- Тут вот мне посоветовали...- начал он. - Я решил усилить ваш штаб, понимаешь, а то не справляется он... В общем, посоветовали мне ввести в вашу команду генерала Кабанова. Знаете вы такого?
- Да он же после Чечни в отставке,- заикнулся министр обороны.
- Ну, это не ваша забота. Я его из отставки вызвал,- сказал президент. - Нашел, понимаешь, аргументы. У вас ведь что плохо? Плана у вас нет борьбы с мятежниками. Абсолютно нет плана. А у генерала Кабанова есть.
- Но генерал Кабанов - человек специфический,- заметил министр обороны. - В прошлом у него были неприятности...
- Да знаю я все,- с легким раздражением отозвался президент. - Знаю, что он излишне жестко действовал в Афганистане, были тогда нарекания... Ну, в Чечне мы ему не дали разгуляться, так он обиделся, понимаешь... Да, он человек крутой, жесткий, но на войне иначе нельзя. А у нас сейчас в Москве война. Так что генерал сейчас прибудет, чтоб вы знали. Охрану я предупредил.
Президент прервал связь. Члены штаба недоуменно переглянулись.
- Значит, в Чечне действовать жестко было нельзя, а в Москве можно,- ядовито произнес министр внутренних дел, которому надоели бесконечные недомолвки. Он хотел сказать еще что-то, но тут послышался хруст паркета под чьими-то тяжелыми шагами. Двери зала распахнулись, и члены штаба увидели на пороге приземистую фигуру в генеральской форме с огромным количеством орденских планок.
- Разрешите доложить: генерал Кабанов. Прибыл по распоряжению президента руководить разработкой и проведением боевых операций против мятежников,- пропитым басом сообщил генерал с неуловимо издевательской ноткой в голосе. При взгляде на генерала казалось, будто он постоянно находится под воздействием огромного внутреннего давления и вот-вот взлетит на воздух: об этом говорили и его кубообразная, словно распираемая изнутри фигура, и голова без шеи, и багровое лицо, и водянистые глаза навыкате с красными прожилками. Однако сам генерал, по-видимому, чувствовал себя превосходно, был бодр, весел и деловит. Вот и теперь он сразу же приступил к делу.
- В сущности, при имеющемся соотношении сил захватить центр города для нас не составило бы труда, даже при ощутимом недостатке пехоты и нежелательности прямого использования бронетехники в бою,- оживленно начал генерал. - Однако есть рамки, которые нас ограничивают. Прежде всего это возможность использования артиллерии исключительно для точечных ударов. Президент высказал недовольство несанкционированным применением артиллерии в районе Сухаревской площади, и это мы должны впредь учитывать. То же самое относится к авиации: в принципе применение высокоточных ударов с помощью самонаводящихся боеприпасов возможно, так же как и ракетные удары с вертолетов, но пока я такой конкретной возможности не вижу. К сожалению, в центре Москвы куда ни кинь - всюду либо живут люди, либо исторический памятник. Что касается домов по Садовому кольцу, где проходит передовая линия обороны мятежников, то там в большинстве домов содержатся захваченные в центре города правительственные чиновники, бизнесмены и их семьи. Смертью им террористы не угрожают, однако при применении по этим зданиям артиллерии или авиации смерть скорее всего наступит. Наличием большого количества неэвакуированного населения объясняется также невозможность применения по Центру химического оружия...
- Вы еще скажите - "атомного",- съязвил министр внутренних дел. - Насчет ограничений нам все известно. Доложите, что вы предлагаете.
