— Конечно! — радостно воскликнул мальчик. — Я и так всем говорю, что меня мой деда спас. Он сильный и дерется, как Брюс Ли.
— Не надо ничего говорить, — тихо сказала Галине Альберт. — Просто ответь, ты согласна стать моей женой?
— Но, Альберт, — вздохнула она, — все не...
— Я же просил, — перебил он, — не надо лишних слов. Итак?
Бросив на него быстрый взгляд и переведя загоревшиеся надеждой глаза на увлеченно беседующих Знаменского и сына, она молча кивнула.
— Ты куда, Валюта? — спросила Валентина Анатольевна собиравшуюся выходить дочь.
— Я скоро вернусь, — улыбнулась она. — У меня для тебя есть приятный сюрприз.
— Значит, Граф не зря поставил крест на подошве, — отложив машинописный лист, проговорил поджарый капитан милиции.
— Но он же не сам застрелился, — возразил худощавый мужчина в штатском, — хотя намутил воды, — признал он. — Мы его в Москве ждем, а Граф в Саратове с мафией воюет.
— Вы понимаете, что делаете? — спросила Валентину пожилая женщина.
— Становлюсь матерью, — улыбнулась она. — Если вас волнует, смогу ли я обеспечить настоящее и будущее моего ребенка, то, по-моему, это уже обсуждали вышестоящие инстанции и пришли к выводу, что могу. Или вы другого мнения?
— Но, Валентина Ивановна, — вздохнула женщина. — Я все понимаю, однако постарайтесь выслушать меня спокойно. Вы одна. И поэтому...
— Хватит, — резко прервала ее Валентина. — Я делаю это с ведома государства, которое доверило мне ребенка.
Ирина долго смотрела на спящего Феоктистова. Вчера он огорошил ее предложением руки и сердца. На ее тихое возражение, что она ждет ребенка, он довольно бесцеремонно поправил:
— Мы ждем ребенка. Запомни и давай больше к этому не возвращаться.
Подойдя, она поцеловала его в щеку. И замерла. Здоровая рука Феоктистова нежно, и в то же время крепко обняла ее.
— Этот поцелуй я принимаю как согласие, — прошептал он.
Волошин медленно шел по кладбищу. Подойдя к трем могилам, остановился, Положив на каждую по букету цветов, сел.
— Простите меня, — прошептал он. — Особенно ты, мама. Просто, — с горьким вздохом продолжил Дмитрий, — я хотел жить. Но когда понял, что из-за этого погибают и будут погибать люди... — зажмурившись, он покачал головой.
— А он изменился, — тихо, словно боясь что ее услышит сидевший неподалеку у могил Волошин, сказала жена Ризова.
— Просто сумел стать мужиком, — буркнул сидевший с подвязанной к шее правой рукой дядя Степан. — Боль утраты уйдет не сразу. Но со временем утихнет, хоть и не исчезнет совсем, такое не забывается, — вздохнул он, — но ведь жизнь продолжается.
— Господи, — всплеснула руками Валентина Анатольевна, — кто этот чудесный мальчик? — присев, она посмотрела на русоголового малыша. — Как тебя зовут, маленький? — нежно спросим она.
— Он еще не говорит после пережитого потрясения, — присев рядом, ее дочь ласково прижала к себе мальчика. — А когда речь вернется, то он скажет мне — мама.
— Что? — поразилась мать.
—: Это сын женщины, которая погибла из-за мачехи, — тихо проговорила Валя. — Я забрала его из детского дома. Законно, — увидев в глазах матери испуг, протянула ей свернутые трубочкой документы. — Я буду прекрасной матерью, потому что знаю, как без нее плохо, — обняв Валентину Анатольевну свободной рукой, прижалась к ней. — Ведь ты хочешь стать бабушкой? — чуть слышно спросила она.
— Но, Валюта, — вздохнула мать. — Ведь...
— Мама! — перебила ее дочь. — Не надо ничего говорить. Я прекращаю все дела отца. Денег мне хватит. И стану хорошей, любящей матерью.
— Но ты одна, — возразила мать. — А вдруг полюбишь человека, и он не захочет воспитывать чужого ребенка?
— Да и плевать на такого, — засмеялась дочь. — Я сразу хотела забрать мальчика. А отцом ему стал бы Георгий, — голос ее дрогнул. Порывисто поднявшись, она отвернулась. — Я думала, ты поймешь меня, — прошептала Валя, — и обрадуешься.
— Внучек ты мой милый, — услышала она ласковый голос матери, — пойдем, бабушка тебя покормит.
Глаза Валентины вспыхнули гордостью и счастьем.