Карен резко потянула штурвал влево. Набирая высоту, «Хорнет мот» вышел в вираж, но Харальд видел, что поворачивать надо было еще круче.
— Правый поворот! — крикнула Карен.
Он нажал педаль. Самолет разворачивался мучительно медленно. Харальд приготовился к столкновению.
Крыло прошло в считанных сантиметрах от колокольни.
— О господи!… — прошептал он.
Порывистый ветер кидал самолетик из стороны в сторону, но, когда они набрали высоту, машина пошла ровно.
Харальд посмотрел вниз. Цистерна горела, и в свете пламени он видел солдат, выскакивающих в одном исподнем из монастыря. Капитан Кляйсс размахивал руками и что-то кричал — отдавал приказы. Госпожа Йесперсен лежала неподвижно. Гермии Маунт он нигде не заметил.
Карен показала на шкалу какого-то прибора:
— Следи за этим. Это указатель поворота и скольжения. Поворачивай руль так, чтобы стрелка смотрела строго вверх.
Они продолжали набирать высоту, замок казался уже совсем крохотным.
— Пристегнись, — велела Карен.
Харальд застегнул ремень и наконец позволил себе немного порадоваться.
— А я уж думал — все, конец.
— И я тоже.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он и нежно погладил ее по щеке.
— Знобит немного. А так — все отлично. Слушай, хочется мне подняться над этой тучей. Мы на какой высоте?
Харальд взглянул на приборы:
— Тысяча шестьсот метров.
— Так, а туча — на тысяче семистах.
Через несколько мгновений они оказались словно в облаке дыма, но Харальд сообразил, что это и есть туча. Пару минут спустя они из нее вышли, и Карен подала штурвал вперед.
— Возьми штурвал, — сказала она. — Следи, чтобы мы шли ровно. Ну все, управление на тебе.
Харальд схватил штурвал правой рукой.
— Управление на мне, — сказал он, но на самом деле этого не почувствовал.
«Хорнет мот» жил своей собственной жизнью, поворачивался, нырял вниз под воздействием турбулентности, и Харальд должен был постоянно следить, чтобы нос не заваливался, чтобы крылья не перекашивало.
Туча под ними была не совсем плотной, и в просветы они видели залитую лунным светом землю. Вот показалось и море.
— Проверь высотомер, — сказала Карен.
Он взглянул на приборную панель. Оказалось, что они уже на высоте две тысячи триста метров.
— Как это произошло? — удивился он.
— Ты слишком высоко задираешь нос. Подсознательно боишься врезаться в землю, поэтому набираешь высоту.
Он толкнул штурвал вперед. Нос опустился, и он увидел еще один самолет — со свастикой на хвосте. И похолодел от страха.
Карен тоже его заметила.
— Вот черт! Люфтваффе!
— Вижу, — ответил Харальд.
Самолет был левее их и ниже, но быстро набирал высоту.
Карен взялась за штурвал и опустила нос.
— Управление на мне, — сказала она.
«Хорнет мот» вошел в пике. Харальд разглядел, что нагоняет их «мессершмитт», двухмоторный ночной истребитель, вооруженный пушками и пулеметами.
— Что будем делать? — спросил он.
— Попытаемся спрятаться в облаке. Не надо было так высоко забираться.
«Хорнет мот» стремительно шел вниз. Харальд взглянул на указатель воздушной скорости: они делали сто тридцать узлов.
Немецкий самолет неумолимо приближался. Он был намного мощнее «Хорнет мота». Послышался треск пулемета. Пули прошили брезент левого нижнего крыла. Карен дернула штурвал, и «Хорнет мот» заложил вираж. И тут они оказались в облаке. Пулемет умолк.
Карен взяла штурвал на себя, и самолет прекратил снижение. Харальд посветил фонариком на высотомер — стрелка замерла на отметке тысяча семьсот метров. Скорость тоже нормализовалась — восемьдесят узлов.
