Генерал едва заметно покачал головой. Он надеялся услышать другое человеческие качества агента. А про навыки боевых пловцов он знал достаточно. Их учили выживать в любых условиях, осуществлять побег из плена, работать на всех типах радиостанций, владеть различными техническими средствами, преодолевать рубежи подводной обороны.
- Затем служба в подразделении "Гранит" на Каспии, - продолжал Шестаков. - Поучаствовал в конкретных разведывательно-диверсионных операциях.
- Когда вы планируете отправить Ганелина в командировку?
- Завтра он отправится в Дагестан. Недалеко от Дербента, в отеле "Богосская вершина" на его имя забронирован номер. Документы, оружие и необходимые данные по этому делу получит сегодня. Разрешите вернуться к началу разговора, Борис Викторович?
"Давайте", - тяжелыми бровями разрешил генерал.
- Местная милиция и ФСБ не захотели брать на себя опасное дело, - не очень осторожно высказался Шестаков - перед ним сидел бывший генерал ФСБ. С одной стороны, это плюс нам, с другой - минус. Начав сейчас операцию вроде "Перехвата" или "Кольца", можно только переполошить похитителей. А им первое время необходима передышка, что ли. Тем более оперативных данных у нас практически нет.
- Вы не ответили на мой вопрос, - напомнил генерал. - Ганелин отправляется один?
"Это он про помощников", - вспомнил Шестаков, едва не ответив дерзко: "Нет, помощники ему не нужны".
- Так точно, Борис Викторович.
Прохоренко ответил на телефонный звонок и некоторое время провел в раздумье.
- Вот что, Владимир Дмитриевич... - Снова пауза, во время которой генерал поменял постановку вопроса. - Чем у вас занимается Марковцев?
Этот вопрос живо напомнил Шестакову начало разговора, когда шеф тяжело поинтересовался: "Чем занимается ваш отдел?" Капитан рискнул предположить, что именно про Марковцева и хотел спросить начальник управления. И здесь ничего удивительного не было. Несколько дней назад генерал потребовал от Шестакова список агентов его отдела. Пробежав бумагу глазами, поставил напротив двух фамилий галочки и затребовал на них досье. Одним из агентов, которым заинтересовался начальник управления, был Сергей Марковцев.
- Ничем конкретно, - ответил Шестаков.
- Вы планируете еще раз осмотреть базу?
- Да. Необходимо, чтобы Родион своими глазами осмотрел место взлома.
"Да, место там тихое, надежное... - представил генерал. - Лучше и не придумаешь". Что-то романтическое всколыхнулось в его душе. Не грубый выстрел в затылок агенту где-нибудь в грязном подъезде, а смерть на вершине крепости. Может, оттого так образно мыслил генерал, что горный Дагестан, название отеля так или иначе напомнили ему о дуэли Лермонтова в Пятигорске.
- Услуги Марковцева нам больше не нужны, - согнав мимолетное оцепенение, распорядился Прохоренко. - Ясно, Владимир Дмитриевич?
Ответом генералу послужил запоздалый кивок подчиненного.
***
Перед сменой руководства в Главном разведывательном управлении, обусловленной назначением на должность министра обороны бывшего генерала внешней разведки, начальники управлений и отделов Главка получили передышку. Для них настала пора межсезонья. Причем двойная: период полураспада генерала-спрута - старого руководителя Аквариума, и период становления-ознакомления с коллективом нового начальника. Последний явился, как нечистая сила, из Федеральной службы безопасности. Развалят аппарат, справедливо думали офицеры ГРУ, как развалили бывший Комитет госбезопасности и приступили к сносу МВД.
