Так он приговаривал всю дорогу, до самого дома, ища оправдания. О Нинке думать себе запретил: его-то, Фрола, в чем вина? Он ее не похищал, не убивал, никого на нее не наводил — ничего плохого ей не сделал, одно хорошее. Да и что думать, если все равно не поможешь!
У подъезда на скамейке его дожидался участковый инспектор. Фрол как-то сразу понял, что это за ним.
— Неледин?
— А что, похож?
— Пройдемте со мной в отделение.
Он чертовски плохо знал свои права и обязанности, как, впрочем, и все граждане России, воспитанные не столько в законопослушании, сколько в преклонении перед чинами. Но знал, что если милиционер предлагает пройти в отделение, то выбора нет и придется подчиниться, потому что в противном случае туда все равно приведут, будь он хоть пострадавшим, а хоть свидетелем.
— Зачем, не скажете? — мягко поинтересовался Фрол.
— Мне приказано — я выполняю, — не то уклонился от ответа, не то и в самом деле не знал лейтенант.
Они пошли в отделение милиции.
— Посидите здесь, — сказал участковый и вошел в кабинет с табличкой «Следователи».
Фрол опустился на один из стульев в длинном ряду. Кроме него, здесь сидели еще несколько человек: немолодая женщина с помятым лицом, старик в выцветшем плаще, парень с забинтованной рукой, дамочка в «самоварном» золоте и другие — свидетели, потерпевшие, подследственные и кто еще бывает в милицейских коридорах, Фрол не знал.
Сидеть ему пришлось недолго, участковый ушел, и через минуту на пороге распахнувшейся двери возник сам Протопопов с постным лицом и колючим, неприветливым взглядом:
— Входи, Неледин, — мотнул головой.
Всего в просторной комнате с двумя зарешеченными окнами стояло четыре стола — два пустых и два безобразно заваленных папками, бумагами, чернильницами, пепельницами, пустыми стаканами из-под сладкого чая, по которым ползали проснувшиеся мухи.
— Садись.
Фрол сел перед следовательским столом и ссутулился, сцепив пальцы рук и уперевшись локтями в колени.
— Как выглядела сумка, которую у тебя отняли? — прикурив, спросил Протопопов. — Только быстро и по возможности точно: материал, форма, цвет, размер?
— Я уже говорил.
— Повтори еще раз!
— Сумка… прямоугольной формы, примерно двадцать пять на тридцать, на сорок… из кожзаменителя, с двумя защелками белого металла… на ремне широком… с наплечником. Не новая, потертая, черная. Специальная сумка для кинофотоаппаратуры. Внутри — ячейки для пленки, два отделения, в одном поролон на дне. Синяя велюровая подкладка. Что еще-то?..
Протопопов наклонился и достал из-под стола сумку:
— Эта?
Сумка была его, та самая, с которой он отходил семь лет. Ее вместе с фотоаппаратом «Зенит» и камерой «Красногорск» подарил отчим, когда Фрол поступил в институт. Потом он стал фотокором, «Красногорск» продал и купил «Никон», но сумка была та, он с нею свыкся, и все, кто его знал, едва ли могли описать его, не упомянув об этой сумке. Поставь таких десять в ряд — Фрол выбрал бы свою, не ошибившись.
Он кивнул.
— Распишись.
Фрол расписался в указанном месте.
— Что было в сумке? Только подробно и правдиво, Неледин.
— Да что вы меня все предупреждаете: правдиво, правдиво!.. Как будто я вам уже лгал! — не выдержал он менторской интонации.
— Что было в сумке, я спрашиваю? — повторил Протопопов вопрос.
— Фотоаппарат, объектив…
— Какой марки фотоаппарат?
— «Никон».
— В чехле, без чехла?
— Без…
— Приметы? Номер?
Фрол подробно рассказал о фотоаппарате, назвал даже три первых цифры номера, но всего номера не помнил. Протопопов стал записывать, и делал это очень долго, роняя пепел сигареты с вирджинским табаком на бумагу и сдувая его.
— Пленка в аппарате была?
— Нет, не было. Я отдал пленку, которую заснял на ВВЦ, лаборанту Наумову. Назавтра должен был выйти репортаж…
— Вышел. Распишитесь… Хорошо. — Протопопов достал из-под стола его фотоаппарат, открыл крышку, там было пусто. — Дальше.
— Что… дальше?..
— Еще что было в сумке?
— Объектив длиннофокусный «Кенон»… с крышкой. Еще… штатив телескопический дюралюминиевый трехсекционный…
Постепенно все это появилось на следовательском столе: объектив, штатив, электронный экспонометр ленинградской еще фабрики, пустая коробочка из-под пленки…
— Коробочка точно пустая?
— Точно.
— Распишись…
— А где вы все это нашли? — нетерпеливо спросил Фрол.
— Здесь вопросы задаю я, Неледин. Ты уверен, что здесь нет пленки? — повертел в прокуренных пальцах коробочку.
— Да. Я же говорю, пленку сдал.