Министр нарочно употребил унизительное для президентского назначенца словечко "доложите", однако генерал оказался толстокожим. Он издал какой-то неопределенный звук, и в зал с коленкоровым рулоном под мышкой ввалился разбойничьего вида одноглазый человек в камуфляжной форме без знаков различия. Развернув рулон, оказавшийся картой центра Москвы, и ловко укрепив карту на стене, одноглазый выжидательно уставился на генерала. Тот отправил его за дверь едва заметным повелительным жестом, а министру обороны при этом почему-то пришло в голову, что неприятности генерала проистекали не только из его так называемой "жесткости" в Афганистане, но и из-за упорных слухов о его причастности к хищениям при расформировании Западной группы войск. Генерал вразвалку приблизился к карте, повернулся к членам штаба и обвел их всех строгим взглядом, без слов призывая к молчанию. В этот миг начитанный министр внутренних дел подумал о том, что генерал Кабанов удивительно походит на Николая I, если только фигуру императора со страшной силой приплюснуть к земле кувалдой. Заметив улыбку на устах министра, генерал помолчал, дожидаясь, пока все внимание сосредоточится на нем, и начал излагать свой план.
- Мы знаем, что террористы прекрасно вооружены и подготовлены, и тем не менее силы их весьма невелики. Мне представляется, что они значительно меньше тех трех-трех с половиной тысяч человек, на которые нас первоначально ориентировало МВД,- и генерал с укором посмотрел на министра. - Однако мятежники постоянно перемещаются внутри Центра на автомобилях, быстро перебрасывая силы и средства к угрожаемым участкам, и за счет быстрого маневра силами восполняют их недостаток. Ясно, что ими сделана ставка на оборону, причем партизанскими методами, на быстрые решительные удары в тех местах, где их не ждут, на отсечение и уничтожение прорвавшихся в Центр частей правительственных войск. Ясно также, что мы не можем позволить себе осуществить штурм традиционными методами, то есть используя большое количество артиллерии и авиационные удары, а затем бросая в бой пехотные штурмовые группы при поддержке бронетехники и полевой артиллерии. Поэтому нам остается одно: действовать постепенно, расчленяя занятую мятежниками территорию и образуя на ней такие же захваченные нами зоны, каковой является захваченный мятежниками Центр на территории Москвы. Вот посмотрите,- генерал ткнул указкой в карту,- в Центре остается ряд объектов, не занятых мятежниками, имеющих довольно сильную охрану из военнослужащих внутренних войск и милиции. Необходимо усилить гарнизоны этих объектов профессиональными военными из отрядов специального назначения, с тем чтобы они могли выполнять не только оборонительные, но и наступательные задачи. Следует прорвать изоляцию указанных объектов, быстрыми решительными атаками соединить их между собой, создав тем самым своего рода освобожденные районы внутри Центра. Если мы проведем такие операции вот здесь, здесь и здесь,- указка генерала очерчивала на карте контуры будущих освобожденных зон,- то мы расчленим занятую мятежниками территорию, не позволим их отрядам сообщаться друг с другом и перебрасывать друг другу подкрепления, а тем самым существенно их ослабим. Далее я планирую нанести удары вот здесь, здесь и здесь,- генерал отбросил надоевшее местоимение "мы",- и в результате я либо существенно расширю освобожденные зоны, либо солью их друг с другом, получу выход к Садовому кольцу и соединюсь с основной группировкой, а тем самым фактически приобрету контроль над центром Москвы. Мятежники окажутся блокированы в нескольких небольших районах, и их уничтожение окажется делом времени. К тому же, по моим прикидкам, в течение предшествующих операций они потеряют не менее половины личного состава. В любом случае они уже не сумеют так мешать жизнедеятельности столицы и страны, как до сих пор.
- Но какими же силами вы собираетесь осуществить все эти операции, если сами говорите об имеющихся ограничениях?..- спросил начальник ФСБ.
- Вот об этом я как раз хотел с вами посоветоваться,- сказал генерал, ухмыляясь, как чеширский кот. - Как мы все знаем, в структуре вашей организации имеется Антитеррористический центр, а при нем подразделения спецназа. Вероятно, у вас имеется также картотека на вышедших в отставку бойцов этих спецподразделений. Подобные подразделения и подобная картотека имеются также в ГРУ. Набирается уже немалая сила...
- Мы и сами хотели задействовать спецподразделения, но они заявили о своем невмешательстве в конфликт,- напомнил начальник ФСБ. - Тем более это касается отставников. Они уж точно останутся в стороне.