Газета "Независимое военное обозрение" задолго до назначения нового министра обороны предрекала отставку начальника ГРУ: считалось, что генерал-полковник предан только своему мощному ведомству и ни под кем ходить не станет; не станет и лицемерить, изображая преданность. Вместе с начальником военной разведки свои посты оставили шесть из двенадцати начальников управлений, их места заняли генералы из СВР и ФСБ <По материалам газеты "Независимое военное обозрение" министр обороны принял решение о замене руководства шести из 12 структурных подразделений Главного разведывательного управления на должностных лиц из "конкурирующей" фирмы СВР, а также - ФСБ. Наблюдатели сошлись во мнении, что замена начальника основных подразделений ГРУ - не что иное, как подготовка к увольнению начальника ГРУ Валентина Корабельникова и назначению главой ГРУ одного из коллег министра обороны по СВР. Ветераны ГРУ усматривают за переменами ликвидацию Главного разведупра как самостоятельной системы.>.
Шестаков находился на распутье двух дорог. Выбрав одну, шел по ней осторожно. ГРУ - не то место, где зря мелют языками о кадровых перестановках. Каждый начальник, начиная с отдела и кончая управлением, достаточно четко представлял сложившуюся ситуацию. Агентура останется нетронутой, но вот среди особо приближенных к бывшему начальнику ГРУ агентов начнется чистка. Уже началась.
Докладывать о положительных результатах старому начальнику и новому две большие разницы. Если старому как бы приелась успешная работа подчиненного, то на нового успехи произведут особое, первое впечатление. Первое - вот в чем соль. И Шестаков решил поднажать на дело о хищении арсенала боевых пловцов. Однако особого воодушевления не чувствовал.
Что касается особых агентов, то Борис Викторович Прохоренко, лично знавший Марковцева (последнее звание подполковник спецназа ГРУ, конспиративная кличка Марк), - знал и подробности его побега из колонии строгого режима. Марк убил своего напарника по работе в котельной, спрятал труп, а робу покойника с биркой "Филимонов В. А. 2-й отряд" подложил в грузовую машину, покидающую зону. Спецовку обнаружили уже за пределами колонии при выгрузке готовой продукции. Филимонова объявили в розыск, а Марковцев поджег котельную, оставив внутри труп напарника, и бежал в мусороуборочной машине. Сбежал достаточно легко, поскольку числился на тот момент обуглившимся трупом.
Сергей был удивительным человеком, в своем рапорте на имя начальника профильного отдела управления военной контрразведки ФСБ он описал детали своего побега в стиле Дейла Карнеги: "Я и мой напарник смотрели на мир через решетку тюрьмы. Он видел грязь, а я видел звезды".
Возможно, Марковцев "прижился" бы в профильном отделе в качестве секретного агента по особо важным поручениям, если бы не откровенное предательство комитетчиков. Сергей выбрал тяжелый, но единственный вариант - поменял одно ведомство на другое и стал агентом ГРУ.
Отдел капитана первого ранга Шестакова, куда входил Марковцев, представлял собой едва ли не стандартное подразделение при мощном силовом ведомстве любого государства. Кроме оперативной рутины, его функции определение и последующее устранение источников, представляющих государственную опасность ("внесудебные убийства, провокации, теракты, похищения"). В отдел входило несколько групп по четыре, пять человек в каждой: группа наружного наблюдения, группа оперативно-технических мероприятий, занимающаяся ко всему прочему прослушиванием пейджеров, сотовых телефонов, и группа секретных агентов-боевиков.
Наверное, потому, что Сергей представлял собой "носителя секретов государственной безопасности" и был чересчур информированным агентом, его и решили убрать.
По большому счету Марковцев, кроме деликатных заданий - планирование убийств и собственно ликвидация, - больше ни на что не годился. Он не числился в розыске, но мог попасть в розыск, если бы его случайно опознали. Ниточка потянется, навернет на себя секретные отделы ФСБ и ГРУ. Как бы ни были натянуты отношения между ФСБ и ГРУ, они часто работают вместе, не так часто, но делят ответственность пополам или согласно ранее обговоренным долям.
Как бы то ни было, Шестаков решил выжать из "покойника" Марковцева максимум полезного, помня о первом приоритете в этом деле. А дело о хищении арсенала с законсервированной базы на первых порах могло оказаться полезным именно для Шестакова. В случае непредвиденных обстоятельств с прошлым Сергея можно поиграть. Если Ганелин агент как бы в чистом виде, то Марковцев - агент-смертник, преступник и тому подобное.
