- Странно...Вряд ли они могут быть друзьями, - покачала головой Тамара.
... Утром Николаева разбудил телефонный звонок. Ему сообщили, что Максимов пришел в сознание. Николаев поехал в СКЛИФ.
- Где женщина и ребенок? - ворвавшись в палату первым делом спросил Николаев.
- Поселок Жучки, двадцать второй километр Минского шоссе... Улица Красноармейская, дом два, - прошептал Максимов.
- Кто заказал похищение? - спросил Павел, но Максимов закрыл глаза.
- Кажется все, - прошептал врач.
Максимов умер.
Николаев был почти уверен, что похищение заказано Полещуком и корил себя за то, что не задержал его вечером в квартире Воропаева. Вскоре поступило сообщение, что "Форд" Полещука обнаружен на Мясницкой улице, чуть ли не у самой Лубянки. А Кирилл Воропаев с самого утра куда-то ушел...
События разворачивались со стремительной быстротой...
Бригада поехала в Жучки и обнаружила в нищенском деревенском доме, принадлежавшем некому Юркову следы пребывания женщины и ребенка. Но никого в доме не было.
Павел позвонил Воропаевым, и ему сообщили, что Кирилл только что ездил за Викой, заплатил выкуп и привез дочку домой. Лена исчезла...
На задержание Полещука была дана санкция прокурора. Николаев же снова поехал к Воропаевым на Тверскую...
Кирилл говорил какие-то странные невразумительные вещи. Мол, рано утром он обнаружил в почтовом ящике напечатанное на машинке письмо, в котором ему предлагалось привести на условленное место сто тысяч долларов, в обмен же ему будет дан адрес дома, где находятся Лена и Вика. Он выполнил требование, похитителей не видел, деньги положил в контейнер, потом, отъехав на определенное расстояние, видел, как их оттуда вытащили какие-то люди. Затем он снова подъехал к контейнеру и вытащил оттуда адрес: Жучки, Красноармейская два... Он поехал туда и нашел там одну Виктошеньку...
Девочка подтвердила, что была там, что какие-то люди охраняли их всю ночь, а потом маму увезли, и она осталась одна. А потом за ней приехал папа...
- Мама так плакала, когда её уводили, - всхлипывала насмерть перепуганная девочка. - Так плакала...А мне было так страшно... Это такая плохая дача... И дяди такие плохие... Хорошо, что скоро приехал папа...
- Откуда же вы так быстро взяли такую большую сумму денег? - спросил Николаев, понимая, что не верит ни единому слову Кирилла.
- Я занял..., - глядя куда-то в сторону, произнес Кирилл и, видя недоверие в глазах майора закричал: - Да не могу я об этом говорить, как вы не поймете? Мне писали в записке, а до того говорили по телефону, что убьют моих близких! Мне вообще не надо было обращаться в милицию! Я знаю, как порой кончаются такие истории! Все! Вика дома, и все... Мне уменьшили выкуп вдвое, и я достал эти деньги... Больше я не могу ничего сказать!
- Вам, помнится, вчера предлагал посильную помощь ваш друг Андрей..., - напомнил Николаев.
- Друг? - вспыхнул Кирилл и отвел взгляд. - При чем здесь он? - почти прошептал он...
Николаев обратил внимание на то, что родители Кирилла совершенно успокоились. Внучка была с ними, а особого беспокойства за судьбу невестки они не испытывали.
- Скажите, а у Лены есть родители? - спросил Павел Николаевич.
- Отец от них ушел, когда Лене было два года, - ответил Воропаев-отец. - А мать проживает в Ясенево, она учительница в младших классах. Ее зовут Вера Георгиевна.
- Вы не звонили ей?
- Пока нет... Вы знаете, я даже не знаю, как ей сообщить, она бы тут такое устроила... Характерец у нее, знаете... Она все время нас в чем-то упрекает, обвиняет... И нас, и свою дочь... То ли считает, что жить в наше время зажиточно это грех, то ли ей так уж не нравится наш Кирилл... А если она узнает про это похищение, я представляю..., - вздохнул Воропаев.
