Разрешите прикурить? — склонился над ним высокий парень.
Здравствуй, Денис.
Алексей Петрович, — расплылся в улыбке парень. — Не узнал вас. Честное слово!
Ты, может, и начальника своего не узнаешь? — кивнул на Павлова Кротов, щелкая зажигалкой. — Прикурил? Теперь погуляй. Дяди разговаривают, — незаметно подмигивая, добавил он.
Спасибо, Алексей Петрович!
Не за что.
Неужели ты всех знаешь? — удивился полковник.
Не всех, но многих. Нужных всех. Я позвоню, Анатолий Сергеевич.
У меня изменился телефон...
Я позвоню в кабинет генерала Пестова. Через два дня.
Павлов улыбнулся и лишь развел руками.
Через два дня произошли события, полностью перевернувшие жизнь полковника Павлова, хотя слово свое Крот сдержал и встреча состоялась.
7
Поезд шел по равнине. Был вечер. Полыхал на западе огромный, в полнеба, закат. Равномерно перестукивали колеса.
Красота-то какая, мужики, — глядя в окно вагона, проговорил Слава Грязнов.
Промелькнул мост через небольшую речку, возле которой вытянулись дома большой деревни. На зеленом просторном поле паслось стадо коров. Пастух сидел на лошади, смотрел из-под руки на летящий поезд.
Красота, — повторил Грязнов. — И чего бы людям не жить? Так нет, норовят грабить, убивать, наркоту жрать! — Он обвел взглядом сидевших в купе майора Голованова, Демидыча и Филиппа Агеева — Филю. — Ладно. Объясняю ситуацию... На чем мы остановились? На складах. Ну какие там склады? Притоны. В каждом свой хозяин. К нему приезжает за героином человек, которого он знает как свои пять. Другого и на нюх не пустит. Некоторые адрески на примете. Местные сотрудники объяснят что почем. В притонах хранится, как правило, небольшое количество «геры». Двести — триста граммов, ну от силы полкило, но откуда-то они эти граммы берут! Известно точно, что в Воронеже не килограммы, даже не десятки, а, может быть, сотни килограммов этой заразы.
С Афгана? — спросил Голованов.
Увидишь — скажешь. Видал небось?
Не видал, а едал! — ухмыльнулся Демидыч.
С Гонконга, — сказал Грязнов. — А я, братки, там бывал!
Китаянок пробовал?
Не пришлось, — вздохнул Слава. — Только настроился, а она, курва, какой-то заразы в чаек сыпанула! Ну и того, поплыл.
И долго плавал? — хохотнул Голованов.
Долго, мужики. До прихода Вани Бурята.
Бурят, Бурят, — пробубнил Демидыч. — Что ж его, суку, прижать нельзя, что ли?
Можно, — ответил Грязнов. — Возьми с поличным.
Демидыч засопел и умолк.
Пошли дальше... Где лежат эти сотни килограммов, нам требуется узнать, взять охрану, желательно живыми, и...
И Потом расстрелять, — продолжил майор Голованов. — А что с ними, тварями, делать? У соседа моего дочку изувечили. Доктор наук, между прочим, сосед-то. Не девка была, Василиса Прекрасная! Теперь помирает. Раз укололась, два, а потом «села на иглу» прочно.
Сто пятьдесят баксов грамм, — подал голос Филя. — Где деньги-то брала?
Не у доктора же наук! У него что взять? Триста пятьдесят тысяч в месяц! Сама зарабатывала. Объяснить тебе, Филя, чем?
Ладно тебе, командир, — застенчиво улыбнулся Филя.
Ну и кипяток ты, майор, — покачал головой Грязнов. — Чую, понарубите вы в славном граде Воронеже дровишек...
Обидно, Грязнов.
Не тебе одному!
Они же, гады, два-три раза бесплатно колют, а потом все, хана...
Такова наша задачка, мужики. Найти, взять и арестовать.
Ввосьмером будем брать? — поинтересовался Голованов.
Люди будут. — Грязнов посмотрел на Филю. — Ты про Леню Пальца что-нибудь слыхал, Филипп?
Про Симкова?
Про него.
Слыхал, будто в авторитетах ходит.
Теперь он крестный отец Воронежа. Бизнесмен. Слово его — закон. Знал его?
На одной улице выросли.
Он про тебя что-нибудь знает?
Что-то, вероятно, тоже слыхал...
По какому пальцу кличка-то? По двадцать первому? — ухмыльнулся Голованов.
Указательного пальца у него на левой руке нет, — объяснил Филя.