- Мистер Таунсенд, мы вовсе не исключаем такой возможности, что кто-то, затаив злобу на Берта Клинга, мог в отместку ему убить вашу дочь. Такое уже встречалось в полицейской практике, мы этого не отрицаем, и, конечно же, мы разрабатываем и эту версию. Я только пытаюсь разъяснить вам, что этот вариант рассматривается нами как наименее вероятный. Вот пока и все. Но мы, естественно, будем продолжать расследование и в этом направлении, пока не исчерпаем всех возможностей.
- Мне очень хотелось бы думать, что Берт не имеет никакого отношения к этому, - сказал мистер Таунсенд.
- Уверяю вас, что у вас есть все основания именно так и думать, сказал Карелла.
- Я был бы очень рад.
- Однако факт остается фактом, - прервал его наконец Мейер, - Клер оказалась в числе убитых. Учитывая это обстоятельство...
- Вы и пытаетесь выяснить, не была ли именно она тем человеком, за которым охотился убийца?
- Совершенно верно, сэр. Именно это нам и хотелось бы выяснить.
- Но я-то чем могу здесь помочь?
- Видите ли, мистер Таунсенд, - сказал Карелла, - мы тут подумали, что, может быть, что-нибудь тревожило Клер в последнее время. Или, например...
- Да вроде бы ничего ее особо не тревожило.
- А не получала ли она каких-нибудь писем с угрозами? Или, может, ей угрожали по телефону? Вам об этом что-нибудь известно?
- Я работаю по ночам, - сказал Таунсенд. - И я обычно сплю днем, когда Клер бывает в колледже или на практике. Как правило, мы обедаем вместе, но я что-то не могу припомнить, чтобы она говорила о каких-то письмах или звонках с угрозами. Нет, ничего такого она не говорила. - Незаметно для себя он начал говорить о дочери в настоящем времени, как бы упуская из виду тот факт, что ее уже нет в живых.
- А в чем заключалась ее практика? - спросил Карелла.
- Практику она проходила в больнице "Буэнависта", - ответил Таунсенд.
- И что же у нее там за работа?
- Ну, она готовится стать социологом, как вам уже, наверное, известно.
- Да, а точнее...
- Она там... ну, вы наверно и сами знаете, чем занимаются социологи в больницах, правда?
- Мы представляем себе это довольно смутно, мистер Таунсенд.
- Ну, понимаете, Клер работает там... - он остановился на полуфразе, только сейчас сообразив, что продолжает говорить о дочери и о ее работе в настоящем времени. Он уставился на детективов, пораженный собственным открытием. Тяжело вздохнув, он продолжил. - Клер работала там... - он снова сделал паузу, словно пытался закрепить в памяти происшедшее. - Клер работала там с пациентами, лежащими в стационаре. Понимаете, врачи там снабжают их лекарствами, назначают всякие процедуры, но зачастую оказывается, что для выздоровления одних лекарств мало. И вот тут-то подключалась Клер. Работу свою она рассматривала как оказание помощи пациентам в том смысле, что старалась пробудить в них волю к жизни, волю к выздоровлению, волю к тому, чтобы вновь стать здоровыми и нормальными людьми.
- Понятно, - сказал Карелла. После некоторой паузы он спросил. - А не рассказывала она вам что-нибудь примечательное о ком-нибудь из пациентов из тех, с кем ей приходилось работать?
- Да, она обычно рассказывала о многих.
- В каком смысле, мистер Таунсенд?
- Ну, понимаете, она принимала участие буквально в каждом пациенте, с которым она сталкивалась на работе. Собственно говоря, работа ее как раз и заключалась именно в таком личном участии, и ей приходилось искать подход буквально к каждому из них.
- А возвратившись домой с работы, она рассказывала вам обо всех этих людях, правда?
- Вот именно. Она частенько рассказывала мне о них... а еще она рассказывала о разных забавных случаях на работе. В общем, вы и сами понимаете, как это бывает.
- Но случалось, наверное, и так, что там происходили и не очень-то забавные истории, правда, мистер Таунсенд?
- О, естественно, забот у нее хватало. Она взвалила там на себя столько обязанностей и, конечно же, ей иногда приходилось нелегко. А, иногда, просто не хватало терпения.
- А она упоминала о каких-нибудь особых неприятностях?
- О неприятностях?
- Ну, о каких-нибудь столкновениях с пациентами или с членами их семей. О ссорах с персоналом больницы.
- Нет, ничего такого, что могло бы показаться серьезным.
- А не серьезных случаев не было? Хоть какая-то незначительная ссора, может, поругалась, повздорила с кем-нибудь. Ничего такого не приходит вам на память?
- Увы! Вынужден и тут вас разочаровать. Клер вообще прекрасно ладила с людьми. Понимаете ли, я полагаю, что именно поэтому она и считалась хорошим социологом. Да, она умела ладить с людьми. Понимаете, она в каждом видела человека, личность... А это - редкий талант, мистер Карелла.
- Да, это верно, - с готовностью согласился Карелла. - Мистер Таунсенд, вы очень помогли нам. Огромное вам спасибо за все.
- А можно... А можно будет мне сказать Берту? - спросил Таунсенд.
- Простите, не понял.
- Рассказать Берту, что вы у меня были. Он же наверняка будет сегодня в морге.
- Ну, и что ты об этом думаешь? - спросил Мейер, когда они спускались по лестнице.
- Я думаю, что нам следует непременно заглянуть в больницу, отозвался Карелла. - Который час?
- Половина одиннадцатого.
- Какие у тебя планы?
- Сара просила, чтобы я обязательно вернулся домой к ленчу, - сказал Мейер, пожимая плечами.
- Тогда мы прямо сейчас поедем в больницу. Возможно, там обнаружится что-нибудь, чем мы сможем заняться завтра.
- Не люблю больниц, - сказал Мейер. - В больнице тяжело умирала моя мать.
- Если ты предпочитаешь, чтобы я поехал туда один...
- Да нет, что ты! Съездим вместе. Просто я говорю, что с тех пор терпеть не могу больниц.
Они спустились к стоявшей внизу служебной машине. Карелла сел за руль и включил скорость. Автомобиль двинулся вперед, вливаясь в поток машин.
- Давай-ка быстренько подобьем бабки и прикинем, что мы имеем, сказал он.