Вадима мы запихнули на заднее сиденье, а у нас с Натаном вышел небольшой спор о том, кто поедет за рулём. Я его убедил, что днём по городу у меня получится лучше, а ежели чего, то деньги на штраф есть. После пары минут препираний, я победил и сел за руль. Это вызвало ещё больший эмоциональный ступор у Виктора Волкова. Он стоял и смотрел вслед уезжающей машины, пока мы не скрылись за углом.
***
Вначале, я решил поехать на Таганку. Магазин в принципе, находился на Краснохолмской набережной, но все его знали как «Берёзку» на Таганке. Этот адрес и все прилегающие к нему дворы я знал как свои пять пальцев. И в своей прошлой жизни, и уже даже в этой, я немало протоптал тропинок в этом районе.
Доехали мы минут за двадцать. Машин на улицах было немного. Припарковался я не у самого магазина, а во дворе сразу за ним. Хотя у входа в «Берёзку» было полно места для парковки, но я решил не рисковать.
На входе внутри магазина сидел пожилой милиционер в форме, но на нас он лишь мельком взглянул. Я шёл первым, источая абсолютную уверенность в своём праве на посещение этого заведения. Натан шёл за мной с видом папаши исполняющего все капризы дочери. Ну а Вадим, как шёл, так и шёл вслед за нами, никого не изображая.
В магазине было немноголюдно, поэтому наше пришествие вызвало нездоровый интерес продавцов. Улыбаясь, они стали на нас поглядывать, видимо гадая, к какому из отделов мы подойдём. Я сказал парням, чтобы они сами сориентировались, а сам направился к отделу с одеждой. И первым делом поинтересовался наличием купальников на меня. Продавщица оценила мою фигуру опытным взглядом и предложила на выбор несколько моделей.
Один был цельный однотонный, тёмно-синего цвета. Похож на спортивный. Другой совсем детский. Даже смотреть не стал. Ну а третий мне с виду понравился. Плавки типа шортиков, а верх был похож на топик без чашечек для того, чего у меня пока ещё нет. Тоже похож на спортивный. Чёрный, с жёлтыми звёздочками разного размера. Причём звёздочки не пятиконечные, а самые разные… Прям звёздное небо на *опе будет.
С наивным выражением лица, спросил про померить. Ответ был: Конечно же нет. Нижнее бельё примерке не подлежит. Просто приложил к себе. Вроде бы мой размер. Видать у продавщицы — глаз алмаз. Но померить не мешало бы…
Спросил про цену. Цельный купальник стоил шесть, а со звёздочками пять с половиной местных рублей. Открываю сумочку. Отдаю двадцатку. Тётка пробила чек, дала сдачу разными бумажками, завернула, положила в фирменный пакет.
— А теперь можно померить? — наивно спрашиваю я.
— Ты сможешь и дома померить. Но обмену и возврату бельё не подлежит.
— Я знаю. Спасибо! Но если эти подойдут, что я себе бы взяла такого же размера, но других расцветок.
— Ладно. Иди в примерочную. Вон там. Сбоку.
Топаю в примерочную. Меряю только шортики. То, что надо. Сравниваю размер с цельным. Такой же. Сделано в Голландии. Ну, надо же. Снимаю. Кладу снова в пакет, возвращаюсь в отдел. Снова проявляю вежливость:
— Спасибо! Вы прямо угадали мой размер. Простите, что я Вам не сразу поверила. А какие ещё расцветки есть у этих моделей?
Довольная похвалой тётка заулыбалась и выложила ещё несколько купальников. С шортиками и топиком были ещё зелёный в синюю полоску и снова чёрный, но всего лишь со светло голубой вертикальной полоской ассиметрично расположенной лишь на правой стороне комплекта в передней его части. А цельный был ярко-красного цвета. Блин! Это же как у Памеллы Андерсон из спасателей Малибу. Беру! Один красный и один чёрный. Зелёный в полоску — слишком простоват. Не беру.
Снова моя двадцатка. Снова сдача.
— Простите, а просто трусики на меня есть?
Взял ещё пять пар обычных трусиков разного цвета. Плюс несколько футболок с принтами. Недорого обошлось. Поманил продавщицу, и натурально стесняясь, спросил её на ушко про предметы женской гигиены. Она понимающе кивнула и продала мне упаковку прокладок. Жуткий дефицит в СССР этого времени. У меня пока не было ничего, но никто не застрахован. А на курорте искать такое будет проблематично.
— Спасибо большое! — снова благодарю я и получаю от неё второй пакет со своими покупками.
