Мне захотелось столько всего спросить у Эдмонда, раз уж он решил показать себя настоящего. Но мне не дали. В столовую вошла няня и растерянно застыла на пороге, таращась на нас. Виардо резко отпустил меня и отступил на пару шагов. Я отвернулась к столу, чтобы выпить сока. Что-то так пить резко захотелось.
— Мелиса, что вы хотели? — тон, с которым обратился к женщине Эдмонд, мог заморозить любого. Ну вот зачем, так пугать прислугу?
Женщина дернулась, очевидно, собираясь сбежать, но потом взяла себя в руки и ответила:
— Господин Виардо! Прошу простить за беспокойство. Дело в том, что мистер Бастиан… — женщина замялась, не зная как преподнести неприятную новость.
— Что с ним? — жестко спросил отец.
— С ним все в порядке, — поспешно заверила нянька. — Мистер Бастиан забрался в ваш кабинет, хотя ему тысячу раз говорилось, что без вас туда заходить нельзя, — тихо закончила она, понимая, что ее вины в этом не меньше, чем мальчика. Это она задремала в кресле, читая сказку Бастиану. А ее непокорный подопечный не спал, а отправился гулять по особняку.
Виардо быстрым шагом покинул столовую, нянька бросилась следом. А я раздумывала: идти с ними или нет. Умом понимала, что лучше не лезть в семейные разборки между сыном и отцом. Но сердце подсказывало, что нужно защитить ребенка, ведь на его стороне не окажется ни одного взрослого. Поэтому подобрав юбки, я побежала следом. Перепрыгивая через ступеньку, пока никто не видит, я быстро взобралась на второй этаж. Со стороны это наверняка выглядело совсем не привлекательно, а истинные леди были бы в шоке от моих прыжков с задранным подолом.
В противоположном конце от моих покоев доносился голос Эдмонда, отчитывающего сына. На эти звуки я и поспешила.
Дверь в кабинет оставалась открытой, и я заглянула внутрь. В глаза бросилась коробка, из которой свисали женские наряды. Бастиан стоял над ней, теребя рукав платья. По его лицу катились слезы, одна за другой.
— Бастиан, я устал от твоих выходок! Сколько раз я говорил, чтобы ты никогда не копался в шкафах кабинета. Мне придется тебя наказать, в очередной раз, — строго проговорил Эдмонд. Бастиан всхлипнул, растирая кулаком слезы по лицу.
— Подождите, господин Виардо! — я вмешалась, пока мальчику не озвучили наказание. — Что произошло?
— Мисс Ксения, сейчас не самый лучший момент для дружеских бесед, — слегка раздраженно ответил мне глава дома. А Бастиан, подняв голову и увидев меня, кинулся ко мне. Обхватил рукам за талию и, уткнувшись лбом, разрыдался. Похоже, не меня одну шокировала такая реакция ребенка, так как на лице Эдмонда отразилась растерянность, а няня прижала руки ко рту, сдерживая слезы. Я погладила мальчика по волосам.
— Что случилось, солнышко? — ласково спросила его, пытаясь успокоить.
— Я… просто… — сквозь рыдания и напавшую икоту, мальчик с трудом пытался мне что-то сказать. — Я просто хотел увидеть мамины вещи! — наконец-то смог сказать Бастиан, прижимаясь ко мне еще сильнее. Мое сердце сжалось от подобных слов.
Ребенку просто нужна мама, и прикасаясь к ее вещам, мальчик пытался себе представить ее, почувствовать тепло материнской руки. Ком застрял в горле, и я не могла что-либо выдавить в ответ. Просто гладила волосы и плечи, которые все еще вздрагивали от плача. Я подняла глаза и посмотрела на Виардо. Тот стоял лицом к коробке с вещами и смотрел на них каким-то отсутствующим взглядом. Похоже, что не только мальчику тяжело без матери, но и его отцу не хватает умершей супруги, только он старается этого никогда не показывать. Они могли бы друг друга утешить, найти поддержку и опору в общении отца с сыном. Но холодность Эдмонда не давала этому шанса.
Тем временем, Бастиан стал успокаиваться. Я взяла мальчика за руку и попросила показать, где его комната. Мы так и выдвинулись — я с Бастианом впереди, няня за нами, Эдмонд нес коробку с вещами Алейны, замыкая процессию.
