Сомнений в том, что для российской власти все это, конечно, не было полной неожиданностью, почти ни у кого не было. Что, с другой стороны, не вызывало в обществе особого нарекания. Скорее наоборот: большая часть скорее гордилась действиями армии и руководства страны, уверенная в том, что с "Краиной теперь заживем, как раньше, без Запада".
И главное, что объединяло теперь "электорат" — естественно, любопытство. Всем, решительно всем было интересно, чем все закончится…
"Сегодня еще две страны Евросоюза, Австрия и Испания, разорвали дипломатические отношения с Российской Федерацией. Таким образом, на европейском пространстве осталось двенадцать стран, сохраняющих дипломатические контакты с Россией.
"Нас не испугают подобные шаги", — заявил министр иностранных дел Петров. — "Мы к ним готовы. Обращаем внимание наших партнеров на тот факт, что мы неоднократно предупреждали о том, что процесс насильственной краинизации может привести к самым трагическим последствиям для краинской государственности. Однако наш голос, к сожалению, не был услышан. Ввод российских войск на территорию областей, охваченных народным восстанием, был предпринят после неоднократных просьб "Краинского народного фронта", взявшего власть в результате революционных событий. Существовала реальная угроза применения против восставшего народа силы со стороны регулярных воинских частей, что могло привести не только к многочисленным жертвам среди гражданского населения, но и к политическим репрессиям "желтых" сил в отношении участников восстания…"
— Домой идешь? — Толик поднялся с дивана.
— Нет, задержусь еще… — Андрей отхлебнул чаю.
"Представители "Краинской организации националистов" объявили сегодня о том, что они готовы начать террористическую войну, как на "оккупированных территориях Краины", так и на собственно российской территории. "Лица, сотрудничающие с оккупантами, воспринимаются нами как изменники Родины и будут уничтожаться", — заявил лидер "Краинской организации националистов" господин Пятнибок".
Входная дверь захлопнулась, и Андрей остался наедине с телевизором. В течение нескольких минут он рассеянно слушал диктора, допивая свой напиток, а затем поставил на столик пустую кружку, посмотрел на часы, ткнул красную кнопку на пульте. Директор поднялся, включил сигнализацию и вышел на улицу.
Горячий августовский ветерок погладил его по лицу, немного присушив капельки пот на лбу, и полетел себе дальше. Заложив руки в карманы широких белых штанов и поправив ворот рубашки, директор лениво побрел по Терской в сторону центра. Свернув, как обычно, на Астраханскую, он прошел мимо потных и уставших за день торговок цветами, образовавших мини-рынок возле площади перед Дворцом культуры, через площадь мимо весьма приличного кафе, сиротливо приткнувшегося у парка, и стал спускаться к набережной по Крепостной. Он шел прогулочным шагом, оглядывался на прохожих и иногда беззаботно улыбался. Короче говоря, вел себя, как отдыхающий.
В это время народу в парке "Родина" было немного. Основная масса отдыхающих сейчас со вкусом ужинала и готовилась приодеться и выйти в город. Кто — чтобы "нажраться" как следует, чтобы потом месяц еще отпуск вспоминать, кто-то — чтобы попытаться "подснять телочку" и потрястись на дискотеке, а кто-то — просто на людей посмотреть, да перед сном свежим морским воздухом подышать. Так что стоящие слева от входа на городской пляж спинками друг у другу красивые деревянные лавочки с изогнутыми спинками были практически пусты.
Андрей сел на одну из них, лицом к парку и спиной к спортивному молодому человеку в цветастой шелковой рубашке, задумчиво неотрывно смотрящему на море.
— Здравствуй, Аякс, — глядя вперед себя, негромко проговорил Андрей.
— Здравствуй, Учитель, — ответил парень за спиной.
— Поздравляю тебя. Теперь ты — старший лейтенант и кавалер Ордена Мужества, — осматривая проходящих отдыхающих, продолжил Андрей.
— Служу России.
— Сложно было?
— Да так… — неопределенно ответил Денис. — Постоянное напряжение — штука, конечно, не очень приятная… А так — ничего. Работа интересная. Не жалею…
— Это хорошо, что ты не жалеешь, — по-дружески сказал Андрей.
— Спасибо тебе, что помогал. Входил в положение…
— Не за что. Поверь, ты был не главным "нытиком" в отряде.
— Это радует.
— Готов дальше работать? Не спекся?
— Конечно, готов. Я только разогревался.
