Натан Борисович вернулся сразу с Вадимом примерно в полвосьмого вечера. Попытку весёлого доктора начать шутить прямо с порога я сразу же пресёк жестом, стандартно приложив указательный палец к губам, тихо прошипел по-змеиному:
— Тс-с-с!
А потом так же жестом показал в сторону ванны. Дескать мол я не один тут. Шушукаться так, чтобы никто лишний не слышал, в однокомнатной квартире сложно. Когда в ванной есть кто-то, кому не надо ничего слышать, надо провести ряд антиподслушивающих мероприятий. Я затолкал друзей в комнату и показал, чтобы Натан включил телевизор погромче, а сам отправился к Сене в ванную комнату и включил воду, чтобы она шумно лилась в раковину. Ну не топить же этого доходягу Сеню в ванной. Вдруг ещё сгодится на что. Человек — не птица, авось и пригодится… Я ещё до конца не продумал план всей операции. Но, как мне кажется, с помощью этого Чинарика к майору будет легче подобраться.
***
Когда обе глушилки, и кран в ванной, и телевизор в комнате, работали как надо, я поведал ребятам подробнейшую историю возникновения в ванной связанного тела. Они сидели слегка озадаченные и озабоченные. Особенно Натан Борисович. Ведь именно на него вышел майор с Петровки, подослав к нему своего агента.
Первый шаг операции мною уже был продуман. Хозяина квартиры Сеня уже знает. Так что Натан останется в квартире сторожить пленного. А мы с Вадимом займемся другим, но очень важным делом. Сначала мы собрали все деньги и ценности. Получилось очень даже прилично. Целая сумка и вещмешок битком. Плюс к этому прибавился ещё и тяжёлый вещмешок с оружием. Плюс скрипичный футляр с пристроенным там хитрым образом вторым наганом под сломанной скрипкой. Мне ведь пока второй револьвер на фиг не нужен. Пока моя правая рука работает только всего лишь процентов на десять. Мне даже перезарядить свой наган и то с трудом удалось. Но я всё же вставил на место стреляной гильзы новый патрон. Так что у меня снова полный боекомплект с собой. Правда, теперь только в единственном экземпляре. С собой я взял лишь один стилет, закрепив его на правой руке. Второй тоже сейчас бесполезен. Наган я специально засунул сзади за ремень так, чтобы его удобно было доставать левой рукой.
— Натан! Мы сейчас уедем. Я сейчас пойду напугаю слегка нашего пленника, чтобы он вёл себя прилично в моё отсутствие. Ну а потом мы с Вадимом отъедем. Постараюсь вернуться не слишком поздно. Давай ключи от машины!
— Может, лучше я поеду?
— Так надо, Натан. Я должна проверить один адресок по-тихому. И сделать это могу только я сама. Извини! Мне самой с одной рукой несподручно за рулём развлекаться, но что поделать… Приходится иногда делать то, что не хочется, но делать это всё равно надо… Но я только посмотрю адресок и вернусь.
— А зачем пистолет берёшь с собой?
— Ну, во-первых, Натан… Наган — это не пистолет, а револьвер. А во-вторых… Беру так, на всякий случай. Вечера у нас тёмные, тропинки стрёмные. И всяк босяк меня сиротку обидеть норовит…
— Да-а… Тебя пожалуй обидишь… — проговорил глубокомысленно добрый доктор, и как мне кажется Натан был с ним солидарен в этом выводе.
Я зашёл в ванну к Сене Чинарику. Он лежал и молча таращился на меня своими блёклыми глазками. Ясно всё. Боится, что его прямо сейчас резать будут. Выключив воду, я сказал ему, стараясь говорить спокойным, но очень уверенным голосом:
— Сеня! Я сейчас ненадолго отъеду. Мне надо с Монголом за тебя и твоего мента перетереть. Если что, я за тебя впишусь перед паханом. Он же меня ценит. И моё слово для него кое-что весит. А ты всё это время будешь лежать тихо, как мышь под веником. В хате с тобой останется еврей. Он жутко злой на тех, кто на той хате его близких мочканул. Я его еле сдержал, чтобы он тебя на лоскуты не покромсал. Ты же слышал от своего майора, что было на той хате, где мента грохнули?
— Да… Там всех постреляли, а кому-то даже башку отпилили.
