– Но почему вы взялись именно за «Манчестер коттон», Гарри? Почему? Вы, случайно, не спутали его с каким-нибудь другим зданием?
– Спутал? Как бы не так, – сплюнул Гарри. – Я знал, что делал.
Пьютри переменил тон: – Вы работали без помощников, старина?
– Я всегда работаю только один.
– Что так оно всегда и было, я знаю, но человек ваших лет не станет, черт возьми, обрушивать фасад банка просто так – ни с того ни с сего. Кто еще работал с вами, Гарри?
– Никто! – сверкнул глазами Гарри.
– Тогда скажите, сколько вам заплатили? И кто?
– Я сам собирался себе заплатить тем, что оттуда вынесу.
Пьютри поднялся со стула.
– Не заставляйте меня тратить зря время, Гарри. Я человек занятой.
– Я тоже был занятой, пока меня не сволокли сюда.
Сыщик наклонился к Гарри, придвинул лицо к самому его носу и испробовал очень мягкий, очень деликатный подход: – Здесь замешана политика?
– Чего?
– Кто вам заплатил? Арабы? Или ирландцы?
– Да нет же. Зато вот ему теперь будет что рассказать.
– Кому, Гарри? Кому?
Гарри крепко сжал челюсти, даже губы исчезли. Он молчал.
Пьютри вздохнул.
– Вам теперь легко не отделаться, мой мальчик, Гарри. Вам семьдесят шесть лет. Это ваш двадцать девятый арест. И если раньше суд всегда проявлял к вам снисхождение – именно потому, что вы работали в одиночку, то теперь вы выступаете как участник шайки, причем, извините меня, самый глупый ее участник, который берет все на себя, в то время как остальные продолжают гулять на воле. Нет, теперь от суда снисхождения не ждите. К тому же на этот раз вы попались не на мелочи, не на каких-нибудь серебряных подсвечниках. Вы уничтожили черт знает на сколько миллионов частной собственности, так что я не удивлюсь, если…
Пьютри запнулся, ибо в глазах Гарри вдруг вспыхнул огонек, зажженный сознанием исполненного долга, в них так и светились уничтоженные им миллионы, и в сердце Пьютри закралось подозрение, что старик действительно работал один.
– Ну хорошо, – сказал он устало. – Допустим, у вас не было соучастников.
– Так-то оно лучше. Больше похоже на правду, – сказал Гарри.
– Почему вы маскировались под водопроводчика?
– Под кого же мне еще маскироваться?
– Почему вы не пошли на дело в своей обычной одежде?
– Меня слишком хорошо знают, нельзя было рисковать. И вообще, когда у них идут брать банк, почти всегда переодеваются водопроводчиками.
– Где это «у них»?
– В Дикси24.
– В Дикси медвежатники обычно переодеваются водопроводчиками, когда идут на дело, вы это хотите сказать?
– Вот именно.
– Откуда, черт побери, вы это узнали?
– Слухом земля полнится.
– Слухом, значит. Так-так. А одежду водопроводчика где взяли?
– Взял напрокат в мастерской театральных костюмов Абрахамса.
– Ну, хоть с этим разобрались, – сказал Пьютри своему помощнику. – Отправьте костюм обратно к Абрахамсу. Так, а горючая смесь на что?
– Проникнув в банк, я собирался его поджечь.
– Вы соображаете, что несете? Сержант, этих слов в протокол не записывать!
– Конечно, соображаю! Если б в дыру, которую я проделал в стене, полезла полиция, я бы сказал им, что в банке начался пожар, а чтоб сомнений не было, бросил бы туда одну из своих малюток, ясно?
– Но как вы вообще додумались до взрывчатки и горючей смеси? Кто вам изготовил бомбу и смесь?
– Я сам все изготовил! – рявкнул Гарри.
– Ни черта вы сами не изготовили! – закричал в ответ Пьютри.
– Не верит, – вдруг захихикал Гари. – Он мне не верит! – И снова сцепил челюсти так, что исчезли губы.
Пьютри раздраженно посмотрел на него.
– О боже мой, только этого еще не хватало. Ну хорошо, вы сами ее изготовили, сами.
– Так-то оно больше на правду похоже.
– Но кто же вас научил?
– Сам сделал. А кто учил – неважно.
– Мне как раз важно.
– Сам сделал, и все тут.