– Ужасно! – радостно ответила Элюня, причем восторженный тон ответа совершенно не вязался с его смыслом. – Вдрызг проигралась, только после твоего прихода немного выиграла. Ты мне приносишь удачу, я давно заметила...
– Очень приятно, – начал было Барнич, но разогнавшаяся Элюня продолжала:
– Знаешь, мне даже пришлось отправиться в банк, все деньги вышли. Хорошо, что это под боком. И там я видела тебя, но не успела подойти...
Грохот механически пересыпаемых монет заглушил ее дальнейшие слова. Тут как раз итальянец отцепился от кассира, и тот с облегчением взял жетоны следующего в очереди. Барничу пришлось переключиться на кассира, а услышанное заставило его мгновенно изменить планы. Нет, по-английски он не смоется...
Выплата всегда занимает немало времени, у Элюни уже не было повода торчать около кассы, она кивнула Стефану и отошла с полной банкой злотувок к своему автомату.
Барнич подошел к ней спустя несколько хорошо рассчитанных минут. Большим опытом обладал этот донжуан по части разрыва отношений с дамами самого различного пошиба.
– Ну наконец-то! – произнес он, делая вид, что вздыхает с облегчением. – Шла игра, боялся спугнуть удачу, но вот закончилась благоприятная полоса... О! Я опять помог?
На кредите Элюни уже было более четырехсот пунктов, удалось-таки немного выиграть. И опять блаженство разлилось по всем членам: и выиграла, и он рядом.
– Мне надо заранее знать, когда ты здесь бываешь, и не играть без тебя, – мгновенно воспользовалась она удобным случаем. – Ты не мог бы мне заранее сообщать?
– Нет! – с ходу отрезал Барнич. И, спохватившись, немного смягчил резкий отказ:
– По разным причинам. Прежде всего потому, что сам не знаю, когда выберусь...
– Во-первых, у нас нет пушек, – вырвалось у Элюни.
– Ты права, уже во-первых достаточно, остальное неважно. Но ведь мы, похоже, и без того часто встречаемся. Интересно, где же ты меня видела и почему не подошла?
– Не успела, – ответила Элюня, решив ни за что не информировать любимого о своем жутком свойстве цепенеть в самые неподходящие моменты. – Видела я тебя у банка, того, что перед Новым Святом. А подойти не успела, ты уже уехал. Я там пыталась припарковать свою машину.
Какое– то время Барнич изображал собой воплощение недоверия и изумления, причем крутанул Элюню на ее стульчике лицом к себе, чтобы она как следует разглядела это изумление.
– Меня видела? Но это невозможно. Я там не был целую вечность. Проезжать еще мог, но только не сегодня. Очень жаль, но это был не я, так что, может, и к лучшему, что ты не подошла, пришлось бы извиняться перед посторонним человеком. Ну что ж, мне пора. К сожалению, придется проститься с тобой.
Элюня уже открыла рот, чтобы горячо запротестовать, чтобы привести множество доказательств – это был именно он, и никто другой, чтобы как-то поделикатнее намекнуть о необходимости их следующей встречи, но неожиданное прощание ударило ее словно обухом по голове. В конце концов, она ведь из-за него пришла сюда, столько ждала, он стал для нее смыслом жизни и вот опять ускользает из рук. Что дальше? Правда, он знает, где она живет, легко может узнать и номер ее телефона.
И тут какой-то ужасный внутренний голос шепнул ей: скорее она утопится, чем он станет узнавать номер ее телефона. И уже поздно было что-то предпринимать. Не дожидаясь ответа, Стефан распрощался и ушел. И ушел!
Опомнилась Элюня не скоро, а когда вернулась способность думать, стала перебирать в памяти их разговор. Он сказал – это был не он. Ерунда, исключено, ошибиться она не могла, достаточно долго смотрела на мужчину в форде, да и сердце подсказало. Так, может быть, она и насчет Казика ошиблась? Может, ошиблась, а может, и не ошиблась. Господи, да что же такое на нее последнее время напало, вечно она принимает кого-то за человека, который в это время находится в другом месте! Почему вдруг перестала узнавать на улицах города близких ей людей, не может же по Варшаве метаться столько двойников? Но тогда с какой стати эти двое решили ее обманывать? Зачем это им?
Будь это далекие ей люди, не стала бы она переживать. Но ведь это Казик и Стефан... Стефан! Нет, это был он, не могла она ошибиться, видела его близко, успела рассмотреть. Хотя что-то в нем было лишнее, не такое, как всегда. Что же? О Езус-Мария, он был с бородой, только теперь вспомнила!
Кроме внезапных замираний на месте Элюня отличалась еще одним небанальным свойством – отличной зрительной памятью. Вернее, умением вызывать в нужный момент некогда увиденные картины. К примеру, взглянет на беспорядочно загроможденный разными предметами стол и забудет, а если понадобится, стол, как живой, предстанет в памяти и девушка сможет перечислить все эти беспорядочные предметы. Особенно хорошо запоминалось то, что она видела в моменты сильного душевного волнения. Вот и сейчас, словно наяву, увидела бороду Стефана, будто смотрела на лежащую перед ней фотографию.
Автомат перестал бренчать, ибо сидевшая за ним посетительница казино вдруг замерла с пальцем на клавише старт. Внутренний взор посетительницы устремлен был на бороду ее идола, а она сама вдруг поняла, что столкнулась с чем-то грандиозным и ужасным.
Поскольку не вмешались никакие внешние силы, сама по себе Элюня вернулась к жизни лишь через две минуты и шесть секунд. Время, достаточное для того, чтобы бегуны успели преодолеть сто метров с препятствиями, получить свою порцию аплодисментов и вытереть пот с лица. Элюне ничего вытирать не было нужно, просто она пришла в себя и попыталась мыслить конструктивно.
