.
- У меня одно условие, - Андрей возобновил разговор после довольно продолжительной паузы. - Деньги вы принесете сюда, - и тихонько хлопнул по столу ладонью.
Именно этого и боялся Костя. Но другого выхода, видимо, нет. Положительные сдвиги спровоцировали и такую мысль: "Если я уйду отсюда хотя бы с двадцатью процентами от суммы, можно будет назвать себя счастливчиком".
Стоило ли тогда рисковать, стреляя в товарищей? Отчасти Овчинников оказался прав: Костя не был дураком, но не умел просчитывать ситуацию, не мог прогнать в голове предстоящий разговор, задать несколько вопросов и дать на них столько же ответов, тем направляя его в нужное русло. Марковцев, готовя операцию по освобождению Амирова, действительно за ночь, в чем сомневался Науров, решил труднейшую задачу.
А Костя продолжал учиться у него. Он все-таки задал себе сначала один вопрос, потом другой. "Что сделает хозяин кабинета, в чьем подчинении два или три десятка сыщиков и охранников, когда я выйду из дверей банка? Проследит? Зачем ему двадцать процентов, когда он может забрать все?"
Андрей легко читал мысли собеседника и принял единственно верное решение - успокоил клиента, дабы не потерять его.
- Пятьдесят процентов. И небольшими партиями - по двести-триста тысяч.
Костя согласно наклонил голову. Ничего другого ему не оставалось.
Когда за Гороховым закрылась дверь, Андрей снял трубку и вызвал к себе подчиненного.
- Сейчас от меня вышел человек, ты должен был встретить его в коридоре.
Сыщик кивнул.
- Проследи за ним. Меня интересуют все места, куда он будет заходить: дома, магазины, прочие заведения. Возьми себе в помощники пару человек. Все, иди.