— Так это он есть… Пилил шею тупым кухонным ножом, которым хлеб режут. За то, что тот урод в его дочку ножичком тыкал. И ты знаешь, даже мне стало немного не по себе, когда он это делал. Ты понял меня?
— Да. Понял-понял. Всё будет тип-топ. Лежу тихо и не отсвечиваю. Я же не при делах там был…
— Молодец. Вот так и лежи. А я быстренько так вернусь. И скорее всего, ты поедешь с нами завтра того твоего мента мочить. Ты же поможешь нам?
— Да. Да… Конечно…
— Вот и всё. Лежи себе спокойно! Отдыхай! Я когда вернусь, привезу специально для тебя лепилу нашего. Он тебе и перевязку сделает, и укольчик вколет правильный, чтобы не болело и быстрее заживало.
***
Мы с Вадимом загрузились в машину. Всё своё барахло, нажитое моим непосильным трудом, безо всякого пиетета и пафоса, покидали в багажник. Багажник у «Запорожца» спереди, открывается как пасть у бегемота. Всё туда и влезло.
Правда, по моим прикидкам, содержимое багажника было дороже самой машины примерно раз в сто. А оружия хватило бы нам лет на десять строгого режима. Это если моих взрослых друзей под вышку не подведут. Я-то пока не подлежу уголовной ответственности. Могут, конечно упечь меня в какое-нибудь закрытое спецучреждение для малолеток. Но, тьфу, тьфу… Не дай то бог… Хватит думать о плохом.
Мысли материальны порою бывают. Вот так подумаешь, что всё будет плохо, и плохое придёт. Думать надо о хорошем, как советовала в своих песнях из будущего Алёна Свиридова. А если будешь всегда думать только о хорошем, то придёт к тебе розовый фламинго…
Мы уместились внутри железного коня, я за руль, а доктор за пассажира сегодня выступает. Поехали…
Несмотря на то, что мне пришлось переключать передачи раненой правой рукой, доехали до дома Вадика довольно быстро. Я не знал точного адреса, знал только район, куда надо ехать… На последнем этапе доктор уже подсказывал направо-налево… Теперь в следующий раз я уже не заблужусь.
— Ты сам донесёшь всё? Могу помочь одной рукой…
— Да, ладно. Сам справлюсь. А ты сразу обратно?
— Нет. Сначала на адресок один заеду. Посмотрю там обстановку, похожу вокруг, по окнам погляжу. Ну а потом сразу домой. Ты, пожалуй, к нам пока не приезжай. Какое-то время… Если что, мы тебе весточку дадим. Сам даже не думай с нами связываться. Ведь если нас загребут, то про тебя никто не знает. Так что ты в это дело не лезь! Только хуже всем сделаешь. И нам с Натаном, и себе. А когда волна неприятностей схлынет, мы с тобой снова обязательно встретимся. Ты не переживай! Сохрани это наше всё барахло. И никому ничего про нас не говори. Мы же не тимуровцы, если ты не понял. Мы скорее неуловимые мстители. А их не все любят и ценят. Особенно правоохранительные органы.
— Я всё понял. Чай не маленький. Всё сделаю как надо.
— Нет. Ты не понял. Ты с завтрашнего дня вообще ничего не делаешь. Просто ходишь, как обычно на свою работу и всё… Больше ничего делать не надо. Никаких лишних телодвижений.
— Ясно. Удачи тебе!
— И Вам не хворать, доктор!
Он развернулся и пошагал к своему подъезду, слегка сгибаясь под тяжестью мешков и сумок. Я почему-то ему искренне верю. Нормальный такой парень. Обычный. С виду совсем не герой. Неказистый такой, толстенький, низенький, лысенький. Но если что, именно такие вот и собой друга прикроют, и раненого на себе с поля боя вынесут.
Да… Слишком часто мне по жизни попадались другие индивидуумы. С виду герой, а душа с дырой. Да ну их всех в дупу… Не к ночи вспоминать таких кадров.
***
Тот, кого сделала другом беда,
Другом останется мне навсегда.
Тот, кто не предал, не продал, не сдал,
Преданным другом по жизни мне стал.
Ну, а тому, кто оставил в беде,
Я не подам даже руку нигде.
Да и какой это, к дьяволу, друг,
Если в беде отвернулся он вдруг.