Она снова заложила вираж, чтобы истребителю было труднее их найти.
— Сбавь обороты до тысячи шестисот, — сказала она. — Мы проскочим вон под той тучей.
Харальд нащупал в темноте рычаг и потянул его на себя.
— Как ты думаешь, истребитель случайно здесь оказался? — спросила Карен. — Или нас обнаружили радиолучами?
— Вряд ли, — ответил Харальд. — Металл отражает радиоволны, а вот дерево и материя, по-моему, нет.
— Хочется верить, что это так. Иначе нам крышка.
Они вышли из облака.
— Гляди по сторонам, — сказала Карен. — Если он снова появится, придется набирать высоту.
Но видимость была очень плохой. Где-то за облаком светила луна, и Харальд сумел разглядеть поля и лес. Наверное, это остров Фюн, решил он.
И тут снова показался «мессершмитт». Он выскочил из облака метрах в четырехстах от них.
— Может, он нас даже не заметил, — сказал Харальд, но «мессершмитт» уже пошел на разворот.
«Хорнет мот» набирал высоту. Истребитель облетел их кругом, тоже набирая высоту.
«Хорнет мот» оказался в облаке. Но когда туман, окружавший их, засеребрился от лунного света, Харальд понял, что скоро они из облака выскочат.
— Убавь тягу, — велела Карен. — Нам надо продержаться в облаке как можно дольше.
«Мессершмитт» возник совсем рядом — в каких-нибудь двадцати метрах. Он был чуть ниже и правее, но шел им наперерез. На долю секунды перед Харальдом мелькнуло перепуганное лицо немецкого летчика. Крыло истребителя прошло под «Хорнет мотом», едва не задев шасси.
Харальд нажал на левую педаль, Карен потянула на себя штурвал, но истребитель уже скрылся из виду.
— Бог ты мой! — выдохнула Карен.
Харальд всматривался в облако, ожидая нового появления «мессершмитта».
— По-моему, он испугался не меньше нашего, — сказала Карен.
— Как ты думаешь, что он станет делать?
— Будет летать вокруг облака, поджидая нас. Если повезет, он нас потеряет.
Харальд взглянул на компас:
— Мы движемся на север.
— Это все из-за того, что нам пришлось маневрировать, — сказала Карен, делая левый поворот.
Они вышли из облака. Огляделись. Истребитель исчез.
— Я так устала.
— Ничего удивительного. Давай я возьму управление. А ты отдохни.
— Только за приборами следи.
— Обязательно.
Он заставлял себя смотреть на приборную доску раз в три-четыре минуты и всякий раз удивлялся, что, когда он отводит взгляд, самолет не падает.
Луна висела низко над горизонтом. Вскоре они пролетели над Морлунде.
— Суша осталась позади, — сказал он.
Карен мирно спала. Он оглянулся на залитый лунным светом берег.
— Увидим ли мы Данию снова… — вздохнул он.
Небо расчистилось, показались звезды. Это Харальда обрадовало, потому что теперь он хоть знал, где верх, где низ. Двигатель работал четко. Они шли со скоростью восемьдесят узлов на высоте тысяча семьсот метров.
Харальд снял руку со штурвала и дотронулся до щеки Карен. Щека горела. Убедившись, что самолет летит ровно, он достал бутылку воды и смочил Карен лоб. Дышала она спокойно, но ему показалось, что у нее поднимается температура.
Тем временем начало светать. Харальд взглянул на часы. Начало четвертого утра. Полпути уже пройдено.
Он разглядел впереди облако. Оно было слишком большим, и Харальд решил пролететь сквозь него. Пошел дождь, по лобовому стеклу потекли струйки. В «Хорнет моте» в отличие от автомобиля никаких «дворников» не предусмотрено, поэтому Харальд решил, что лучше будет набрать высоту.
Температура упала, холодный воздух врывался в кабину через разбитое заднее стекло. На трех тысячах трехстах метрах он хотел уже прекратить набор высоты, но тут вдруг забарахлил мотор.