- Может, останутся, а может, и не останутся,- продолжал ухмыляться генерал. Создавалась полная иллюзия того, что он только что хватил изрядный глоток из потайной фляжки, хотя ничего подобного, разумеется, быть не могло. - Поскольку сейчас у нас демократия,- генерал присовокупил к последнему слову что-то неразборчивое, но очень похожее на непечатное ругательство,- приказать мы никому ничего не можем, а самым страшным наказанием является увольнение, которое никого не пугает. Раз дело обстоит таким образом, то чем надо брать?- генерал обвел министров строгим взглядом, словно зеленых курсантов, и хотя все молчали, одобрительно сказал: - Правильно, деньгами. С деньгами у офицеров туго, и уже давно. Раньше считалось, что это плохо, но сейчас получается, что нет худа без добра, потому что сейчас за деньги офицеры пойдут на все.
- А если не пойдут?- бросил реплику министр внутренних дел, уязвленный такой циничной формулировкой.
- Ну, может, и не все пойдут, но нам так много и не надо,- пожал плечами генерал. - Тысяча, от силы полторы... При нехватке людей из самых элитных подразделений можно привлекать и наиболее подготовленных бойцов и инструкторов ОМОНа, СОБРа, спецназа внутренних войск. А потом, ведь вопрос в том, какие деньги платить. За одни деньги человек, может, и не пойдет под пули, а за другие, может, и передумает?
- Ну и какие деньги вы предполагаете платить?- поинтересовался мэр.
- М-м... За участие в боевых операциях от начала до конца вместе со всеми накладными расходами - двести миллионов рублей,- невозмутимо произнес генерал. Мэр даже подпрыгнул на стуле:
- Да ведь если считать на тысячу человек, это выйдет двести миллиардов!
- Я думал, вы спросите, почему так мало,- возразил генерал. - Это копейки, сущие копейки. Вы как мэр должны знать, во сколько обошлось восстановление одного-единственного Белого дома, разбитого в октябре 93-го. А сколько будет таких Белых домов, если вышибать противника артиллерией? А сколько народу положим? Двести лимонов - это просто тьфу! Скажите спасибо, что люди соглашаются - я уже поговорил кое с кем,- просто люди давно не видели живых денег.
- А в самом деле,- произнес начальник ФСБ,- если разобраться, это не такая уж большая сумма. И потом, можно нажать на финансовые структуры... В сложившейся ситуации на них можно очень жестко нажать.
- Правильно,- поддержал его генерал Кабанов,- нахапали деньжищ, теперь пускай платят. Из-за кого вся эта каша заварилась?
- А как вы думаете усилить гарнизоны наших объектов в Центре?- спросил министр обороны. - По воздуху перебрасывать опасно - собьют, будет много жертв.
- Странные какие-то нынче стали военные,- вместо ответа произнес генерал, побагровев еще больше обычного. - Смерть на войне теперь - дело из ряду вон выходящее, ЧП, можно сказать. Да по мне если один вертолет из десятка долетит, и то хорошо! Смерть военного человека на войне - нормальное дело, а не ЧП. Вот если уцелел - тогда гуляй, тогда праздник!
Припомнив слухи о фантастической смелости генерала, ходившие среди бывших "афганцев", "ангольцев" и прочих ветеранов, министр обороны решил, что его бывший подчиненный на сей раз, пожалуй, не лицемерит. А Кабанов между тем продолжал:
- Но поскольку я не хочу, чтобы всякие бабы в погонах и без погон скулили вокруг насчет больших потерь, я решил попробовать другой путь. По-моему, вы все уже догадываетесь, что я имею в виду. Про "второе метро" все, надеюсь, слышали?
- И даже бывали,- подал голос мэр.
- Ну так вот,- продолжал генерал,- в Центре есть ряд объектов, так или иначе соединенных с "вторым метро". Кроме того, с ним соединены подземные пункты связи, которые до сих пор продолжают спокойно функционировать. Кстати, большинство объектов, соединенных с "вторым метро", террористы не пытались захватить,- даже в том случае, если объекты практически не охранялись. Стало быть, они опасаются атаки из-под земли и предпочитают на поверхности блокировать наземные объекты, соединенные с подземными коммуникациями.
