- Ракетой влепил прямо в комнату,- сказал кто-то над ухом остановившегося на секунду Корсакова. - На месте обоих убило.
Напротив, в комнате через коридор, также ранило троих. Корсаков подумал, что его водителя с каким-то там жалким сотрясением мозга из перевязочного пункта скорее всего выгонят. Бойцов, раненных в ноги, товарищи, сноровисто подхватив снизу, тащили к лестнице на руках.
- Носилки захватите в перевязочной, когда будете возвращаться,- бросил на ходу Корсаков, направляясь в ту часть здания, которая выходила на пустырь. Там он сразу вступил в помещение,одна стена которого полностью была выбита взрывом ракеты. Пол покрывали разбросанные бумаги, папки, настольные лампы, части компьютеров; опираясь на конторский стол, засыпанный пылью и кирпичным крошевом, Корсаков посмотрел в провал вниз, на пустырь. Заминированное пространство пустыря было сплошь перепахано взрывами - видимо, летчики имели задачу уничтожить также и минное поле. Корсаков направился дальше. Послышался крик:"Воздух!", и царившая на этаже суета внезапно замерла. Возник и начал грозно нарастать рев двигателей, совсем рядом гулко застучал пулемет, и вдруг грохот и треск разрыва заглушили все эти звуки. Ракета угодила на этаж где-то впереди - из комнаты в коридор хлынули клубы дыма и пыли. Корсаков направился туда, по пути заглядывая во все помещения по той стороне здания, которая подвергалась обстрелу. Он знал, что большая часть людей находится в бомбоубежище и в случае штурма здания встретит противника на нижних этажах. Тем не менее потерь было немало - в одной из комнат пулеметчики сами попали под шквал пулеметного огня и погибли, причем на залитом кровью полу вперемежку с изрешеченными телами валялись оторванные руки; в другой комнате, где еще не осела пыль, мертвецов вместе с их пулеметом похоронил под собой рухнувший потолок. В пролом стены Корсаков увидел удаляющиеся вертолеты. Атака с воздуха кончилась, и тут же со стороны переулка, откуда Корсаков подошел к дому, послышалась стрельба. Как и следовало ожидать, это проявилась подпольно сформированная боевая группа из сторонников (или наемников) правительства. Ситуация оставалась штатной - все были предупреждены о том, что следует быть готовыми к такой атаке, потому люди, заполнившие коридор, не заметались в панике, а продолжали спокойно заниматься своими делами - тащили к лестнице раненых, подносили боеприпасы, убирали обломки, загромоздившие проход. Корсаков подумал, что после столь основательного авианалета атака слабосильной группы тайных агентов - это просто пародия на штурм. Как бы в ответ на его мысли до его слуха донеслись крики - кричали люди, смотревшие в окна:
- На мост вертолеты заходят! Десант, десант!
- Спокойно!- гаркнул Корсаков. - Им сюда от моста еще прорваться надо! Быстро навести здесь порядок: выбитые окна укрепить, раненых - вниз, пулеметы и боеприпасы - наверх. Давайте, работайте.
Сам он направился вниз, на третий этаж, из окон которого потянуло дымом. По дороге до его слуха донеслись из окна какие-то угрожающие звуки. Он остановился, прислушался и облегченно вздохнул, узнав сирены приближающихся пожарных машин. Появление пожарных было как нельзя более кстати - на третьем этаже явно было что тушить. Вскоре ярко-красные машины, завывая сиренами, вылетели на улочку, отделенную пустырем от командного пункта. Передние, не снижая скорости, по подъездной дорожке промчались через подворотню во двор. Корсаков смотрел на машины, число которых все прибывало - казалось, будто они понаехали сюда, презрев все прочие пожары. Секунды шли, но пожарные не покидали кабин, словно чего-то ожидая, и Корсакова охватило предчувствие беды. Он еще не знал, что должен сделать, но в следующий миг его затруднение разрешилось само собой: ярко окрашенные боковые стенки пожарных емкостей упали на землю, и из этих емкостей бросились наружу бойцы в полном штурмовом вооружении. Люди в пожарной амуниции, выскочив из кабин, залегли между машинами и открыли пулеметный огонь по окнам. По щеке Корсакова хлестнули осколки кирпича, выбитые взвизгнувшей пулей. Пригнувшись, он бросился в коридор и рявкнул:
- Тревога! Гранаты к бою!
