- Знаешь, Стив, я думаю, что он просто не ладил с ней, - сказал Мейер.
- Конечно же я ладил с ней. С ней все ладили. Ведь Клер, можно сказать, была... Послушайте, детектив Мейер, вам не удастся вовлечь меня в разговор о достоинствах Клер. Честное слово! Меня ждет работа. Я сейчас нужен своим больным.
- Я ведь тоже болею за свое дело, - сказал Мейер, улыбаясь одной из самых очаровательных своих улыбок. - Так что вы говорили насчет Клер?
Мак-Элрой только молча со злостью поглядел на него.
- А я считаю, что нам нужно его арестовать, - сказал Карелла.
- Арестовать меня? Да какого черта вы?.. Послушайте, - Мак-Элрой решил, по-видимому, проявить максимум выдержки. - Ровно в одиннадцать часов мне предстоит делать обход. Затем мне нужно будет выписать массу лекарств и проследить за их приемом. Потом мне необходимо...
- Да, мы знаем, что вы страшно заняты, - сказал Мейер.
- Мне нужно у двух пациентов взять спинномозговую жидкость, назначить и провести несколько внутривенных вливаний, да еще истории болезней.
- Да что тут время терять, поехали за ордером на арест, - сказал Карелла.
Мак-Элрой как-то сразу сник.
- Господи, и зачем только я решил стать врачом? - тоскливо спросил он, обращаясь в пространство.
- Как давно вы знаете Клер?
- Месяцев шесть примерно, - усталым голосом отозвался Мак-Элрой.
- Вам нравилось с ней работать?
- С ней всем нравилось работать. Хорошие работники социальных служб очень ценятся в больницах, а Клер была еще вдумчивым, ответственным человеком. Я просто в ужас пришел, когда прочел о том, что случилось. Такая милая и красивая девушка, да и работник замечательный!
- Были у нее какие-нибудь стычки с кем-нибудь здесь, в отделении?
- Нет.
- С докторами? С сестрами? С пациентами?
- Нет.
- Но послушайте, доктор Мак-Элрой, - сказал Мейер. - Она ведь все-таки была живым человеком, а не святой.
- Может быть, святой она и не была, - сказал Мак-Элрой, - но была чертовски хорошим работником. А хороший работник никогда не ввязывается в мелкие дрязги.
- Но дрязги бывали все-таки в вашем отделении?
- Дрязги бывают повсюду.
- Но Клер никогда не была в них замешана.
- Насколько мне известно - никогда, - сказал Мак-Элрой.
- А какие у нее были отношение с пациентами? Вы же не станете убеждать нас, что все пациенты отличались идеальным характером и примерным поведением и что...
- Нет, многие из наших пациентов нервны, раздражительны, а зачастую бывают и просто невыносимы.
- В таком случае ведь далеко не все воспринимали ее...
- Совершенно верно. Не все и не сразу приняли ее с распростертыми объятьями. Поначалу, по крайней мере.
- Так, значит, все-таки и у нее возникали проблемы.
- Поначалу - да. Но у Клер была просто изумительная способность находить буквально к каждому особый подход, как бы ключик какой-то, и ей почти всегда удавалось завоевать доверие пациента.
- Почти всегда?
- Да.
- А в каких же случаях это ей не удавалось? - спросил Карелла.
- Что?
- Почти всегда еще не означает всегда, доктор Мак-Элрой. Так, значит, у нее все-таки бывали неприятности с пациентами?
- Ничего серьезного не было. Не было ничего такого, с чем она не смогла бы справиться. Видите ли, я ведь как раз и пытаюсь втолковать вам, что Клер была человеком исключительно преданным своей работе, она умела просто великолепно обращаться с пациентами. Если же говорить откровенно, то сотрудники социальных служб зачастую приносят нам массу неприятностей. Но Клер это никоим образом не касается. Клер всегда была мягкой и терпеливой с пациентами, она умела входить в их положение и... просто она была очень хорошей и не о чем тут дальше толковать. Она прекрасно знала свою работу и, главное, любила ее. Она была прекрасным специалистом. Это, собственно, и все, что я могу сказать. Да что там - она даже... она не ограничивалась тем, что приходилось делать тут, в отделении. Она интересовалась дальнейшей судьбой своих пациентов. Она навещала их дома, помогала родственникам наладить жизнь. Поверьте, она была просто необыкновенным человеком.
- А чьи дома она посещала?
- Что?
- Ну, в дома каких пациентов она заходила?
- Ах, вот в чем дело... Ну, я точно не знаю. Она посещала нескольких. Но я не помню.
- А вы попытайтесь припомнить.
- Нет, честное слово...
- А вы все-таки попробуйте.
- Погодите, погодите, дайте подумать. Тут у нас лежал один мужчина с переломом обеих ног - производственная травма. Клер тогда проявила необычайный интерес к его семье. Проявляла заботу о детях, сидела с ними. Или вот в начале прошлого месяца поступила к нам женщина с прободением аппендикса. Жуть просто: тут и перитонит, и абсцессы, и вообще - все что угодно. Она пролежала у нас довольно долго, кстати ее и выписали-то только на прошлой неделе, если хотите знать. Клер очень внимательно отнеслась не только к ней, но и к ее дочери, девчонке лет шестнадцати. Она продолжала интересоваться ею даже после того, как женщину выписали из больницы.
- Как это понять?
- Она звонила ей.
- Этой девочке? Прямо отсюда - из отделения?
- Да.