***
Не знаю, что-то меня на поэзию потянуло… Настроение такое… Лирическое какое-то. Хотя ничего не предвещало такого настроя. Может это гормональный сбой какой в организме… И кстати, а где сама хозяйка этого организма?
— Инга! Ты где спряталась? Отзовись!
Я напрасно долго и нудно звал свою боевую подругу. Тишина мне была ответом. Вот и приходится забавлять себя самому. Магнитолы в машине нет. Пассажир пошёл прятать сокровища и орудие. Ну а я еду на разведку. Надеюсь я сегодня хоть какую-то информацию смогу получить. Посмотрим, посмотрим…
Ну а пока… Можно и в стихотворной форме задуматься о смысле жизни…
***
Говорят, что жизнь лишь грош.
Это ложь!
Как бы жизнь не хороша,
Всё ж не стоит и гроша.
Жаль, что надо много грошей,
Чтобы жизнь была хорошей.
***
К Шаболовке я подъехал почти к девяти вечера. Было уже довольно темно. На улицах без реклам, гораздо темнее, чем на такой же улице со светящимися вывесками и подсвеченными баннерами.
Магазины уже все закрыты. Ночных торговых точек здесь нет. Светятся лишь окна жилых домов, да редкие и тусклые уличные фонари.
Я оставил нашу машину в первом же дворе, найдя неплохое свободное место. Вроде никому не мешаю. Да и кому тут мешать? Персональных машин в этом времени не всем раздали. А купить свою — это та ещё проблема в этом времени.
Это в будущем можно будет придти без денег в автосалон, и уехать на бюджетной иномарке минут через полчаса.
Одетый в тёмную куртку и кепку, я был неприметен на тёмных улицах. Народу было катастрофически мало. В основном все прохожие торопились добраться до дома.
Вскоре я уже обнаружил, что никакой улицы Листьева в районе нет и в помине. Зато есть улице Лестева. И дом двадцать по этой улице, вполне подходил под описание Чинарика.
Я немного прогулялся вокруг дома. Не спеша высчитал окна нужной квартиры. Свет горел лишь в одной из комнат. А может и даже не в комнате горел, а на кухне. Я пока ещё не знаю, какая планировка у квартир этого дома. Хотя многие пятиэтажки похожи друг на друга и внутри и снаружи, но есть и отличия.
Для начала я зашёл не во второй, а в первый подъезд. Поднялся наверх. Посмотрел расположение дверей квартир на третьем этаже. Скорее всего, во втором подъезде всё должно быть также, только зеркально.
У нас редко строят по системе путай-путай. Чаще всё ровненько. И если в первом подъезде на третьем этаже слева две двери, а справа одна, то во втором должно быть как раз наоборот. Как раз именно так, как и рассказывал мне Сеня.
Выйдя из дома, я снова прогулялся вокруг, чтобы глянуть на нужные окна. Оп-паньки… Это я вовремя. Свет в окне, уже не горел. Но свет в квартире пока ещё был. Но уже более слабый. Видимо это уже свет из коридора пробивается… А это значит…
Додумывал свою мысль я уже на бегу. Кто-то собирается покинуть квартиру. А кто там сейчас может быть? Либо один мент, либо с кем-то ещё. Меня он не знает. Попробую подойти вплотную и посмотреть что к чему…
Я стремительно захожу в подъезд. В подъезде темновато. На первом этаже ещё светится тусклая лампочка, на втором уже никакого света нет, кроме того уличного освещения, что проникает в окно.
На моих ногах кеды. Мои шаги почти не слышны. Правда завязывать мне шнурки на кедах пришлось Натану, так как с одной рукой у меня не получалось грамотно изобразить привычные бантики. Да и не справился бы я сам с одной рукой… Когда уже рана на руке заживёт?
Спокойно, никуда не торопясь я поднимаюсь по лестнице. Наган в левой руке. Курок уже взведён. Рука с наганом прячется под расстёгнутой курткой за пазухой. Правую руку мне помогли вставить в рукав Вадик с Натаном. Так что она просто висит вдоль тела. О том, что на руке имеется рана, и она перебинтована, со стороны вряд ли кто догадается.
Мне уже видно, что и на третьем свет тоже не горит. Окна между этажей и совсем слабый свет из них дают хоть какие-то ориентиры. Иначе бы вообще пришлось идти на ощупь.
