Я почувствовала. что заливаюсь краской под любопытными взглядами компании. Но тут ко мне подошла тетя Мура и со словами "Руки-то помыть хотите, деточка?" увела меня в ванную. Здесь в овальном зеркале какого-то старомодного, дворцового фасона, я увидела свое лицо с пунцовыми от внутреннего жара щеками и серыми глазами, глядящими настороженно-выжидающе из-под низкой бронзовой челки. Я стриглась под Мирей Матье и чуть подкрашивала волосы хной. Блестящий шлем тяжелых, всегда идеально уложенных волос почти скрывал лицо. Только мягкие, розовые, приоткрытые от удивления губы и яблочный румянец на скулах могли бы дополнить портрет художника-моменталиста.
Сердце колотилось радостно и взволнованно, как перед выходом на сцену. Сгустившаяся предгрозовая атмосфера праздника обещала разразиться ливнем чудесных неожиданностей. Так бывает - какое-то шестое чувство обводит деть или час красной рамочкой, заявляя о том, что он станет особой вехой в твоем жизненном календаре.
- Ой, простите, я думал здесь свободно! - В ванну на мгновение заглянул некто в клетчатой рубашке и тут же смущенно скрылся. Я заметила лишь упавший на лоб русый чуб и широченные плечи, обтянутые "ковбойкой".
Когда стали рассаживаться за огромный овальный стол, я оказалась соседкой "ковбоя". По левую руку от меня сидела веселая, хорошенькая девушка, назвавшаяся Мариной, сестрой юбиляра. Гости с хищным интересом разглядывали красочное изобилие представленных блюд. В августе всегда получается яркий стол - много зелени, чудесных овощей. Но здесь были и розовая семга, и нежная осетрина, и какие-то языки-карбонаты-грудинки-рулеты, и вазочки с красной икрой, и трехъярусные хрустальные вазы, заполненные разными сортами муриных пирожков.
- Прошу внимания, господа присяжные заседатели. - Поднялся Аркадий. Я буду краток - не более получаса на оправдательную речь. Начну с того, что ровно четверть века назад чета Тайцевых была осчастливлена появлением младенца мужского пола, который родился в рубашке и с серебряной ложкой во рту. Так определяет везунчиков российская и европейская фольклорная традиция...
Больше я ничего не слышала, потому что заметила её. Девушка, сидящая рядом с Аркадием, была настоящей, умопомрачительной красавицей. Каждый смотрящий на её тонкое, с мастерством и любовью вылепленное лицо, наверно, думал, что такого просто не может быть: таких огромных незабудковых глаз под черными, "соболиными" бровями, так нежно изогнутых губ и гордо очерченных ноздрей. Это лицо хотелось разглядывать внимательно, в отдельных деталях, восхищаясь художественным замыслом и работой мастера. По плечам красавицы струились длинные, светлые, почти платиновые, волосы, несомненно, естественного окраса. Она вся была - уникальность и естественность одновременно. Даже зеленый бархат гладкого платья с золотой брошью у левого плеча казался не одеждой, а природным дополнением к её телу, вроде зеленых листков, прикрывающих бутон розы.
"Вот и все..." - рухнуло в пустоту мое сердце, когда я услышала обращенные к девушке слова Аркадия:
- А теперь в защиту обвиняемого выступит прекрасная Марго - королева моего сердца.
Я плохо соображала, что происходило дальше. Застенчивый сосед, очевидно, осведомлялся у меня насчет предпочитаемых напитков, но я согласно кивала без разбора и, кажется, залихватски пила водку. От Марины я узнала, что Рита - дочь дипработников, живущих уже почти десятилетие в Женеве, кончает МИМО и считается, вот уже два года, невестой Аркадия.
- Не думаю, что мы с ней поладим, если Аркаша решится. Уж больно много о себе понимает, гусыня!
- Но ведь она - настоящая красавица. Я таких никогда не видела. Заплетающимся языком возразила я.
- Простите, Слава! - Неожиданно встрял в разговор "ковбой". - Вы ведь только что смотрелись в зеркало!
