— Какая разница, — отмахнулся подполковник: — Не мог он за это врем подготовить дело. Да и откуда узнал о баксах, которые тебе должны были за серебро везти? Хотя, если он с Графом в паре, то Граф запросто мог это организовать.
— Подожди, — посмотрел на него Тимур. — Ты говоришь, его, этого Графа, посадили, можно сказать, за просто так. Дело ему доказано не было. Почему же решили, что наган его?
— Это предположение, — поправил его подполковник. — Но все уверены, что этот ствол Графа. Тем более его в Москве нет как раз около трех недель. Все совпадает. Вот только мне не ясно, как Зубарев мог пистолет у твоего знакомого отобрать? Ведь из этого «магнума» Ки...
— А вот это уже не твое дело! — резко оборвал его Журин. — Вот что, — посмотрел он на Гогу, — посылай парней к Натке. Пусть берут этого субчика и на турбазу. Надо с ним побеседовать.
— А Наталья что говорит? — спросил Тимур:
— Да примерно то же самое, — усмехнулся Журин. — По весне Зубарев жил у нее, потом неожиданно исчез. И снова появился. С каким-то приятелем приехал. А в день ограбления вроде как ездил в Лунино. Но, говорит, не доехал. Головой на вокзале треснулся об пол, споткнулся, что ли, и упал. А кроссовки все в растворе. Помнишь, ты говорил, что омоновцы видели двух работяг на строительстве коттеджа Юрия Николаевича? — взглянул он на подполковника.
— Ну, — кивнул тот, — они там...
— Коттедж Юрия Николаевича уже четыре месяца как не строят, — жестко перебил его Журин. А это, — он многозначительно потряс указательным пальцем, — уже след.
— Да кто же про коттедж Юрия Николаевича узнавать бы стал? — ухмыльнулся Панасюк. — У него в министерстве связи. Копни и сам не рад будешь.
— Я поехал, — решительно поднялся Гога. — Мне просто не терпится посмотреть на этого Зубарева.
— Берите тихо, — предупредил Журин, — и на турбазу. Там он все расскажет. Только бы этого Суворова милиция не арестовала, — вздохнул он.
— Да его хрен арестуют, — заверил Панасюк. — Тертый калач. На нем знаешь сколько нераскрытых числится.
— Интересно, — сказал Тимур, — где он сейчас, этот Граф?
Прихрамывая и сутулясь, Граф неторопливо шел по улице. Остановившись у витрины, всмотрелся в свое отражение. Кустистая бородка и смолянисто черные усы до неузнаваемости меняли его облик. Мешковато сидящий дешевый светлый костюм и соломенная шляпа делали хромающего бородача похожим на интеллигента из глубинки. Все этим он запасся еще в Москве. Граф был уверен, что его разыскивают. Он был зол на себя — допустил непростительный для профи промах. Зная, что в запасе только сутки, а потом заработает система МВД, он рано утром пошел на стройку и забрал деньги и дипломат. Поймав такси, поехал на автовокзал, откуда хотел каким-нибудь пригородным автобусом уехать до небольшой станции и уже оттуда на товарняке покинуть Пензенскую область. По дороге таксист с его согласия посадил одну молодую довольно привлекательную женщину. Женщина охотно разговорилась с ним и неожиданно пригласила в гости. И он —вспомнив это, Граф беззвучно выматерился, — пошел. Они выпили бутылку шампанского и, слившись в поцелуе, рухнули на кровать. В себя Виталий пришел к обеду, когда Таиса, так звали женщину, начала собираться в гости к подруге. Она приглашала и его, но на этот раз Граф поступил разумно. Понимая, что потерял время и сейчас его уже ищут, зашел в нежилой дом, приклеил бороду и усы и переоделся. Сейчас он шел к Зубру. Не для того, чтобы и дальше работать парой, а чтоб отдать ему причитающуюся сумму в рублях и долларах.
— Антоша, — услышал лежащий на кровати Зубр, — иди завтракать.
Усмехнувшись, лениво встал. Наталья стояла у газовой плиты в коротком цветастом халате. Длинные волнистые волосы, темной волной обволакивая плечи, спускались на спину.
— Я лапшу сварила, — мешая ложкой кипящее молоко, сообщила она.
— Какая ты клевая телка, — восхищенно сказал он. — С каждым разом все лучше и лучше.
Подойдя обнял и коротко, но крепко поцеловал ее у губы.
— Потом, Антоша, — засмеялась она, — а то убежит молоко.
— Наталья, — отходя к столу, вспомнил он, — ты говорила, что спрашивал обо мне кто-то/ Не хахаль твой?
— Да нет. Вчера вечером подруга приходила. Мы с ней к Тоньке в больницу ездили. Представляешь, — с ужасом проговорила она. — Ее ограбили! Охранников и шофера убили. А там еще...