— Ладно, ладно, — улыбаясь, сказал Андрей. — А сейчас — езжай домой и отдыхай. Через какое-то время — вызовем. Понял?
— Понял.
— Я сейчас уйду, а ты, не оглядываясь, пойдешь отсюда прямо на автовокзал. Отдыхай, Аякс, ты заслужил…
Андрей степенно поднялся с лавочки и, вновь заложив руки в карманы, все той же прогулочной походкой отправился по набережной, оставляя на лавочке своего ученика, который так хорошо показал себя и не подвел своего Учителя.
Большое табло, установленное над входом на центральный городской пляж, показывало двадцать семь градусов выше нуля. Последние, совсем уж запоздавшие отдыхающие, на ходу сворачивая полотенца, сдувая плавательные круги и стараясь уследить за детьми, постепенно покидали побережье и вливались в привычный асфальтированный мир, пробираясь к своим домам, гостиницам и санаториям.
Курортный сезон неумолимо подходил к концу, и это было заметно во всем. Меньше людей, меньше детских криков и смеха, меньше инородного в теле города. Впрочем, городу было не привыкать. Такова была его судьба. Как уже бывало не раз, наступало другое время.
— Что поделаешь… — покачал головой Андрей, с полуулыбкой на лице оглядывая по сторонам.
Пройдя пару сотен метров вдоль забора, отделяющего пляж от парка, Учитель свернул налево и направился к открытому кафе, расположенному прямо на песке, совсем рядом с морем. Домик, построенный в гавайском стиле, выполнял функцию одновременно и бара, и склада, и подсобного помещения.
"Внутреннее" устройство заведения было примитивно простым: под большим навесом в ряд стояло десятка два длинным деревянных столов с лавками. Незатейливость обстановки объяснялась просто: кафе было предназначено для загорающих на пляже. Чтобы они могли прийти сюда прямо в плавках, сесть и попить пива. Или поесть что-нибудь простенькое. Именно по этой причине заведение в этот час было почти пустым. Отдыхающие ушли. Ночью работать не имело смысла: никто не пойдет в кафе на пляже в хорошей вечерней одежде и обуви. Кому охота набить полные туфли песка? Так что персонал, состоящий из бармена и какой-то девушки непонятного назначения (официанты по штату предусмотрены не были), неторопливо готовился к закрытию.
За ближним к барной стойке столом сидела женщина лет тридцати в купальнике, курила и пила что-то, похожее на кофе. Андрей кивнул бармену, которого немного знал, и прошел мимо нее, к дальнему столу, где спиной к нему сидел посетитель и размеренно прикладывался к стакану. Учитель постарался подойти как можно тише.
— Ты чего там крадешься? — не оборачиваясь, дружелюбно сказал мужчина и затушил в пепельнице окурок с зеленой папиросной бумагой.
— Здравствуйте, Иван Дмитриевич. — Андрей крепко пожал протянутую руку и сел напротив.
Из-под очков на него смотрели все те же умные, словно проникающие в душу глаза. Глаза человека, поверившего ему, сумевшего разглядеть в его смешных на первый взгляд идеях и расчетах искру. Сумевшего в мечтателе разглядеть инженера.
— Что пьете? — поинтересовался он.
— Да вина вот белого купил. — Чекист повертел в руках одноразовый белый пластмассовый стаканчик и отпил глоток. — Хорошее…
— Что есть — то есть… — покивал головой Учитель.
— Всех вывел? — требовательно спросил полковник, в упор глядя на собеседника.
— Сегодня последний ушел и Чуйска, — доложил Андрей. — Подчищал там… Не все, конечно, гладко там вышло…
— Ты знаешь, кто хуже дурака?
— Кто?
— Дурак с инициативой, — поведал Иван Дмитриевич. — А все потому, что не надо улучшать то, что и так было нормально. Тем более — на ходу. Хорошо еще, что краинские солдаты оказались не особо усердны.
— Хорошо то, что хорошо кончается. — Андрей опустил глаза. — Я Вам уже докладывал: Идоменей осознал свою ошибку. Больше такого не повторится.
— Да знаю я, — неожиданно беззаботно махнул рукой мужчина. — И я тебе уже говорил: не переживай. Такое случается. В следующий раз умнее будет. Ахилла вот жалко…
Он помолчал и сделал большой глоток вина.
Андрей поиграл желваками и повернул голову к морю.
— Лесник нам очень помог, — тихо сказал он. — Кстати, это тот курсант знаменитой Лесной школы Службы внешней разведки, о котором я думаю?