- Ты не понимаешь - Сергей любит меня! Он бы мучался, предупредил меня, наказал, но - убивать?! Молчи, молчи, это нелепо, жутко, гадко...
Юл отнял мои ладони, спрятавшие лицо, и твердо посмотрел в глаза:
- Я ничего не предполагаю, не смею предполагать. Но ты должна хорошенько подумать, детка.
Нет, сколько ни думай, я никогда не поверю, что Сергей смог бы так мстить мне за измену... Что он вообще способен с кем-то поступить подло. Он бы, наверно, с удовольствием подрался с Юлом или вызвал его на дуэль...
- Боже, как нынче расправляются с изменниками? - Это я уже произнесла вслух. вспомнив скамью из камеры пыток, на которой в средние века растягивали нарушителей супружеской верности, разрывая сухожилия, позвоночник, внутренности... Изменниц приравнивали к ведьмам...
- Поверь, нам нельзя возвращаться. - Сказал он твердо. Отчаянная решимость, завладевшая Юлом, делала его взрослым и сильным. Я прижалась к нему, как дитя, испугавшееся страшной сказки.
- Мне удалось быстренько пересечь границу с фальшивым паспортом благо деньги и кое-какие возможности у меня теперь появились. Я не питаю иллюзий относительно своего исчезновения. От этих ребят так просто не скрыться. Я бы сразу махнул в Штаты, но должен был прихватить тебя. Думаю, часов двадцать у нас в запасе есть, прежде чем они возьмут нас за глотку.
- Прости, не так быстро... я теряю мысль... Ты решил навсегда покинуть Россию, исчезнуть в Америке... И рискуя жизнью прилетел сюда? - Я обстоятельно разложила все по полочкам, не вынося оценок поступкам Юла. Мне просто надо было понять ситуацию.
Юл усмехнулся:
- Вышло так, что я без тебя жить не хочу. Ни в Москве, ни в Америке.
Ах, вот что поразило меня больше всего - мой мальчик, в верности и любви которого я разуверилась, оставался, всегда оставался моим! На мою грудь часто-часто закапали слезы.
- Дорогой, не пугайся - это счастливые слезы... Я буду долго плакать, а ты рассказывай... Нет, я не поеду с тобой в америку... Но ведь ты явился сюда, чтобы забрать меня! - Я захлебнулась от рыданий.
- Слава, прекрати истерику! - Он сильно встряхнул меня за плечи и я захохотала. Я не могла остановиться, будто чертенок щекотал мои внутренности... Пощечина обожгла щеку.
- Извини, так надо. Это стресс. - Юл уложил меня на постель и прикрыл дрожащие плечи одеялом. Продолжая всхлипывать, я погрузилась в призрачный сон.
Сквозь дрему я видела, как официант принес еду и высокий блестящий кофейник. Видела озабоченное лицо Юла, пытавшегося меня разбудить. А потом в комнате стало темно. Сквозь решетчатые ставни балконной двери светила большая луна. Дождь давно прекратился, потянуло запахом влажной земли, травы... Совсем как в деревне.
Я поднялась, направляясь в туалет. Сидя в кресле, дремал Юл.
Лицо в зеркале показалось мне страшным. Таких безумных глаз у себя я ещё не видела. Страшно. Сергей знает все. В Юла стреляли. Мы должны бежать. Повисшая голова спящего Юла на фоне лунного окна казалась безжизненной... Спящего? Обожженная стражной мыслью, я рванулась в комнату. Балконная дверь скрипнула, скрыв за собой растворившуюся в темноте тень.
- Юл! - Я трясла его, не догадавшись включить свет. Я боялась включить свет, чтобы не увидеть маленькую черную дырочку в виске. - Юл!
- Боже! - Он встрепенулся, мотая головой. - Я, кажется, уснул... Фу... Я же должен был сторожить тебя, детка.
- Кого тут бояться? Мы в глуши. Мы совсем одни. - Раздевшись, я придвинулась к стенке. - Иди скорей ко мне, мы обнимемся и будем спокойно спать. - Шептала я, лязгая зубами от страха. Тень на балконе стояла перед моими глазами.
"Ну и пусть, - решила я. - Пусть! Если суждено умереть, то лучше это сделать вместе. И постараться победить страх любовью"
...Мы проснулись от солнца: яркие лучи, проникая в приотворенную дверь, полосами лежали на подушке и красно-синем клетчатом пододеяльнике. Я зажмурилась от удовольствия. Вчерашние страхи - лишь гнилые фантомы дождливого вечера. Они сгинули, спрятавшись, как полагается бутафорским призракам, в кладбищенских аллеях. Теплое, живое тело прильнувшего ко мне Юла - это реальность, переполняющая грудь нежностью.
