– Жаль. Ну тогда и без вашего звонка заскочу. Может, повезет, застану его. Только учтите – мы не знакомы. Не вздумайте со мной поздороваться, заговорить. Просто подойдите к тому типу и незаметно задержитесь на минутку. И все, остальное – мое дело.
Отправляясь в казино, Элюня неожиданно заметила, что бензин на исходе. Неприятно, ездить с почти пустым баком она не любила. Где бы заправиться? Есть колонка недалека от дома, да она уже проехала ее, возвращаться не хочется. Где же еще? На Мальчевского? Тоже проехала. Ага, на Дольной, придется свернуть в сторону, ну да совсем немного.
Чтобы выехать на Дольную, пришлось сделать двойную петлю, через улицы Собесского и Герымского. Уже с перекрестка Элюня бросила тревожный взгляд на бензоколонку, не много ли машин. Заправлялись всего две.
Возможно, после утреннего телефонного разговора с Казиком девушка все думала о нем, а может, он безотчетно торчал в ее подсознании, но вдруг Элюня увидела его воочию. Повесив заправочный шланг, Казик садился в свою машину. Остановиться в данный момент было никак невозможно, заканчивая петлю, Элюня вывернула шею, пытаясь оглянуться назад, но автозаправку заслоняли прохожие. Да нет, не мог это быть Казик, ведь еще в одиннадцать утра он звонил из Копенгагена. Правда, долететь из Копенгагена в Варшаву можно за два часа, а сейчас уже шестой, но ведь он наверняка бы сказал, что возвращается! Значит, это был кто-то очень на него похожий. Но как похож! Не сиди она в машине, обязательно подбежала бы к незнакомому человеку, а потом пришлось бы извиняться за ошибку.
Однако человек был так похож на Казика, что Элюня автоматически нажала на газ и у бензоколонки затормозила с юзом. Увы, ни похожего на Казика человека, ни его машины уже не было. Девушка даже не могла вспомнить, в какую именно машину тот садился. Нелепое приключение, вот Казик посмеется, когда она ему расскажет!
В казино дела шли обычным порядком. Элюня спокойно понемногу проигрывала. До тех пор, пока не пришел обожаемый мужчина. Барнич тоже сел за автомат, но не за соседний, по соседству мест не оказалось. Поздоровался, а как же, поцеловал Элюне ручку и одарил чарующей улыбкой, а в остальном вел себя, как всегда. Сердце девушки затрепетало, но ненадолго, ибо она помнила о принятых обязательствах, время от времени прекращала игру и обходила притон, высматривая подозрительного ростовщика. К сожалению, его не было.
Стоило заявиться Стефану Барничу, как Элюня принялась выигрывать, в связи с чем подозрительный ростовщик отошел куда-то очень на задний план. Выигрыши радовали и. одновременно огорчали, неужели Стефан питает к ней столь мощное отвращение, что оно вызывает такие солидные выигрыши? Да нет, вряд ли, не стал бы он тогда отвозить ее домой, а ведь делал это по собственному желанию. И вообще, явившись в казино, мог притвориться, что не видит ее, не здороваться с ней, не улыбаться так, что забываешь обо всем на свете. В казино было не принято со всеми здороваться, даже хорошо знакомые ограничивались лишь коротким Добрый день, брошенным походя. Так что же думать об его отношении к ней?
Тут Элюня некстати вспомнила вычитанное еще в детстве в журнале для девочек Пшиячулка письмо одной из юных корреспонденток, помещенное в разделе Спрашивай – отвечаем. Какая-то юная дуреха спрашивала: Дорогая Пшиячулка, как, по-вашему, относится ко мне мальчик, если, увидев меня на улице, плюется и переходит на другую сторону? Вспомнила Элюня это письмо, и совсем грустно стало. Встряхнув головой, изгнала несвоевременные мысли и попыталась себя утешить.
Ведь кроме поговорки Не везет в картах, повезет в любви и наоборот, существует и другая: Беда не приходит одна, раз уж не везет, то во всем. А значит, должно быть и наоборот – если везет, то уж во всем. И раз ей везет в игре, могло бы, холера, повезти и в любви!
Дурацкий автомат совсем разошелся, прямо спятил, выигрыши сыпались безостановочно, и Элюня как-то позабыла о своем гражданском долге, да тут откуда-то издали донесся голос пани Оли. Нервно вздрогнув, девушка опомнилась, выключила автомат, слезла с высокого стульчика и отправилась на поиски.
