Оно было мертво, как внезапно налетевший со своими студеными ветрами ноябрь, заморозивший и город, и его обитателей, стянувший ледяным покровом реку.
Однако те, кто изо дня в день приходил на работу в дежурку Восемьдесят седьмого участка, никак не могли избавиться ни от этого холода, ни от этого дела. Они как бы таскали его за собой весь день, а потом - уносили домой, куда они возвращались на ночь, не в силах стряхнуть с себя этот тяжелый мертвый груз. Дело умерло, и они прекрасно понимали это.
Но ведь умерло не только дело, умерла еще и Клер Таунсенд.
- И все-таки это имеет отношение к ней! - сказал Мейер жене. - Иначе и быть не может, правда?
- Прекрасно может, - сердито возразила Сара. - Оно может быть связано с сотней других вещей. Но вы все прямо с ума посходили. Убили девушку Берта, и вы просто зациклились все на этом.
В разговорах с Сарой Мейер редко когда выходил из себя, но дело это держало его в постоянном нервном напряжении, а кроме того, стручковая фасоль сегодня была так разварена, что превратилась в какую-то кашу.
- Тоже мне - нашелся знаток! - воскликнул он. - Ты кем себя воображаешь - Шерлоком Холмсом, да?
- Не кричи на маму, - сказал Аллан, старший из его сыновей.
- А ты заткнись и кушай свою фасоль! - заорал на него Мейер. Повернувшись к Саре, он сказал: - Тут столько всего намешано! Эта беременная девчонка, этот...
Сара бросила обеспокоенный взгляд на детей и сделала предупреждающий знак Мейеру.
- Ну, ладно, ладно, - сказал он. - В конце концов, если они до сих пор не знают, откуда берутся дети, то пора бы им это уже рассказать!
- А откуда берутся дети? - спросила Сюзи.
- А ты лучше помалкивай и ешь фасоль, - ответил Мейер.
- Вот-вот, так ты возьми и объясни им, откуда дети берутся, - сердито сказала Сара.
- Пап, пап, а откуда, скажи, пап?
- Это сам Господь вознаградил мужчин прекрасными, все понимающими, заботливыми и терпеливыми созданиями, которые зовутся женщинами, детка. И он наградил этих милых, умных, все понимающих созданий способностью производить на свет Божий еще и деток, на радость мужчинам, чтобы они могли, возвратившись с работы, радоваться жизни в окружении своих детей.
- Да, но откуда все-таки они берутся? - добивалась своего Сюзи.
- А об этом ты спроси у своей мамочки.
- А у меня может быть ребеночек? - поинтересовалась Сюзи.
- Нет, деточка, - сказала Сара. - Это когда вырастешь.
- А почему сейчас нельзя?
- Заткнись, Сюзи, - строго потребовал Джефф, который был на два года ее моложе. - Ты что, все не знаешь?
- Сам молчи, - сказала Сюзи. - И нужно говорить не "все не знаешь", а "ничего не знаешь". Понял?
- Молчи, дура, - лаконично порекомендовал ей Джефф, уминая фасоль.
- Не смей говорить сестричке такие слова, - сделал ему замечание Мейер. - Ты, Сюзи, не можешь иметь сейчас ребеночка, потому что ты еще маленькая. Вот подрастешь и станешь женщиной. Такой, как твоя мамочка, которая так хорошо понимает, что когда ее муж весь день как проклятый крутится на работе...
- А что я такого сказала? Я только сказала, что вы сейчас не можете составить себе ясного представления об этом деле. Все вы так хотите рассчитаться с убийцей Клер, что только и выискиваете любые способы хоть как-то связать с нею все подряд, а из-за этого не замечаете всех остальных возможностей и упускаете их.
- А может, ты не откажешь в любезности просветить меня насчет того, что это за остальные возможности, которые мы упускаем? Мы до конца разработали все возможные варианты и всюду уперлись в тупик. Мы ведь занимались не только Клер. Мы проверили всех, кто хоть как-то был причастен к этому делу или мог быть причастен к нему. Всех - понимаешь? Убитых, членов их семей, их родственников и даже друзей. И только когда ничего не нашли, то снова вернулись к Клер, Гленнонам, к доктору Мэдисон и...
- Я все это слышала уже сто раз, - сказала Сара.
- Ну, можешь послушать и в сто первый - от этого никто не умирает.
- Мам, можно выйти из-за стола? - спросил Аллан.
- А ты что - не хочешь кушать сладкое?
- Я хочу посмотреть "Королеву прерий".
- "Королева прерий" подождет, - сказала Сара.
- Мама, передача начинается...
- Подождет. Ты будешь кушать сладкое.
- Да пусть идет, он же любит эту программу, - сказал Мейер.
- Послушайте, детектив Мейер, - сердито сказала Сара, - может, вы и считаетесь у себя в участке большой шишкой и командуете преступником как угодно, но здесь, за столом, я - хозяйка, и я не позволю, чтобы семья разбегалась прямо за обедом кто куда, если на приготовление этого обеда я потратила целых три часа и...
- Если бы ты потратила чуть меньше, может быть, у тебя не пригорела бы фасоль, - сказал Мейер.
- Фасоль не пригорела!
- Ну, так разварилась!
- Но не пригорела. А ты, Аллан, не ерзай, а сиди как положено. И ты будешь кушать у меня это сладкое, даже если лопнешь от него!
Семья завершила обед в полном молчании. Дети вышли наконец из-за стола, и висящая в воздухе обида переместилась из столовой к гостиную, к телевизору.
- Не сердись, пожалуйста, - сказал Мейер.
- Да что ты, это мне не нужно было вмешиваться в твои дела.
- А знаешь, может быть, мы и в самом деле чего-то не замечаем, сказал Мейер. - Может, ответ лежит у нас прямо перед носом, а мы его не видим. - Он тяжело вздохнул. - Знаешь, Сара, я ужасно устал. Господи, до чего же я устал.
Стив Карелла взял чистый лист бумаги и напечатал крупными буквами в разрядку: О'ББИВЩИК. Ниже он стал выписывать столбиком: "столяр", "краснодеревщик", "плотник", просто "оббивка".
- Честное слово, я не могу придумать, кто еще может заниматься обивкой, - сказал он Тедди, которая, склонившись у его плеча, смотрела на листок бумаги. Она потянула к себе листок и написала на нем "мебельщик", а потом пододвинула листок к Карелле и вопросительно поглядела на него.
Карелла задумчиво кивнул.
- Тоже подходит, - сказал он неуверенно. Потом он отодвинул листок в сторону и посадил Тедди к себе на колени.