Обстоятельства никак не способствовали этому, ибо автомат, как всякий уважающий себя представитель цеха игровых автоматов, после двухчасового грабежа клиента решил теперь немного вознаградить беднягу и принялся выплачивать выигрыши. Денег у Элюни было достаточно, она вдруг нащупала верную серию выигрышных комбинаций, принялась отважно удваивать, и внезапное везение очень поддержало ее упавший дух. Грандиозное и ужасное происшествие перестало казаться таким ужасным, во всяком случае, сердце больше не давила чудовищная тяжесть.
Возвращаясь домой далеко за полночь, Элюня так и не пришла ни к какому конструктивному выводу. По-прежнему и борода Стефана, и его отрицание своего присутствия у банка казались ей непонятными. И весь он, сегодняшний – чужой, равнодушный, словно напрочь позабывший о связывающих их интимных узах, – тоже был непонятен, заставляя девушку терзаться в неуверенности и сомнениях. Поняв, что самой ей в этом никак не разобраться, Элюня решила завтра посоветоваться с Иолой.
Не успела Элюня как следует проснуться, умыться, напиться утреннего кофе и съесть легкий завтрак, не успела решить, начать ли рабочий день с работы или телефонного разговора, как в замке заскрежетал ключ и в квартиру вошел Казик. Элюня невольно глянула на часы и удивилась – уже почти одиннадцать.
Элюня сама не ожидала, что ей будет так приятно увидеть Казика. Ведь вроде бы его неожиданное бесцеремонное вторжение должно было ее разгневать, а возможно, и испугать. Она совсем позабыла, что у Казика есть ключи от ее квартиры. А что если бы он застал у нее соперника? Нет, ни о чем таком она не подумала, просто обрадовалась.
– Не хватило у меня терпения сначала позвонить, подумал – лучше уж сразу поеду к тебе! – радостно говорил Казик, выпуская Элюню из объятий. – У тебя очень срочная работа или может часок потерпеть? Давай чего-нибудь выпьем и ты расскажешь, как тут жила без меня.
Элюня подумала – вместо того чтобы звонить Иоле, можно хотя бы проблему с Казиком сразу решить, и согласилась с его предложением.
– Вот именно! – воскликнула она. – Наконец-то это ты, без всякого сомнения.
– Как это понимать? У тебя были какие-то сомнения?
– Ну да! Знал бы ты, как я напереживалась!...
И прикусила язык. Искренность дело хорошее, но должны же и у нее быть границы, ведь чуть было не выложила ему сразу все свои проблемы, в том числе и со Стефаном. Нет, это уж слишком, элементарная порядочность не позволяет говорить друг другу о таких вещах. Все, только не Стефан!
Казик тем временем успел сбегать в кухню и включить электрочайник. Вернулся и раскрыл замок-молнию своей туристической сумки.
– Тут я тебе небольшой подарочек привез, виски из беспошлинного магазина в аэропорту, твой любимый сорт. И оттуда же твои любимые духи Мисс Диор, это уже чистейший эгоизм, потому как тоже люблю эти духи. И вот еще коньячок, где наша не пропадала, я уж везде пользовался этими беспошлинными магазинами. А если ты не против, вот еще термометр для спиртных напитков, на зависть гостям и для нашего совместного пользования.
У Элюни вдруг так тяжело сделалось на сердце, как еще никогда в жизни не было. Казик возвращался как в свой дом, а она собиралась порвать с ним, лишить его этого дома! Нанести человеку такой страшный удар! Рада была увидеться, останемся в дружеских отношениях, а пока прощай... А он с таким доверием к ней, ничего не подозревает, счастливый, любящий и такой какой-то... близкий. Домашний. Да разве можно так сплеча рубить топором, погасить в человеке радость? Да никогда в жизни она так не сделает, надо как-то поделикатнее, может, постепенно... Подавив угрызения совести и невольные мысли, не уподобилась ли она вдруг куртизанке, Элюня немного успокоилась, решив угрызениями совести заняться позже, на досуге.
– Итак, первый вопрос к тебе, – сказала она, когда вместе с Казиком уселась за столик, на котором стояла скромная закуска и беспошлинное Казиково пиво. – Скажи, как понять такой фокус, что полгорода видело тебя здесь, хотя ты находился в Скандинавии? Я лично не сомневаюсь, в Скандинавии ты действительно был, но вот другие...
– Что? – удивился Казик. – Какие другие? Говоришь, полгорода?
Честная Элюня уточнила:
– Вернее, Иола и я. Она тебя видела на Марымонте, а я на Дольной и в Билли. А между тем я сама звонила тебе в Копенгаген и теперь ничего не понимаю. Брата-близнеца у тебя вроде бы нет, может, двойник? Тебе о нем ничего не известно?
Казик пребывал в полной беззаботности.
– Не думаю. Может, это был не я?
– Мне доводилось уже слышать такие глупые слова, притом совсем недавно, – с горечью вымолвила Элюня. – И честно признаюсь: если бы не Иола, решила бы, что я спятила. Но обе одновременно...
– Никто не запрещает...
– Перестань, я серьезно. Двадцать пять лет живу на свете и никогда не страдала галлюцинациями, а тут вдруг такой урожай. Так что же это значит?
Казик постарался стать серьезным. Подумал немного и ответил:
– Не знаю. Кто-то очень похож на меня...
– Не похож, а ты. Я видела твое лицо.
– Мое? Ты серьезно? Видела отчетливо? Вблизи?