- Спасибо, - поблагодарил я. - Тут целый лабиринт.
- Впервые здесь?
- Ага.
- Надо время, чтобы привыкнуть.
Я приветливо помахал рукой и засунул ладони в карманы, чтобы выпирающая битка в правом не выдала себя. Затем двинулся по коридору. Периодически в стальной стене прорезались крайне приветливые стальные двери. Я отпер вторую, выходящую в следующий туннель, и двинулся по нему. Очутившись вне поля зрения охранника, запихнул битку за пояс под футболку и наполовину застегнул молнию на куртке, чтобы выпуклость не была заметна.
Коридор оказался длинным и прямым с сужающейся перспективой. В нем тоже имелись двери. Пока я шел, стараясь выглядеть приветливым посетителем, выяснилось, что вся система, по-видимому, представляет собой серию комнат, соединенных туннелями. Беспрерывное гудение подающих воздух и энергию механизмов через день-два пребывания под землей переставало привлекать внимание. Впереди показался перекресток, тут же стоял следующий охранник в рабочей рубашке и брюках из рубчатого плиса.
У него был огромный кольт "магнум" в кобуре, стилизованной под Дикий Запад.
- Я приехал с Расселом, - объяснил я. - А сейчас Джерри вызвал меня к себе в офис.
- Хорошо, сэр, - сказал охранник. - Знаете, куда идти?
- Нет, мы с Расселом приехали вчера вечером, и он не успел показать мне этот лабиринт.
Охранник улыбнулся:
- Поначалу здесь можно заблудиться. Офис Джерри дальше по коридору. Третья дверь справа.
- Благодарю, - сказал я.
- Не за что, - отозвался охранник.
Третья дверь, сто ярдов по коридору, прогулочная ходьба, минута по времени. Кислорода в легких явно не хватало. Дышалось с трудом. Глоталось тоже. Может быть, потому, что во рту не осталось слюны. Глотка напоминала пересохший колодец. Убей или умри. Убей и умри. Не убей и умри. Миленькие перспективы. Я согнул руки.
А там наверху - Сьюзен.
Я еще сильнее сжал зубы. Скулы свело. Подойдя к третьей двери, я открыл ее и вошел.
За столом сидела секретарша, женщина средних лет. Господи, секретарша моего возраста. С позолоченной цепочки свисали очки с загнутыми вверх уголками. Она выглядела уверенной и дружелюбной, как артистка, рекламирующая кофе.
- Чем могу помочь? - спросила она.
- Джерри у себя?
- Сейчас он со своей семьей, - проговорила она участливо. - Может быть, вы подождете?
- Разумеется, - сказал я. - Кстати, он хотел, чтобы я вам кое-что показал.
Я подошел к столу, вытянув сжатую в кулак левую руку.
- Смотрите, - промолвил я, - когда откроется ладонь...
Она улыбнулась и посмотрела вниз. Правой рукой я выхватил из-под рубашки битку и резко ударил секретаршу в основание черепа. Она ткнулась в стол лицом и замерла. Я положил битку в задний карман, вытащил пистолет, прошел к двери во внутреннее помещение и открыл ее.
Джерри сидел за столом, положив ноги на крышку, и покуривал тонкую, явно дорогую сигару.
Грэйс расположилась в кожаном кресле, а Рассел привалился рядышком к стене.
- Хорошо у вас тут, - сказал я.
Джерри медленно повернулся и уставился на меня. Однако, прежде чем увидеть меня, он увидел пистолет, и, прежде чем узнать меня, он узнал дуло, направленное на него. А уж потом понял, кто этот пистолет держит. На лице узнавание, медленно сменяющееся изумлением.
Грэйс выдохнула:
- Господи, Джерри...
Рассел как-то странно, натянуто ухмылялся.
Лицо его сияло. Он не двигался, не произносил ни слова. Джерри смотрел на меня.
- Джерри, - сказала Грэйс. - Джерри, ради всего святого, сделай же хоть что-нибудь. Джерри, что ему нужно?
Несколько секунд Джерри смотрел на меня, а затем повернулся к Расселу.
- Это ты его провел, - заявил он.
Рассел усмехнулся ему в лицо:
- Нет, папа, не я.
- Ах ты гаденыш! Еврейский задолиз, - сказал Джерри.
- Джерри, - укоризненно произнесла Грэйс.
Но тот продолжал смотреть на Рассела.
- Мерзкий еврейский прихвостень, - повторил Джерри. Его голос слегка подрагивал.
- Дкерри, - на этот раз громче изрекла Грэйс.
Костиган взглянул на меня.
- Черт с ним, - сказал он. - Давай кончай это дело.
И я застрелил его. В его лбу появилась дырка, а от удара крутящееся кресло развернуло вполоборота. Он свалился на бок и повис на одном из подлокотников. Ни Рассел, ни Грэйс не пошевелились. Я обошел стол и еще раз выстрелил Джерри за ухо - контрольный выстрел. Чтобы наверняка. После чего повернулся к вдове и сиротке.
На лице Рассела по-прежнему сияла улыбка.
Руки все так же были сложены на груди, и он все так же опирался о стену. В едкой тишине я слышал его быстрое, неглубокое дыхание. На щеках появились яркие пятна. Лицо Грэйс скукожилось, словно печеное яблоко, в уголке рта появилась ниточка слюны. А ее поза напоминала сжатый кулак.
- Не смейте меня касаться, - сказала она.