- Изысканный комплимент, - хихикнула Марина и объяснила мне. - Сергей уверяет, что вы не хуже Марго.
- Не хуже. - Согласилась я. Только больше пью и почему-то очень хочу спать.
Я пришла в себя на диване в пустой комнате, очевидно. кабинете. На письменном столе мягко светился зеленый абажур настольной лампы. "Как у Сталина в Кремле" - выудило откуда-то ассоциацию сознание. Танцы за стеной были в самом разгаре. Никаких голосов, лишь мягкие всхлипы джаза. Наверняка танцуют в темноте, в обнимку. Представив Аркадия с Ритой, я поднялась, намереваясь тут же уйти. Голова закружилась, к горлу подступила резкая тошнота, я без сил рухнула на диван.
- К тебе можно? Уже второй раз заглядываю - ты так нежно спала, как сиротка под елкой. - Аркадий присел возле дивана на ковер и протянул мне бокал. - Это холодный апельсиновый сок. По-моему, ты надралась.
Я отхлебнула сок, засосав за щеку кусочек льда. Стало немного легче.
- Ты же знаешь, что алкашам много не надо. Выпил рюмку - и в полном отрубе. Это в крови происходит такая реакция... ой... - Я поморщилась. Тошнит.
- Полежи-ка лучше спокойно. Я думаю, тебе придется остаться у меня. Все-таки я должен был проследить за своей неопытной гостьей.
- А Рита? - Я попыталась вскочить, но Аркадий усадил меня на диван и с силой прижал мои плечи к подушке.
- Успокоилась? - От отвел со лба мою челку и оставил ладонь на лбу. Может, у тебя температура? Ни в коем случае нельзя уходить. Погоди, я сейчас всех выпровожу. Уже первый час.
- Что?! Меня же мама ждет... - Я дернулась и снова прикрыла глаза, усмиряя приступ тошноты.
- "Рита, мама..." - передразнил меня Аркадий. - А я тебе совсем не интересен?
- Ты?! Ты великолепен, но ты - чужой...
- А я вот уверен, что хотя бы в этот день в четвертьстолетний юбилей все красивые девушки - мои...
Аркадий наклонился над моей запрокинутой на подлокотнике дивана головой и его губы коснулись моей шеи.
- Не надо... Я же не могу сопротивляться...
- А я не люблю брать женщин силой. Оставайся такой, как есть - нежная, беспомощная, томная...
Полутьма, голос Аркадия, о котором я мечтала целую неделю, его лицо совсем рядом...
Горячие руки легли на мои плечи и нежно спустили бретельки легкого сарафана.
- Ты прекрасна, Слава... Только тебе я хочу подарить эту ночь - ночь между четвертинками столетия.
Наши губы изучающе соприкоснулись, готовясь к жаркому слиянию... Последующие мгновения были ужасны - в комнату ворвалась шипящая фурия и сбив со столика бокал с соком, вцепилась мне в волосы. Она что-то визжала, топала ногами и пыталась расцарапать лицо оттаскивающего её от меня Аркадия. Светлые пряди метались по искаженному злобой лицу и я не сразу узнала в воинственной валькирии прекрасную Марго...
Этот первый, едва начавшийся, только-только воспламенивший кровь поцелуй был лучшим трофеем, который я сохранила с памяти о своей первой настоящей влюбленности целых пятнадцать лет.
Глава 6
После того, как Тайцев покинул мою каюту, уснуть, конечно, не удавалось. Чем больше я думала о своих чувствах к вернувшемуся в мою жизнь А. Р. Т., тем серьезней они казались.
Еще в Одессе, окончательно догадавшись, что расхваливаемый Аськой "потрясающий кадр" и есть тот самый А. Р. Тайцев, я чуть не рассказала ей все. Но не смогла. Она так увлеченно расписывала его сказочную деловую энергию, авторитет, сногсшибательное обаяние, а, главное, дома в Испании и на Лазурном берегу, где надеялась побывать в скором времени, что я просто не собралась с духом нанести подруге удар ниже пояса.