- Ты сегодня совсем другая, девочка... - Он убрал с моего лица волосы. - Тебе так идет солнце... Ведь я никогда не видел тебя летом... Эта кожа словно позолоченная и на волосах - золотая пыль...
- Я солнцепоклонница, Юл. Уж если придумывать какого-то бога, то мой бог - Солнце. Все самое лучшее, все самое прекрасное на земле от солнца. Солнце - это жтзнь. Витамины радости. Я от него пьянею... Наверно, мой организм работает на солнечных батарейках. Зимой я выдыхаюсь, а сейчас... Положи сюда руку! - Я прижала ладонь Юла к своей груди. - Чувствуешь энергия пульсирует...
- У меня, как ни странно, тоже. - Он прижался ко мне, доказывая справедливость своих слов...
- Не понимаю, чем мы здесь занимаемся? Со вчерашнего дня нас ждет обед. Вернее, ужин. - Я едва высвободилась от продолжавшего сжимать меня Юла и рассмотрела тарелки на столике. Все было холодным и выглядело неаппетитно. Особенно, сморщенные сосиски и остывший кофе.
- Детка, нам некогда пировать. Перекусим в самолете. - Юл ринулся в душ. Я задумчиво надкусила сосиску, припоминая вчерашний разговор. - Эй, быстрее одевайся, до аэропорта ехать почти час...
- Но у меня же нет американской визы!
- А это видела?
Я рассмотрела загранпаспорт на имя гражданки РФ Строевой с моей фотографией и соответствующими визами.
- Да... ты многому научился в своем офисе.
- Я научился платить деньги за то, что хочу получить. А прежде всего я научился их зарабатывать. Знаешь, что у меня здесь? - Юл кивнул на свой рюкзачок. - Пара носков, трусы и дискеты с банком данных Агентства, которые стоят сотни тысяч долларов. Когда кто-то стер данные моего архива, я обозлился. И сделал так, чтобы влезть в личный компьютер афанасия. Это было не просто. Но мне удалось извлечь из тайных досье шефа весьма ценные данные. И знаю, где и кому смогу продать их.
- Но ведь это подло! Это шпионаж, перепродажа информации! - Взвилась воспитанная в идеалах патриотизма и личной честности гражданка РФ.
- Это просто бизнес. И "продаю" не цвет нации, а мафию. То, что называется раковой опухолью общества и подлежит уничтожению.
- Кто же сейчас разберет, где честный бизнесмен, а где мафиози... Зачастую они выступают в одном лице...
- Это ты о Сергее? Да, господин Баташов в моем архиве... Но запомни, Слава, есть много способов отличить честного человека от подлеца. Прежде всего, по количеству крови. Даже в борьбе за правое дело один подставит свою грудь, а другой не пожалеет сотню чужих.
- Причем здесь Сергей? Он-то как раз не принадлежит ко второй категории.
- Собирайся. Эти беседы могут стоить нам жизни. - Юл нетерпеливо следил, как я, не глядя, натянула брюки и свитер. Накинув мне на плечи пальто, он шепнул: - И Соню заберем, когда все утрясется.
Я попятилась от него, будто уже здесь, на полу, между окном и дверью пролегала американская граница, граница в неведомую жизнь, которую я не могла пересечь.
- Нет! Нет! Ты все рассчитал неправильно. Это не так!
- Что?
- Все, все! Я не могу стать предательницей, поверив в подлость Сергея. - Прислонившись спиной к балконной двери, я опустила глаза и отшатнулась на цементном полу отчетливо темнели следы крупных мужских ботинок. Легкие, крадущиеся по направлению к комнате, и тяжелые, размашистые - назад, к барьеру.
Значит, мне не померещилось. Значит, они стерегли нас, и видимо уже знали о планах Юла все. Ринувшись ко мне, Юл увидел следы и замер. Наши глаза встретились. Я приложила палец к губам. Потом, вырвав листок из гостиничной книжки, написала: "Нас слышали, лететь нельзя".
Застонав, Юл саданул кулаком об стол и бессильно опустился на стул.
- Ну, ладно. - Сказала я громко и беспечно. - Прогулка кончилась. Мне надо быть в Москве. Да и твой поступок, боюсь, в офисе сочтут слишком романтичным. Рейс, кажется, в 17.30?
Он посмотрел так, будто я подписала ему смертный приговор, и взял мои вещи.
- Номер оплачен за двое суток. Мы могли бы ещё побыть здесь. Прекрасный воздух. И, видимо, последняя возможность подышать.
- И чудесная слышимость... Узнаешь? Неужели это уже соловьи? - Я прильнула к Юлу и мы крепко обнялись, как в последний раз, будто за дверью уже ждал нас некто, готовящий разлуку и гибель.
Где-то в кленовой рощице, окружавшей отель "Корал", робко и нежно посвистывала маленькая птичка.