Вот уже и второй этаж, а в подъезде никого. И ничего пока не слышно… Не тишина, конечно, но…
Я уже почти на третьем…
Скрежет замка…
Мне осталось две ступеньки…
Одна ступенька…
Распахивается нужная мне дверь…
Свет из коридора падает на меня…
Лица выходящего я не вижу, только силуэт. Силуэт крупного мужчины в фуражке.
Не думая, выдёргиваю наган и стреляю в эту темную фигуру в дверях. Выстрел в тело, снова в тело, в падающее тело…
Тело падает как надо, внутрь квартиры.
Делаю пару шагов вперёд… Захожу внутрь… Делаю контроль в голову… И захлопываю дверь позади себя… Всё…
***
Сердце колотится с невероятной частотой. Я его отчётливо слышу. Оно стучит в ушах молоточками прямо в мозг…
На полу уже не подёргиваясь, лежит тело довольно крупного мужчины. Тело ещё не поняло, что мертво, но последняя судорога уже позади… Теперь всё тихо. Никто больше не сучит ногами и не дёргается.
Надо его в комнату оттащить, а то с него как с кабана тут через минут несколько такая лужа натечёт, что я не смогу выйти из квартиры, не испачкав свои кеды.
Перешагиваю через тело, и хватая его за воротник кителя, волоку в комнату, как можно дальше от входа.
Да… Это точно тот, кто мне нужен. Вот и китель у него майорский. Так что теперь мне только остаётся лишь сгоряча не наставить тут своих отпечатков.
Прокручиваю в памяти свои последние действия…
В дверь я входил?… Она уже была открыта. Руками я её не трогал.
Захлопнул я её ногой. Кеды всё равно придётся потом выкинуть. Наслежу я тут.
Эти кеды я уже больше месяца ношу. Уже наверняка появились свои индивидуальные потёртости и трещинки на подошве. Проходили мы такое. Плавали… Знаем.
Так. Где ещё я уже успел наследить? Что я трогал? Наган? Он и так весь мой. Воротник майорского кителя? На ткани отпечатков не остаётся…
Задёргиваю занавески на окнах. Трогаю только за ткань… Всё… С улицы никто ничего точно уже не разглядит. Шторы тяжёлые. Не тюль тебе какой-нибудь полупрозрачный.
Вот на стене выключатель. Положил наган на пол. Достал стилет из ножен. Как же неудобно всё делать одной рукой, да к тому же левой. Стилетом нажимаю на клавишу выключателя. Да будет свет! Сказал он. И стало светло…
***
Удобная вещь — стилет. И двери им можно открывать, и обратно закрывать, и свет включать… И в людей тыкать, ежели что…
Я обхожу квартиру по часовой стрелке, пытаясь найти что-нибудь нужное и полезное…
Ага… Вот это именно то, что мне нужно. В ванной обнаруживаю пустое оцинкованное ведро, а в нём резиновые перчатки. Мощные такие, хозяйственные. Большие и толстые, как валенки. Но это лучше, чем босыми руками всё трогать…
Стилет в ножны. Резину натягиваю на руки по самые локти. Продолжаю шмонать эту явочную хату.
И начал я первым делом с хозяина конспиративной квартиры. Тут вот и ведро пригодится пока.
Всё, что выгребаю из карманов у майора, летит прямо в пустое ведро. Всё подряд. Ксива, записная книжка, ключи, деньги. Потом буду разбираться с этим. ПМ из кобуры туда же.
Ну надо же… Он и запасной магазин с собой таскает. Он, что в войну тут собрался играть? Всё, майор… Твоя войнушка уже закончилась. Надеюсь, что ты уже в аду.
Что там дальше? Начну с ванной комнаты, раз я уже там посмотреть успел. Заглянул под ванну. Это что такое за чемоданчик? Уж больно чемоданчик-то покоцанный и обшарпанный. Ну и правильно. Там всего лишь инструменты. Разводной ключ, и ещё что-то железное и ржавое. Облом-с…
Так. Что у нас будет следующим? Кухня. Круп в банках тут нет, так что искать спрятанные ценности негде. Разве, что за мусорным ведром глянуть. Но и оно стоит просто так в углу на видном месте. Да тут и правда почти ничего нет, как и рассказывал Сеня.