Возвращаюсь к своим «мальчикам». Ну, конечно… Залипли у отдела с алкоголем. Вручаю Вадиму свои пакеты и даю умные советы:
— «Белую лошадь» не берите, и «Рэд лейбл» тоже. Колхозное пойло. Лучше «Баллантайн» возьмите. Кстати, там рядом есть ещё другой «Баллантайн», но более старый. Он вдвое дороже. Но оно того стоит. Не верите? Возьмите и тот и другой. А потом сравните.
Продавец мужчина кивает, соглашаясь со мной, с удивлением меня разглядывая. Подаёт одну выдержанную, а другую обычную бутылку выбранного мною шотландского виски
— Добавьте этим алкоголикам ещё пару «Бифитеров». Тоник есть в продаже?
Продавец кивает.
— Сколько бутылочек «Швепса» в упаковке?
— Шесть.
— Две упаковки.
Снова кивок.
— Одну бутылку «Куантро».
Оборачиваюсь к Натану:
— Пап! А ты сигареты не забыл взять.
Некурящий музыкант делает покер-фейс и ничего не отвечает. За него с продавцом говорю я.
— Блок «Марльборо» и блок «Салем» с ментолом.
Продавец посчитал нашу покупку. Вышло не так уж и много если в их рублях считать. Не больше пятнадцати сертификатов. Ещё и сдачу дали копеечной мелочью. Куда её девать?
— А жевачка в каком отделе?
Вежливый продавец указывает на кондитерский отдел, а сам передаёт моим мужчинам четыре тяжёлых пакета.
Уже и в руках тесно становится. Решаю эту проблему просто:
— Пап! Может, ты отнесёшь пока пакеты в машину. А то я ещё джинсы хотела померить. В багажник положи всё пока.
Идут вместе с Вадимом на пару. Так как пакетов вместе с моими покупками вместе у них уже штук шесть. А я двигаюсь в кондитерский.
Беру себе жевачку «Денди» производства Дании двух типов. Тутти-фрутти десять штучек и дикую вишню столько же, а в придачу французских тоже по десятку клубничных и апельсиновых. Заодно ещё и кофе растворимого взял. Стограммовую банку западногерманского Мокко и какой-то бельгийский Ша Нуар на двести грамм. Меня ещё спросили: Кофе с кофеином или без? Ну конечно с кофеином. Я все эти извращения типа безалкогольного пива и безкофеинового кофе и в той жизни презирал. Снова мне вручают пакет с товаром.
Передаю его вернувшемуся Вадиму. А сам интересуюсь снова у знакомой тётки джинсовым полукомбинезоном. Оказывается есть и такой в продаже. И даже мой размер есть. Заодно прошу «на померить» ещё две пары разных джинсов. Это уже можно мерить до оплаты.
Тётка молодец. Все размеры мне подошли. Взял и комбинезон, и чёрные узкие джинсы, и синие стандартные. Но синие не клёш, а обычные прямые. С клешами у меня не очень-то, хотя сейчас вроде бы и модно. Но зачем мне эта мода? Было бы удобно и все дела.
Ещё мне предложили для комплекта ещё и синюю джинсовую куртку. То, что надо. Примерил прямо здесь, не отходя от кассы. Заставил «папу» и «дядю Вадима» тоже померить и приобрести себе модные штаны. Снова пять пакетов в руках плюс шестой с кофе и жевачкой. Все пакеты с фирменным логотипом «Beryozka» Пусть пока здесь побудут. Нечего оставлять свои вещи без присмотра на улице в машине.
Я ещё перед заходом в магазин заметил несколько мутных личностей рядом со входом. Странно, что к нам никто не подошёл с предложением поменять сертификаты на рубли по «очень выгодному» курсу. Даже странно. Неужели что-то поменялось в этом мире и лохов обувают по совсем другой схеме?
Заставил своих мужчин прикупить ещё по паре цветастых рубашек для юга, да летние штаны из лёгкой ткани. Эти дуболомы хотели купить себе штаны одного цвета.
— Вы чего, близнецы, что ли? Есть же выбор.
В результате один взял штаны серого, а другой оливкового цвета. Ну, прямо, как дети, ей богу.
Себе купил две бейсболки. Чёрную и красную. Тут же нарвался на солнечные очки. Себе взял разных три пары, включая одни авиаторы. Мои мальчики приобрели по одной консервативного вида.
А теперь — обувь. Парням проще. Купили себе мужские босоножки и довольны. А мне — мерить, не перемерить…
Помогала мне в этом снова та любезная тётка. Я ей подмигнул и незаметно запихнул в кармашек фирменного халата пятёрку. Сертификатов конечно…
— Спасибо Вам огромное! Вы мне так помогли.
