— Знаю, — в замешательстве сказал слесарь. — Вы что это, о Дыбеве?
— Да, именно о Дыбеве! Он выходит в Косере, и ты выходишь за ним следом. В семь часов двадцать минут его убивают на дороге. Где ты был в это время — вот что меня интересует! Я не хочу тебя втянуть в беду, но если бы ты в это время был с кем-нибудь, если бы кто-нибудь тебя видел, значит у тебя есть алиби. А у тебя нет…
Губы у слесаря задрожали.
— Послушай, товарищ, да ты знаешь Парговых? Иди в село, спроси. Да мы самые смирные, таких, как мы, вообще-то нет. Я курицу зарезать не могу. Спроси соседа, кто у нас режет кур. Жена моя их режет. Иди, иди спроси, только смотри, как бы она и тебя не заколола.
— Ты на станции целый час один был?
— Женщина какая-то сидела около меня, но разве я знаю, кто это? Немного посидела, потом уехала пассажирским поездом, который проходит в восемь двадцать в Перник.
И вдруг лицо слесаря просветлело.
— Подожди, вспомнил! Как только поезд тронулся, на перроне появился Георгий Кротев. Конечно, он меня видел. Теперь я вспоминаю, что он меня видел. Он махнул рукой, выругался и повернул обратно. Димов и Паргов едва заметно переглянулись.
— Ты говоришь, Георгий Кротев? Тот, кто работает в ремонтной?
— Ну да, железнодорожник… Пьяница.
— А он был пьян?
— Да как знать, он мне не показался пьяным. А может, и был пьян, потому что уж очень громко выругался.
— И все-таки это не алиби, — задумчиво сказал Димов.
— Почему же не алиби? Ведь он вспомнит, что видел меня.
— Убийство произошло гораздо раньше. До восьми двадцати было достаточно времени, чтобы вернуться на станцию.
— Ну, если бы я его убил, зачем же мне возвращаться на станцию? Чтобы все меня видели?
— Раз видели, что ты выходишь в Косере, должны были видеть, и как ты садишься.
— Чем же я виноват, что столяра не было дома?
— Ты сам говоришь, что ты смирный человек, курицу зарезать не можешь. А дома у тебя есть какое-нибудь оружие? Скажем, пистолет, кинжал или еще что-нибудь?
— Нет, конечно. Хотя, погоди, штык у меня есть.
— Солдатский нож?
— Нет, штык — такой треугольный. Я его привез с фронта. На память. Я был в Венгрии с нашей армией, так вот там у Чекела и нашел его.
Вскоре слесаря вывели из комнаты. Димов и Паргов остались одни.
— Слышал о Кротеве? — возбужденно сказал Димов. — Был пьян, ничего не помнит? Он сейчас кое-что вспомнит! Вели его привести!
Через час привели Кротева — громадного мрачного человека с короткими, блестящими, жесткими, словно шкура бобра, волосами. В его маленьких упорных глазах таился какой-то нехороший огонек.
— И что вы меня все таскаете? — начал он сердито. — Уж не думаете ли, что это я пристукнул вашего Евтима Дыбева?
— К сожалению, именно это мы и думаем, — ответил Димов.
— А почему? Что у меня с ним общего?
— Может быть, с его деньгами… Вы были вместе у кассы, ты знал, что у него в кармане около сотни левов. Пьяницам вроде тебя денег всегда не хватает.
— Да вы в своем уме? За сотню левов убить человека? Так не делается, товарищ начальник. Чего ради рисковать?
— Пьяный человек много не думает. Ты зачем пошел на станцию?
— Ведь я же вам сказал: там открывают раньше.
— И опять выходит, что ты весь день вертишься около Дыбева, то тут, то там.
— Да ведь можно и о нем сказать то же самое. А в буфете мы даже не были вместе, я сидел за отдельным столом.
— Значит, начинаешь припоминать… Выходит, что у тебя память начинает работать, когда тебе выгодно.
— Самое выгодное для меня — это чтобы вы оставили меня в покое! — сердито сказал Кротев. — Вы не можете арестовать человека только за то, что он пришел на станцию выпить пару рюмок ракии. Там ведь было еще человек сто.
— Да, но они были обычные пассажиры. А ты что там делал?
— Что мне, сто раз вам повторять?
— Лжешь, Кротев… Ты тоже сел в поезд и вышел в Косере, именно там, где и Евтим Дыбев.
В маленьких глазках Кротева мгновенно появилось ледяное выражение. Он молчал.
— Верно ли это? Был ты в поезде?
— Был, — коротко и мрачно ответил Кротев.
— А почему ты нам солгал перед этим?
— Ничего я вам не лгал. Просто забыл. Я же сказал вашему человеку, пьяный был, не помню.
— Не таким уж ты был пьяным и все хорошо помнил, ты сознательно солгал нам.
— Пьяный был!
— Это неверно. Зачем ты был в Косере?
— Ну вот что, хватит выпытывать! — закричал Кротев. — Это мое дело, где я был!
И он замолчал. Димов еще несколько раз повторил свой вопрос, но Кротев не отвечал, взгляд его становился все мрачнее и мрачнее.