— Да этой хреновины сейчас полно, — не дал ей углубиться Антон. — Вот в газетах постоянно катают — то там на уши кого-нибудь поставили, то там кассу взяли. Ты мне скажи кто там мной-то интересовался?
— Да двоюродный брат мой, — помешивая молоко, ответила она, — Тарас. Он директор на этом самом заводе, куда Тонька деньги везла.
Она говорила еще что-то, но Зубр уже не слушал.
«Пижон с бананами, — зло костерил он себя, — ведь она ночью про это базарила. Почему, козел безрогий, договорить ей не дал? Пес комолый!» — а вслух спросил:
— А чего ему треба-то? На кой ему за меня базар разводить?
— Да просто, говорит, ты что-то повеселела. Наверное, говорит, замуж вышла. Проезжал, мол, видел у тебя, какой-то молодец по двору гуляет...
— И что? — быстро спросил Зубр.
— Ну, я сказала, — улыбнулась Наташа, — хороший мужчина и человек прекрасный.
— Больше ничего не спрашивал?
— Нет, — ответила Наташа и, взяв полотенце, сняла кастрюлю. — Сейчас есть будем.
В распахнувшуюся дверь ворвались трое парней. Навстречу первому Антон ногами толкнул табурет. Вскочил и от удара ногой в грудь врезался спиной в полку с посудой. Под грохот упавшей полки, звон бьющейся посуды и пронзительный женский крик на кухню вбежали еще двое. Двое парней, толкаясь, в тесной кухне, пинали пытавшегося встать Зубра.
— Заткнись! — подскочив к кричащей Наташе, один из парней рывком развернул её к себе спиной и ладонью зажал рот. Вздрагивающий от ударов Антон нащупал вилку, схватил ее и резким движением воткнул в ногу одного из парней.
Взвыв, тот упал. Зубр поймал ногу второго, отбросил его и, навалившись на упавшего, схватил за горло. Его вскинутую руку с зажатой в кулаке вилкой перехватил третий и с коротким криком-выдохом ударил Зубра ногой в лицо. Зубр подхватил за ручку дуршлаг, треснул парня по колену и, вырвав руку, вскочил. Прямой удар кулаком в челюсть свалил его снова. Двое парней подхватили потерявшего сознание Антона за руки и вытащили его на середину кухни. Наталья впилась зубами в мизинец закрывавшей ей рот руки. Взвыв, парень оттолкнул ее. Боевик, которому зубцы вилки вонзились чуть выше коленной чашечки, лежал, обхватив раненную ногу и матерился. Другой, которого Зубр ударил дуршлагом, упираясь руками в стену, поднялся.
— Хорош! — рявкнул он. — Берите его и валим! — злобно приказал он.
— Убью, сучка! — заорал парень, потрясая рукой с прокушенным мизинцем и кинулся к Наташе.
— Не трожь ее! — остановил его старший. Испуганно отшатнувшаяся женщина, уперевшись поясницей в газовую плиту, схватила кастрюлю с лапшойвыплеснула варево в лицо шагнувшего к ней боевика. Он с криком схватился за обожженное лицо упал на одного из обернувшихся на крик парней. С громким, пронзительным криком Наташа бросила кастрюлю во второго. Тот увернулся. Воспользовавшись этим, окровавленный Антон, обеими руками обхватив пятки парня, рванул на себя. Парень упал. С яростным рыком Зубр бросился на него. Парень сильным толчком отбросил его назад. Рванувшись к отлетевшему Зубру, старший уложил его на пол.
— Тише! — воскликнул вбежавший в дом Гога. — Заткнись, — и коротко ударил в живот Наташу. Она упала.
— Уходим! — махнул рукой Гога.
Граф остановился, достал сигарету и, прикуривая, внимательно осмотрел большой зеленый дом. Было тихо, это ему не понравилось. Зубр не из тех, кто любит тишину. Телевизор работал бы обязательно. Граф осмотрелся. Не заметив ничего настораживающего, сунул руку за пазуху, сжимая рукоятку нагана, и шагнул к воротам. В том, что милиции в доме нет, он был уверен. Группа захвата работать умеет и если бы в доме была засада, этой самой тишины не было бы. Граф подошел к калитке и постучал палкой. Не услышав ответа, надавил на кнопку звонка. Потом толкнул калитку, вошел во двор.
— Хозяева! — позвал Граф. — Попить не дадите?
Ответом ему была тишина.
— Хозяева! — повторил он, подходя к крыльцу.
— Эй! — услышал он за спиной голос. — Какого тебе здесь надо?
Повернувшись, увидел вошедших в калитку двух молодых парней.
— Ребята, — просительно сказал Граф, — вы это, попить не дадите? Уж извините, что я вот так вошел. Я и постучал и позвонил. А...
— Свали-ка наскоряк! — подходя к дому, пренебрежительно буркнул один из парней.
— Да я так, — стараясь выглядеть испуганным, проговорил Граф, — пить попро...