Временное замешательство Прохоренко Шестаков понял по-своему. Насчет участи Марковцева генерал определился заранее, колебался же по другой причине, спрашивая: "Помощники Ганелину не нужны?" Намек на Ганелина как на исполнителя? В Дагестане? Но почему не открытым текстом? А вообще - это мысль. Марковцев - думающий агент - успокоится: ему дают задание. Он ведь отчетливо понимает свое положение в ГРУ в обновленном варианте и может расценить это в виде ходатайства или своего рода просьбы самого Шестакова оставить отдел и его агентуру без изменений. Что ни говори, агент он ценный.
Вообще на двойных стандартах погорело немало руководителей спецслужб. Тут важно умение чувствовать ситуацию.
В этом деле Шестаков довольно отчетливо видел грань и не опасался переиграть. А игру он строил на полной открытости информации по консервации базы, хищению вооружения. Хотя порой чрезмерная откровенность настораживает. Главное, не заводить разговора о грядущих перспективах, заданиях. Многие агенты поплатились, выполнив последнее задание. И прихватили с собой в могилу важные секреты.
Впрочем, Шестаков "не гнал лошадей". Имея первый приоритет, он передаст часть инициативы Ганелину. Коли Родион посчитает необходимым убрать Марковцева, так тому и быть. Все покажут первые результаты оперативно-розыскных мероприятий.
Не откладывая дела в долгий ящик, Шестаков вызвал к себе Родиона Ганелина. На свой лад интерпретированные недомолвки и колебания Прохоренко могли обернуться для начальника отдела крупными неприятностями.
Глава 3
По волчьим законам
6
21 июля, суббота
Одетый в темно-синюю клетчатую рубашку и тупоносые модные туфли, Сергей Марковцев вошел в магазин и оглядел вначале стеллажи с товаром. Потом неохотно и с недовольным видом скользнул глазами по слегка вытянутому личику молоденькой продавщицы с грустными голубыми глазами, облаченной в униформу магазина - белую блузку и накрахмаленный фартук с синей оборкой, больше похожий на передник горничной. Слегка округлив глаза, девушка улыбнулась, кивнув головой в белоснежной пилотке.
Сергей ответил на дежурное приветствие и медленно подошел к прилавку, бросив еще один взгляд на соседний отдел, где в отсутствие покупателей беседовали две продавщицы. Та, что стояла к Сергею спиной, была чуть пониже подружки и показалась Марковцеву коренастой.
Пробежав глазами по ценникам, он выложил на прилавок десятирублевку.
- Стакан гранатового.
Полуобернувшись на соседний прилавок, Сергей пригладил волосы, тронутые легкой сединой лишь на висках, и представил, только лишь представил, как направляется к прилавку, бесцеремонно стучит пальцем по плечу девушки, как вытягивается и бледнеет ее лицо, как поспешно, не сводя с отца глаз, словно боясь, что он уйдет, она обходит длинный прилавок. А сам Сергей идет ей навстречу и думает, что последние три года был несправедлив к дочери.
С каждым прожитым днем он забывал ее и на нее же злился, удерживая в голове прилипший образ порочной девчонки, который не мог быть иным в его глазах, ибо она взрослела. Порочным было все: короткие юбки, накрашенные ресницы; девчоночье кокетство уже проснулось в ее четырнадцать лет, и любое ее слово, любой жест казались распутными. Наверное, Сергей ревновал дочь, понимая, что поступает глупо, однако о поступках речь не шла: от того, что заложено в родителях природой, не избавишься, можно только упражняться в равнодушии, прятать свои чувства за любыми эмоциями, той же злостью, к примеру, которая отчасти притупляла ревность и ставила Сергея в один строй похожих на него отцов.
А было бы здорово держать ее руки в своих, разглядывать ее лицо и дать посмотреть на свое и сказать самому себе: "Она молодец, вся в меня".
Свои вопросы к дочери он перенес на голубоглазую продавщицу:
- Нравится работать в магазине?
- Кому-то ведь нужно работать продавцами, верно?