Послышались разрозненные очереди, но они не причинили видимого вреда толпе атакующих, во весь дух бежавших к зданию прямо через минное поле. Видимо, генерал Кабанов знал или догадывался, что противопехотных мин там нет. Некоторые из бойцов, остановившись на секунду, выпускали по окнам нижних этажей заряд из подствольного гранатомета и затем догоняли своих. Между тем от машин пулеметчики прикрывали штурмующих непрерывной стрельбой по окнам верхних этажей. Корсаков услышал, как через комнату застучал в ответ "ДШК", и увидел, как от кабин пожарных машин брызнули стекла, кувыркаясь, взлетел вверх сорванный капот, побежали по ярко-красным поверхностям рваные дыры. Дальше по этажу ожили еще пулеметы - все они били по сгрудившимся перед пустырем пожарным машинам, которые покорно содрогались под этим шквальным огнем, словно овцы, попавшие под дождь, оседая на простреленных шинах, покрываясь сыпью бесчисленных пробоин. Наконец почти одновременно взорвались бензобаки сразу у нескольких машин, и все их скопление окуталось черным дымом, из которого взвивались к небу языки пламени. Огонь оттуда почти прекратился, но Корсаков уже не следил за этим - он слышал на нижних этажах хлопки гранат, автоматные очереди, предсмертные крики. Штурмующие, швыряя в окна гранаты и ловко подсаживая друг друга, уже все исчезли в здании, только на пустыре остался лежать ничком одинокий мертвец в полной спецназовской экипировке да под окнами корчилось несколько тяжелораненых, пораженных гранатами, брошенными из окон. Зато нарастал шум боя в том крыле здания, где находился Корсаков - в него ворвались и те спецназовцы, которые на пожарных машинах въехали во двор, забросали гранатами находившиеся там пулеметные гнезда, но затем, попав под перекрестный огонь, были вынуждены вскакивать в окна первого этажа, где уже шла схватка. Корсаков собрал свою охрану, еще несколько человек и, оставив на этаже лишь пулеметные расчеты, направился во главе собранной группы к лестнице. По дороге он позвонил начальнику сектора, державшего оборону в районе Таганки:
- Что у вас там происходит, почему не докладываете?
- Все в порядке,- услышал он спокойный, чуть насмешливый голос. - Колонна наткнулась на заграждения и встала, а замыкающие машины мы подожгли. Танк и бээмпэшка смогли прорваться по переулкам к высотному зданию на Котельнической набережной, но мы их там уже ждали. Да от вас, наверно, с крыши видно, как они тут горят.
- Вовремя надо докладывать,- раздраженно сказал Корсаков.
- Виноват,- отзвался спокойный голос,- ихние экипажи разбежались, так я хотел сперва выловить, а потом доложить...
- Ладно,- прервал Корсаков,- вертолеты видите на мосту и дальше на Солянке? Это десант, который сейчас на нас сильно давит. Посадите на исправную бронетехнику свои экипажи и двиньте по ним с фланга. Да побыстрее, мы тут с трудом держимся.
Корсаков сунул телефон в карман куртки и пинком распахнул дверь на лестницу. Внизу прогрохотала автоматная очередь, послышался чей-то короткий надрывный вскрик и затем затопали шаги по ступеням. "Нахрапом лезут, сволочи",- подумал Корсаков и шепотом потребовал у своего охранника пару гранат. Он вытащил зубами чеку из каждой "лимонки" и, мягко ступая, направился вниз, шепнув охране:"Прикройте!" Те поняли его правильно и держались сзади, чтобы обеспечить ему отход. На следующей лестничной площадке, прислонясь спиной к стене, сидел мертвец - видимо, истекший кровью раненый, выползший сюда с этажа. На ногах у трупа, сплошь обсыпанного стенной побелкой, словно святочный дед, лежала выбитая взрывом дверь. Из пустого дверного проема тянуло дымом и слышалась дробь пулемета. Корсаков миновал площадку, спустился до половины следующего марша... "Что же они топают, как слоны, а еще профессионалы",- подумал он, отчетливо слыша приближающиеся снизу шаги, хотя идущие люди и пытались идти как можно тише. Между перил как-то совершенно неожиданно показалась голова в зеленой сферической каске, и Корсаков, бросив почти одновременно две гранаты, едва успел отпрянуть назад. Спецназовец закричал от неожиданности, дал очередь из автомата и бросился вперед, пытаясь убежать от взрыва. Защелкали и завизжали рикошетирующие пули, рявкнули взрывы внизу, наполнив все пространство лестницы пылью и щелканьем осколков, но спецназовец уцелел - он вовремя выпрыгнул на лестничную клетку, перекатился по ней и вскинул автомат. Однако выстрелить он не успел - охранники Корсакова расстреляли его сверху из двух стволов, причем один целился в голову и шею, а второй - в ноги. Человек на лестничной клетке задергался, как обезумевшая марионетка, отлетел в угол и сполз по стене на пол. Под раздробленной пулями прозрачной полусферой, прикрывавшей лицо, виднелось жуткое багровое месиво, заливавшее кровью бронежилет. Охранники Корсакова перебросились репликами:
- У них какие-то новомодные бронежилеты - даже из автомата в упор, говорят, не всегда пробьешь,- сказал один.