Мы зашли в милую детскую комнату, довольно уютную и со вкусом обставленную. Правда, мне показалось, что обстановка комнаты слишком уж «детская», как для малыша. А ведь Бастиану исполнилось семь лет. Возможно, я чего-то не понимаю и так надо. Стены комнаты были расписаны красками. Милые медвежата, зайчики и белочки расположились там. Кровать Бастиана была украшена воланами из какой-то полупрозрачной ткани. Никогда не видела, чтобы комната для мальчика так выглядела. Он подвел меня к самой кровати и усадил рядом. Потом поднял грустные глаза.
— Мисс Ксения, вы почитаете мне немножко? Пока я не усну? Пожалуйста! — почти шепотом попросил он. И столько мольбы было в его взгляде, что я снова чуть не расплакалась.
— Конечно, милый, с удовольствием! Давай-ка посмотрим, на чем вы остановились в книге! — на этих словах няня поднесла мне книжку, что читала до этого.
Бастиан забрался в постель, скинув туфли. Отец так и стоял в дверном проёме, растерянно глядя, как я усаживаюсь поудобнее на кровати, приготовившись читать. Потом он поставил коробку, что все еще сжимал в руках на комод и вышел, поманив за собой няню. Когда за ними закрылась дверь, я подоткнула одеяло мальчику и начала читать. Книжка оказалась довольно интересной, про приключения храбрых друзей — Матео и Ульфа. Некоторые места были забавными, и я вместе с Бастианом посмеялась над ними. Когда глаза мальчика стали слипаться, я отложила книгу, пообещав завтра еще почитать. Перед тем как уйти, я наклонилась и поцеловала мальчика в лоб. Меня тут же обняли теплые ручки, и сонные губы чмокнули в щеку. Я пожелала спокойной ночи и вышла, притворив за собой дверь.
Странно, никогда не замечала за собой особой любви к чужим детям, но этот мальчик запал мне в душу, разбудив доселе не знакомое мне материнское чувство. Я постояла за дверью еще какое-то время, прислушиваясь к мерному сопению Бастиана. В моих руках осталась детская книжка. Удивительно, но я понимала все, что в ней написано, будто читала родной русский язык. Меня раньше не посещала эта мысль — но и речь я стала понимать с первых секунд, как оказалась в этом мире. Еще раз открыла книгу — нет, буквы тут не русские и по написанию не имеют ничего общего с ними. Но я просто знаю этот язык и всё тут! Но после того как я переместилась в другой мир, это маленькое чудо не производило такого уж впечатления.
Перед тем, как идти к себе, решила заглянуть к Эдмонду. Нам нужно поговорить о том, что сегодня произошло. И про поцелуй, и про ребенка. Я нашла хозяина особняка в столовой, где он в одиночестве допивал вино.
Глава 10
— Бастиан уснул, — тихо сказала я, подойдя к Эдмонду. Коснулась легонько его плеча рукой. Возможно, ему сейчас не помешает друг, с которым можно поделиться своей печалью.
Виардо перехватил мою руку и поцеловал запястье, на секунду прижавшись лбом к руке. Я растерянно моргнула, не ожидая такой реакции на простое прикосновение.
— Спасибо, тебе за все! — сказал он, все еще не отпуская руку. — Ты не представляешь, какого это растить мальчика одному! Мне даже совета спросить не у кого. — Виардо отпустил меня, снова потянувшись к графину с вином. А я присела напротив, заняв прежнее место.
— Эдмонд, — я решила тоже перейти на «ты», — мне очень жаль, что вы с Бастианом остались одни, без женщины в доме. Но я очень прошу тебя, не отгораживайся от сына. Ни тебе, ни ему легче от этого не станет. Алейну это не вернет, а вот сына потерять можешь. Сейчас еще не поздно восстановить отношения, раскрой свое сердце для мальчика. Он пытается всячески привлечь твоё внимание, оттого и проказничает.
Эдмонд молча слушал меня, не отрывая взгляда от бокала с вином. Глубокая морщина прорезала высокий лоб.
— Наверное, ты права. Я забыл, что такое просто жить. У меня есть работа и обязательства перед обществом. Есть также дом и хозяйство с его заботами. А личной жизни и времени для сына совсем нет.
— А как же Изабель? — не удержалась я от вопроса. Господи, неужели еще и ревновать начну! Мы знакомы с Эдмондом всего день, а я уже считаю себя частью его семьи.
— Бель… — мне очень не понравилось, как он произнес ее имя. Мерзкий червячок ревности зашевелился в груди. — Бель — моя невеста по решению короля. Это он сосватал мне ее, решив, что я слишком долго вдовствую. Поначалу жутко злился на Его Величество за самоуправство. А затем привык. Вошло в привычку устраивать званые ужины, где Изабель брала на себя роль хозяйки и развлекала гостей. Свыкся с мыслью, что рано или поздно она станет моей женой. И переедет в этот дом вместе со своим необъятным гардеробом, — Эдмонд усмехнулся, очевидно, вспоминая любовь невесты к нарядам.