Искомый мошенник сидел у буфетной стойки, пил апельсиновый сок и беседовал с ограбленным два дня назад мафиози, тем самым, с Зеленки. Оцепенела Элюня всего на какую-то секунду, потому что на нее налетел китаец, торопящийся в туалет. Столкновение не нанесло ущерба здоровью девушки, зато спасло от неприятностей, потому как стоявшую столбом и не сводящую с них глаз девицу подозрительные личности непременно бы заметили. А так они лишь бросили рассеянный взгляд на нее и китайца, усердно кланявшегося и извинявшегося сразу на нескольких языках.
Поскольку мошенник благополучно нашелся, Элюня могла вернуться к игре. Очень хотелось подойти к Стефану, но она не осмелилась. Может, потом подойдет, если выдумает подходящую причину, например, по дороге в кассу.
Автомат лишил ее малейших шансов ухватиться за кассу как за подходящий повод, ибо платил и платил, и сумма выигрыша на кредите Элюни росла с ошеломляющей быстротой. А тут еще приходилось думать о комиссаре Бежане и тревожиться – что-то не появляется, а подозрительный тип возьмет и уйдет, а автомат все подваливает выигрыши, вот, пожалуйста, и повтор опять получился, спятить можно! Отсюда не видно буфета, сидит ли там еще пара нечистых? Может, перейти к рулетке, оттуда лучше виден весь зал, и, если паршивец соберется уходить, она успеет его как-нибудь задержать. Как, интересно? Преградит ему дорогу, растопырив руки, с диким криком Только через мой труп!? Тогда ее наверняка никогда уже не впустят в это казино.
Время шло, полиция не появлялась, и неизвестно, каким нервным срывом все это могло обернуться для Элюни, если бы комиссар Бежан наконец не пришел.
Пришел как самый обычный посетитель, сначала обошел все казино, с интересом присматриваясь к игре и автоматам, а потом остановился за спиной Элюни, опять же как это делали болельщики. Остановился и настырно стоял, и уже через минуту Элюня спиной почувствовала нахального болельщика. Она не могла терпеть эту публику и сердито обернулась, но увидела полицейского и обрадовалась. Наконец-то!
С сердца свалился камень. Стараясь ничем не показать радости, Элюня вернулась к прерванной игре, стукнула еще по кнопке пару раз, проиграла, слезла со стула, прихватила сумку и не торопясь пошла к буфету.
Издали наблюдавший за Элюней уголком глаза Стефан Барнич все понял и не удивился. Обычно девушка всегда так поступала, когда настырные наблюдатели останавливались возле ее автомата. Она не терпела нахалов, но ссориться с ними не хотела, предпочитала молча удалиться и переждать, пока нахал не застынет у другого автомата.
Этот нахал оказался не очень упорным, потоптался немного и пошел дальше, замер у блэк-джека, но, видно, девушка не заметила этого, потому что не сразу вернулась. Она прошлась по залу, немного постояла у буфета, кажется, заказала какой-то сок и только потом вернулась на свое место.
Элюня была чрезвычайно довольна. И выиграла много, и свой гражданский долг выполнила, постояла рядом с подозрительным типом, не очень долго, но достаточно, чтобы комиссар полиции ее правильно понял. А Барнич обернулся, когда она проходила мимо, и опять одарил ее волшебной улыбкой!
Сев за автомат, она сразу же начала проигрывать.
– Похоже, все-таки без виски дело не обойдется, – произнес за ее спиной Стефан Барнич. – Ведь вы его не напоили.
Сам подошел! С трудом совладав с бешено забившимся сердцем, Элюня попыталась как можно спокойнее ответить:
– Увы, сегодня я его не напою. Завтра мне понадобится машина, придется ограничиться соком.
– В таком случае хотя бы смените место игры, – дружески посоветовал Барнич. – Я тоже меняю, наигрался.
– Хорошая идея! – откликнулась Элюня. – Займусь-ка рулеткой.
Эдик Бежан, ясное дело, в казино пришел не один, с помощником. Оба делали вид, что не знакомы, в глаза друг друга не видели, но хватило одного незаметного знака, и коллега прекрасно понял комиссара, ведь они не раз работали вместе. В разное время вышли разными дверьми, поднялись на разных лифтах и встретились в пустом коридоре седьмого этажа. Ни одной живой души, можно свободно пообщаться.