Получается, что Чинарик и не врал мне. Вон и угол, в котором он стоял, слушая приказы майора. Другого места тут вроде бы и нет для постановки тела в угол.
Я ещё подёргал и простучал деревянный подоконник. Слышал про тайники в таких местах. Но тут ничего похожего нет.
В большой комнате, где пока ещё не начал разлагаться майор, были только диван, стол и пара стульев. Под диваном… Только пыль. А в диване?
Я знаю, что там внутри можно много чего интересного спрятать… А можно и найти портфель с какими-то бумагами. И какую-то слишком уж тяжёлую обувную коробку…
Портфель забираю, потом разберёмся с бумагами. А что там в коробочке?
Оба на… Это мы удачно зашли…
Приз в студию! Как говаривал Якубович. Ну, почему говаривал? Он это потом ещё будет говорить.
А в коробке лежал пистолет.
И не Макаров. И не ТТ. И даже не Стечкин.
Люгер, он же Парабеллум.
Блин! Как же он мне нравился в детстве, когда в кино про немцев показывали. Красивый пистолет… Очень эргономичный. В руку ложится, как всегда в ней и был.
Что тут ещё? Три запасных магазина. Патроны в синих коробочках. Я слышал, что у него особые патроны. Наши с виду похожи, но не подходят.
Интересно, откуда этот Люгер — Парабеллум оказался у этого шибко умного майора? Небось тоже «эхо войны», как выразился один персонаж в фильме «Брат-2».
Ну и ладно. Мне это уже у майора не узнать. Беру не глядя. Думаю, что мне хватит патронов на то, чтобы пострелять из этого чуда.
От этого моего нового приобретения у меня просто восторг. Сразу настроение поднялось…
Кстати… А где деньги? Ведь не всё же хранилось у капитана под кроватью. Так, так, так. В этой комнате больше ничего нет… А в другой?
А во второй комнате был только сексодром, правда в виде не двуспальной, а полутороспальной кровати. Рядом с кроватью тумбочка. Но в ней кроме презервативов ничего нет. Импортные, индийские.
На тумбочке графин, стакан… Под кроватью — пыль и упаковки от презиков. Комната маленькая. И в ней больше ничего нет. На всякий случай переворачиваю матрас.
Ну и что тут под фанеркой прячется? Ага… А фанерка-то у нас тут с секретом оказалась. Сверху плоская, а снизу с ящичком… А в ящичке…
Бинго! Ну, то есть: Деньги! Немного. Меньше чем было у капитана в чемодане. Но есть… Четыре пачки разными купюрами. Пачки не в банковской упаковке, а так, резинкой перетянуты… Не обязательно, что по сто купюр в пачке. Похоже просто по масти кто-то разложил. Жёлтые сотки отдельно, зелёные полтинники в другой пачке, а ещё пара пачек потолще, но с двадцати пяти рублёвыми бумажками.
Не пересчитывая, забираю всё. Возвращаюсь в комнату, и засовываю деньги в портфель к бумагам. Туда же идут и документы из карманов мента. ПМ с запасным магазином кладу в коробку к Люгеру.
Похоже, что больше мне в этой квартире делать нечего…
Что я тут забыл? Вроде бы ничего…
Из вещей у меня теперь — портфель и обувная коробка. Всё это нести будет неудобно. Особенно с моей-то раненой рукой.
Угу… А вот на кухне авоська. Висела на ручке кухонной двери. Коробку кое-как запихнул в авоську. Теперь смогу всё унести в одной левой руке. Лишь бы не нарваться на ментов, пока буду идти к машине. Попробую огородами, ну то есть дворами проскочить.
Менты — тоже ведь люди. По улицам стараются ходить, там, где светло. Зачем на ночь глядя по кустам шарахаться?
Свет в квартире не гашу. Не мне же за него платить. У дверей я остановился, прислушался. В подъезде вроде бы тихо…
Портфель с авоськой пока висят на правой руке. Пока просто держу, не особо болит. Просто тянет… Но потом придётся перехватывать в левую. В правой долго не пронесу.
Левой рукой открыл замок изнутри…
Приоткрыл дверь… Снова прислушался…
Слушаю эфир внимательно, сканируя все частоты… В эфире пусто. В подъезде тоже пусто и тихо, как мне кажется…
Ну, с Богом! Выхожу…