- И тем не менее, я обязан с ней побеседовать. Дайте мне номер её телефона...
... Через полчаса Николаев был в Ясенево.
Открыла ему женщина лет пятидесяти, невысокого роста, худенькая. Она строго, без всякой улыбки глядела в лицо Николаеву. Он прошел в единственную комнату маленькой, довольно уютной квартиры. Скромная мебель, черно-белый телевизор. Много книг - в шкафах, на столах, письменном и обеденном, и даже на полу...
- Случилось что-нибудь? - спросила Вера Георгиевна.
- Если можно, я об этом расскажу несколько позже. А сейчас вы мне расскажете про Лену и её взаимоотношения с мужем и Андреем Полещуком.
- А я обязана вам рассказывать про интимную жизнь моей дочери? холодно спросила Вера Георгиевна.
- Да, - в тон ей ответил Николаев.
- Значит, расскажу. Просто так первого января следователи в гости не приходят. Были у Воропаевых на Тверской?
- Был.
- Вот хоромы-то! Не чета этому, - она махнула рукой, показывая свои скромные апартаменты.
- Квартира у них неплохая. Но эти люди её заслужили, они не воры и не бандиты, а известные хирурги...
- Они-то люди заслуженные, спору нет... Но чем все это заслужил этот придурочный Кирюша, ума не приложу...
- Да, не очень-то вы высокого мнения о своем зяте.
- А почему я должна быть о нем высокого мнения? Воткнули его по блату в университет, кончил он его с горем пополам, потом был дрянным ничтожным преподавателем, потом стал жуликом и проходимцем, кем был по своей сути всегда. Но самое печальное заключается в том, что моя глупая дочь имела несчастье познакомиться с этим маменькиным сыночком и выйти за него замуж. Наплел ей с три короба, она уши и развесила - квартира на улице Горького, квартира на Фрунзенской набережной, у отца "Мерседес", дача в Жуковке, отец членов Политбюро лечит, ещё бы не клюнуть? Кстати, все, что он сказал чистая правда... Что, небось, влип в историю Кирюша? Сидит, наверное, в Бутырке или ещё где-нибудь? Угадала? - криво улыбнулась Вера Георгиевна.
- Нет, - покачал головой Николаев.
- Нет, так будет, - безапелляционно заявила Вера Георгиевна.
- Послушайте, ведь ваша дочь за ним замужем. И по-моему, они живут очень хорошо, у них прекрасная квартира, у родителей дача, они купили иномарку, у них растет очаровательная дочь. У Кирилла зарегистрированная фирма стройматериалов... Вы что, завидуете своей дочери?
Тут неожиданно Вера Георгиевна расхохоталась, чем даже несколько испугала Николаева.
- Я завидую ей?!!! Да разве счастье в барахле? Там же любовью не пахнет! А что за жизнь без любви? Скука одна...
- По-моему, Кирилл очень любит вашу дочь, - возразил Николаев.
- Да какое мне дело, кого он любит? Она его не любит - вот что главное. Совсем не любит, мягко говоря. Это же не жизнь, а каждодневная пытка... Вы знаете, наверное, мой муж ушел от нас, когда Лене было два годика. А мы любили друг друга. Как мы были счастливы... Это были великолепные годы... Мы жили в коммуналке, в комнатке восемь метров. Старый дом в центре, запущенный, с мышами, тараканами... Очередь в туалет, в ванную... И тем не менее такое счастье, каждодневное, каждоминутное...
- И что же ему помешало, этому счастью?
- Измена, разумеется. Он увлекся одной шлюхой со своей работы, я не простила. Он уехал в Сибирь. Теперь работает там, в Новосибирске главным инженером завода. Не женат. Двадцать лет зовет меня туда. А я не могу. Так вот...
- Я слышал, что и у вашей Лены тоже была любовь?
- Да..., - задумалась Вера Георгиевна. - Любовь была, ещё какая любовь... Только глупая она очень, моя дочь... На кой черт ей понадобилось их знакомить? Тройственный союз получился...