- Знаешь, Славка, - сияя глазами, убеждала меня Аська, - я уверена, что Аркадий ввязался в этот круиз из-за меня. Подал идею, потом настаивал, завлекал и, наконец, выложил четыре тысячи баксов, чтобы "детка" проживала на теплоходе по высшему классу! Ох, это такой эстет... Он способен дворец купить, чтобы трахнуть в нем любимую женщину! - Ася задумалась над своим тезисом. - А на кой черт ему тогда вообще эта поездка? Он и целый теплоход может зафрахтовать или яхту, вот как на этой картинке (она листала проспект европейской туристической фирмы).
Я пожала плечами. В размышлениях Аськи явно что-то не сходилось. Представить, что человек с такими возможностями, как Тайцев, отправляется в заурядный круиз, было трудно. Но чтобы Аркадий стремился в романтическом раже "воздвигнуть чертоги", как уже однажды сформулировала Ассоль, тоже весьма сомнительно. Похоже, к женщинам наш герой вообще относился легко. Даже имея прочную красавицу-невесту, старался не упустить очередную легкую добычу. Но почему же "легкую"? За короткие часы нашего знакомства Аркадий успел внушить мне, что нашел клад, способный изменить всю его жизнь. А потом пригласил на юбилей. Я была допущена в круг особ, приближенных к хозяину торжества. Кажется, Аркадий воспринял меня всерьез и пробежавшая между нами искра могла бы превратиться в пожар.
Видимо, давнишнее желание убедиться в этом подогревало мой интерес к поездке. Наверно, с самого начала я подсознательно надеялась, что загадочный Аськин А. Р. Т. - тот самый Аркадий Тайцев, и стремилась к встрече, чтобы, наконец, узнать, чем был для него наш короткий странный "роман".
В момент первой встречи на борту "Зодиака" я спиной почувствовала приближавшегося Аркадия. Склонившись за поручни, я делала вид, что любуюсь пенными бурунами, вырывающимися из-под киля. И зажмурила глаза от страха что будет?
- Знакомься, это Аркадий Родионович. Наш вождь и наставник. Человек редчайших деловых и душевных качеств... А это - та самая Владислава, о которой я так много взахлеб тебе рассказывала. - Представила нас друг другу Ассоль.
Я удивленно подняла брови, смущенная напыщенным тоном Дюймовочки, и встретилась с его взглядом. Веселым и чуть насмешливым. Склонив голову набок и щурясь на солнце, он спокойно ждал моего хода.
- Госпожа Баташова В. Г. - представилась я, скрывая замешательство шуткой, и протянула руку.
Аркадий приложился к ней по всем правилам хорошего тона - учтиво и элегантно.
- Очень приятно познакомиться. Мы стали, таким образом, новыми знакомыми, подхватившими непринужденный тон, слегка смахивающий на флирт, но сохранявший дистанцию поверхностного общения. Не сговариваясь, мы изъяли из обращения воспоминания о былом, с интересом приглядываясь друг к другу.
Действительно, представительный джентльмен с седеющими висками и неторопливой, чуть барственной вальяжностью большого шефа, был плохо знаком мне.
Он мало изменился внешне, но я слишком недолго знала его тогда, и сейчас заново открывала привлекательные черточки. Оказалось, что уголки губ Аркадия слегка приподняты, создавая впечатление постоянной легкой насмешки, а в глубине проницательных карих глаз таится жесткость и настороженность.
Не просто дается власть, и не всем. Мало лишь завоевать вершину, куда труднее удержаться на ней. К тому же, думаю, компаньоны и попутчики в деловых восхождениях Тайцева сильно толкались, а среди ребят, идущих в одной связке, было не много надежных.
Новый преуспевающий и чем-то загадочный Аркадий нравился мне, разжигал профессиональное и женское любопытство. Он был немногословен в том, что касается его дел, и вовсе не проявлял перед подчиненными свое шефское превосходство. С дамами же Тайцев держался равнодушно и замкнуто. В его изящных комплиментах ощущался профессионализм опытного донжуана, а в проявлениях заботы и внимания сквозила холодность.