- Может, и пробьешь, но зачем рисковать,- ответил другой. Замечания, видимо, адресовались Корсакову, потому что сами охранники явно давно уже договорились между собой, куда в случае чего следует стрелять. Корсаков поднялся с пола лестничной площадки, куда упал, слишком резво удирая от спецназовца. В его кармане пищал телефон. Звонил командир того сектора, в который входила Сухаревская площадь.
- Шесть "коробочек" уничтожено, пять захвачено вместе с экипажами,- коротко отрапортовал он. - Жду ваших приказаний.
- Подберите для исправных машин экипажи или хотя бы только водителей,- распорядился Корсаков. - Пусть бронегруппа выдвигается к концу Солянки. Там высажен вертолетный десант, который сейчас пытается прорваться к командному пункту. Задача - отрезать десант от вертолетов, вертолеты уничтожить, десант блокировать и принудить к сдаче. Командный пункт атакован, но здесь мы, думаю, справимся сами.
- Понял, выполняю,- откликнулся командир сектора. Корсаков набрал номер капитана Ищенко, находившегося в противоположном корпусе здания на пятом этаже.
- Как дела, капитан?- спросил он, услышав в трубке знакомый голос.
- Сам толком не пойму,- пожаловался капитан. - Какие-то уроды в штатском пытались подобраться с горы, со стороны Подкопаевского переулка, но мы их отбили. Сейчас они сидят и постреливают в этих маленьких домиках, среди гаражей,- в общем, кто где. Если на них нажать, то разбегутся. Другое дело, что я боюсь нажимать - тут у нас в доме непонятно что творится. В моем корпусе на первом этаже стреляют, в корпусе справа стреляют аж на пятом. Как они туда попали - не могу понять. А вы-то как там? У вас, я смотрю, вообще чума?..
- Собери людей, пошли их в мой корпус по второму этажу,- попросил Корсаков. - Первый пока подождет, а на втором этаже полно спецназа - нельзя им дать расползтись по всему дому. Сам с людьми не ходи - ты
мне еще пригодишься. Давай, капитан, надеемся на тебя.
Внизу на лестнице между тем вновь загремели автоматные очереди, послышались хриплые крики, ухнул гранатометный выстрел, за ним еще один. Внезапно стало трудно дышать, потемнело в глазах, а через пару секунд снизу докатилась волна горячего воздуха.
- Суки, из "Шмеля" шарахнули,- заметил один из охранников. - По-моему, по второму этажу прорываются, и сюда сейчас полезут.
- Командир, вам бронежилет нужен,- заметил второй охранник. - Сейчас я вот с покойника сниму.
С мертвого спецназовца сняли бронежилет, грудь которого была сплошь залита кровью, и помогли Корсакову надеть его. Корсаков подобрал с пола автомат с укороченным стволом, забрал у мертвого запасные рожки и гранаты и почувствовал себя значительно увереннее.
- Вперед и вниз,- скомандовал он. - Дойдем до второго этажа и с площадки поворачиваем в левое крыло, навстречу капитану, а вы двое прикрываете нас с тыла, со стороны лестницы.
- Разрешите, я с гранатами впереди пойду,- попросил один из охранников, приземистый светловолосый крепыш. - Не стоит вам так рисковать, вы же не рядовой.
