Без него наша баржа совсем осиротела!
Бельгийка сказала не "семья", а "баржа", и, может быть, это было самое трогательное в ее словах.
Муж ее скромно держался позади, чувствуя себя неловко в синем шерстяном костюме и целлулоидном воротничке, который плотно охватывал его тонкую шею.
- Только не шумите.
Они увидели Жана из коридора. Он лежал под простыней, лишь лицо его цвета слоновой кости и седые волосы можно было рассмотреть отчетливо. Хозяйка баржи попыталась броситься к нему, но комиссар ее остановил.
- Скажите, если заплатить, за ним будут лучше ухаживать?
Она не решилась открыть свою сумку и только нервно теребила ее.
- Ведь есть такие больницы, не так ли, где, если заплатить...
- Вы останетесь в Витри?..
- Ну, конечно, мы не уйдем без него. Теперь уж нам не до груза.. В котором часу можно прийти завтра?
- Утром, в десять, - вмешался в разговор врач.
- А можно ему что-нибудь принести?.. Бутылку шампанского, например?.. Или испанский виноград?
- Он получит все, что ему необходимо.
И доктор незаметно оттеснил их в сторону привратницкой. Оказавшись там, эта славная женщина украдкой вытащила из своей сумочки десятифранковый билет и сунула его в руку привратнику, который с удивлением посмотрел на нее.
Мегрэ лег в двенадцать ночи, предварительно позвонив в Дизи, чтобы ему передавали все сообщения, которые могут поступить в его адрес.
В последний момент он узнал, что "Южный Крест", обогнав большинство барж, находится в Витри-ле-Франсуа и пришвартовался в конце вереницы ожидающих судов.
Комиссар занял комнату в гостинице "Марна". Она располагалась довольно далеко от канала, и атмосфера здесь была иная, чем та, что окружала его в последние дни.
Постояльцы, сплошь люди, разъезжающие по торговым делам, играли в карты.
Мегрэ подошел в тот момент, когда к сидевшим за столиком подошел молодой человек и объявил:
- У шлюза кто-то утонул.
- Ты будешь четвертым? Ламперьер все время проигрывает... Ну, и что же, этот человек погиб?
- Не знаю.
Хозяйка дремала у кассы. Официант посыпал опилками пол и загружал дровами на ночь беспрерывно топившуюся печку.
В гостинице была одна ванная комната, и та с облупившейся эмалированной ванной. Но Мегрэ все-таки вымылся в ней. На следующее утро, в восемь часов, он послал официанта купить ему новую рубашку и воротничок.
Однако официант что-то долго не возвращался, и Мегрэ уже начинал терять терпение. Ему хотелось снова оказаться на канале. Услышав вой сирены, он спросил у хозяйки гостиницы:
- Это на шлюзе?
- Может быть, у подъемного моста. У нас их три в городе.
Было пасмурно. Дул ветер. Комиссар искал дорогу в больницу, но почему-то неизменно выходил к рыночной площади, и ему несколько раз пришлось спрашивать у прохожих, как пройти в больницу.
Привратник узнал его и кинулся навстречу с возгласом:
- Вот не поверите, комиссар!
- Что?.. Он жив? Умер?
- Главный врач только что звонил вам в гостиницу...
- Ну, ну, говорите!
- Так вот, он исчез. Исчез - и все! Доктор клянется, что это невозможно, что ему не пройти и ста метров в таком состоянии. А его-таки нет!
Комиссар услышал голоса в саду, с другой стороны здания, и бросился туда. Там старик главный врач, которого он прежде не видел, отчитывал ординатора и молоденькую рыжую сестру.
- Вы не хуже меня представляете, что это такое, - оправдывался доктор. - У него же сломаны чуть ли не все ребра, но это еще не все. Он перенес падение в воду, потрясение!..
- Каким образом он ушел? - спросил Мегрэ.
Ему показали окно на высоте не менее двух метров от земли. Под окном два больших следа и вмятина, позволявшая предположить, что коновод, спрыгнув, растянулся во весь рост.
- Вот как это было. Медсестра, мадемуазель Берта, как обычно, провела ночь в дежурной комнате. Она ничего не слышала. Около трех часов она ухаживала за больной из восьмой палаты и заглянула в десятую. Лампы были потушены, все спокойно. Она не знает, лежал еще больной на койке или нет.
- А два другие?
- Одному должны делать трепанацию - ждем только хирурга. Второй крепко спал.
- Ворота были открыты?
- Здесь ведь не тюрьма, - возразил главный врач. - И разве мы можем предвидеть, что больной выскочит через окно? У нас запирается на ночь только главный вход.
Искать следы было бесполезно. На улице, сразу за воротами, начиналась мостовая. Между двумя домами виднелась двойная шеренга деревьев, окаймлявших канал.
- Если уж говорить начистоту, - добавил врач, - я был почти уверен, что он не дотянет до утра. А раз положение безнадежно... Поэтому я положил его в десятую палату.
Мегрэ с минуту ходил по саду кругами, как цирковая лошадь. Неожиданно, попрощавшись на ходу, направился к шлюзу. Туда только что вошел "Южный Крест". Владимир с ловкостью заправского матроса бросил швартовую петлю и остановил судно. А полковник, в длинном непромокаемом плаще и белой фуражке, невозмутимо стоял за небольшим колесом штурвала.
- Ворота! - крикнул смотритель шлюза.
Оставалось не более двадцати барж, не прошедших через шлюз.
- Сейчас ее очередь? - спросил Мегрэ, указав на яхту.