Свет тут же загорелся.
— Что случилось? — в открытую дверь с ножом в руке шагнул парень в трусах.
— Звони ноль два! — крикнул Василий. Сюда пусть едут! Нападение на участкового!
— Помочь? — крикнул вслед хозяин.
— Звони и вызывай наряд! — прихрамывая, лейтенант добежал до волосатика.
— Третий тоже готов, — с досадой сказал Феоктистов. — Я его вроде и ударил вполсилы, — растерянно пробормотал он. — Слушай и запоминай! Ты шел туда, к остановке. На тебя напал кто-то из-за угла. Ты ему врезал и назад к дому. Здесь этот, — он кивнул на волосатика, — с ножом. Ты контрприем на удар снизу, он животом на нож. А третьего ты предупреждал выстрелом, а уж потом в него стрелял. Пойдем, — Сергей махнул рукой. — Ты должен представить, как это было. Только не перепутай очередность, — предупредил, он.
— А вы, товарищ капитан — бросаясь за ним к углу школы, спросил Василий.
— Меня здесь не было, — прекращая дальнейшие вопросы, отрезал капитан. — Быстро же вы, ребята, — с удивлением пробормотал он, увидев свет фар и прерывистый огонек мигалки.
— Не забудь! — кивнул он и бросился вдоль здания школы в переулок. Подбежал к стоявшим в подворотне «жигулям». Едва сел в машину, как зазвучал сотовый телефон.
— Да, — сказал Сергей.
— На пристани в драке убит Соков, — услышал он мужской голос.
— Горбун —удивленно пробормотал Сергей. Казалось, звонивший услышал его.
— Три свидетеля — два парня и девушка — утверждают, что к Горбуну пристали трое парней. Тот достал нож. Двоих успел ударить. Оба мертвы, третий всадил ему в спину нож. По описанию — это один из дружков Сокова. Его ищут. Ты где сейчас?
— На участкового Коровина напали трое, вернее, двое, — поправился он, — с одним я сразу разобрался...
— Что говорят?
— Мертвые не говорят, — буркнул недовольный собой капитан и, словно пытаясь оправдаться, быстро добавил. — Одного Васька пристрелил. Второй на свой нож напоролся, а первого я ударил. А он...
— Убирайся оттуда! — приказал голос.
— Есть, товарищ подполковник!
— Придурки они недоделанные! — зло сказал Зяблову Зимин. — Разве так...
— Значит, участковый жив? — перебил его Константин Федорович.
— Даже не поцарапан! — тем же тоном ответил майор.
— А тебя не хватятся? — спросил Зяблов. — Ведь...
— Я уехал к теще, — понял его Зимин. И спросил. — К Волошину послал?
Зяблов молча кивнул.
— Своему приятелю звонил? — поинтересовался майор.
— Не отвечает никто, — равнодушно ответил Зяблов. — Наверное, опять куда-нибудь отдыхать поехал...
— Нет! — воскликнула Анна. — Не может быть!
— Извините, Анна Алексеевна, — спокойно сказал адвокат Редина, — можете убедиться сами, — он подвинул по столу отпечатанный, на машинке заверенный подписями и печатями лист.
— Ты лжешь! — гневно воскликнула она. — Ты просто заодно с этой! — она не глядя ткнула сжатым кулаком в сторону стоящей у двери Валентины.
— Илларион Исакович, — спокойно проговорила Валентина, — вы ознакомили вдову с последней волей ее мужа. Спасибо и до свидания.
— Ты! — повернувшись к ней, закричала Анна. — Это все ты, змея подколодная! На-как, выкуси! — повернувшись задом, хлопнула себя по тугим ягодицам. — Ничего у тебя не выйдет! Я тебе глотку перегрызу!
Стоящий рядом с Валентиной мрачный Носорог выжидательно посмотрел на дочь покойного хозяина.
— Я даю тебе неделю, — отчетливо проговорила Валентина. — И если за это время ты не уберешься из квартиры и вообще из нашей жизни, то здорово пожалеешь об этом.
— Тварь! — взвизгнув, Анна хотела броситься на нее, но двое парней угрожающе шагнули ей навстречу.
— Запомни, — зазвеневшим от ненависти голосом, пропуская вперед быстро шмыгнувшего в дверь адвоката, проговорила Валентина, — у тебя семь дней!
Последним выходил Носорог. Остановившись, смерил разъяренную Анну тяжелым взглядом:
— Я бы тебя, тварь, пополам порвал! — шумно выдохнув, вышел. С грохотом закрыл дверь. Схватив стоявшую на столе початую бутылку коньяка, Анна с размаху запустила ее в дверь. Трескучий хлопок разбившейся бутылки и посыпавшиеся на коврик осколки как бы привели ее в себя. Она бросилась к телефону.
— Я тебе говорю в последний раз! — закричала Ляхова. — Выбирай — или я, или эта стерва!
— Да на кой хрен ты мне нужна! — шагнув к ней, заорал Туз. — Кто ты есть? — брезгливо спросил он. — Докторша у Редина. Так нет его больше! — он засмеялся. — И ты больше никому не нужна. В постели ты, конечно, ничего, и еще можешь мужиков завлекать... — не закончив, жестко блокировал руку Ляховой. Вскрикнув от боли, она отскочила.
— Может, ты с Анькой и в одной категории, — хохотнул Туз, — но со мной такие...
Резко зазвонил телефон. Туз снял трубку. Не поднося к уху, взглянул на Ляхову:
— Забирай своего выродка и вали с квартиры.
— Как ты можешь?! — гневно закричала она. — Ведь Юра твой сын!
— Я сказал все, — отворачиваясь, отрубил он и поднес трубку уху. —Слушаю...
— Аннушка, — подчеркнуто ласково произнес он. — Здравствуй, милая. Ты почему не звонила утром?
Выслушав, нахмурился. Хотел что-то сказать, но вздрогнул, коротко вздохнул и выронил трубку. Ляхова, размахнувшись, снова ударила скальпелем в брызжущую кровью рану под правым ухом Туза. Сгребая сильными пальцами скатерть со стола, что-то прохрипев, тот сумел развернуться. Новый удар скальпеля пришелся ему в горло. Замычав, с выступившей на губах кровью Михаил упал. Бледная Ляхова, застыв, смотрела не его неподвижное тело. Что-то прошептала, пятясь, дошла до стены. Ткнулась в нее спиной и от неожиданности вздрогнула и пронзительно закричала.
— Сволочь! — Анна отбросила телефон. — Подонок! — кусая губы, о чем-то напряженно размышляя, несколько минут сидела неподвижно. Затем вскочила и бросилась к двери.
— Но она же моя мать! — воскликнул Федор.
— Поэтому я и предлагаю тебе выбор, — спокойно сказала Валентина. — Либо ты принимаешь мою сторону и станешь обеспеченным человеком, либо... — она засмеялась. — Поверь, братик, отец перед смертью составил новое завещание. И там тебе кое-что есть, но только кое-что, а ведь ты как любящий сын поделишься с мамой, значит, уже через год станешь нищим.