- А есть тут у нас вообще рядовые?- усмехнулся Корсаков. Он знал, что все его охранники - офицеры в отставке. - Ладно, договорились. Ну, с Богом, ребята,- произнес он и услышал, как кто-то негромко произнес:"Во мясорубка - хуже, чем в Грозном". Светловолосый охранник начал быстро спускаться вниз. Они миновали площадку третьего этажа с сидящим трупом и, не замедляя шага, продолжали спускаться на второй. Внезапно со следующего лестничного марша донесся какой-то шум. Дальнейшие события разыгрались в течение какой-нибудь минуты: крутясь в воздухе, снизу вылетела лимонка, со стуком упала под ноги охраннику, шедшему впереди, и покатилась вниз по ступенькам. В тот же миг охранник, выругавшись, одновременным движением обеих рук швырнул вниз обе свои гранаты. Через секунду подъезд содрогнулся от взрывов. По стенам бешено защелкали осколки, метавшиеся в тесном пространстве, в клубах пыли и пороховых газов. Светловолосый охранник, под ногами которого взорвалась граната, покатился по лестнице вниз.
- Вперед!- рявкнул Корсаков и бросился вниз. Повернув на следующий марш, он увидел пугающе близко в пыли и пороховом чаду массивные фигуры врагов. Автомат словно сам загрохотал в его руках, за его спиной загремело оружие его людей. Прямо перед собой он видел в дымной полутьме острые голубоватые огоньки выстрелов. В усиленном эхом громе пальбы не было слышно стука падающих тел - люди один за другим валились беззвучно, как тени. Дико разевались рты, однако вопли боли и ярости лишь обрывками прорывались сквозь грохот. Внизу с треском разорвалась граната, и Корсаков неожиданно осознал, что путь свободен. Огромными скачками он преодолел следующий марш, перепрыгнув через неподвижные и еще шевелящиеся тела, сгрудившиеся внизу, выскочил на лестничную клетку и бросился на пол, одновременно стреляя вниз. Чуть стихший было грохот
ожил вновь, и несколько человек, поднимавшихся навстречу Корсакову, покатились вниз по лестнице. Лихорадочно перезаряжая магазин, Корсаков
на секунду замешкался, двое его людей перескочили через него и ринулись вниз, на заваленную трупами и обломками дверей площадку второго этажа. Неожиданно в затянутом пыльной мглой дверном проеме замигали голубоватые огоньки. Один из спускающихся вниз головой повалился на ступеньки и сполз по ним вниз,присоединившись к груде других мертвецов. Второй успел бросить гранату, она рявкнула в дверном проеме, и острые огоньки погасли. Однако в следующий миг боец, бросивший гранату, покачнулся, устало прислонился спиной к стене и сполз по ней на ступеньки. Стрельба стихла. Корсаков оглянулся и выругался сквозь зубы: оказалось, что он остался один. Все его люди, все двенадцать человек были убиты - он увидел их неподвижные тела распростертыми на лестничной клетке, привалившимися к перилам на лестничном марше, застывшими в груде трупов на площадке второго этажа. Для верности Корсаков торопливо вернулся на третий этаж, но и там на площадке обнаружил лишь мертвецов. Площадка была сплошь залита кровью, струйками стекавшей на ступени, и эта кровь подернулась сверху, словно пудрой, осыпавшейся стенной побелкой. Горечь стиснула Корсакову горло - ведь в том, что его не задели ни одна пуля, ни один осколок, не стоило искать ничего чудесного: просто погибшие приняли их на себя. Хотя он во время боя и раскачивал корпус, стараясь сбить врагам прицел, однако вряд ли это могло помочь при автоматной перестрелке в упор. Стреляли в его людей, а до него очередь не дошла, этим все и объяснялось. Огибая застрявшие на лестнице трупы, Корсаков сбежал на второй этаж и, держа под прицелом один дверной проем, сам проскочил в другой - в то крыло здания, через которое должна была подойти подмога, посланная капитаном Ищенко. До самого следующего подъезда перед ним тянулась длинная анфилада помещений какой-то фирмы с разбросанной и поваленной деловой мебелью, разбитыми компьютерами, разлетевшимися бумагами. Весь этот хаос был обильно усыпан пылью и кирпичной крошкой. Осторожно перебегая из комнаты в комнату и обводя пространство стволом автомата, Корсаков наткнулся на нескольких убитых спецназовцев и повстанцев - видимо, в этом месте противники вступили в ближний бой, а возможно, и в рукопашный, если судить по примкнутым штыкам автоматов. Продвигаясь по этажу все дальше, Корсаков наконец заметил впереди какое-то движение и услышал возгласы, тут же сменившиеся шквальной стрельбой и взрывами гранат. Перспективу этажа заволокло клубами пыли, в которых мелькали огненные иглы трассирующих пуль. Вскочив в одну из комнат, Корсаков через дверной проем осторожно выглянул в коридор и в клубящейся мгле увидел фигуры отступающих перебежками спецназовцев. Вскинув автомат, он дал по ним несколько очередей. Патронов он мог не жалеть, потому что собрал запасные магазины у мертвецов. Перебегающие фигуры скрылись, попрятавшись по комнатам. Однако те, кто наступал с другой стороны этажа, не ослабляли натиска - автоматные очереди и разрывы гранат звучали все ближе. Внезапно стрельба оборвалась, и в наступившей тишине Корсаков услышал приближающиеся тяжелые шаги, хрустевшие по битому стеклу и кирпичной крошке, а затем голос:
- Эй, кто там есть? Выходи, не бойся, свои! Эти козлы в окна попрыгали, на этаже их больше нету. Выходи или хоть крикни что-нибудь!
