Дверь открылась. Блондинка с большими голубыми глазами невыразительным голосом объявила:
- Мистер Шастер, мистер Лекстер, мистер Оуфли.
В комнату стремительно вошли трое мужчин. Во главе был Шастер подвижный и миниатюрный, он суетился, точно воробей, выглядывающий сквозь осенние листья.
- Доброе утро, господин адвокат. Тепло сегодня, верно?
Он суетливо прошелся по комнате, протягивая руку для пожатия. Нижняя губа его отвисла, открывая рот, полный зубов; между зубами виднелись щели. Мейсон, возвышаясь над низеньким человечком, точно башня, подал ему руку и спросил:
- Давайте уточним. Который мистер Лекстер, а который мистер Оуфли?
- Да-да, конечно, конечно. Вот Сэм Лекстер - он душеприказчик... э-э, внук Питера Лекстера.
Высокий смуглый человек, черноглазый, с тщательно завитыми волосами, улыбнулся с той степенью любезности, которая говорила скорее об уравновешенности, чем об искренности. В руке он держал большую шляпу кремового цвета.
- А вот Фрэнк Оуфли. Фрэнк Оуфли - второй внук.
Оуфли был желтоволосым и толстогубым. Казалось, его лицо не способно изменять выражение. Его водянисто-голубые глаза напоминали сырых устриц. Шляпы у него не было. Он ничего не сказал.
- Моя секретарша, мисс Стрит, - представил Деллу Перри Мейсон. - Если не возражаете, она будет присутствовать и запишет то, что я найду нужным.
Шастер хохотнул, брызнув слюной:
- А если будут возражения, я полагаю, она все равно останется? Ха-ха-ха. Знаю вас, Мейсон. Помните, вы имеете дело с человеком, который вас знает. Вы - забияка. С вами приходится считаться. Для моих клиентов это дело принципиальное. Не могут они уступить слуге. Но придется повоевать. Я их предупреждал, что вы забияка. Они не могут сказать, что я не предупреждал!
- Садитесь, - сказал Мейсон.
Шастер кивнул своим клиентам, указывая на стулья. Сам он опустился в большое потертое кожаное кресло и почти утонул в нем. Он скрестил ноги, ослабил галстук, поправил манжеты и повторил:
- Для нас это дело принципа. Мы будем бороться до последнего. Дело ведь серьезное.
- Что - серьезное дело? - спросил Мейсон.
- Ваше заявление, будто это условие завещания.
- А что же - дело принципа? - поинтересовался Мейсон.
- Кот, конечно, - удивился Шастер. - Не нужен он нам. Более того нам совершенно не нужно, чтобы какой-то привратник нами распоряжался. Не в свои дела он суется. Вы же понимаете, что, если прислуга не выполняет своих прямых обязанностей, недолго ее и уволить.
- А не приходило ли вам в голову, - Мейсон перевел взгляд с Шастера на внуков, - что вы делаете из мухи слона? Почему вы не позволяете бедняге Эштону держать кота? Кот не вечен, да и Эштон тоже. Ни к чему тратить кучу денег на адвокатов ради такого пустяка.
- Не спешите, Мейсон, не спешите, - перебил Шастер, скользя по гладкой коже сиденья, пока не оказался на краешке кресла. - Драка будет серьезная, драка будет тяжкая. Я своих клиентов предупредил. Вы человек предусмотрительный. Вы человек хитрый. Я бы даже сказал - изворотливый. Надеюсь, вы ничего не имеете против такого выражения, многие из нас приняли бы его как комплимент, я сам принял бы. Мои клиенты много раз говорили: "Ну и изворотлив этот Шастер!" Разве я обижаюсь? Нет. Я принимаю это как комплимент.
Делла Стрит удивленно посмотрела на Мейсона - его лицо внезапно стало твердым как гранит. Шастер поспешно продолжил:
- Я предупреждал клиентов, что Уинифред попытается оспорить завещание. Я знал, что она воспользуется любыми средствами, но не могла же она объявить деда сумасшедшим, и вопрос о незаконном вмешательстве стоять не мог. Должна же она была сделать хоть что-то, что в ее силах, вот она и подсунула Эштона с его котом.