Улыбается и помогает. У меня теперь есть западногерманские кроссовки, босоножки и шлёпанцы для пляжа. Спросил про туфли, пожаловался, что те, которые на мне — велики. Оказалось, что есть почти такие же. Тоже красные, но чуть другой модели. Примерил. Прошёлся. Удобно. Надо брать.
— А эти, которые тебе велики, они же у тебя новые совсем.
— Это мамины. — вздыхаю я.
— А мама?
— Погибла. В прошлом году.
Тётка делает скорбное лицо, но тут же предлагает мне продать ей «мамины» туфли за обычные рубли. Сулит приличную сумму. Деньги мне в принципе не так уж и нужны. Но и туфли большие тоже не нужны.
— Я у папы спрошу.
Иду к Натану и на ушко объясняю ему ситуацию. Он не против. Примерно так он и сказал:
— Делай что хочешь!
Я вернулся к продавщице и кивнул:
— Папа разрешил.
Она ушла в подсобку с пакетом, унося мои бывшие туфли. Платочки я вынул. Вернулась довольная. Туфли оказались ей впору. Аккуратно передала мне свёрнутые деньги. Я прикупил ещё носочков. И одев сразу одни из них на себя, переобулся в только что приобретённые кроссовки. Что же. Так гораздо удобнее.
Всё, хватит. Пора отсюда сваливать. Уж больно мы разошлись. Да и денег уже не так много осталось. Одежда и обувь стоили намного дороже виски и сигарет. Расплачиваемся, и обвешанные пакетами, плетёмся на выход.
На улице нас встречают и провожают злые и завистливые взгляды «мутных личностей».
Мне было на них плевать. Но чувство какой-то тревоги посетило меня и не хотело отпускать. Как будто колокольчик какой внутри электронным голосом бубнил: «Аларм! Аларм!»
Я тормознул своих парней. Отдал им свои пакеты и забрал у Натана ключи от машины. Пошёл вперёд первым.
До машины мы дошли спокойно. Я открыл двери и дёрнул крючок открывания багажника. Вадим стал класть свои пакеты в нутро багажника, а Натан свои — на заднее сиденье за креслом водителя.
В этот момент к нам стал приближаться худощавый мужчина с короткой стрижкой в строгом костюме советского производства. Выглядел он… Ну, как все комитетчики вместе взятые. Не иначе…
Куча мыслей пронеслась в голове за доли секунды.
Кирдык! Это была первая мысль.
Писец, доигрались! Это была вторая.
Много других мыслей мелькнули… и исчезли в никуда…
Но странно, тревожный «Аларм» до этого звонивший в голове набатом, вдруг звенеть перестал, а злой адреналин наоборот прилил к голове.
Глаза… Мне его глаза показались странными. При всей внешней суровости сотрудника самых сильных в мире органов власти, в глазах его бегал… страх. И сами глазки бегали, туда-сюда, как у человека, который врёт или собирается соврать.
Но голос его прозвучал ровно и строго:
— Одну минуту, граждане!
Мои парни уже загрузили в машину свои пакеты. Вадим даже успел в момент обращения к нам этого «костюма», хлопнуть крышкой багажника, закрывая его.
Я повернулся к «чекисту» и спросил:
— А в чём собственно дело?
Но, ответил мне совсем не он, а сержант милиции в форме, подошедший к нам с другой стороны. Я его даже не заметил, так как всё моё внимание было привлечено «чекистом», который демонстративно так шёл в нашем направлении.
Во как? «Менты подкрались незаметно». Это был не тот, сотрудник, что сидел на входе в магазин. И помоложе, и похудее. Он попытался отодвинуть меня в сторону, проговорив:
— А тебя это не касается, девочка!
Возмущения своего я не скрывал:
— Это почему же это меня не касается? Что вам от нас надо? И предъявите для начала ваши документы!
Отработанным движением, он сунул руку во внутренний карман кителя, и достав красную корочку, развернул и сунул мне её почти в лицо со словами:
— Не борзей, ссыкуха! Милиция! — и обращаясь уже к моим мужчинам. — Документы для проверки!
Хм. Вот всё и сошлось. Хотя он довольно быстро тут махал рукой, доставая и показывая своё удостоверение, я успел кое-что заметить. На одном из пальцев его правой руки синела татуировка… Перстень с сердечком посредине.
***
Там, в моём будущем, при приёме на работу опером в Уголовный розыск, ко мне придрались из-за армейской татуировки парящего на парашюте десантника, что я изобразил во время службы на своём плече. Но докапывались не особо.
Так вот. У этого «якобы» сержанта патрульной службы на пальце был набит перстень насильника. Такие позорные татуировки наносили осуждённому за изнасилование несовершеннолетних. Причём наносили принудительно, чтобы другим было видно, что за нехороший человек перед ними.
