— Кто ты? — тихо спросила я.
Казалось, он ждал этого вопроса.
— Я — тукуй рикок, "тот, кто всё видит".
— Ты что, шаман?
— Нет, шаман на языке кечуа называется ятирис, а тукуй рикок — это нечто вроде внутренней полиции правительства инков. "Тот, кто видит" наблюдает за тем, как ведут себя кураки — вожди, уму — жрецы и ятирис — шаманы, и, в случае необходимости, принимают соответствующие меры.
Я вздохнула.
— Иначе говоря, ты — секретный агент.
— Можно сказать и так, — кивнул Маута.
Секретные агенты у меня уже просто в печёнках сидели. Я стиснула зубы и произнесла по-русски нечто совсем непристойное.
— Не надо материться, — попросил меня по-русски индеец. — Это тебе не идёт.
Сказать, что я оторопела — это ничего не сказать. Некоторое время я тупо созерцала Мауту.
— Ты говоришь по-русски? — выдавила я, когда дар речи вернулся ко мне.
— Я закончил химический факультет и аспирантуру Университета Дружбы народов, — пояснил индеец.
— Мир тесен, — заметила я. — Адела тоже там училась, но продержалась только два курса.
— Надо же, какое совпадение! — удивился Маута.
В моих прочищенных кокой мозгах забрезжила совершенно невероятная догадка. Аспирантура химического факультета, неизвестный гений, синтезировавший новый наркотик из листьев коки и какого-то неизвестного перуанского растения, почта в Ольянтайтамбо, откуда посылка с "Золотом Атауальпы" была отправлена колумбийскому наркобарону, подземные города инков, где можно запросто разместить огромную химическую лабораторию — всё это слишком хорошо укладывалось в одну простую схему. Неужели я разгадала загадку, над которой уже более полугода бьются ЦРУ, секретные службы Южной Америки и детективы наркомафии?
Индеец внимательно наблюдал за выражением моего лица. Казалось, он читает мои мысли.
— Думаю, ты уже догадалась, — сказал он, снова переходя на испанский. — Это я изобрёл "Золото Атауальпы" и спровоцировал войну перуанских и колумбийских наркодельцов.
— Ничего не желаю об этом знать, — решительно заявила я. — Твои дела мне глубоко безразличны. Я хочу домой.
— Ты уже знаешь, — мягко заметил Маута. — Хочешь посмотреть мою лабораторию?
— Нет, — твёрдо сказала я.
— Не ври. Женщины от природы любопытны. Наверняка тебе интересно взглянуть на "Золото Атауальпы".
— Любопытство сгубило кошку, — вздохнула я.
— Пойдём, — попросил Маута.
— Пойдём, — согласилась я.
Подземелья инков напоминали тоннели метро, с той лишь разницей, что здесь не было ни проводов, ни рельсов, ни поездов.
Маута освещал фонариком путь, уверенно сворачивая в каменные коридоры. Я старательно запоминала маршрут, но не была уверена, что смогу, не заблудившись, вернуться к залу с мумиями.
Очередной поворот закончился тупиком. Уайна прикоснулся к стене, и неожиданно скала раздвинулась. Вспыхнувший электрический свет на мгновение ослепил меня.
— Ну как тебе это? — гордо спросил Маута.
— Вот это да! — восхитилась я. — Это даже роскошнее, чем пещерный замок на Лансароте[14]. Неужели ты сам всё это сделал?
— Это построено по моему проекту.
— Но это просто невероятно, — сказала я. — Как тебе это удалось? Я, конечно, не разбираюсь в химии и электронике, но, похоже, здесь самое современное оборудование. Подобная лаборатория должна была обойтись тебе по меньшей мере в миллион долларов.
— Пять с половиной миллионов, — уточнил Маута. — Ты ещё не всё видела.
— И давно ты это построил?
— Два года назад.
— Невероятно, — покачала головой я. — Меня мучают только два вопроса: где ты взял деньги, и как ты ухитрился при таком размахе сохранить секрет подземных городов инков?
— Могу объяснить, — пожал плечами индеец.
— Не надо! — взмолилась я. — Меня, конечно, терзает любопытство, но в данном случае лучше следовать поговорке "меньше будешь знать — лучше будешь спать".
— Ты и так слишком много знаешь, — заметил Маута. — Так что немного дополнительной информации ничего не изменит.
— Ничего я не знаю! — возразила я. — И вообще, у меня склероз. Давай договоримся: я забуду обо всём, что видела, а ты выведешь меня на поверхность и оставишь где-нибудь на шоссе.
— Не получится, — покачал головой индеец. — Ты должна будешь выполнить своё предназначение.
— Ты спятил? Какое ещё предназначение?
— Ты станешь императрицей Тауантинсуйу, — объяснил Маута.
Я недоверчиво уставилась на него.
— Только не говори мне, что у тебя в шкафу припрятана машина времени. Насколько я знаю, Тауантинсуйу прекратило своё существованиепримерно четыреста лет тому назад. Но даже если бы мне удалось перенестись в прошлое, вряд ли какой-либо из императоров инков свихнулся бы до такой степени, чтобы жениться на мне.
— Тауантинсуйу возродится, — с маниакальной убеждённостью в голосе произнёс индеец. — И ты станешь женой нового императора инков. Это и есть твоё предназначение.
— Я даже догадываюсь, кто будет этим императором, — грустно произнесла я.
— Не стоит иронизировать. Когда Ленин поклялся свергнуть царское правительство, чтобы отомстить за смерть своего брата, его слова сначала тоже не принимали всерьёз.
— Вижу, что обучение в Советском Союзе пошло тебе на пользу, — кивнула я. — Только, как видишь, из большевистского переворота ничего хорошего не вышло. Впрочем, ты, наоборот, жаждешь восстановить монархию.