– Понял, кто меня интересует? – спросил коллегу комиссар Бежан. – Знаешь его?
– Еще бы! Карл Шупец, пенсионер, улица Пястов, собственный дом, ростовщик, дает деньги под большие проценты, в последнее время под залог паспортов.
– И что?
– А ничего. Даже и это ему не вменишь. Не докажешь, все по-хитрому проворачивает.
– А ты бы не мог у него тоже взять в долг?
– Почему не мог, я и брал, через два дня отдал, а он мне вернул паспорт, и привет! Десять процентов пришлось уплатить. А ты что собираешься с ним делать?
– Не знаю. Когда ты у него деньги одалживал?
– Месяц назад.
Бежан прекрасно знал, что не только месяц назад, но и вообще никогда паспорт этого полицейского не был использован шайкой. Или знали, чей это паспорт, или в упомянутые дни не подворачивалась оказия для махинаций. Десять процентов пошли псу под хвост.
– Придется тебе за ним понаблюдать, – грустно произнес комиссар полиции. – Нет, не все время, только когда у него в руках будет чей-нибудь паспорт. Глаз с него не спускать! А сделаем это таким образом...
Полицейские уточнили детали и расстались, опять воспользовавшись разными лифтами.
Бежан ухватился за очередное маленькое звено цепи махинаций и решил не упускать его из рук. Проведя в казино еще с полчаса, он выиграл в рулетку семьдесят семь злотых и пятьдесят грошей и ушел.
Элюня же за соседней рулеткой удвоила выигрыш, полученный на автомате. Неизвестно, каким образом, игре она совсем не уделяла внимания, всецело поглощенная сидящим рядом Барничем. Передвигая жетоны на дальний номер, ей даже удавалось иногда коснуться его руки или плеча, и тогда она себя не помнила от упоения. А Барнич по-прежнему держался твердо. У него для этого были свои причины.
А потом Барнич, к сожалению, вдруг исчез. Элюня и не заметила когда. Неужели ушел, не простившись? И сразу скисла Элюнина эйфория, вернулась способность немного соображать, девушка вспомнила о том, что назавтра предстоит трудовой день, с тяжким вздохом сгребла оставшиеся жетоны и тоже решила покинуть притон.
У самого выхода из казино она чуть вслух не выругалась, потому что столкнулась с Барничем, который как раз возвращался.
– Пани уже уходит? – огорчился Стефан Барнич. – Жаль, так хорошо игралось в вашем обществе. Я тут договорился со знакомым, пришлось ненадолго отлучиться, надеялся, вы еще посидите.
Бедная Элюня чуть не задохнулась. Не могла же она признаться – уходит из-за того, что он ушел, и с радостным возгласом вернуться за стол с рулеткой, хотя охотнее всего поступила бы именно так. Девушка все еще пыталась проявлять внешнюю сдержанность, памятуя о привитых бабушкой правилах старосветского воспитания. Одно утешение: все-таки не ушел не простившись.
И со вздохом произнесла:
– Поздно уже, а завтра много работы. Надо хорошенько выспаться. Но вечером опять приду!
– А я, к сожалению, не смогу. Выберусь только на следующей неделе.
Еще немного – и Элюня бы вернулась. И все-таки сумела себя пересилить. Однако наблюдавший за ней внимательно Стефан Барнич убедился: он прав, девица, как и все бабы, втрескалась по уши. Но какая-то несовременная, вон как умеет себя сдерживать. Дорога в постель к таким девицам ведет лишь через алтарь или ЗАГС. Или требуется долгое ухаживание, что по сути то же самое, а решись он действовать прямо – получит по морде. Вот почему по отношению к этой хорошенькой голубоглазой невинности он избрал такую сдержанную манеру, ведь чем дольше он не проявляет инициативы, тем скорее такие вот девицы из хороших семей сами начинают навязываться. Эта, похоже, тоже вот-вот начнет...
Он не имел ни малейшего понятия о том, что Элюня без всяких ухаживаний легла бы с ним в постель с радостью и предосудительной поспешностью, ибо первый раз в жизни ею овладела всепоглощающая страсть к мужчине.
Элюня поехала домой, злясь на себя и на весь свет.