Корсаков вышел в коридор и зашагал вперед, держа автомат наизготовку.
Голос был ему знаком. Он позвал:
- Борис? Смотри не пальни случайно!
- Командир?!- послышался удивленный голос, и в коридоре появился Борис. В левой руке он держал пистолет, правая была наспех перевязана бинтом, посеревшим от пыли. За ним маячили фигуры его бойцов. - Командир, что ж вы один-то?!- воскликнул Борис с упреком.
- Был не один,- устало сказал Корсаков. - Было тринадцать. Пока сверху пробились сюда, остался один.
- Да, потери большие,- кивнул Борис. - Оно и понятно - сходимся нос к носу, стреляем в упор... В общем, натуральная мясорубка. Одного не пойму - за что эти ребята так бьются?
- Говорят, за деньги,- ответил Корсаков. - А я так думаю, что они иначе биться просто не умеют.
- Что это у вас, командир?- вдруг спросил Борис. - Вы не ранены?
Он показал на залитую кровью грудь бронежилета. Корсаков покачал головой:
- Да нет. Просто бронежилет с мертвого снят, это его кровь. А в меня, по-моему, так ни разу и не попали. Ну ладно, надо собираться. Осталось всего ничего - выбить противника с двух этажей в соседнем крыле.
- Только теперь уж мы без вас справимся,- заявил Борис. - Вам нельзя так рисковать. Они и на штаб-то напали, может быть, только затем, чтобы вас убрать, зачем же облегчать им задачу?
- Так-то оно так,- кивнул Корсаков,- но у нас мало людей. Поэтому придется мне составить вам компанию, а там, по моим расчетам, должна и помощь подоспеть. Людей с гранатометами выдвинуть вперед. И не делай такое кислое лицо - я никому не обещал, что буду отсиживаться в тылу.
Гранатометчики тяжелой трусцой побежали к дверному проему. За ними гуськом потянулся весь отряд Бориса. Через несколько секунд на лестничной площадке ухнули гранатометные выстрелы, и в глубине помещений другого крыла здания глухо громыхнули разрывы. Как оказалось, Корсаков опередил спецназовцев с началом атаки всего на минуту - они уже накапливались перед лестничной площадкой, когда гранаты просвистели над их головами, и тут же начался яростный встречный бой. Корсакову показалось, будто этот бой длился часа полтора, но он знал, что это всего лишь иллюзия - все было кончено через несколько минут. Фигуры врагов, встающие на пути и тут же отлетающие куда-то в сторону, бледные огоньки стрельбы, автоматные очереди, грохочущие словно прямо в черепе, руки, выверенным механическим жестом вскидывающие оружие... Эти несколько минут вместили в себя столько смертельного риска, что стоили даже не полутора часов, а полутора лет. Лишь пройдя до конца все крыло здания и выгнав уцелевших спецназовцев на лестницу, по которой те, огрызаясь короткими очередями, спустились на первый этаж, Корсаков и его люди очнулись от неимоверного напряжения, из-за которого все они действовали как роботы. На лестничной площадке из-за баррикады, прикрывавшей противоположный дверной проем, их приветствовали товарищи.
- Ну что, отсиделись?- с сердцем обратился к ним Борис. - Вылезти и помочь не могли?
- Да ты что, Боря?- добродушно возразили ему. - Куда нам вылезать, нас здесь всего трое. Мы и так еле отстрелялись.