— Зачем же ты меня поцеловал, если в твоей жизни всё уже предопределено? — спросила, краснея и прикасаясь к губам, что казалось все еще хранят вкус его поцелуя.
— Не знаю, — тихо ответил Виардо и покачал головой. — А зачем ты свалилась на мою голову? Такая странная и непонятная, и при этом такая притягательная? — Эдмонд поднял на меня взгляд, в котором снова разгоралось пламя желания.
— В тебе сейчас говорит вино, — скромно потупив глазки, ответила ему.
— Нет! Я никогда не встречал таких, как ты — настоящих, живых! Изабель рядом с тобой кажется яркой разукрашенной куклой — красивой, но какой-то пустой.
— Мне лестно твоё внимание и интерес, но, Эдмонд, где я и где ты?
— Где? — не понял меня Виардо.
— Я о том, какое положение ты занимаешь в обществе. Ты — военный советник короля, связанный по рукам и ногам долгом, обязательствами перед страной и короной. Король даже жену тебе подыскал! И тут появляюсь я — девушка без роду-племени, которая пришла из другого мира, с чуждыми вам понятиями. Как меня воспримет общество? Даже если взять самый оптимистичный сценарий, где меня не убивают. Я стану изгоем, объектом для насмешек. Меня никогда не признают как равную. Жалкая девчонка без магии и без титула. Мой незавидный статус может отразиться и на твоей карьере.
— Ну, я же не предлагаю тебе сразу стать моей женой, — прежде, чем он успел что-то еще добавить, я резко ответила.
— Аааа, предлагаешь стать твоей любовницей, развлекать тебя словно заморская зверушка — такая чудная и необычная! Так?
— Не совсем так, ты всё преподносишь в слишком мрачном свете. Для начала мы узнаем друг друга получше. Пройдет еще какое-то время и все свыкнуться с тем, что ты живешь у меня. Разговоры поутихнут, а там можно будет что-то планировать дальше.
— А Изабель? Как быть с ней? Она считает себя хозяйкой в этом доме, а меня — мусором не достойным своего внимания.
— Через время я смогу разорвать с ней помолвку. Думаю, она быстро найдет утешение в чьих-нибудь богатых объятиях.
— Через время… когда-нибудь… Нет, ты знаешь, это все не для меня. Всё слишком сложно, опасно, и как-то грязно, мерзко! Я не хочу играть в эти дворцовые игры, скрываться, прикидываться кем-то другим. Уж лучше оставим все как есть. Я побуду твоей дальней племянницей, а ты — планируй, как и раньше, свадьбу с Изабель. Я буду пытаться вернуться в свой мир, мне там, по крайней мере, не придется прятаться и труситься за свою жизнь. Там живут такие же простые люди, как и я. Мне не придется доказывать, что я достойна уважения и любви. — Я встала, показывая всем своим видом, что вопрос решен и закрыт. Но проходя мимо Эдмонда, в душе еще надеялась, что он остановит, обнимет и скажет, что готов рискнуть всем ради меня. Но он не стал останавливать. Даже не повернул головы в мою сторону.
Оказавшись в своей комнате, я легла на кровать, почувствовав, что сил совсем не осталось. Две крошечные слезинки скатились по щеке, выдавая мою душевную тоску.
«Глупая я, глупая!» — корила себя мысленно. Разве бывает такое в реальной жизни? Чтобы взрослый состоявшийся мужчина поставил на кон все, что у него есть ради незнакомки к которой тянет? Конечно же, не бывает! Глупо было на что-то надеяться. И так мне не свойственно! Я же не моя ветреная сестрица, которая влюбляется по десять раз на дню. Но тогда от чего так ноет сердечко? Нет-нет, нельзя влюбляться! Нужно запретить себе даже вспоминать о нем. А думать стоит, Ксюша, о доме, родителях, сестре. Наверняка, они там все в ужасе, не находят себе место после моего исчезновения. А я тут эгоистично строю планы, как бы мне остаться с чужим женихом! Ужасно! До чего я докатилась, однако.
Настращав себя таким способом, я сумела успокоиться и быстро уснула. Мой первый день в магическом мире оказался слишком насыщенным.
На следующее утро я проснулась от того, что Николет распахнула тяжелые портьеры, впуская солнечный свет.
— Доброе утро, мисс! Завтрак уже накрывают, пора одеваться.