У Харальда замерло сердце. До Англии было триста с лишним километров. Если двигатель заглохнет, они рухнут в море.
— Карен! — закричал он. — Просыпайся!
Она не пошевелилась. Он тряхнул ее за плечо.
— Карен!
Она открыла глаза. Прислушалась к шуму двигателя и испуганно спросила:
— Что происходит?
— Не знаю!
— Где мы?
— Понятия не имею!
— На какой высоте?
— Три тысячи триста метров.
— Дроссель открыт до отказа?
— Да. Я набирал высоту.
— Прикрой его наполовину.
Он прикрыл.
— Когда дроссель открыт, — объяснила Карен, — двигатель получает воздух снаружи, а не из отсека двигателя. На такой высоте слишком холодно и карбюратор может обледенеть.
— Что же делать?
— Спускаться. — Она толкнула штурвал вперед. — Ниже будет теплее, и лед растает.
— А если нет?
— Ищи, нет ли в море корабля. Если упадем, хоть будет надежда, что нас подберут.
Высоту они теряли слишком быстро — поскольку двигатель работал с перебоями. Харальд следил за высотомером. Четыреста метров, двести. Море было темным и холодным. Харальд огляделся — никаких кораблей поблизости.
— Может, получится прибавить оборотов? — сказала Карен.
Харальд открыл дроссель. Двигатель взвизгнул, снова забарахлил.
— Вряд ли…
Несколько секунд двигатель работал ровно, потом снова начались перебои, но быстро прекратились. Самолет начал набирать высоту. Обороты увеличились до двух тысяч.
— Лед растаял! — воскликнула Карен.
Харальд чмокнул ее в щеку.
— Как приятно, — улыбнулась она.
— Если мы выживем, я обещаю целовать тебя каждый день до конца жизни.
— До конца жизни? А если она будет долгой?
— На это я и рассчитываю.
Она снова улыбнулась:
— Надо проверить горючее.
Харальд посмотрел на приборы.
— Бак почти пуст.
— А земли не видно. — Она посмотрела на часы. — Мы летим пять с половиной часов. Осталось, наверное, еще полчаса.
— Ничего. Я залью в бак канистру.
Он отстегнул ремень и достал из-под сиденья канистру. Рядом лежали воронка и шланг. Харальд заранее пропустил шланг в разбитое окно и присоединил к клапану топливного бака. Однако дальний конец шланга развевался по ветру. Харальд выругался.
— В чем дело? — спросила Карен.
— Шланг выдернулся. Я плохо его закрепил. Нужно просунуть его обратно в бак. А отсюда этого не сделаешь.
— Не полезешь же ты на крыло!
— А что случится, если я открою дверцу?
— Возникнет эффект аэродинамического тормоза: мы сбросим скорость, и самолет поведет влево.
— Ты сможешь с этим справиться?
— Я смогу поддерживать скорость, опустив нос вниз. Надеюсь, левой ногой я сумею жать на правую педаль руля.
— Давай попробуем.
Карен поставила левую ногу на педаль.
— Вроде нормально.
Харальд открыл дверцу и, встав коленями на сиденье, высунул голову. Он видел свободный конец шланга, болтавшийся над бензобаком. Правой рукой он ухитрился схватить его. Оставалось засунуть шланг в бензобак. Но это оказалось так же непросто, как при шквальном ветре вдеть нитку в иголку.
Карен хлопнула его по плечу. Он засунул голову обратно в кабину и захлопнул дверцу.
— Мы теряем высоту, — сообщила она. — Надо набирать.
— У меня отсюда ничего не получается, — сказал Харальд. — Не могу засунуть шланг. Мне надо его поддержать.
— И как?
Он задумался.
— Попробую высунуть ногу из кабины.
— О господи!
— Когда наберем высоту, скажи.
Через пару минут она сказала:
— Все, можно.
Харальд открыл дверцу.