- Странно,- заметил мэр,- они могли бы занять объект, где есть ход под землю, залить этот ход бетоном и спокойно себя чувствовать.
- Во-первых, это не так просто, потребуется целая инженерная операция, потому что ходы сделаны очень капитально. Во-вторых, везде есть резервные ходы, которые еще надо найти. А самое главное - смысла нет: все это можно рвануть изнутри в любой момент, заодно перебив часть гарнизона. Слышали, как в Перу расправились с террористами,- кажется, это в прошлом году было? Проделали подкоп в захваченное ими здание и взорвали мину под полом. Большую часть террористов убило на месте взрывом. В принципе из "второго метро" можно выйти на поверхность в любом месте, пробурив ход наверх, но это долго и дорого. В те здания, которые остались как бы ничейными, я тоже предлагаю не соваться - есть риск. Но перебросить под землей мощные подкрепления к тем объектам, где находятся верные правительству гарнизоны, вполне возможно. Более того, на мой взгляд, это оптимальный вариант на сегодняшний день.
- А не заблудятся ваши люди под землей?- спросил министр обороны.
- Нет, если им дать в проводники людей, отвечающих за подземные военные объекты,- ответил генерал. - Кроме того, я знаю, что у нашего мэра неплохие контакты с движением диггеров или как они там называются...
- Понял,- кивнул мэр, делая пометку в блокноте. - Поможем. Но людям придется заплатить. Постарайтесь помочь с финансированием. Это не Бог весть какая сумма, конечно, но город и так несет астрономические убытки из-за всей этой истории.
Если в начале мятежа мэр считал его просто некой вооруженной демонстрацией и готов был понять его участников, то постепенно, когда выявилась и стала неуклонно увеличиваться сумма ущерба для городской казны, он начал проникаться ненавистью к мятежникам. Город представлялся ему чем-то вроде огромного коммерческого предприятия, а себя он видел хозяином этого предприятия. По широте натуры он мог поступиться частью прибыли от своего дела, но терпеть убытки было выше его сил. Поэтому мэр добавил:
- Впрочем, я тоже нажму на коммерческие структуры. Есть рычаги...
- Вот и хорошо!- с энтузиазмом поддержал его генерал. - Бизнесмены сами заинтересованы в том, чтобы навели порядок, правильно? Может, вся эта война бюджету вообще ни гроша не будет стоить.
И генерал неожиданно расхохотался, как упырь на кладбище. Он уже представлял себе предстоящую вербовку людей в спецотряд: скольких он заставит расписаться возле пустых клеток в ведомости, потому что они будут согласны на гонорар впятеро меньший, лишь бы наличными и сразу, скольких убьют, а он сумеет сделать так, чтобы причитающиеся им деньги затерялись, сколько мертвых душ можно будет приписать к отряду. Однако генерал был военным по крови и потому быстро перешел от жутковатой радости к деловому обсуждению конкретных проблем предстоящей операции.
-Мне потребуется некоторое количество специального оружия и снаряжения. Приборы ночного видения, бесшумные автоматы и снайперские винтовки, гранаты с газом "черемуха", ну и так далее. Вот я тут составил ведомость...- генерал подошел к своему портфелю, стоявшему на стуле, достал оттуда листок бумаги с таблицей и положил на стол перед министром обороны. Тот поправил очки и вгляделся в цифры.
- Хорошо,- ровным голосом сказал он через некоторое время. - Выделим. Только дайте мне фамилии лиц, которые будут получать все это со спецскладов.
- Дадим, а как же,- осклабился генерал и вновь повернулся к карте.