- Слушайте, мистер Шастер, - в голосе Мейсона звучал гнев, прекратите нести вздор! Все, что я хочу - это чтобы привратнику оставили его кота. Ни к чему вашим клиентам тратить деньги на тяжбы. Если мы начнем процесс, он может обойтись дороже, чем испачканные котом комплекты постельного белья за десять лет.
Шастер энергично тряхнул головой:
- Вот о том-то я им и говорил, господин адвокат. Худой мир лучше доброй ссоры. Хотите мириться - пожалуйста.
- На каких условиях? - спросил Мейсон.
Шастер ответил с быстротой, выдающей предварительную подготовку:
- Уинифред подписывает согласие не оспаривать завещание. Эштон подписывает бумагу о том, что признает подлинность завещания, что оно было составлено человеком в здравом уме и твердой памяти. Тогда пусть Эштон держит кошку.
- Насчет Уинифред мне ничего неизвестно, - с раздражением сказал Мейсон. - Я ее не встречал и не говорил с ней. Я не могу просить ее подписать что бы то ни было.
Шастер с торжеством посмотрел на своих клиентов:
- Говорил я вам, что он умник! Говорил, что будет драка!
- Уинифред тут ни при чем, - сказал Мейсон. - Давайте спустимся на землю. Я заинтересован только в этом чертовом коте.
Минутное молчание было прервано хихиканьем Шастера. Сэм Лекстер, наблюдая за растущей яростью Мейсона, вступил в разговор:
- Вы, конечно, не станете отрицать, что угрожали мне лишением наследства. Я понимаю, это исходит не от Эштона. Мы ждем, что Уинифред опротестует завещание.
- Я только хочу, - сказал Мейсон, - чтобы кота оставили в покое!
- И вы заставите Уинифред подписать отказ от наследства? - спросил Шастер.
- Черт побери, не будьте дураком! - Мейсон посмотрел в лицо Шастеру. - Я не представляю интересы Уинифред. Я не знаю ее.
Шастер ликующе потер руки:
- Других условий у нас не может быть. Для нас это дело принципа. Лично я не думаю, что такое условие есть в завещании, но его можно рассмотреть и как спорное.
Мейсон вскочил, точно разъяренный бык против тявкающего терьера.
- Слушайте, вы, - сказал он Шастеру, - я не люблю бесплатно выходить из себя, но вы зашли достаточно далеко.
- Умно! - хихикнул Шастер. - Умно! Ну и хитрец!
Мейсон шагнул к нему:
- Черт вас возьми, вы отлично знаете, что я вовсе не представляю интересы Уинифред. Знаете, что мое письмо значило в точности то, что в нем написано. Но вы не могли раскошелить своих клиентов на дело о кошке, потому и придумали дело об оспаривании завещания. Еще и клиентов своих притащили! Раз я не знаком с Уинифред и не представляю ее интересов, как я могу заставить ее что-то подписать? Вы так запугали своих клиентов, что они теперь не успокоятся, пока не получат подпись Уинифред. А вам это сулит хороший, жирный гонорар.
- Клевета! - взвизгнул Шастер, выдираясь из кресла.
- Слушайте, - обратился Мейсон к внукам. - Я вам не опекун. Я не намерен выворачиваться наизнанку, спасая ваши деньги. Если вы согласны приютить этого кота, так и скажите. А не хотите - я заставлю Шастера заработать денежки, втянув вас в самую распроклятую тяжбу. Я не желаю, чтобы вас пугали мной и чтобы Шастер зарабатывал гонорар, рассиживая здесь и потирая руки.
- Осторожней! Осторожней! - Шастер буквально заплясал от негодования. - Это нарушение профессиональной этики! Я вас привлеку за клевету.