— Придется еще пробежаться!
Я только вздохнула. Главное — вовремя унести ноги! Чтоб их вам не оторвали. Одно из негласных правил. Другой разговор, что не всегда удается. Вот и коротаем потом время в госпитале, «чебурятнике» и реабилитационных центрах, вот и мучаются врачи с нами, а мы с врачами. Потому что цели хоть в первое время и совпадают, но потом расходятся. Нам надо выбраться оттуда, врачам — нас долечить.
К машине мы выбежали только минут через пятнадцать.
— Я поведу.
— Лови, — я перебросила Тиму ключи от машины, и он прибавил ходу, чтобы оказаться там раньше меня. Щелчок, отключилась сигнализация. Меньше минуты потребовалось на то, чтобы включить зажигание и ударить по газам. Прочь отсюда. Прочь!
Темнота наступала просто-таки с крейсерским напором. Это все слишком быстро.
Слишком!
С какой скоростью мы выезжали — лучше не вспоминать — с такой обычно только одна дорога — на тот свет.
— Яма!
— Облезут! Проскочим!
«Облезли» в результате мы, ибо ямы не было… «заросла» наверное. Ну и хрен с ней! Нам проще.
Сколько километров так проскочили — лучше не спрашивать. Полчаса гонки — и Тим, и я чувствовали, как город облизывается, пытается дотянуться, хотя с каждой попыткой он слабеет. И едва мы проехали единственный указатель, со стрелкой и без подписи, как это «дотянуться» словно обрезало. Все тихо, все как обычно, и Тамерлан сбавил скорость: — Ну и местечко! Город из меня все соки выпил. Чует, небось, родную душу.
— Да, напряжно, но вырвались же.
Едва отзвучало последние слова, как по нервам словно резануло, я резко оглянулась. Твою ж мать!
— Газу!
Напарник без слов вдавил педаль в пол, автоматически подчиняясь приказу. Машина рванула вперед!
Минута.
Вторая.
Третья.
Мы все равно не успевали — за нами шла стена Тьмы. Даже в сумерках ее было хорошо видно.
Злость.
Ненависть.
— Может, ее перекрестить? — предложил Тимур, на очередном повороте оглянувшись и оценив масштабы идущей по пятам гадости.
— В результате скопытишься ты, — привела я довод «против». — У тебя в глазах кровь. Перекрестить, и как тогда откачивать?
— На крайний случай.
— Как скажешь, но за рулем ты, так что и не думай!
Напарник гнал вперед, крутя «баранку» и быстро реагируя на изменяющийся пейзаж. И Тьма сдалась. Отстала, отпустила. Сейчас мы оказались ей не по зубам. И слава Богу!
Тимур сбавил скорость только минут через десять-пятнадцать и признался: — У меня перед глазами все мелькает. Да и крови хочется…
— Чур, меня не кусать!
Парень огрызнулся: — Я не совсем с ума сошел, чтобы травиться.
— Это почему это травиться-то?! — возмутилась я, стараясь сбросить напряжение. — Чем тебе моя кровь не угодила?
— Ты ж Ликвидатор! Твоя кровь для нас — гадость редкостная. Хуже касторки!
— Ну, спасибо тебе, друг! Вот загрызу — будешь знать!
— Не надо! — «искренне» испугался Тимур, и сменил тему: — Как тебе наша поездочка?
Ответила я не сразу. Сначала откинулась на сиденье, немного опустив спинку, и только потом негромко произнесла. — Не закончилась она. Придется нам еще попрыгать.
Как накаркала!
— Вот как Иглу искать я ума не приложу, — я похлопала по карманам, вспоминая, куда сигареты дела. — Разве что позвать? Только отзовется ли.
— Вот уж не знаю, — напарник пожал плечами. — Скорей всего нет.
— И пеленга нет. Прямо засада какая-то кругом. Может, ее и нет здесь? А БигБосс просто на прочность проверяет.
— Тогда обоих, — Тим тряхнул головой. — Не исключено. Он у нас личность загадочная.
Двигатель вдруг как-то странно чихнул и заглох. Машина еще какое-то время проехала по инерции и встала. Тимур озадаченно глянул на меня, потом вышел из машины и осмотрелся. Никого и ничего…
Что-то будет. Я вышла следом, чувствуя, что пистолет не поможет. Здесь кто-то был. И этот что-то… Их трое или четверо. Почему Тим их не чувствует?
— Сейчас гляну что там.
— Тим, не…
— Что?
На секунду перед глазами все смазалось, словно кто-то оглушил — и навалилась нереальная уверенность, что вампир должен умереть.
Должен!
Четыре тени мелькнули в направлении напарника. Он обернулся, отскочил назад, но там его уже ждали — удар и парень рухнул как подкошенный. Как они по нему попали? Он же с ними не справится!
В темноте сверкнуло серебряное лезвие, и я очнулась, рванулась к нему, подставляясь под удар. Он — друг!