В это самое время Корсаков сидел в офисе фирмы "Стикс", размещавшемся на третьем этаже старого дома на Солянке. Дом был выстроен четырехугольником согласно практике тех времен, когда застройщики берегли каждый квадратный метр земли, тем более в центре города. Несколько тополей тянулись изо всех сил к небу из каменной чаши гулкого двора, где постоянно царила тень. Попасть во двор можно было через подворотни, имевшиеся в каждой из длинных сторон кирпичного прямоугольника. Дом имел то несомненное преимущество, что стоял особняком. С одной стороны его - той, которая была ближе к метро - расстилался обширный пустырь. Здания, стоявшие на нем, когда-то сломали, но с новой застройкой тянули год от года. С обоих торцов дом огибали извилистые проезды, отрезавшие его от соседних особнячков, сараев и гаражей. Скопления этих мелких построек прекрасно просматривались даже со второго этажа, однако часть из них Корсаков для улучшения обзора все-таки велел сломать. Вторым фасадом дом выходил в переулок, в этом месте расширявшийся и не позволявший приблизиться к дому незаметно. С точки зрения приспособленности к обороне дом не во всем удовлетворял Корсакова, однако в Центре трудно было отыскать что-то лучшее. Впрочем, в других частях Центра Корсаков оборудовал еще несколько командных пунктов, которыми при нужде мог пользоваться он сам, а пока пользовались командиры соответствующих районов.
Мрачное название фирмы "Стикс" вовсе не означало, что она занимается оказанием ритуальных услуг - оно отражало лишь невежество ее хозяев, польстившихся на красивое, как им показалось, слово. По твердому уверению Хмыря, бухгалтера бандитов, ныне работавшего на Корсакова, фирма принадлежала одному из членов азербайджанской преступной группировки, и потому когда смуглые брюнеты явились с претензиями, их без долгих разговоров спустили с лестницы. Жильцов в доме уже не оставалось - он был сплошь занят разными офисами. Владельцам и арендаторам некоторых из них Корсаков распорядился деньгами возместить ущерб, неизбежно возникающий при использовании мирного офиса по несвойственному ему назначению командного пункта. На чердаке дома были оборудованы позиции для посменно дежуривших там снайперов, обозревавших всю ближайшую округу; были пробиты стены между офисами, выходившими в разные подъезды - тем самым весь дом с точки зрения перемещений гарнизона превратился в единое целое; во многих местах у окон были стоймя укреплены длинные тонкие стальные трубы, по которым бойцы могли в считанные секунды соскользнуть вниз; сверху донизу расчистили черные лестницы; многие окна заложили кирпичом, оставив только бойницы; подземным ходом соединили подвал со старым канализационным тоннелем, выходившим, в свою очередь, к руслу упрятанной под землю небольшой безымянной речушки. Всех тех, кто должен был охранять дом, Корсаков заставил многократно облазить все помещения от подвала до чердака, а затем и все окрестные строения. Именно отличное знание бойцами окружающей местности, а не количество пулеметов и снайперов, позволяло ему считать, что командный пункт охраняется более или менее надежно. В этом с ним был вполне солидарен капитан Ищенко, сидевший через стол напротив своего командира и прихлебывавший крепкий чай из прозрачной чашечки иностранного вида.
- Если мент города не знает, то что это за мент?- глубокомысленно произнес капитан. - Просто курам на смех. Понта может быть сколько угодно, а как дойдет до дела, смотришь, сразу и облажался.
Вся мебель и все предметы обихода в конторе фирмы "Стикс" обладали тем стандартным зарубежным шиком, который, видимо, преисполнял восхищением простые души азербайджанских бандитов, а в душе человека культурного мог поселить в лучшем случае беспросветную скуку. Черного цвета шкафы, столы и полки, черные кожаные кресла, белые жалюзи, зеленый ворсистый линолеум и белая оргтехника на черном фоне - среди всего этого великолепия азербайджанцы, видимо, казались сами себе представителями передовой цивилизации в окружении тупых туземцев. Мысль об этом заставила Корсакова улыбнуться, но в следующую секунду он согнал улыбку с губ и озабоченно спросил:
- Не хочет, значит, тетушка с места сниматься?
- Не хочет,- подтвердил Ищенко. - Это железно.
- И что же нам с ней делать?