Освободившись, такие перстни обычно закрашивают или выводят. Но этот либо ещё не успел, либо ему пофиг, что другие видят его позор. Но вряд ли человека с судимостью взяли бы на службу в милицию. Особенно в патрульно-постовую службу, где надо всё время быть в форме. С этим обычно строго. А это значит, что сейчас передо мной — ряженый.
После осознания этого, я сразу же стал замечать и другие мелкие несоответствия формы и содержания. Ну не мент он ни грамма. За мента его может принять лишь испуганный лох.
Сразу же сюда добавились бегающие глазки «строгого» человека в штатском, очень похожего на чекиста, который тоже не чекист ни разу.
Похоже, что нас сейчас будут грабить. Ну, или разводить как кроликов…
***
— Ты чё такой грубый, сержант? Небось, за такую же ссыкуху, срок мотал? Это там тебе позорный партак набили? Любишь мохнатые сейфы взламывать, петушара?
Он уже почти прошёл мимо меня, но как бы застыл, услышав мою «пламенную» речь. Но быстро пришёл в себя и развернулся ко мне:
— Ты как с сотрудником милиции разговариваешь?
Договорить он не успел. Мой удар в пах согнул его пополам. При этом он зажал больное место руками, а голову почему-то задрал повыше, открывая горло. Второй мой удар пришёлся ему в кадык, и ненадолго успокоил его.
В это время меня крепко обхватил двумя руками сзади мнимый чекист.
Я уже не сомневался в его принадлежности. Настоящий чекист так себя не ведёт. Видел я этих ребят. Они уверенны в себе и действуют по-другому. Этот тоже ряженный.
Чувствую его дыхание в левое ухо, и тут же пробиваю правой ногой за левое плечо. Слышится хруст и мне в щёку брызгает что-то горячее и липкое. Хватка мнимого чекиста ослабевает, и он кулём опадает на землю. Раньше мне такой удар, ни за что бы не удался. Но подготовленное тело цирковой гимнастки творит чудеса.
Такой удар в ушу называется — чжэнтисетитуи. Удар прямой ногой назад через противоположное плечо. Джеки Чан бы мною гордился.
— Грузитесь в машину! — это я своим парням.
Проверяю «чекиста». Нос свёрнут на бок и вдавлен внутрь. Кровь хлещет, но дышит. Быстрый шмон. Выгребаю всё до последнего фантика. В кармане пиджака опасная бритва. Неужели так теперь в КГБ вооружают? Нет, он точно не оттуда. У меня на полукомбинезоне большой нагрудный карман. Складываю всё найденное туда.
— Садись за руль! — это я Натану. — Заводи!
Шмонаю «мента». Дышит ещё парашник. Хотя и через раз. Горло я ему нормально так пробил. Огнестрельного оружия при нём нет. Зато есть финка во внутреннем кармане кителя, откуда он доставал свою поддельную ксиву. По карманам почти голяк. Несколько мелких купюр. Не он главный в этом дуете.
Возвращаюсь к псевдочекисту. Сидит, зажимает морду ладонями, из-под которых кровь сочится:
— Ты кто по жизни, терпила? — задаю ему провокационный вопрос…
— …
— Если будешь молчать, то я твоей же мойкой тебе хлебало распишу…
— Ты чё за беспредел творишь, сучка?
За «сучку» он получает от меня тычок кулаком в разбитый нос:
— Это ты рамсы попутал, чепушила! С петухом на дело ходишь? Может ты и сам дырявый? За такого козла как ты, ни один авторитет не впишется в разборки. Ты хоть долю малую в общак скидываешь, или всё под себя гребёшь, крысёныш? Скажи спасибо, что я не мокрушница. Ты понял, чушкан?
Чушкан отчаянно закивал.
— Живи, пока, гнида…
***
Спокойно иду к машине. А в мыслях лишь одно: Пока не случилось большого шухера, пора делать ноги!
Ныряю в машину. Она уже заведена.
— Только не гони! — это я своему водиле, которого немного потряхивает. — Не спеша, но быстро. Давай налево! Ещё налево! Направо через арку…
Вывожу его другим маршрутом, не тем, по которому мы заезжали в этот двор. Во дворе тихо. Спокойный такой дворик. Надеюсь, что я всё сделал быстро и тихо. И никто не заметил ни номера нашего кадиллака, ни наших физиономий.
Лишь отъехав далеко от злополучного двора, и переехав через мост на другую сторону реки, я выдохнул спокойно.
Тут очнулся Вадим и спросил меня:
— Инга! А что это сейчас было?