— Например, как сделать, чтобы в позднее время на тебя не напали бандиты. Очень просто. Надо стать невидимым.
— То есть идти по темным закоулкам? — заинтересовалась я.
— Нет, разумеется. Надо представить, что у тебя на макушке светящийся оранжевый шар. Размером с грецкий орех. Шар вращается и при этом увеличивается в размерах.
— И что?
— И тебя никто не увидит. Но, естественно, все зависит от силы твоего воображения.
На воображение я никогда не жаловалась. В соединении с плохим зрением оно, правда, дает довольно странные результаты. Нередко, например, я наблюдаю всякие интригующие сцены, разыгрывающиеся между людьми, а подойдя, обнаруживаю, что это просто дерево, под которым валяется обрывок газеты. Так что представить шар для меня — пара простых, поэтому я живо кивнула.
— Заманчиво. Это что ж, я смогу проходить на любой спектакль в Мариинский театр? А то не всегда удается достать билет, да и денег не хватает.
— И на транспорте ехать, — оживилась Света. — Проездной не нужен.
— Только следи, — посоветовала я, — чтобы кто-нибудь не плюхнулся тебе на колени.
Настя пожала плечами.
— Вы совсем не о том. Вернее, все это хорошо, но сейчас не актуально. Актуально другое. Во-первых, как Кате скрываться от бандитов. Просто представлять себе шар.
— Постоянно? — ужаснулась я.
— Нет, разумеется. Если ты совсем исчезнешь, это будет выглядеть подозрительно. Нет, только в опасных ситуациях.
— То есть как только завижу бандита? То-то он удивится — была, и вдруг пропала.
— Ну и пусть удивляется. Тебе что, бандита жалко? Если жалко, погибай, пожалуйста. Дело твое.
Слегка опешив, я сообщила:
— Не хочу.
— Вот именно! И, кроме того, полностью снимается проблема сличения почерков. Мы заходим к аферистам в дом и все обыскиваем, ничем не рискуя. Невидимыми.
— Ты заходишь, — поправила я. — Твоя очередь.
— Вообще-то вы обе немногого добились. Пойдет та из нас, у которой ловчее всего получится.
Света мрачно пожала плечами.
— А вдруг вообще не получится? Что тогда?
— Разумеется, — согласилась Настя, — вначале следует провести эксперимент.
Идея меня вдохновила. После пережитых потрясений я явно нуждалась в развлечении.
— Точно! Представляй-ка шар, а мы со Светой на тебя посмотрим.
Лицо Насти выразило глубокую сосредоточенность, а глаза закатились вверх. Никаких других изменений мы, к сожалению, не заметили.
— Теперь ты, — велела мне Настя. — Видимо, сегодня мое воображение не в ударе.
— Естественно, — кивнула я. — Ведь мы же заранее обо всем знали, поэтому ничего и не получилось. Проверять надо на посторонних. И по возможности деликатно.
— Это как? — вмешалась Света.
— Ну, например. Ты идешь мимо кого-нибудь из наших знакомых. А я иду следом и спрашиваю: «Света тут не проходила?» Если он скажет «нет», то это уже кое-что. А если «да», то ничто.
Света выглянула на улицу, махнула нам рукой и канула в темноту. Удивленные, мы двинули за ней. На дорожке стоял Мой Кошмар и пялился вдаль так, словно минуту назад мимо него продефилировало стадо крокодилов.
— Света не проходила? — осведомилась я.
— Проходила, — пролепетал он. — С ней все в порядке?
— А что?
— Мне показалось… не знаю… может быть, я ее чем-нибудь обидел? Она так странно на меня посмотрела… ходила вокруг и смотрела… смотрела и ходила… ходила и смотрела…
Боюсь, я тоже смотрела на своего ученика странно. Ну, чего он раззаикался? Пусть ходила, пусть смотрела. Не укусила же! Да к тому же не час ведь ходила, а минуту максимум. Подозрительное беспокойство из-за ерунды. И вообще, что он делает посереди дорожки?
Мои размышления прервала Света. Неожиданно появившись рядом с нами, она бодро обратилась к Кошмару:
— Слушай, скажи, пожалуйста, я тут сейчас не проходила?
Бедный Кошмар начал икать, и я, чтобы утешить его, объяснила:
— У нее склероз. Ну, забыл человек — с кем не бывает. А вы идите, попейте воды. Это помогает.
Кошмар исчез с такой мгновенностью, с какой в кино о природе Австралии исчезают кенгуру. Скачок — и нет.
— Так я и думала, — удовлетворенно хмыкнула Света. — Неправильный способ! Не действует. Больно поможет этот шар! Скорее наоборот — от него светлее станет, вот и все.
— Теперь ты, — потребовала от меня Настя.
Я отказалась наотрез, пояснив, что в подобных вещах главное — вера, а мне ее недостает. В отличие от воображения.
— Впрочем, — примирительно предположила я, — если человек очень старательно представляет оранжевый шар, так наверное у него такое выражение лица, что и впрямь никакой бандит не покусится. Не рискнет.
— Фома неверующий, — буркнула Настя. — Ладно, вы отвлекайте аферистов, а я все-таки попробую. Хотя больше всех, между прочим, это надо тебе.
Аферисты сидели у себя в домике и о чем-то шептались, но, увидев нас со Светой, смолкли и вышли на порог. Отвлечение взяла на себя Света, весело заговорив о дискотеке, а я молча глазела по сторонам. Что-то Насти все нет и нет. Неужели превратилась в невидимку? Однако моя робкая надежда не оправдалась. Настя появилась, реальная и зримая, и в полном спокойствии прошествовала мимо нас прямо в дом аферистов. В одном я оказалась права: выражение лица человека, представляющего оранжевый шар, явно не располагало окружающих к контактам. По крайней мере, аферисты отнюдь не сразу решились последовать за ней, а предварительно постояли еще немного с нами, преодолевая оторопь и пытаясь взять себя в руки. И то и другое им все же удалось, и нетвердыми шагами они вошли вслед за Настей. Мы тоже.
Она сидела на кровати и с любопытством озиралась.
— Ты… ты что? — с несвойственной ему робостью задал вопрос Рома.