— Осторожнее, — сказала Карен.
Уперевшись левым коленом в сиденье, Харальд поставил правую ногу на крыло. Левой рукой он держался за пристяжной ремень, а правой дотянулся до шланга и засунул его конец в бензобак.
Тут «Хорнет мот» угодил в воздушную яму, и его швырнуло в сторону. Харальд потерял равновесие и чуть было не свалился с крыла, но, ухватившись за шланг и за ремень, сумел удержаться. Другой конец шланга — тот, который находился в кабине, — оторвался, и Харальд машинально отпустил его. Шланг тут же унесло воздушным потоком.
Дрожа от страха, Харальд забрался обратно в кабину.
— Что случилось? — спросила Карен. — Я не поняла!
— Я уронил шланг.
— Господи, только не это!
— Горючее на пределе.
— Что же нам делать?
— Придется мне встать на крыло и перелить бензин в бак прямо из канистры. Только мне понадобятся обе руки — одной мне канистру не удержать.
— Ты не устоишь.
— Тебе придется левой рукой держать меня за ремень.
— А штурвал как же?
— Уж как-нибудь.
Он огляделся. Под ними было море. Где же она, земля?
Мотор зачихал.
— Горючее кончается, — сказала Карен.
— Ну, давай действовать.
Она выровняла самолет. Харальд отвинтил крышку канистры, в кабине противно запахло бензином.
Карен вцепилась рукой ему в ремень.
— Я тебя крепко держу. Не волнуйся.
Он открыл дверцу, высунул правую ногу, пододвинул канистру поближе. Выставил левую ногу и встал на крыло. Ему было очень страшно.
Вытащив канистру из кабины, Харальд выпрямился. И случайно посмотрел вниз, на море. Голова закружилась, и он едва не выронил канистру. Харальд заставил себя закрыть глаза и сосредоточиться. Открыв глаза, он велел себе не смотреть вниз, склонился над отверстием бензобака и наклонил канистру. Бензин полился тонкой струйкой.
Наконец канистра опустела. Харальд выбросил ее и левой рукой схватился за кабину. Забравшись внутрь, он захлопнул дверцу.
— Гляди! — воскликнула Карен, показывая вперед.
Вдалеке проглядывали темные очертания земли.
— Аллилуйя! — во весь голос завопил Харальд.
— Остается надеяться, что это Англия, — сказала Карен.
Очертания становились все отчетливее, и вот они уже смогли разглядеть город, порт, а за ним — поля.
— Скоро приземлимся, — сказал Харальд.
— Только бы не на вражеской территории.
Харальд оглянулся и увидел два самолета.
— Это мы скоро выясним, — сказал он. — Вон, гляди!
Самолеты приближались с юга. Харальд вглядывался в крылья. Что на них? Немецкие кресты? Но нет, это два «спитфайра» Королевских военно-воздушных сил.
— Ура! — завопил Харальд.
— Только бы они не приняли нас за немцев и не сбили.
Такой исход был весьма вероятен.
— Надо выбросить белый флаг! — сообразил Харальд и, сняв рубашку, высунул ее в разбитое окно.
Похоже, их поняли. Один из «спитфайров» приветственно покачал крыльями.
— Это означает: «Следуйте за мной», — сказала Карен. — Только у нас не хватит горючего. — Она посмотрела вниз. — Будем садиться на это поле.
Она опустила нос вниз и развернулась. «Спитфайры» кружили поблизости, но ниже не опускались.
Карен на высоте трехсот метров пролетела над выбранным ею полем, развернулась против ветра и пошла на посадку. Самолет тряхануло — это шасси коснулись земли.
«Хорнет мот» остановился в нескольких метрах от тропинки, на которой стоял, раскрыв от изумления рот, парень с велосипедом.
— Привет! — крикнул ему по-английски Харальд. — Куда это мы залетели?
Парень несколько секунд молча взирал на него, а потом проговорил:
— Ну уж точно не на аэродром.