— А что остается?
— Никакого сговора не было, — сообщила я. — Он сказал правду. Сказал, что я в его группе. Я действительно там преподаю. А здесь выдаю себя за студентку, потому что это дешевле. Путевка то есть.
— И… и что же ты преподаешь? — с ужасом спросил Рома.
— Математику.
— Ма… ма… математику, — заикаясь, пролепетал он. — Ты ведешь у них математику… этот жуткий предмет, и ведешь его ты…
— Теперь я не удивляюсь, почему этот студент такой нервный, — ехидно вставил Игорь.
Я пожала плечами.
— Не так уж мы с математикой и страшны. Хотя один студент и признался мне, что я снюсь ему каждую ночь вместе с формулой интегрирования по частям.
— Очень сексуально, — оживилась Света. — По частям… ммм…
— Ладно, — упорно гнул свое Володя. — Этот момент прояснился. Ну, а чем вы объясните ваши постоянные намеки?
— Какие намеки?
— На преступную деятельность. На раскаянье. На аферы.
— Так мы считали вас аферистами, — с милой улыбкой проворковала Света. — Но очень хотели, чтобы вы исправились.
Аферисты… то есть милиционеры, явно слегка оторопели, однако не нашли, что возразить. Более того, Рома забурчал себе под нос:
— Это кое-что объясняет… вашу слежку… и обыск… да, пожалуй… а покушения? — он заговорил громче: — Да, а чем вы объясните покушения?
— Нет уж, — возмутилась я, — это чем ВЫ объясните покушения? И доллары, кстати, тоже.
— Да, — кивнул Рома, — и доллары тоже. Вы все время шептались о незаконных долларах. Что вы имели в виду?
— Доллары, которые вы мне подбрасывали.
Игорь вздрогнул.
— Ну, вот! Она опять!
— Не нервничай, — похлопал его по плечу Рома. — Девчушки, мы ведь уже сказали. Мы не миллионеры, а милиционеры. У нас нет такого количества долларов, чтобы мы подбрасывали их соседям. Или даже соседкам.
— Ага! — подняла палец Настя. — Уже отрекаетесь! Я вам сразу не поверила.
— Не было никаких долларов, — без обычной вежливости бросил ей Володя. — И могли бы хоть десять минут не морочить нам головы! И так заморочили выше крыши!
Такого поклепа я терпеть не собиралась. Я молча вышла, а через пять минут вернулась с валютным вкладом в руках.
— А это, по-вашему, что? — торжествующе возгласила я.
За время моего отсутствия аферисты заметно успокоились. По крайней мере, Володя ответил довольно бодро:
— Носок.
— А внутри? Не бойся, я его не носила, он вполне чистый.
— Деньги, — информировал Володя. — Мелкие.
Я разозлилась. Пятьсот долларов для них — мелкие деньги! А еще утверждают — не миллионеры. Я вырвала носок.
— А, это не тот. Здесь действительно мои личные деньги. Я себе оставила на постель в дороге. Сейчас!
Я быстро слетала за вторым носком и присовокупила его к первому. Должна сознаться, что он вызвал существенно больший интерес. Помимо долларов, там лежала знаменитая записка «Буду делится». Я хранила их вместе, решив, что они как-то связаны друг с другом.
— И как вы все это получили? — полюбопытствовал Володя.
Я в подробностях живописала все четыре эпизода — получение записки и три получения банкнот. Аферисты слушали с большим вниманием.
— Нет, чтобы сразу нам признаться? — посетовал Рома. — А вы только туману напускали.
— Вы тоже, — с достоинством парировала я. — Да еще и покушались.
— Вот уперлись! Других забот у нас нет, только покушаться! Не мы это.
— Я сама не верила, пока не нашла на пороге Володин труп. В смысле, тело. Откуда оно там взялось?
Игорь взвыл и выскочил на улицу.
— Живот прихватило, — посмотрев ему вслед, сделала вывод Настя.
Рома вздохнул.
— Володя вас, дур, защищал. Все переживал, что мы сплоховали при первых двух покушениях. Ну, когда камни падали, в обезьяньем заповеднике то есть, мы были слишком далеко и ничего не успели. И не смогли заметить, кто их кидал. Да и не знали — то ли вы преступницы и на вас покушаются конкуренты, то ли — обычные девчушки, а камень свалился случайно. А после кино мы и вовсе не поняли — то ли на вас напали, то ли вы на кого-то. Скорее вы на кого-то. На конкурентов. А Володя все-таки считал, что на вас, за то, что вы из шайки хотите выйти, и по ночами сторожил. Вы ведь спите с открытой дверью. И досторожился.
— Я не нарочно, — извинилась я. — Я и не подозревала, что таз свалится так метко.
— А история любопытная, — задумчиво пробормотал Володя. — Очень. И у меня даже есть одна мысль.
Мы тут же накинулись на него.
— Какая?
— Нет, надо все проверить. Не стоит два раза за одни сутки выставлять себя идиотом. Возможно, что-то прояснится вечером. А пока, по-моему, мы рассказали друг другу все, что могли.
— И даже больше, — вставил Рома.
Мы поняли это, как вежливый намек, и удалились, тем более, что слишком долго сидеть в помещении в последний день пребывания на юге было преступно. Мы отправились на море, где самозабвенно купались и загорали. Что касается потрясающих открытий сегодняшнего утра, то наше обсуждение их отличалось немногословием.